Сделка. Надежда на тебя (страница 39)
– Месть занимала большую часть моей жизни, но теперь я осознаю, что есть что-то большее, что-то важнее. Ты – моя надежда на будущее, моя возможность обрести счастье и покой.
– Что же ты будешь делать, Джейкоб? – растерянно произносит она. – Что…
– Твое главное условие – не убивать людей, так?
Она медленно кивает головой и я чувствую, как ее сердце стучит быстрее.
– Я сдержу свое слово даже в отношении к Митчеллу. – мои пальцы находят ее запястье. – Я придумаю новый план. Дай мне еще два месяца. И я покончу со всем, обещаю.
Ее голубые глаза начинают светиться, словно в них загорается новый огонь надежды. Уголки ее губ медленно поднимаются вверх, и она касается ими моей щеки, оставляя легкий, едва ощутимый поцелуй. В этот момент я чувствую, как ее доверие и любовь наполняют меня силой.
Не теряя возможности, я хватаю ее за талию, притягивая еще ближе к себе. Наши тела соединяются в одно целое, и я ощущаю ее тепло, ее дыхание, ее сердце, бьющееся в унисон с моим. В этот момент все тревоги и сомнения исчезают, остается только наше единство, наша любовь и вера в будущее, которое мы будем строить вместе.
***
Я иду по коридору больницы, и каждый шаг отдается в тишине, нарушаемой лишь тихим шорохом моих шагов по плитке. Запах антисептиков и чистоты наполняет воздух, создавая ощущение стерильности, но в то же время он вызывает у меня легкое беспокойство.
Звуки вокруг – это тихие разговоры медсестер, отдаленные звуки мониторов, которые следят за состоянием пациентов, и иногда – слабый звук капельницы, капающей в ритме, который кажется мне слишком медленным. Я замираю у окна палаты интенсивной терапии, и мой взгляд останавливается на мужчине, который лежит на койке, окруженный аппаратами, поддерживающими его жизнь. Я уже не в первый раз вижу его здесь, и каждый раз, когда я смотрю на него, меня охватывает чувство гнева от его предательства.
Четыре месяца в этом состоянии для него целая вечность. Я внимательно осматриваю его: бледное лицо, обрамленное трубками и проводами, которые соединяют его с машинами. Я вижу, как его грудь поднимается и опускается в медленном ритме, и облокачиваюсь о стену, чтобы сделать глубокий вдох.
Я уже не раз думал о том, что могло бы произойти, если бы он не оказался здесь. Я вспоминаю, как мы с ним смеялись, делились мечтами и планами. Теперь же он лежит здесь, и я не могу не задаться вопросом, что он чувствует, что он думает в эти моменты.
Какого ему быть застреленным собственной семьей?
– Сколько еще, черт возьми? – закрыв веки, я выпрямил спину, поднимая голову выше. – Сколько еще ему нужно времени, чтобы очнуться?
– Я убежден, что Ноа профессионал в этом. – крепкая ладонь Кевина останавливается на моем плече. – Ты же знаешь. Он стреляет так филигранно, что может лишь ранить, а не убить.
– Гребанный Мэйсон. – разочарованно произношу я. – Приди уже в себя и ответь мне, какого черта ты предал нас? Какого хрена пошел против своей семьи ради подонка Райана Митчелла? Почему позволил своему брату быть избитым настолько, что он провел в этой же самой больнице несколько недель!
Я чувствую, как ладонь Кевина покидает меня и, сразу же превратившись в кулак, он пытается сдержать гнев и боль, которую получил в тот момент, когда был брошен Мэйсоном в клубе.
– Я долго думал… – стиснув зубы, прошептал он. – Зачем же вы все-таки выстрелили тогда в него в этом парке? Для чего? Почему? Явно не для того, чтобы напугать Эмили… О ее приходе вы и догадаться в тот момент не могли.
Он слегка заколебался, но затем поправил свой галстук, слегка ослабляя хватку, и перевел на меня свой взгляд.
– И я понял почему. – одобрительно кивал головой он. – Убить вы не могли, а побои в этот раз не дали вам то, что нужно. И вы оставили его на грани жизни и смерти, чтобы, как только он пришел в себя, вы получили всю информацию о Митчелле и его грязных делах манипулируя его здоровьем, которое оказалось в ваших руках.
Уголки его губ тянутся наверх, и я вижу, как его глаза становятся более яростными, чем когда-либо.
– Отличный план, Джейкоб. – продолжает он. – Я восхищаюсь тем, что ты не нарушил свое слово даже тогда, когда перед тобой оказался истинный враг. Слово, которое ты дал Крестному отцу.
Глава 29
Бостон. Двадцать второй день новой сделки.
Я бегу по утреннему Бостону, вдыхая свежий, холодный воздух, который пронизывает меня насквозь. Октябрьский ветер ревет вокруг, срывая последние листья с деревьев и заставляя их кружиться в танце, как будто они знают, что время уходит. Мой ритм быстр – сердце глухо колотится в груди, а ноги, словно рука подбадривающего друга, заставляют меня двигаться вперед, дальше от тех мыслей, что заполняют мой разум.
Улицы города обрамлены высокими зданиями, которые, несмотря на их холодную архитектуру, придают Бостону особую атмосферу – смесь исторического величия и современности. Мимо проносятся автомобили, а звуки их двигателей растворяются в тишине утреннего тумана. Я вижу, как прохожие, завернувшись в теплые куртки, спешат по своим делам, игнорируя меня, словно я – призрак, который существует только на беговых дорожках этого города.
Каменные мостовые бьют о мою обувь, а холодный ветер щиплет лицо, оставляя на щеках легкое покалывание, словно пытается пробудить меня от внутреннего бреда. Любая попытка сбежать в размышления о будущем разбивается о грубую реальность, которая повисла в воздухе, как тяжелая туча. Я чувствую, как груз нависших сомнений давит на меня, и каждое дыхание становится чуть тяжелее.
Я обгоняю старинные здания, которые укутаны в утренний туман, и вдоль дороги вижу знакомые кафе с их яркими вывесками и горячим кофе, но даже их тепло не может затопить холод, заливающий мою душу. Где-то вдали я замечаю золото осенних деревьев, но даже их красота не может отвлечь меня от мрачных мыслей, которые снова и снова лезут в голову: «Что делать дальше? Как справиться с тем, что предначертано?»
Я бегу и бегу, не обращая внимания на резкие вдохи и хрустящие под ногами листья, но, когда каждый шаг отзывается в моем сознании, мне кажется, что это только усиливает мою неуверенность и страх. Бостон, с его отражением в лужах, кажется мне чужим, неузнаваемым, и я понимаю, что, несмотря на все попытки уйти от того, что терзает меня внутри, я не могу сбежать от себя самого.
Останавливаясь у здания пентхауса, я резко глотаю воздух, будто он обладает силой, способной унять бурю внутри меня. Холодный ветер обжигает легкие, и я чувствую, как с каждым вдохом в мою грудь заползает легкое оцепенение. Я опускаю ладони на бедра, прижимая их к себе, чтобы ощутить хоть какую-то опору в этом хаосе. Мои пальцы нащупывают ткань штанов, и я сосредотачиваюсь на этом простом физическом ощущении, вытесняя прочие мысли.
Смотрю на здание пентхауса – его стеклянные окна отражают серое утро, как будто само солнце решило остаться в стороне. Возвышаясь над остальными зданиями, оно напоминает мне о том, как высоко я должен еще стремиться, несмотря на то что иногда стремление к высоте кажется невыносимым грузом. Я ловлю отражение своего лица в стекле, и на мгновение мне кажется, что оно незнакомо. Губы сжаты, в глазах тоска.
Ветер, словно верный спутник, продолжает пронзать меня, обрывая последние нити собранности. Я пытаюсь укрыться от него, но он остается настойчивым. Мои ладони скользят вдоль бедер, как будто ищут скрытую силу, чтобы вновь заставить меня двигаться вперед. Мне нужно взять себя в руки, вернуть контроль – ведь, несмотря на всю неясность, это только маленький кусочек большого пути, который еще нужно пройти.
Мои пальцы сжимают тот самый диктофон, который я получил через Маттео. Он кажется непривычным, почти чужим, и в то же время я ощущаю, как его холодный корпус плотно сидит в ладони, словно убивая меня изнутри. Пазлы в голове складываются сами по себе, обрисовывая общую картину происходящего. Я выпрямляю спину и, собравшись с мыслями, вхожу в здание.
Тепло окутывает меня с головы до ног, как уютный плед в холодный вечер. Я делаю шаг, и звук моих шагов эхом раздается в светлом холле. Высокие потолки и большие окна с видом на город создают ощущение свободы, но в то же время давят на плечи. Я медленно направляюсь к лифту, замечая, как далекие звуки Бостона постепенно стихают, оставляя только легкий шорох моего дыхания.
Когда двери лифта закрываются, я на мгновение задерживаю дыхание. Я вижу, как цифры на дисплее поднимаются, словно в ожидании того момента, когда я встречу Эмили. Внутри меня нарастает возбуждение и волнение, когда кабина наконец останавливается на последнем этаже. Двери открываются, и передо мной возникает потрясающий вид – коридор, обрамленный современным искусством и оформленный в теплых тонах, приглашающий войти в мир, где каждый предмет кажется продуманным до мелочей.
Я выхожу и сразу же замечаю их. Томас и Иэн ждут меня, склоняя головы в приветствии, как будто ожидая чего-то важного. Их строгие черты лица и легкое напряжение в поведении создают атмосферу серьезности, которая так резко контрастирует с обстановкой вокруг. Они открывают передо мной дверь, и эта простая акция чувствуется, как ритуал, ведь за ней прячется пространство, полное ожидания и неизвестности.
Я делаю шаг внутрь, и в тот же миг они исчезают за толстыми стенами квартиры, оставляя меня наедине с этой другой реальностью. Внутреннее пространство кажется наполненным ожиданием, словно воздух наслышан о том, что здесь происходит. Мой взгляд устремился наверх, где спальня, в которой мирно спит Эмили, все еще выглядит тихой и умиротворенной. Легкие завесы колышутся от дуновения ветра, а солнечные лучи пробиваются сквозь них, играя на стенах. Этот момент – воплощение спокойствия, которое так контрастирует с тревогой внутри меня.
Проведя ладонью по лицу, я чувствую, как напряжение уходит, но его место занимает легкая усталость. Я прячу диктофон в карман спортивных брюк, и это действие становится символом того, что я готов принять вызов. Стараясь избежать шума, который мог бы разбудить Эмили, я делаю несколько осторожных шагов на кухню. Я открываю холодильник, и холодный воздух обдувает меня, напоминая о свежести момента.
Парочку освежающих глотков, и вдруг я слышу, как вибрация разрывает кухонный стол, где я оставил свой телефон. Первые секунды я не сразу реагирую, думая, что звук может быть иллюзией. Но он повторяется, усиливаясь, и я понимаю, что это видеозвонок. Сердце начинает биться чаще, когда я вижу на экране – партнеры из Италии.
Я оборачиваюсь, чтобы убедиться, что Эмили все еще спит в своей спальне, и в этот момент меня накрывает легкая волна волнения. Пока я протягиваю руку к телефону, я не могу не задаться вопросом, какие новости они принесут мне. Я беру телефон и смотрю на экран – мне необходимо собрать свои мысли и подготовиться к тому, что последует дальше.
Поставив телефон возле вазы, я облокотился о стол и принял вызов, видя, как на том конце провода все что-то бурно обсуждают. Их радостные лица и энергичные жесты сразу же наполнили кухню дружелюбной атмосферой.
– Buongiorno, signori. Come state? – начал я, стараясь звучать уверенно. – Я понимаю, что у вас белый день, но у нас только 7 утра. Что произошло?
– Buongiorno. Stiamo preparando i documenti, e siamo pronti per discutere i prossimi passi. – ответил один из партнеров с серьезным выражением лица.
– Ottimo. Vorrei capire quali sono le nostre priorità per questo progetto. – добавил другой, фиксируя внимание на экране.
Я осторожно тянусь к беспроводным наушникам, чтобы не разговаривать слишком громко. И не дай Бог помешать Эмили.
– Мы планируем закончить все необходимые процедуры к концу следующей недели. – ответил на их переживания я. – Но нам нужно ваше подтверждение некоторых решений.
– Какие именно решения требуют нашего вмешательства?