– Если ничего не произойдет – бесспорно наступит такой момент, – прокаркал старик. – И человечество вновь скатится до уровня обычных простецов. Но, чему быть, того не миновать. А вторых братьев Гримм, вернувших в мир Магию, отчего-то, пока не наблюдается…

– Да, вторых братьев Гримм у нас нет, – согласно кивнул Головин, – но я открою вам одну тайну, профессор, – заговорщически прошептал на ухо Райнгольду Александр Дмитриевич, – государственную тайну! У нас есть кое-кто получше… И он, возможно, сумеет подсказать, как человечеству справиться с этой бедой…

– Неужели, Хоттабыч? – ехидно улыбнулся старик. – По моему скромному предположению, генерал Абдурахманов не погиб…

– Вы тоже так считаете, учитель? – с какой-то затаенной надеждой воскликнул Головин.

– Да, считаю! Скорее всего, при оперировании такими потоками Энергии, он должен был переродиться в нечто большее… Ну, перестать быть человеком, в общем понимании – точно!

– Открою вам еще одну государственную тайну, Вячеслав Вячеславович, он и до битвы с Гитлером уже был не совсем человеком…

Пожилой Маг пристально взглянул на обретенного ученика:

– Я об этом догадывался, Сашенька… Этот ваш Хоттабыч – Высшая Сущность? Ведь тот молодой человек, – Райнгольд пощелкал пальцами в воздухе, – Мамонт, он ведь явно его Аватар?

– Вы сейчас серьезно, профессор? Мамонт Быстров – Аватар Хоттабыча? Вы хотите сказать, что его Ранг Силовика достиг несуществующего в известной нам градации уровня Божества?

– Это я, как раз, у тебя хотел спросить, Сашенька? – весело рассмеялся старик. – Иначе, для чего ты мне все это рассказал? Старый профессор-затворник может лишь предполагать… Все, что мне остается, лишь шевелить еще не заржавевшими мозгами.

– Мозголомам болезни мозга не страшны, – произнес Головин. – Не вы ли меня этому учили, Вячеслав Вячеславович?

– Все помнишь, паразит! – Старик погрозил пальцем бывшему ученику. – Да, если Мозгокрута, не сломает в Ментальной дуэли куда более могучий коллега, либо более хитрый… и такое бывало, – добавил старик, – старческое слабоумие Мозголому не грозит. Ясность ума до самой смерти – это наше благо… либо проклятие, – немного подумав, произнес он. – Ведь как было бы здорово впасть в детство на склоне лет, чтобы забыть то, что забыть не сможешь уже никогда… И только смерть освободит нас от этой тяжелой ноши!

– Вячеслав Вячеславович, – протянул с укоризной Головин. – Что это за упаднические настроения? Выше голову! Мы с вами еще повоюем!

– Да, отвоевался я уже, Сашенька…

– А вот и нет! – безапелляционно заявил Александр Дмитриевич. – Раз уж мы с вами встретились, то я считаю преступлением разбрасываться такими кадрами! Как сказал товарищ Сталин – кадры решают всё! И не спорьте, Вячеслав Вячеславович! Вас мы покажем ведущим Целителям СССР, подлечим, и будете еще молодую поросль обучать секретам владения Силой! А теперь давайте вернемся к Мамонту Быстрову, – попросил он. – Это сейчас самое важное! И прошу, не упускайте ни единой мелочи…

Александр Дмитриевич покинул дом старого профессора примерно через час – время поджимало. Но все, что он смог у него выведать – Головин узнал. Заверив престарелого князя Райнгольда, что скоро его жизнь измениться кардинальным образом, товарищ оснаб распрощался с профессором и его слугой и, выйдя со двора, уселся за руль новенькой «Победы».

– Как все прошло, товарищ оснаб? – поинтересовался полковник Легион, терпеливо ожидавший Головина в машине.

– Лучше, чем я ожидал, – ответил Головин, заводя машину. – Мало того, что я застал живым и здоровым близкого мне человека, так еще он снабдил меня такой информацией, разжиться которой я даже и не надеялся.

– Замечательно! – невозмутимо произнес Легион. – Куда теперь?

– Посетим товарища майора госбезопасности Потехина, – сообщил спутнику Головин. – Ну, и самого Быстрова, естественно. Представляешь, Анастасий Гасанович, мой старый учитель – профессор Райнгольд, – Александр Дмитриевич указал на особняк князя, – считает Мамонта Быстрова Аватаром Хоттабыча.

– Не удивительно, – спокойно согласился Легион. – После битвы с Драмагаром Господин поглотил значительное количество Силы противника, а также его Живительной Силы. А Драмагар в свое время поглотил не одно Высшее Существо Божественного уровня, и сам, в какой-то мере, может считаться Божеством. А помните, как Хоттабыч вернул к нежизни майора Бома? А ведь на такое Воздействие способны даже не все «Повелители Хаоса»! А после подчинения такого глобального Потока Энергий, как в последнем сражении, он однозначно должен был переродиться…

– Подожди, товарищ полковник! – Головин врубил первую скорость, отпустил сцепление и прибавил газу. – Не гони лошадей! – остановил он неожиданно разговорившегося Лича. О судьбе своего Господина, в котором Некрот души не чаял и был связан нерушимой Клятвой «Повелителей Хаоса», Анастасий Гасанович мог рассуждать буквально часами. – Я понял, о чем ты мне хотел сказать! Тебе самому что-нибудь известно о таком феномене, как Аватар?

– Известно, – ответил Лич. – Это земные воплощения Высших Сущностей, достигших пика своего развития. Используя подходящие Сосуды, они могут расщеплять свое сознание на несколько потоков, существуя одновременно в нескольких Ипостасях, что, собственно, и называется в просторечии Аватаром.

– Думаешь, Хоттабычу такое по плечу? – спросил Головин.

– Всецело на это надеюсь, – не стал юлить Легион. – Иначе, мы будем и дальше пребывать в неведении насчет его дальнейшей судьбы. С ним что-то случилось… Что-то очень нехорошее… Такое, с чем он сам не в силах справиться. Но он, однозначно, не мертв! Я уже говорил это тысячу раз, и могу повторить еще миллион – Хоттабыч жив! Иначе ты бы со мной не разговаривал!

– Ну, – усмехнулся Головин, объезжая по обочине глубокую колею, выбитую грузовиками в подтаявшей грунтовке, а после замершей, – ты сам не очень-то живой…

– Пусть мертв, нежив, если тебе так угодно, – отозвался полковник, но я существую, мыслю и «функционирую». – С Господином, по сути, происходит то же самое… Ведь мне пришлось отнять у него человеческую жизнь…

– Что?!! – Оснаб от такого неожиданного признания резко крутанул рулем, едва не врубившись в колодезный сруб. Машину потащило юзом по ледяной дороге, не взирая на вдавленный «в пол» тормоз и выбросило на деревянный тротуар. По счастливой случайности никаких прохожих в этот момент не было. – Что значит «отнять человеческую жизнь»?

– То и значит, товарищ оснаб, – четко произнес Лич, – мне пришлось убить Господина, чтобы он выжил. Как бы не безумно это звучало. Иначе, его человеческая сущность погубила бы его безвозвратно.

– Но ведь ты и сам мог погибнуть… Развоплотиться…

– Мог, – согласился Лич. – Но это был единственный, на тот момент, вариант спасения.

– Ты об этом никогда не говорил… Почему? – спросил Головин.

– А смысл? – Почти по-человечески пожал плечами Легион. – Вы и без этого считали его погибшим. Зачем лишние разборки и нездоровая суета?

– Ну… в общем-то логично, – подумав, согласился товарищ оснаб. – Разбирательств бы избежать не удалось. Так кто же он теперь, если не человек?

– Не знаю, товарищ оснаб. Но его Энергетическая Система претерпела значительные изменения. И еще… – Легион немного «помялся», прежде, чем сказать, что было абсолютно на него не похоже. – В том сражении Господин бился отнюдь не с Гитлером и Черным Орденом СС… И даже не с той Тварью, что они вырастили совместными усилиями…

– А с кем же? – У Головина едва челюсть не отпала от подобных откровений Легиона.

– И Вековечный Рейх, и Гитлер, и Черный Орден СС – это была лишь ширма, – произнес полковник. – Он бился с куда более могучим противником. Это было поистине Хтоническое Существо, подобное Драмагару, но куда более умное… Именно эта Тварь выращивала Рейх и собирала Силы для каких-то своих и неведомых мне целей…

– Постой-постой, братишка! – Головина словно озарило. – Хтоническое, говоришь?

– За это ручаюсь! – ответил Легион.

– А ведь мы так и не узнали, кто уничтожил Агартхи и её обитателей, – задумался Александр Дмитриевич, вспоминая свои «тибетские» приключения. – А ведь у Кощея были догадки…Это кто-то из прежних Повелителей Земли – Титанов! Кронос, либо его уцелевшие прихвостни! Черт! – выругался оснаб. – Как бы я хотел сейчас переговорить на этот счет с Кощеем! Но до него не добраться – путь в Агартхи уничтожен! – Головин дал задний ход и вернул автомобиль на дорогу.

Через полчаса Силовики уже входили в двери районного отдела Дзержинского НКГБ. Засветив на «вертушке» корочки сотрудников Народного Комиссариата Государственный Безопасности, чекисты беспрепятственно добрались до кабинета Потехина.

– Разрешите? – После предварительного стука, первым прошел в кабинет начальника Силового отдела Головин, следом за ним – Лич.

– Вы ко мне, товарищи? – недовольно взглянул на «гостей» Потехин, оторвавшись от каких-то бумаг. – Я занят, подождите немного…

– Третье Главное управление НКГБ СССР, – перебил Потехина Александр Дмитриевич, и не подумав выходить. Он подошел к столу и положил поверх бумаг специальное распоряжение, выданное и подписанное лично Лаврентием Павловичем. – У нас нет времени ждать пока вы освободитесь, товарищ майор госбезопасности, – спокойно произнес он. – Оснаб гозбезопасности Петров, Петр Петрович, – официально представился он, развернув удостоверение. А это – полковник госбезопасности товарищ Легион, Анастасий Гасанович…

Потехин, явно обалдевший от распоряжения, подписанного лично министром внутренних дел, а также званиями нежданных посетителей (о наличии звания оснаб он раньше даже не слышал, и поэтому не мог предположить насколько оно высоко), подскочил со своего места, застегивая верхнюю пуговичку на воротничке кителя.

– Майор госбезопасности Потехин! – отрапортовал он, вытягиваясь во фрунт и одергивая китель. – Начальник Силового отдела…

– Оставим формализм, Игнатий Савельевич, – произнес Головин, протягивая майору руку. – Дело общее делаем, поэтому можно на «ты».

– Присаживайтесь, товарищи, – пожав ледяную руку и Легиону, предложил Потехин. – Может, чаю? – произнес он, когда гости расселись. – Чувствую, замерзли…

– Дело не терпит, – качнул головой Александр Дмитриевич. – Это ваша докладная записка, Игнатий Савельевич? – спросил оснаб, вынимая из папки, которую захватил с собой, слегка помятый лист бумаги.

– Так точно! Моя, товарищ оснаб, – ознакомившись с документом, ответил Потехин. – Вы не подумайте, чего… Все изложенное мной в докладной – чистейшая правда! Если, что не так, – Потехин вновь вскочил на ноги, – готов ответить по всей строгости закона, товарищи!

– Успокойся, Игнатий Савельевич! И сядь! – произнес Головин. – Никто тебя ни в чем не обвиняет, хотя сведения, честно сказать, фантастичнее не придумаешь…

– Я тоже не сразу поверил, – усевшись на место, согласился с оснабом Потехин. – Но есть свидетели…

– Верю, Игнатий Савельевич, – сказал Головин. – Мы с товарищем Легионом все проверили…

– А… как… – опешил Потехин. – Там ведь…

– У нас свои источники информации, – с загадочным видом произнес Александр Дмитриевич. – Ты, кстати, шапочно знаком с этим источником, – широко улыбнувшись, добавил он. – Это Вячеслав Вячеславович Райнгольд…

– Опять этот дряхлый контрик-Мозголом? – Изумленно выпучил глаза майор. – Он у меня уже в печенках сидит, а добраться до него не могу!

– Па-а-апрашу выбирать выражения, товарищ майор госбезопасности! – с каменным выражением лица произнес Головин. – Хотя, откуда тебе знать? – тут же сменил он гнев на милость. – Информация проходила под грифом особо секретно! На контроле у Самого…

– У Самого? – ахнув, переспросил Потехин.