Эдриан продолжал дразниться. Он заигрывал с ней, чувствуя спиной, как вздрагивают её ноги. Касаясь языком определенных точек, мужчина получал бурную реакцию. И ему нравилось это. Он изводил девушку ожиданием, потому что томился сам. Потому что чем дольше разгорается пламя, тем больше оно горит.

Два пальца вошли так вовремя, что Стефани чуть не задохнулась. Живот свела сладкая истома. По коже пробежала волна покалывания. Тонкие невидимые иголочки удовольствия затронули каждую клеточку от промежности к макушке и кончикам пальцев рук и ног. Тело стало невероятно чувствительным. Мановение воздуха, холод нетронутой части постели, его дыхание и горячие ладони. Неважно. Кожа реагировала остро на любое касание.

Эдриан на миг отпустил её. Опьяненный разум рисовал картины, полные похоти и немыслимого разврата. Ему хотелось проделась с ней все, о чем он только знал. Что умел и о чем мог помыслить лишь в самых тайных и смелых мечтах, что приходили долгими зимними ночами. Она была так прекрасна, что будоражила самые греховные помыслы, что только могут прийти в голову мужчины.

Эдриан стащил рубашку и взялся за завязки на штанах. Он не отводил взгляда от девушки, которая с неуместной робостью положила руку себе на живот. Как-то нехотя она потянула пальцы к собственной промежности. Почти дойдя до низа, она в нерешительности замерла, отвернув лицо в сторону.

Стефани стало неловко от собственных стонов до низких мыслей. Она никогда не ласкала себя, но ей до безумия хотелось дотронуться до влажной чувствительной кожи между ног прямо сейчас. Хотя бы одним пальчиком или же пусть он это сделает.

И Эдриан сделал. Стащив всю одежду, кроме скрывающей шрамы повязки на груди, мужчина взял её руку в свою и потянул вниз. Он алчно-развратно смотрел на неё сверху. Однако взгляд Стефани был устремлен на то, что находилось ниже пояса и лишь периодами она посматривала на него.

– Зачем ты сдерживаешься? – мужчина положил девичью ладонь ей на промежность и принялся возить её пальцами по разгоряченной плоти. – Здесь только мы с тобой.

– Да…я… – Стефани касалась себя, он касался её. Это было какое-то безумие. Безумие, которое она не желала прекращать.

– Вот так… – Эдриан убрал руку, а девушка продолжила, откинув голову назад. Он прилег к ней с боку и принялся целовать шею, ласкать тело, шептать то, что она никак не ожидала услышать, но хотела.

Внезапно его пальцы соскользнули к промежности и оказались внутри. Она сократилась и застонала от подобной утехи. Стефани трогала себя, а он настойчиво проникал. Это длилось ровно столько, чтобы вознестись к небесам и упасть на землю бездыханной и никчемной.

Тяжело дыша, Стефани убрала руки. Кожа заблестела от проступившего пота. Ей стало жарко, легко и немного одиноко от того, что блаженство закончилось.

Больше Эдриан не медлил. Он накрыл девушку собой и вошел одним медленным движением. Узко и горячо. Мужчина повел бедрами, а затем резко толкнул.

Лицо Стефани стало проводником к её чувствительности. Она закусывала губу, когда стыдилась и не позволяла себе отдаться до конца. И сводила брови «домиком», когда сдерживаться не получалось. Алые от ягодной помады губы раскрывались при стонах, а тело извивалось. Гибкое, натренированное. Оно завораживало мужчину. Мышцы ходили под кожей в такт его движениям. Это привлекало сильнее, чем подрагивающая грудь.

Эдриан покинул девушку, чтобы улечься рядом на кровать. Швы немного покалывало. Это была маленькая неприятность, которой он играл, чтобы оттянуть свое удовольствие. Мужчина потянул Стефани на себя. И та удивилась – это была заметно по широко распахнутым глазам, – но молча, без недовольства или расспросов, медленно опустилась. Она не знала, как двигаться дальше, и Эдриан направил её руками, взявшись за бедра.

– Это напоминает скачку, – первая фраза с момента, как они слились, принадлежала девушке.

– Потом будешь краснеть в седле, вспоминая этот момент, – усмехнулся он, позволив Стефани вести. Она улыбнулась, не поверив, что так и будет.

Нет ничего более трогательного и страстного, чем внемлющие друг другу возлюбленные. И они понимали это. Потому не торопились, медлили, подавали невербальные знаки и сгорали в буйстве любовного пожара.

Глава 8.3

Искушение заснуть в обнимку было высоко, но тогда всё таинство ночной встречи упадет под копыта лошади. Поэтому, лежа нагишом в кровати, они болтали о всяких мелочах. Оба жались друг к дружке, беря и отдавая тепло своих тел. Они смеялись, делились нелепыми ситуациями и просто болтали. А когда наступали моменты молчания, то их объятия становились крепче.

Не прозвучало ни одного слова о любви, кроме тех случайных фраз брошенных во время близости. Счастье казалось им таким же хрупким, как горный хрусталь. Неумелое слово, как и неловкое движение, рушит всё. Никто из них не умел красиво изъяснятся, а портить такую чудесную ночь не хотелось.

Водя пальцем вдоль шрамов на груди мужчины, Стефани неожиданно задала вопрос, который показался ей вполне уместным:

– Сколько у тебя было любовниц?

Не теряя улыбки, Эдриан вскинул брови.

– Зачем это тебе? – вопрос ничуть не обидел его. Скорее, он переживал, что ответ расстроит девушку.

– Хочу знать, как ты научился всему… – девичьи щеки покрыл яркий румянец, – этому… Тому, что ты умеешь, – она дрожащей рукой коснулась на мужского подбородка.

– Стефани, я начал жить в столице самостоятельно в общежитии при Академии права, когда мне стукнуло пятнадцать. Как ты думаешь?

Девушка призадумалась, прикидывая в уме количество ночей за все эти годы. Потом хорошенько взглянула на мужчину, точно в первый раз оценивала его внешность. Вспомнила о харизме.

– У тебя было много женщин, – выдохнула она.

– Ну… А как ты думаешь? Сколько? – «Лучший способ правильно ответить женщине на компрометирующий вопрос, позволить произнести его самой», – вспомнил Эдриан фразу отца, которую тут ненароком обронил после ссоры с матерью.

Стефани оживилась. Сев на кровати и прикрыв грудь покрывалом, она уставилась в потолок, словно там кто-то нацарапал число.

– Тридцать?

Мужчина прыснул.

– Пятьдесят? – девушку ужаснуло, что любовниц может быть так много.

– Да вы мне льстите, мадемуазель, – рассмеялся он. – Чтобы научиться ласкам хватит и одной.

Эдриан вспомнил ту, от которой многому научился. Она была старше, владела салоном, куда приглашала юношей из Академии, и проводила вечера увеселений. Она поистине любила то, чем занималась, а её советы и знания оказались невероятно полезными в первую ночь со Стефани.

– Всего одна? – удивилась Стефани, а мужчина смотрел в смущенной девичье лицо и думал, что дьявол разбери это женщин. Никогда не угадаешь их реакцию. Приписала ему с десяток любовниц и тут же удивилась, что только одна.

– Скажем так, не больше десяти, – он прочистил горло. – Почему тебя это волнует?

– Ну… – она замялась.

Стефани не привыкла к тому, что она что-то не умеет. Не любила оказываться худшей. Но возникшая во время близости неуклюжесть и незнание собственных желаний, ощущений смущало девушку. Как и то, что партию вел он. А людям свойственно сравнивать.

– Я ведь… ну… ничего толком не умею, – она опустила взгляд перед собой. Придерживая покрывало одной рукой, второй принялась водить по простыни, рисуя пальцем витиеватые узоры. – Просто я привыкла, что… что-то знаю. Могу. А тут…

Эдриан потянулся и взял её ладонь в свои. Их взгляды встретились. Такого признания и беспокойства он никак не ожидал. Тем более, от девушки из знатной семьи. Он растерялся.

– В любом деле… нужна практика, – мужчина в который раз пожалел, что не умеет говорить красиво. Какая практика? Какой опыт? Она вообще должна была вырасти кроткой, застенчивой мадемуазель, взгляд которой вечно устремлен в пол. А потом выйти замуж по договору за какого-нибудь графа или герцога.

«Наверно, это не лучшая тема для разговора», – подумала Стефани и улыбнулась.

– Расскажи, о чем ты мечтаешь?

Эдриан с облегчением притянул девушку к себе, надеясь, что в ближайшее время они не вернутся к этой теме. Может быть, в другой раз, он расскажет, что её чистота прекрасна, как свежевыпавший снег. Но сейчас ему не подобрать для этого слов.

– Путешествовать.

Услышав признание, Стефани встрепенулась. Она извернулась, чтобы заглянуть в сине-голубую бездну глаз.

– Всегда хотел уплыть куда-нибудь вместе с отцом, – продолжил он. – Но он никогда не брал меня. Говорил, что я его наследник и мое место дома, в безопасности. Все, что мне оставалось это провожать его в очередную торговую поездку.

– Я тоже мечтаю путешествовать, – воскликнула девушка. – Всегда хотела! Но отец всегда говорил, что незамужней девице негоже отправляться в поездку одной и я молчала об этом. Никогда не говорила, что хочу повидать другие страны. Ты первый, кому я об этом говорю.

Эдриан в задумчивости поднес её руку к губам и задумчиво поцеловал тыльную сторону ладони.

– Значит отправимся в путешествие? Сразу. Как только в Вуароне все закончится. Как поймаем оборотня, – предложил он.

– Да!

Остаток ночи они потратили на обсуждение мечты. Куда отправятся в первую очередь, на каком корабле, что возьмут с собой. Воображали, как будут пить травяные чаи из крошечных фарфоровых пиал в высоких горах Касиго и прятаться от зноя в расписных шатрах в пустынях Бидарии. Как проживут неделю где-нибудь на побережье Свободного островного государства и будут заниматься любовью в домике, пока за окном круглые сутки льет дождь. А потом отправятся вниз по реке до Бездонных водопадов и загадают желания, глядя в полуночно-синию пропасть.

Им открылся полный приключений целый мир. Чудесный и завораживающий. Он как будто ждал их за порогом, осталось лишь протянуть руку и дверь в новую жизнь распахнется сама.

Разделить одну мечту на двоих – счастье, что выпадает немногим. И они ценили это, благодаря судьбу за то, что позволила им встретить друг друга.

Глава 9.1

Раннее утро Стефани встретила в родной постели рядом с Лидией. Камеристка сладко спала, завернувшись в свое одеяло, а девушка все никак не могла сомкнуть глаз. Тело все еще ныло после любовной ласки, а лицо горело румянцем от предвкушения новой жизни.

Всё наконец встало на свои места. Они поженятся и при первой же возможности отправятся в долгое путешествие на корабле. Осталось разрешить проблему с оборотнем, дождаться весны, покончить с формальностями и ву а ля: здравствуй, господин и госпожа Леклерк на борту шхуны, что уплывет далеко на юг.

У Стефани не было более желанной и сладкой мечты, чем отправиться в путешествие с Эдрианом. И где взять такое количество терпения, которое помогло бы ей смириться с ожиданием, она не знала.

Лидия заворочалась и повернулась на другой бок. Стефани долго смотрела на спящую камеристку, а потом поднялась. Сон не шел. К тому же, Эдриан сказал, что уйдет на рассвете к себе. Проводить его – еще один повод встретиться и провести с ним время.

Девушка не стала медлить. Она натянула поверх сорочки блузу с кружевным воротником и красную юбку, накинула на плечи шаль, повязала волосы лентой и тихо покинула комнату.

В коридоре уже сновали слуги. Горничные шевелились как сонные мухи, лакеи бодрились, откуда-то снизу доносилась брань прачки. Вернее, Стефани не знала кричит ли это именно прачка, но разговор шел о грязном белье.

Остановившись около лестницы, девушка поплотнее закуталась в шаль. Утро выдалось холодным, а гуляющие в старой гостинице сквозняки не добавляли тепла. Подниматься на третий этаж не имело смысла. Лучше спуститься и вызнать не ушел ли интендант жандармерии.

Но оказавшись в вестибюле Стефани напрочь забыла куда и зачем шла. В двойные двери вбежала молодая горничная и запричитала: «Я видела её. Видела. Она мертва». К ней подошел виночерпий и принялся успокаивать.

– Мадам мертва! – вскрикнула несчастная.

– Это сделал оборотень? – прохрипел мужчина.

– Не знаю. Нет. Она вроде цела… – девушка вывернулась из объятий и убежала в сторону подсобных помещений.