Погрузились в Шахтах-3, забрав от кавэшников Ларису, официального начальника особого отдела войсковой части N 77701, как теперь именуется группа из четырех человек. С небольшими приключениями добрались до завода: трижды немцы бомбили эшелон и станции по дороге. Все равно ехали довольные! «Укропы» и немцы – одного поля ягоды! Понадеялись на маневр и огневую мощь, залезли в мешки, а потом начнут голосить «Гитлер капут!» и «Путин-ла-ла-ла!». Понятно, что в Германии таких болот и лесов нету! Но так на арапа лезть? Оставить пехотную дивизию под Лугой и маневрировать по двум единственным дорогам? Дескать, не успеют рюсские за прюсскими? «А русские прусских завсегда бивали!» – очень верное замечание товарища Суворова!

Главное приобретение: прицепы для перевозки танка и седельные тягачи ФАУН L900D87 со 170-сильным мотором. Их тоже погрузили на платформы и везут в Ленинград. Самое ценное, что у грузовиков тоже дизельный «Дойц».

Как хорошо после боев залезть под горячий душ и нырнуть в хрустящую свежими простынями постель! Правда, мысли нехорошие начинают в голову лезть: «Щаз бы бабу!», но усталость берет свое. Правда, поспать по-человечески не дали! Через пять часов загудел гудок завода, объявляя воздушную тревогу. День начался с бомбежки в четыре утра. Зенитки долго лаяли на улицах. Их много! Что радует. Через час дали отбой, но сон как рукой сняло. Вернулись из бомбоубежища в гостиницу завода. В волосы с потолка в бомбоубежище натрясло песка, поэтому Сергей достал полотенце и собрался идти в душ, но задержал внимание какой-то документ, лежащий на столе. В нем указывалось, что в/ч 77701 переводится с завода 174 в город Челябинск. Спрашивается, и на хрена они ползали под Лугой, если уже все решено за них, и с ними даже не посоветовались. Странно, что вечером этого письма не было! Сняв комбез и камуфляжную куртку, захватив остатки шампуня и мыло, направился в душевую. Войдя туда, услышал, что кто-то выключил душ, и из кабины вышла Лариса, вытирая голову полотенцем. Увидев Сергея, скомандовала: «Отвернись!», слегка прикрыв обнаженную грудь. Сергей закрыл глаза. Было слышно, что Лариса одевается.

– Все?

– Все!

– Закрываться надо!

– Защелка не работает!

Она застегивала армейскую гимнастерку.

– Песок в голову насыпался, вот и решил вымыть голову.

– Аналогично, а чего ты оправдываешься?

– Не знаю, не ожидал тебя здесь увидеть.

Лариса подошла, приподнялась на цыпочки – она невысокая – и чмокнула его в щеку. Он поймал ее руку, но она сказала:

– Не надо, это тебе за Коцюбу. Я ведь так и не поблагодарила. Хотя мне стыдно, ведь я подписала тот «протокол».

– И что? Требовалось умереть? Ведь ты нас совсем не знала. А сомнений наверняка было много.

– Много, не спорю.

– Вот и выбрось из головы этот случай! Никто никому ничего не должен.

– Вот только: как это сделать?

– У меня на столе приказ о переводе нас в Челябинск.

– Я знаю, вчера вечером принесли, я не стала тебя будить, Сергей. Спал крепко.

– Не надо так разбрасывать документы.

– Учту.

Лариса собралась выходить, но Сергей опять поймал ее руку и развернул девушку к себе. Наклонив голову, поцеловал ей лоб, затем щеки. Она голову не поднимала, затем уперлась кулачком ему в грудь:

– Потом, не надо сейчас. Все еще слишком свежо. – Однако подняла голову и дала поцеловать себя в губы, а затем выскользнула за дверь.

За окном была суббота, новых приказаний не поступило. Начальство не приехало. Ближе к вечеру экипаж танка «Оплот» Т-84БМ засобирался на танцульки. Они заплатили по 30 копеек за проезд на трамвайчике до дома культуры имени Газа. Звали командира с собой, но тот отказался передвигаться вместе с более молодым экипажем. В итоге вернулись под утро: пьяненькие, разрядившиеся, удивленные тем, что девицы не берут денег за удовольствие. Исцелованные до синих засосов на всех видимых и скрытых частях тела. А командир и начальник особого отдела пили чай в номере гостиницы и беседовали о жизни.

Выяснилось, что Ларисе двадцать пять лет, она окончила Техноложку, два года назад уехала на западную границу и вышла замуж за выпускника Московского пограничного училища НКВД. Детей нет, муж погиб около месяца назад, старший лейтенант погранвойск. А теперь ее привязали к непонятной секретной части и вовсю используют ее статус оперуполномоченного ОНКГБ, полученный чуть ли не автоматом, так как муж был начальником заставы. Петра, своего мужа, она знала с детства. Учились в одном классе, в маленьком городке на советско-польской границе под Хмельницким. Его отец был начальником погранзаставы. Петр был отличным парнем, красивым и статным. С точеным лицом настоящего пограничника. Просто пришел в ее жизнь с плаката. Суровый, знающий себе цену, короткостриженный, с зелеными петлицами на форменной гимнастерке. Сергей был «другой»: довольно пожилой, за пятьдесят, шевелюра уже пострадала от возраста. С бородой, иногда надевает очки, чтобы рассмотреть бумажки, которые сыплются из штабов, как из рога изобилия! Но надежный, как монумент Владимира Ильича на Бессарабской площади!

Они ждали личный состав, который ушел на танцульки. Первым прибыл Лешка. Нетрезв, шея вся в засосах, доложился и пошел мирно спать. Он – воспитанный! Затем «прибыл» Мишка с двумя девицами. Девиц на завод охрана не пропустила. Вызывали Сергея и Ларису. Мишка пришел на второй этаж, после того как с него сняли двух девиц.

– А вы еще не в постели? – прозвучал первый вопрос. – Ну вы и мудаки! Я пошел!

Лариса залилась краской, засобиралась, вышла из комнаты, везде погасила свет и, вернулась. Чистенькая, пахнущая косметическим мылом XXI века.

– Сережа, мы с тобой действительно… – договорить ей не дали. Все было понятно без слов. Они ходили по краешку, и завтра их могло и не быть.

И тут настала очередь удивляться Сергею! «Кама с утра» явно не входила в число любимых книг Ларисы. Пятиклассницы в XXI веке были опытнейшими гетерами по сравнению с этим ребенком двадцатипятилетнего возраста. Несколько позже выяснилось, что их роман с Петром долгое время был чисто платоническим, а половые отношения сводились к нескольким фрикциям за акт, который длился несколько секунд. Поэтому гениальный план старшего майора Куприна, что у него будет «свой человек» в в/ч 77701 на должности НачОО, с треском провалился. Самой главной эрогенной зоной были красивые розовые соски с сильно расплывшимся основанием на острой, крепкой, тяжелой, похожей на баллистический наконечник стадвадцатидвухмиллиметрового снаряда груди.

Вскоре у Ларисы изменились глаза, походка, прическа, появилась привычка хоть на миг коснуться руки Сергея, а потом краснеть.

Приказ эвакуироваться в Челябинск Сергей попытался отменить, ведь он показал, что в условиях болотисто-лесистой местности тяжелые танки в состоянии бороться с немецкими колоннами. Но требовалось действовать аккуратно и решительно, и только на хорошо подготовленных машинах. Плюс необходимо срочно модернизировать танк КВ. Во-первых, установлена недостаточно мощная пушка, как по бронепробиваемости, так и по фугасному действию, во-вторых, недостаточно надежна применяемая гусеница, очень тяжелое управление, и потом нужна новая коробка, пяти или шестиступенчатая, собранная в том же корпусе, с постоянным зацеплением шестеренок. Основной завод, как был, так остается Кировский. Требуются новая башня и новое орудие. Заявление товарища Зальцмана о невозможности установить ЗиС-6 не соответствуют действительности. В крайнем случае, возможна установка этого орудия в варианте самоходного. Это позволит сохранить производство танков в Ленинграде.

– А если немцы все-таки смогут замкнуть кольцо, как было в вашей истории? – спросил Куприн.

– При условии, что «горло» имело ширину всего ничего, удержать его они не смогут. Тем более что, я надеюсь, командование в курсе событий, которые привели к такому положению. И, я надеюсь, что резервы из внутренней части страны уже выдвигаются в направлении Москвы и Ленинграда.

– Этого я не знаю, докладную по команде я подал, но результатов пока не имею.

– То есть, вы хотите сказать, что реакции на поданный вами рапорт нет? А Сталин знает о том, что произошло под Белостоком?

– Такой информации у меня нет.

– Приехали! Тогда все, что мы делаем, напрасная трата времени и сил, проще принять командование полком, а эту рухлядь отправить подальше в тыл. С глаз долой, из сердца вон. Все равно вот-вот закончится жидкость в коробке и масло во фрикционах. А без них он ездить не будет! А заказать их можно только за границей, в США. У нас такой химии еще нет.

Старший майор внимательно следил за Сергеем.

– Именно поэтому я и предлагаю вам всем переехать в более спокойное место и там добиваться принятия ваших предложений по реорганизации работы наркомата танковой промышленности. Ведь сами должны понимать, что без вас этого никто не сделает.

– А что будет здесь? Опять блокада? Опять будем посылать в бой танкистов в «братской могиле»? Насколько я знаю, приказ на производство танков Т-60 будет отдан на днях, и в августе его запустят в серию.

– А ты хочешь, чтобы по мановению палочки все поменялось?

– Хочу!

– Я свяжусь с Москвой сегодня. А вы – готовьтесь к эвакуации.

– Голому собраться – только подпоясаться. – Сергей сел за стол, вытащил серый лист бумаги и написал:

«Начальнику УНКГБ по Ленинграду и Ленинградской области старшему майору госбезопасности Куприну П. Т.

Рапорт.

Я, полковник Танкист С. П., позывной «Второй», выпускник Военной академии бронетанковых войск имени маршала Р. Я. Малиновского, отказываюсь выезжать в эвакуацию из города Ленинград. Прошу направить меня в Действующую армию согласно основной специальности.

17 июля 1941 г.»

И поставил под рапортом свою подпись.

– Товарищ старший майор! Завизируйте!

– Интересная у тебя ручка!

– Гелевая.

– Ты чем командовал?

– Полком, потом бригадой. Я ведь понимаю, что это твое личное приказание, а не решение Малышева, Сталина или Берии. Им пока не до меня. И ты хочешь скинуть это дело подальше, в тыл, пусть там разбираются. Так?

– Так. Ты, конечно, здорово помог фронту, но рисковать мне больше не хочется. Случись что с тобой или с танком, мне головы не сносить. А ответа нет.

Рапорт он не подписал! На следующий день не приехал, а по его прямому адъютант отвечал, что старший майор в частях, но интересовался, кто звонил и что передать. Девятнадцатого июля, из самого достоверного источника, газеты «Правда», стало известно, что успех под Ленинградом обеспечен воодушевительным приказом первого маршала революции и его личным примером. Маршал лично поднял батальон под Сольцами в атаку и получил легкое ранение плеча. О действиях против 41-го моторизованного корпуса отдельно «Правда» не писала. Разгром 1-й и 6-й танковых дивизий не смог вдохновить ни одного корреспондента на Ленинградском фронте. А телефон старшего майора по-прежнему отвечал только голосом адъютанта. Двадцатого Кон показал телефонограмму из Москвы, где предписывалось к концу августа перейти на новую продукцию, сборочные чертежи которой, и технологические карты, будут доставлены нарочным из Москвы. Все встало на свои места: аблом’c получился, товарищ полковник!

Глава 4. Мы еще повоюем!

В разговоре с Ларисой выяснилась интереснейшая деталь: она – технолог-нефтехимик! И училась здесь, в Ленинграде!

– Слушай, Лара! А ты можешь установить химический и процентный состав смеси по имеющемуся образцу?

– Вообще, скорее всего, смогу, только в институт надо забежать.

– Так тут же рядом! Короче, надо выяснить, из чего сделана вот эта жидкость, все ее гидромеханические свойства, примеси и добавки. Ведь все равно Особый отдел сейчас не работает!

Она сбегала в институт, вернулась с какими-то баночками, мензурками, заполнила их жидкостью для коробки и 18-го исчезла на весь день. Потом появлялась только поздно вечером, пахнущая какими-то химикалиями. Мылась, ела, но все равно успевала получить свое и лишь после этого засыпала. Подскакивала в пять утра и убегала. Двадцать первого она принесла результат.

– Вот, это состав, а это подобная по гидромеханике смесь, но без одного реципиента. Здесь какой-то сложный, очень сложный состав, присутствует фтор.