Готовая к любой расплате, я приподнялась на руках и вслушалась в себя. Здесь все нормально. То есть саму себя я ощущала иначе, непривычно. Кажется, только сейчас заметила, что я – девушка, что травинки и ветки царапают кожу и цепляются за волосы, а если тянуть пряди – больно. Там, откуда я пришла, не бывает больно. Вообще никак не бывает, разве что спокойно и прохладно. Здесь же…

Ладно, потом с этим разберусь. Главное же, что доступ к нитям у меня сохранился, я их чувствовала. То есть понятное дело, что нити остались далеко, но при необходимости мы с паучихой сумеем что-нибудь сплести. Еще более важным казалось то, что сама я все еще принадлежала замирью и Вечности и в любой момент могла вернуться домой.

Не самое худшее начало.

Можно встать, ну хоть сесть для начала, и…

Паучиха устроилась в траве и скептически поглядывала на меня. Впервые она оторвалась от браслета, но я по-прежнему ощущала ее, как себя. Что ж, другие Судьбы говорили, что здесь все совсем иначе.

– Сплети нить, повторяющую нить принца… скажем, с момента его отъезда из дворца до конечной точки пути, – озадачила паучиху.

А то смотрит на меня с немым укором. Ощущение с ней такое, будто это я сама на себя так смотрю.

Влияние Аимы осталось дома, моя глазастая подружка теперь двигалась быстро, и скоро в моих руках сиял отрезок жизни принца Несьена. Копия, конечно. Когда дело касается таких вот фальшивых нитей, повлиять там ни на что нельзя, но подсмотреть можно.

Так. Ага.

– И мою, пожалуйста, тоже. До ближайшего узелка, где возможна наша встреча.

Мрак. Кажется, в этом мире так говорят.

Идеальным планом было бы выпасть прямо на дорогу, где проедут парни. Они бы пришли на помощь девушке в беде… а дальше придумала бы что-нибудь. Но озадачиться планом следовало до того, как покинуть замирье. Теперь переместиться никуда я уже не могла. Выкинуло меня довольно далеко. И до нашей с Несьеном встречи в лучшем случае три дня, и то мне еще предстоит добраться до места, где бы наши пути пересеклись.

Права бабушка, я еще ко многому не готова. Прискорбное открытие, на самом деле. Но учиться ведь можно и на практике, так?

Надо собраться.

У Судеб редко бывает предначертанное, значит, результат будет зависеть от моих действий сейчас. Всего-то и надо добраться до принца, подружиться с ним и немного побыть его Судьбой-хранительницей. Я смогу. Но к приключению надо подготовиться, хоть и несколько запоздало.

Место, где я нахожусь сейчас, одна из немногочисленных точек выхода. Связь с замирьем здесь достаточно сильна, чтобы дать возможность достать кое-что из дома.

Внимание опять сместилось на недовольную паучиху. Это что, мои эмоции внутри так топорщатся?

– Знаю, ты создана не для этого, но не могла бы ты сплести сумку? Ну, чтобы сложить вещи и повесить ее на плечо, – немного заискивающе попросила я.

Могла бы она говорить, подозреваю, непременно спросила бы, какие такие вещи, причем спросила бы это моим голосом, но говорить она не могла. Повезло. Потому что вот только мне еще не хватало, чтобы меня отчитывал мой собственный голос! Сказочно повезло просто.

Сумка была почти готова.

Изначально она затевалась всего ради одной вещи. Я призвала немного воды из озера Вечности и сразу же заключила ее в оправу из зеркала. Хочу иметь возможность видеть то, что меня интересует. Что еще я могла бы взять из замирья, в голову не пришло.

Ну что ж.

Уставшая и недовольная паучиха скрылась в браслете, пока ее не заставили делать еще что-нибудь неожиданное. Зеркало надежно легло в сумку, но перед этим я посмотрела направление. В сумку же отправились поддельные нити. Я встала, повесила сумку на плечо и пошла по лесной дороге, уклоняясь от веток и отмахиваясь от жучков.

С каждым шагом крепло осознание, что теперь я сама по себе. Немного страшно, но передумать соблазна не возникало.

Идти было непривычно. Перемещаться я не могла. Почему-то обычные трюки из замирья здесь не работали. От ощущений зудело в висках и по венам вместе с кровью и силой разносились щекотные пузырьки.

Холодно в слишком тонком платье. Не прохладно, а по-настоящему холодно. Оглушительно поют птицы, шумит листва, где-то далеко трещит что-то. Слабый ветерок трогает волосы, это приятно. А вот когда за них цепляется ветка или колючка – совсем не приятно. Фь. И еще, кажется, я сбила ноги…

Ходить тут, наверное, следовало не босиком.

Я покосилась на браслет, но решила пока не тревожить плетущую часть себя. Спасибо ей уже за сумку из грубой ткани, висящую у меня на плече. Необычно так… И спина уже ноет.

Постараюсь пока думать о чем-то другом.

Все же следовало внимательнее слушать Судеб, когда они рассказывали о выходах в мир, и самой расспрашивать.

Так вот, план. Четкостью он пока не отличался, но все должно получиться. Никогда еще не случалось, чтобы у меня задуманное не получалось. Да и что может пойти не так у Судьбы? Я собираюсь встретиться с принцем, подружиться с ним – он того не знает, но я уже лет двенадцать его друг – прибиться к их компании и пробыть где-то рядом несколько месяцев. Спасти Несьена от подкрадывающейся к нему тьмы и вернуться в замирье.

Сложно, но не всегда же мне быть только сторонним наблюдателем. Иногда хочется действий. И еще немного задевает, что я дружу с Несьеном гораздо дольше, чем те парни, которые путешествуют с ним, но он об этом и не подозревает.

Интересно, он хотя бы раз, хотя бы мимолетно чувствовал, что кто-то оберегает его?

Спрошу, когда мы лично познакомимся. Как-нибудь извернусь и спрошу.

Ай!

Комар.

Ну почему так холодно, у них же лето?!

Неудобства раздражали, но быть почти как человек мне нравилось. Столько новых ощущений сразу.

Иногда лес расступался, являя деревеньки. В одной было озерцо с яркими рыбешками, в другой – висячий мост через бурную реку. Наблюдая из замирья, я смотрела только на смертных и никогда не уделяла достаточно внимания тому, что их окружало. Зря, как выяснилось. Потому что сейчас занимающиеся своими делами люди меня не интересовали, зато я наслаждалась красотой.

Нет, это все-таки потрясающе!

И почему из замирья я ни вспенивающейся реки, ни причудливо скрюченных деревьев будто не видела, а сейчас дыхание перехватывает от восторга? Зато я не помню, какого цвета в замирье камни. Судеб помню, и озеро Вечности, и нити. Но не могу представить, что их окружает. Будто за всю жизнь там ни разу не огляделась по сторонам.

От этой мысли становилось жутковато.

Впрочем, в ней заключалась даже не половина страхов, которые мне задумал преподнести этот вечер…

По бокам от дороги раскинулось уже третье поселение, и я успела привыкнуть, что на меня не обращают внимания. Чувствуя себя в безопасности, уверенно шла вперед и позволяла себе время от времени глазеть на что-нибудь интересное.

Перекресток едва ли не пролетела. За что бы там мог взгляд зацепиться, в самом деле?

И тут мне в спину прилетело изумленное:

– Кто ты такая?!

Не злое, не угрожающее, именно изумленное. Сильно.

От неожиданности я остановилась. Меня все-таки видят. Наверное, это хорошо.

– Прошла мой круг, будто его здесь и не было… – продолжала делиться наблюдениями ошарашенная наблюдательница.

Повернув голову, я наткнулась на ведьму. Она стояла под сенью дуба, растущего у дороги. Худая, затянутая в черное платье и обвешанная амулетами всех видов, красивая той резкой красотой, какая достается лишь особам, владеющим искрой магии. Каплей Вечности. Частицей чего-то нереального.

И да, там, где недавно прошла, я правда заметила линии. Ведьма, похоже, готовилась колдовать.

Я должна извиниться? Или…

– О-о-о… – протянула женщина и… не то это закат догорал, не то в глубинах ее зрачков правда отразилось что-то алое. – Тебе повезло, что я не занимаюсь ничем истинно темным и мне не нужна, скажем, кровь Судьбы. Убирайся отсюда! У нас для тебя ничего нет!

– А?!

– Пошла вон!

Ведьма бросила на землю что-то похожее на ржавые монетки и сама исчезла в клубах черного дыма.

Она сумасшедшая?

За день в мире смертных я успела понять, что отсюда многое воспринимается совсем по-другому, и сейчас впервые задумалась о том, что Судеб могут тут сильно не жаловать. Очень даже могут. И все же у них есть храмы, посвященные Судьбам, и их часто посещают, приносят дары. Я собственными глазами видела, как Несьен с отцом ходили в такой. Его отец так и вовсе будто стремился отблагодарить нас за то, что у него получилось захватить трон, и до сих пор отсылал в храм щедрые пожертвования, цветы и фрукты.

Значит, нас тут не должны люто ненавидеть. Надо будет посмотреть в зеркале потом.

Но почему тогда ведьма бросила в меня чем-то? Почему пыталась прогнать?

Она явно испугалась, но чего?

И что у них там могло найтись такое, за чем бы явилась сама Судьба?

У зеркала не спросишь, это или должно быть что-то важное, или нужна точная формулировка.

Поглощенная загадкой, я ушла довольно далеко от места, где встретилась с ведьмой. Лес покрывали сумерки, приходилось щуриться, чтобы разобрать дорогу. Паучиха вновь сидела поверх браслета.

Попросить ее сплести мне фонарь, что ли?

Для этих плетений вне замирья существовало одно простое правило: получить таким образом можно вещь, но не что-то значимое. То есть сумку я с помощью паучихи сплести могу, а вот какой-нибудь артефакт или немного магии – уже нет. Все это Судьбе, конечно, тоже доступно, но лишь в точках выхода, которых мало.

Добыть воду, чтобы помыться, или мазь для сбитых ног с помощью плетения тоже не получится.

Но я пока старалась не думать о будущем. Иду и иду.

До фонаря дело не дошло. Я уже почти решилась, но настрой сбил треск. Ноги сами остановились, и я огляделась по сторонам. Ожидала, что из зарослей выйдет зверь, но на дорогу вывалились трое вооруженных до зубов людей.

Вывалились и направились ко мне.

И, в отличие от дикого зверя, они были для меня опасны.

Разум слабо воспринимал происходящее. Наверное, поэтому я не попыталась убежать. Или же понимала, что все равно не получится. Даже не видя своей нити, понимала. Подумать только, я увела Несьена от разбойников и сама притопала прямиком в их лапы. Ладно, возможно, это не те же самые разбойники, но суть от смены головорезов не меняется.

Короткие фразы и гадкие смешки, которыми обменялись бандиты, остались за пределами моего понимания. От страха, потому что для Судеб не существует барьера разных языков.

Грубая лапища схватила за волосы с такой силой, что у меня искры из глаз посыпались.

С плеча сорвали сумку.

На попытку вырваться к моему лицу прижалось холодное острие ножа, в то время как я сама была вооружена только нитями. Уже не была, их отобрали вместе с сумкой. Хоть бы эти типы не догадались, кто я, иначе боюсь подумать, что будет… Хоть бы бабушка там присматривала за мной и вмешалась!

– Не дергайся, если не хочешь, чтобы я располосовал твое милое личико, – пригрозил удерживающий меня тип, и из его рта пахнуло до того мерзкой гнилостной вонью, что я едва не лишилась чувств.

– Тут только спутанные нитки и зеркало. – Второй брезгливо отшвырнул мою сумку.

– Она не может путешествовать совсем без ничего, – бросил третий, который, похоже, был у них главным. – Деньги, украшения, что угодно. Обыщите ее.

На мне одно тонкое платье. Куда бы я, интересно, могла что-то спрятать?

Тот разбойник, который меня не трогал, видимо, подумал о том же и осторожно спросил:

– Может, блаженная?

А премерзкий тип, который держал меня, освободил одну руку, а второй потянулся… я даже не успела вникнуть, куда. Все мое измученное существо полоснул такой страх, что я сделала то единственное, на что прямо сейчас оказалась способна: заверещала так пронзительно, что главарь даже пошатнулся.