За эти деньги мне досталась отдельная комната. Не хуже, чем на постоялом дворе, пожалуй, только обставлена по-домашнему. Кружевные салфетки явно были связаны кем-то из семьи, как и накидки на подушках. На подоконнике росли цветы, а в пространстве расползся запах трав, мешочки с которыми были разложены по дому.

Я попросила воды и какое-то время занималась тем, что меняла повязки на ногах. Кое-где бинты прилипли, и отрывать их приходилось с болью и кровью. И снова вымывать попавшую в ранки грязь. От боли… а скорее от обиды и разочарования из глаз капали самые настоящие слезы. К такому я определенно готова не была.

Конечно, это и моя вина тоже. Но когда от разумного понимания становилось легче?

Потом проверила нити. С принцем было все в порядке, что радовало, поскольку я чувствовала себя немного виноватой, ведь это же я не разобралась заранее, что к чему, не справилась с этим миром и теперь не могу к нему добраться. Но я обязательно буду там. Пусть он только подождет немного. На моей же нити, которая изначально нужна была лишь для сравнения ее с нитью принца, чтобы найти участок, где бы мы пересеклись… так вот, сейчас на моей нити был промежуток, будто окруженный темным облаком. И по всему выходило, что я как раз в нем.

– Ты тоже это видишь? – Я чувствовала себя не такой одинокой, когда разговаривала с паучихой, хоть и понимала, что, по сути, веду разговор сама с собой.

И она не отвечала.

Суетливо перемещалась по покрывалу, отражая разлад в моих собственных эмоциях.

– Что-то не так с этой деревней, – пробормотала я, и паучиха подобралась ближе к нитям, будто тоже желала посмотреть.

Но не уходить же сейчас?

Хотя, признаться, какой-то внутренний инстинкт советовал вылезти в окно и убраться отсюда по-тихому.

Я внимательнее всмотрелась в свою нить. Ничего особенного. Она проходила сквозь темное облако и к его концу даже становилась плотнее. И еще к ней будто примешивалось немного серебра. Никаких узелков или призрака чужих нитей рядом, что должно означать отсутствие значимых событий. Это успокаивало. Похоже, я проведу здесь ночь и потом спокойно тронусь дальше в путь. Но почему-то не удавалось рассмотреть подробности: ужин, ночевка, разговоры… все это надежно скрывал туман из тьмы.

И паучиха нервничала.

Я убрала нити подальше в сумку, потом подхватила суетливое создание Вечности и усадила на браслет. Она послушно спряталась в свой домик.

Трудно сказать, чего бы мне хотелось больше: чтобы Судьбы там присматривали за мной или чтобы я была от них скрыта? И, конечно, я не могла знать, как оно на самом деле.

– Ужин, госпожа ведьма! – крикнули из-за двери.

Все еще стараясь не ковылять и оттого двигаясь медленно, я пошла к столу.

Жили при Жиольских в Эшленде неплохо, явного упадничества не наблюдалось и жалобы на короля не витали в воздухе. Я сейчас впервые об этом подумала. И еще о том, что понятия не имею, как было раньше.

На столе еда стояла простая, но вкусная, и ее было достаточно. Хозяйка выглядела цветущей, муж несколько раз как бы случайно касался ее, четыре их дочери щебетали о разном. И явной неприязни к себе я не чувствовала, в отличие от того же постоялого двора.

Откуда бы ни взялась тьма вокруг деревни, причина точно не в этих людях.

Определив для себя главное, я сумела расслабиться.

– Нравится, госпожа ведьма? – с улыбкой спросила хозяйка, заметив, как я уплетаю блюдо из овощей с мясом, залитое ароматной подливой. – Это рецепт моей дорогой свекрови, а уж она стряпает как никто.

Глава семьи при этих словах жены стал выглядеть точно большой кот, которого почесали за ухом.

– Очень, – заверила я.

Когда-то давно в озере Вечности я видела женщину, которая сказала подруге, что путь к сердцу мужчины лежит через дружбу с его матерью. Помню, я тогда совершенно ничего не поняла.

– Куда направляетесь? – полюбопытствовал хозяин.

Хорошо, что я много наблюдала за ведьмами и даже немного работала с их нитями. То есть вникала и разбиралась. И ради встречи с его высочеством Несьеном запомнила несколько нужных названий.

– В Корулл, – выговорила без запинки. – Надо навестить кое-кого по делам общины.

Хозяйские дочки вздохнули с тенью незлой зависти.

Я отправила в рот еще кусочек. Прожевала и, пока они не спросили еще о чем-то, решила задать свой вопрос:

– А что не так с вашей деревней? Здесь столько спокойной тьмы… Не опасно, но ощущается странно.

Присутствующие за столом на миг замерли. Надеюсь, меня не отправят ночевать в лес.

– Простите, я не хотела быть грубой, – решила осторожно сгладить впечатление о себе, хотя настоящая ведьма вряд ли так сделала бы. – Профессиональная привычка подмечать подозрительные детали.

– Вы уже третья ведьма, которая у нас останавливается. – Хозяин пристально посмотрел на меня. – И первая заметили.

Я дернула плечом, изображая, что смутилась.

– Пап, это потому, что у нее фамильяр, – воодушевленно сверкнула глазами девушка, которая сидела ближе ко мне. – Смотри!

Паучиха устроилась поверх браслета, будто только и хотела, чтобы ее заметили.

У меня душа в замирье провалилась. Но, похоже, жители деревни, которые эту самую деревню вряд ли часто покидали, о Судьбах знали еще меньше, чем о ведьмах.

– О… – Хозяин кхекнул и, судя по взгляду, решил, что у него остановилась одна из правящих ведьм общины.

– Можно ее погладить? – спросила та же наблюдательная девушка. – Она меня не заколдует?

– Ксайла… – попытался одернуть ее отец.

– Не бойся, у моей паучихи совсем другая функция, – заверила я. – Она никого не заколдует.

Совсем недавно, когда король насел на Несьена с тем смотром невест, а потом на беднягу насели еще и охотницы за его рукой и сердцем, мне приходилось несколько раз отвлекать от него слишком навязчивое внимание девиц. И однажды я использовала паука. Ма-а-аленького, безобидного, он всего-то свалился с ветки на щеку одной из девушек. Самой противной. Почему тогда визжала не только она, но и все остальные «невесты», их служанки и почти каждая женщина из сопровождения, я так и не поняла. Сейчас же на мне сидела паучиха размером с ладонь, немного мохнатая и сильно глазастая, а деревенские девчонки не вопили. Они осторожно трогали ее пальцами, умилялись и прикидывали, чем бы ее угостить.

Я, конечно, сказала, что фамильяра не интересует еда, она от меня подпитывается… а потом сама с трудом сдержала изумление, когда существо, созданное из моей силы и Вечности, принялось лакомиться кусочком сахара.

Нет, все-таки вне замирья все совершенно иначе.

– Правы вы, госпожа ведьма, темное у нас место, – вернулся к моему вопросу глава семьи. – Говорят, здесь Судьба погибла. Потом, еще при прежнем короле, маги с ведьмами приезжали, что-то тут почистили, но следы все равно остались.

– Что?.. – Я ушам не поверила.

Судьба? Погибла?!

Но разве…

– Я тогда мал был и большую часть истории знаю по чужим рассказам, так что не ручаюсь за точность, – сразу уточнил хозяин. – Сам только магов с ведьмами видел.

– Все равно это невероятно, – пробормотала я, больше, чтобы поощрить его словоохотливость.

Досужие россказни могли приукрасить историю.

С такого угла восприятия я сумею справиться со всем, что бы сейчас ни пришлось услышать.

– Местная землевладелица… вы, может, видели заброшенную усадьбу подле дубовой рощи… Так вот, сорок лет назад ее хозяйка родила девочку. Поздний и долгожданный ребенок. Никанора тогда гулянье на всю округу закатила, с кострами и угощениями.

Лично мне слабо представлялось, чтобы Судьбы увлекались человеческими пирушками. Но, возможно, я недостаточно знаю о Судьбах?

– Но оказалось, – понизив голос, продолжал хозяин, – что ее девочка – ребенок для Судьбы. Я бы, наверное, и не знал, что такое бывает, кабы не тот случай. Судьба может родиться в самой обычной семье.

Судьбы были исключительно женщинами. И я посещала как-то зал с младенцами… Но ни разу мне не пришло в голову задаться вопросом, откуда они берутся?

Все дело в том, что в замирье нет эмоций. И вопросов тоже нет.

– Это большая честь. – Мне казалось преступлением сказать что-нибудь другое.

– Оно-то понятно, – скривился глава большой семьи. – Но попробуй объясни это женщине, которая должна отдать собственного ребенка непонятно кому. Ты еще молода, госпожа ведьма. Вот будут у тебя свои детки, тогда поймешь.

Вряд ли. Но смущать в общем-то приятных людей своими откровениями не хотелось.

– Так что там случилось дальше?

– Одна из Судеб в тот же вечер явилась за ребенком. Никанора ее и просила, и умоляла, и чего только не предлагала, но договориться не получилось. Говорят, она убила пришедшую к ней Судьбу и куда-то дела тело.

– Говорят?

– Ну, этого никто не видел, а сама она деревенским не каялась, – вынужденно признал хозяин дома. – Вот только место у нас правда темное. То земля вместе с домом провалится, то домашняя кошка в нечисть превратится и задерет кого, то ягода в огороде вырастет ядовитая. Однако же земли плодородные, погода как по заказу, дела идут отлично и задуманное легко осуществляется.

Занятно.

И хочется скорее помочь принцу и вернуться домой.

Бабушке придется ответить на тысячу вопросов!

– А что стало с землевладелицей? – Я вдруг обнаружила, что история не закончена. – Разве не могла к ней явиться другая Судьба, чтобы все же забрать ребенка?

– Не явилась отчего-то, – удивил меня рассказчик. – К нам даже их служительницы из близлежащего храма войти не смогли. Покружили у околицы, поругались проклятиями и ни с чем убрались.

Вот даже как…

Но я-то здесь.

– Да только недолго Никаноре пришлось радоваться материнству. Ребенку и года не исполнилось, как пришла в деревню какая-то хворь. Переболели многие, но одни они всей семьей полегли.

– Судьбы отомстили, я думаю, – уверенно заявила Ксайла.

– Страшно-то как! – пискнула самая младшая дочка в семье. – Я теперь ни за что не усну!

– Судьбы не мстят, они только не дают событиям свернуть с предначертанного пути, – не удержалась от замечания я. – Чтобы отвечать за всех, они должны быть холодны и неподвержены страстям.

Сомневаюсь, что мне кто-то поверил.

* * *

Невзирая на усталость, осевшую тяжестью в теле, уснуть быстро не удалось. Услышанное все никак не отпускало разум. Угораздило же меня забрести именно в эту деревню!

Паучиха беспокоилась. Сначала суматошно бегала по одеялу, а не получив нужной реакции, переместилась ко мне на грудь. Пауков я не боялась, до памятной встречи с бандитами я вообще пребывала в уверенности, что не боюсь ничего. Плетущую же воспринимала как часть себя, хотя в ней, несомненно, было и что-то от Вечности, и немного от замирья. Привычно я думала о ней как о чем-то, а не о ком-то, и потому ее внезапная самостоятельность казалась неестественной.

Может, это способ бабушки позаботиться обо мне? Или это Аима решила меня проучить? Уснешь тут, когда многочисленные лапки щекочут то шею, то подбородок.

Шевельнув рукой, я нащупала зеркало, место которому было в сумке. Однако оно что-то делало у меня под боком. Что я там думала о предначертанном и о его неотвратимости?

– Ладно, я помню, что случайности не так уж случайны.

Паучиха слезла с меня и убралась на некоторое расстояние, чтобы не оказаться нечаянно придавленной.

Тьма ночью ощущалась острее и не казалась такой уж безобидной. Например, я и без зеркала чувствовала, что заколка девушки из соседнего дома теперь будет приносить мелкие несчастья, а зреющие неподалеку в лесу ягоды вызовут жуткие видения у того, кто их съест. Чувствовала, потому что все это было вызвано силой смерти одной из Судеб. Как раз тем, что предначертанному не дали свершиться. И хозяин дома правильно заметил, что другие ведьмы не реагировали на местные странности. Не будь я собой, я бы тоже не отреагировала.