Мне даже совестно стало – чего злюсь на неё просто так? Гостья тем временем убрала со стола тарелку с недоеденной горелой кашей, смела крошки с той части, что к ней ближе, и открыла аптечку. У меня телефон зазвонил – с работы. Говорить при девушке не хотелось, я вышел в прихожую.

– Егор Петрович, – почти шёпотом начала моя помощница Галя, – здрасьте.

Я снова подавил в себе приступ нецензурной лексики. По голосу уже мог определить, какого характера новости несёт мне Галя. Сейчас понимал – лебезит, значит, дело худо.

– Да?

– Седьмой склад.. На который завезли новую оргтехнику немножко… протек.

– Немножко?!

– Всё затопило, – призналась Галя на грани слышимости и пискнула, наверное, со страху.

Телефонный звонок я от греха сбросил, так как первым прорывом было на Галю накричать. Но она же не сама новую технику топила, и так, вон, меня боится, а то и вовсе заикаться начнёт.

Я сжал в кулаке телефон так крепко, что не ручался за его целостность. Вдохнул. Выдохнул. Напомнил себе – страховка. Все застраховано. Просто лишняя волокита, снова время свое тратить… Блядь! Нужно злость свою куда-то выместить. Бежать, например, вперёд до тех пор, пока в лёгких не зарежет, и колени подгибаться не начнут.

Сделал шаг вперёд, и колено полоснуло болью. Проклятье! И о девушке в кухне своей вспомнил. Чужая. Лишившая меня пробежек. Сейчас ворвусь, за шкирку схвачу и выволоку её на улицу. И пусть заикается со страху – мне же не работать с ней.

Я открыл широкие двустворчатые двери, которые сам и закрыл, чтобы девушку от своего разговора отсечь, и решительным шагом, пусть и слегка прихрамывая, вошёл.

В окна лился свет. Волосы девушки в нем совсем золотистыми казались, словно она одуванчик майский. Блядь, на поэзию потянуло. Что там по списку? Правильно – за шкирку и на улицу.

Обошел стол. Девушка обрабатывала свои ранения так старательно, что даже кончик языка вытащила – Никитка так сочинения писал по русскому. А на коленке – нарисованный зелёнкой цветочек. Господи!

Она мои шаги услышала. Голову подняла, оторвавшись от малевания ещё одного цветочка – на второй коленке. Видимо, для симметрии.

– А меня Настя зовут, – сообщила она и улыбнулась.

Я даже моргнул. Остановился. Потом на коленки посмотрел, которые в зелёный цветочек. Снова на её лицо. Полное впечатление – человек счастлив. И цветочкам своим рад, и царапинам. У меня волна неприязни, я то отнюдь не счастлив.

– Вы закончили? Настя…

– Нет ещё.

И так оптимистично, словно ей за счастье сидеть на моей грязной кухне и обрабатывать свои царапины. Я скрипнул зубами – спокойнее, Егор, спокойнее. Ты прошёл испытание двумя классами школы сына. Учить ребёнка куда сложнее, чем самому. Но ты справился. Значит, ты сильный человек.

Я снова вздохнул.

– Я приду сейчас… надеюсь вы закончите к тому времени. И давайте, без пейзажей. Мне на работу ехать.

Из кухни ушёл, так как зелёные коленки – то ещё испытание. Слонялся по прихожей, смотрел на часы. Пора уже ехать на долбаный седьмой склад и волосы на себе рвать. Хотя на сотрудниках, конечное, приятнее. Я спустился в подвал. Здесь у меня мини спортзал, на беговую дорожку я зимой встаю. Сауна. Все покрылось пылью, давно я сюда не заглядывал. Теперь и на дорожке уже не побегать…

Прошло пятнадцать минут. Девушка наверняка закончила, даже если украшать цветами каждую царапину, времени должно хватить. Поднялся наверх. В прихожей прислушался. Мне показалось, или что-то грохочет? Так и есть.

– Вы что делаете? – возмутился я, входя на кухню.

Она мыла посуду. Самым натуральным образом.

– Посуду мою, – спокойно ответила она.

– Какого хрена?

Девушка окинула меня недоуменным взглядом. Как на слабоумного посмотрела. Может, она тоже из малой Покровки? Я бы не удивился.

– Посуда должна быть чистой, – назидательно сказала девушка. – У вас, наверное, жены нет, раз столько скопилось?

Спокойно сполоснула следующую тарелку, вытерла белоснежным – откуда взялось такое чудо? – полотенцем, и поставила в шкаф. И следующую тарелку взяла. В раковине их было предостаточно – гора.

– У меня есть посудомоечная машина!

– Так почему же вы ею не пользуетесь?

Я едва не зарычал! Отобрал у гостьи недомытую тарелку, поставил её обратно в раковину. Спокойно. Девушка – случайный эпизод в моей жизни. Я завтра о ней забуду. Если повезёт, то даже сегодня.

– Это противоречит моим принципам, – обтекаемо сказал я. Ну, не признаваться же в том, что я просто жду, когда придёт Валя и все сделает? – И вообще я имею право иметь грязные тарелки.

Настя, а она Настя, хотя мне не хочется произносить её имени даже мысленно вздохнула. Я испугался, что она меня по голове погладит, как маленького. Повесила полотенце на спинку стула. Оно немедленно сползло и на пол шлепнулось.

Гостья наклонилась за ним сама. Лучше бы полотенце на полу осталось валяться, честное слово. Потому как нагибалась она чересчур медленно, старательно оттопыривая попу. На попу я посмотрел – грех не посмотреть, когда её буквально демонстрируют. Попа была отличной – небольшой, упругой, кругленькой. Как полагается. Но вот Настя вела себя непонятно. Она что, в постель меня затащить пытается? Или просто не от мира сего?

Девушка меня пугала.

– Вы все? – спросил я у попы. – Может, вам помочь?

На бедре, сзади – не замазанная царапина. По сравнению со своими зелёными собратьями выглядит бледной молью. У меня даже руки зачесались от желания её зелёнкой замазать.

– Всё, – ответила почти невидимая мне с такого ракурса Настина голова. – Просто я… копчиком ушиблась и теперь разогнуться не могу.

Я не сдержался и снова выругался. Правильно, она не пытается меня соблазнить. Она просто чокнутая. Помог ей разогнуться. Девушка покраснела, то ли от смущения, то ли от того, что добрую минуту вниз головой стояла. Мне снова её жалко стало – да что ж делать то!

– Ну, я пойду, – сказала она наконец. – Спасибо… за зеленку.

– Ага, – согласился я.

И на выход указал, а то вдруг она забыла, в какую сторону идти. С такой – станется. Она похромала, снова будя во мне жалость.

– А ваша жена…

– Прощайте, – перебил я.

Жалость улетучилась мгновенно. Девушка кивнула понуро, сошла со ступеней крыльца. Подобрала свой велосипед, который так и валялся никому не нужный у кустов шиповника. Цепь слетела, и теперь велосипед на ходу не только поскрипывал, но и гремел. Я поморщился, она перехватила мой взгляд.

– Не переживайте, я недалеко живу.

Я вовсе не переживал. Настя же скатила велосипед с моей дорожки, пошла прочь, катя рядом велик. Руки – ноги в зелёных полосках и одна царапина, не замазанная, все так же притягивает взгляд.

– У вас одна царапина… сзади. Не обработана.

Девушка остановилась. Обернулась. И улыбнулась снова. Я вдруг испугался, что она сейчас вернётся дообрабатывать свои раны, будет снова зелёнкой рисовать, мыть тарелки и про жену спрашивать. Попятился.

– До встречи! – крикнула она.

Я влетел в дом и захлопнул дверь. Потом подумал и на задвижку её закрыл. Выглянул в окно – уходит. Слава богу. Блин, она же говорила, что рядом живёт! Надеюсь, падение её настолько дезориентировало, что дороги к моему дому она не найдёт. Иначе, беда – переезжать придётся. А я после прошлого переезда ещё не отошёл.

Промо – _x46phIp

Торопливо переоделся, запрыгнул в машину, поехал на работу. Выезжая из гаража поглядывал по сторонам – мало ли, вдруг она велосипед свой починила, и снова тут разъезжает? Обошлось.

Забыл я о странной гостье, даже раньше, чем думал – уже к обеду. Слишком много всего свалилось.

Склад и правда был затоплен, причём совершенно нелепо – трубу прорвало. За своим имуществом я следил хорошо, подобных оплошностей ранее не было. На склады приехали все, сторожа заметно жались и нервничали – слишком много начальства на один квадратный километр.

– Да все было хорошо… – говорил один из них. – Как всегда, то есть. Вечером обходили – все нормально. И на склад я зашёл, как положено. А утром смотрю – вода везде. Ну, я сразу и звонить, моё дело маленькое.

Я психовал и бесился. Его маленькое дело – мои большие деньги. Склад и правда был затоплен. Туда даже войти было никак, если только по колено в воду. Могло ли столько набраться за ночь? И как назло, техника дорогая, только недавно закупили. Учитывая происшествие в офисе, часть того, что здесь хранилось, предназначалось и для нашей работы.

– Страховщики где? – нервно спросил я у Наташи.

Она тоже нервничала и мялась рядом. Наташа – по сути моя правая рука. Так исторически сложилось. И она же моя любовница, и хотя мы старались не афишировать наши отношения, в офисе все знали и даже привыкли. Встречались мы уже три года, все было спокойно, активных попыток влезть в мою жизнь Наташа не предпринимала, меня это устраивало. Боже упаси меня от женщин в личном пространстве!

–Егор, – обманчиво спокойно начала она. – Тут такое дело… Мы в бумагах допустили ошибку, страховщики завернули договор на исправление. Я тебе не стала говорить, ты и так на нервах… Сегодня только должны были подписать.

– У нас что… страховки нет?

– Нет.

Я спокоен. Я как танк спокоен. Не помогло – я орал так, что стекла дребезжали. Уволил двух человек за халатность. Уволить бы Наташу, да не сумел. Они не понимали. Единственное, чего они боялись это моего гнева. Для них это просто работа. Если фирма прогорит, они просто найдут себе другую работу. А для меня это жизнь. Я столько сил, труда и времени в свое детище вложил! Господи, да я несколько лет сидел на одних макаронах, фанатично вкладывая в свою работу каждую лишнюю копейку. По сути, фирма только четыре года, как начала приносить стабильный и большой доход. Никитка и не помнит, что мы когда то жили в тесной двушке. А я вот помню и обратно не хочу.

Я шагал широкими шагами по территории складов. Раньше здесь было тепличное хозяйство было, овощи выращивали, в девяностые. Я купил этот кусок земли за бетонным забором почти три года назад. Здесь было семь складов. Одним я пользовался сам, по нуждам фирмы. Пять сдавалось в аренду. Один стоял пустым. Почему, сука, пустой не затопило!

– Всё будет хорошо, – сказал сам себе я. – У тебя есть резервный запас денег именно для таких случаев. И такого больше не повторится. В ситуации разберёмся, не допустим больше…

Стоял я один, за бетонным ангаром. Успокаивался. Не сказать, что помогало, но мозг по крайней мере кипеть перестал. Да, случилось дерьмо. Но и не в таких ситуациях бывали. Выплывем.

Сергей к моему приезду уже уехал. Он мой партнёр, если быть точнее – младший. Все же я считал  бизнес своим детищем, а Сергей был просто моим товарищем, который да, помогал мне, и в свое время вложился деньгами. Несоизмеримо меньше, чем я, но достаточно, чтобы признавать его заслуги.

Его я нашёл в офисе. Стоял посреди своего, пустого ещё кабинета. Стены уже выкрасили, скоро начнут завозить мебель, но запах гари не выветривается. Может, когда кондиционеры запустим, станет проще, пока – окна нараспашку.

– Уже в курсе про страховку?

– Ага, – уныло отозвался я.

– И что делать будешь?

Я задумался. Сел на единственный в кабинете табурет, испачканный уже засохшей краской. Что-то ведь делать нужно. Мысли заворочались, отголоски несформировавшейся пока идеи, слишком юркие для того, чтобы сразу даться в руки.

– Я придумаю, – обещал я.

Я всегда что-нибудь придумывал. И сейчас смогу. Работа в офисе медленно, но шла вперёд. Скоро можно будет переезжать. Я втянул воздух полной грудью – смешно, но мне с детства нравились такие запахи. Чуть пыли, краска, резкий, почти выветрившийся запах антисептика, которым обрабатывали стены перед покраской. Запах помещения, которое ещё не испачкали собой люди. Только гарь, да – лишняя.