Глава 30

Все мысли о мести. Бостон.

Сидя в своем кабинете, я всматривался в тусклый свет настольной лампы, который скользил по поверхности стола и ярко освещал лишь одну вещь – пожелтевшую записку. Это была та самая записка, которую я получил за несколько часов до встречи с Эмили. Тот день, когда все казалось таким безмятежным, а мир – столь простым. Я потер глаза, пытаясь снова ощутить ту легкость, но на меня наваливался груз воспоминаний.

На столе рядом со мной лежал диктофон. Я знал об этой записи – записи утех Райана и Мии, которая так сильно изменила все. Теперь звук их смеха и шепота был тяжелым бременем, заглушающим радость. Я вспомнил, как в тот вечер, оглушенный новостью о том, что Мэйсона схватили, просто сел на пол, не веря тому, что происходит. Все, чего я боялся – все, что могло разрушить мою жизнь, похоже, настигло меня. Я думал, что это конец, но на самом деле все только начиналось.

Эмоции снова вспыхнули, как пожар, разгорающийся внутри меня. Картинки тех мгновений, когда адреналин бежал по венам, а глаза светились от страха и беспомощности, накатывали на меня. Я чувствовал, как все элементарное счастье ускользает, как песок из рук. И все встало на свои места – жизнь снова стала игрой в ожидании.

Ожидании, когда я снова смогу отомстить.

С начала комы Мэйсона прошло уже пять месяцев, и теперь я жил в этом состоянии, надеясь на его скорейшее выздоровление. Я знал, что должен найти запасной план, что мне нужно сделать шаг назад и посмотреть на ситуацию с холодной головой. Что, если он не очнется?

Я взял диктофон в руки, двигая по нему пальцами, словно он был хрупкой ценностью, которую не следовало бы трогать. Поднося его ближе, я ощутил прилив крови к лицу, от стыда, от страха – от всего того, что этот маленький прибор мог рассказать. Каждый звук, каждое слово влекло за собой воспоминания, которые мне хотелось забыть, но которые продолжали преследовать. Я старался сохранять спокойствие, но внутри все кипело.

Неожиданно дверь открылась, и я остолбенел. Паника мгновенно охватила меня, и в этот момент я не нашел лучшего выхода, чем бросить диктофон в урну, словно пряча улики, которые указывали на мою слабость. Звук удара о дно казался громким, как выстрел в тишине. Внутри меня зашевелились чувства вины – я не хотел, чтобы кто-то узнал, что я все еще цепляюсь за эти воспоминания, за надежду, которая могла обернуться лишь страданием.

– Так и думал. – раздался монотонный голос Кевина. – Ты здесь.

Он быстро нашел переключатель, и свет от люстры залил кабинет, освещая его лицо. В этом свете я заметил, как его глаза блестели, указывая на смесь любопытства и осуждения. Каждое его слово было словно молот, ударяющий по моему внутреннему спокойствию.

В этот момент я стоял на краю пропасти.

Я не мог признаться ему, что моя главная месть заключалась в Мие. Как бы ни хотелось мне это скрыть, внутри меня разгоралось пламя ненависти к тому, кто использовал ее, кто бросил, оставив в забытье и боли. Я не мог возвысить свою собственную боль, связанную с потерей Крестного отца и огромной части семьи из-за Митчелла. Каждая поросль этой утраты была бы лишь добавлением к тяжести, которую я и так с трудом нес.

Кевин продолжал смотреть, и его взгляд словно истязал меня, вынуждая открыться, но я лишь сжал кулаки, желая, чтобы он не заглядывал так глубоко. Я знал, что за каждым его вопросом скрывались необозримые глубины: кто я на самом деле, что скрываю, что должен делать. Но скажи ему, что его друг был тем, кто обманул и предал – это было бы слишком сильно.

Я должен был отомстить за семью мафии, а не за родную по крови сестру. Я давно понял, что в этом мире месть приобретает совершенно иное значение. Это не просто акт возмездия, это способ сохранить нечто большее – честь, традиции, память о тех, кто погиб в бесконечной борьбе. Каждый из них, каждый из тех, кто пал, чтобы поддержать эту черную империю, стали частью того великого механизма, который мы называем семьей. Именно они отдали свои жизни, чтобы бизнес продолжал существовать, чтобы он не завалился под грузом предательства и коррупции.

Кому-то это может показаться абсурдным, но именно эта ненависть к бездумному суждению, пронзает меня, как игла, оставляя раны, которые не заживают. Я ненавижу тот факт, что в этом мире все сводится к сделкам, что месть – это алгоритм, по которому мы живем, даже не поддаваясь эмоциям. Я должен доказать, что их жертвы не были напрасны. Я должен отомстить за тех, кто не смог защитить себя и свою семью, за тех, чьи мечты были раздавлены в этой игре без правил.

Но, а как же тогда моя Мия?

Мне сложно признаться в своей ненависти к этой самой системе – готовиться к мести за людей, которые не были моими родными, за тех, кто принес себя в жертву ради идеи, ради бесплодных амбиций, общим числом потерь, которые затмили свет над ложной идеей преданности. Я ненавижу идею о том, что все, включая меня, стали марионетками в этой кровавой игре, и не знаю, как оторваться от уже запутавшейся сети.

– Ты замкнутый в последние дни. – он сел напротив, испепеляя меня взглядом. – Что-то произошло?

Но, с другой стороны, это же Кевин. Я знаю, что он был со мной до всех этих перемен – до мафии, до темных сделок, до мести. Мы вместе прошли через огонь и воду, вместе смеялись и переживали, доверяли друг другу свои самые сокровенные мечты и страхи. Я вдруг осознал, что, несмотря на все, что произошло, он единственный человек, который способен понять, что происходит внутри меня.

Когда я взглянул в его глаза, полные беспокойства и понимания, во мне вспыхнула надежда. Кевин бы не осудил, он бы не отверг. Он сам был жертвой этой системы, и это делало его еще более близким ко мне. Он сам пережил потери и знает, что значит быть затянутым в эту безжалостную спираль. Я мог бы рассказать ему о своих чувствах, о том, как меня терзает мысль о мести не за тех, кто пришел в этот темный мир с мечтой, а за ту, что была безжалостная предана одним из них.

– Я хочу выйти из игры. – решительно начал я, осознавая, что каждая буква этих слов резонирует в моей душе, словно призыв из глубины. – Закончить все, что так долго строили другие.

Кевин внимательно смотрел на меня, и в его глазах читалось удивление, но вместе с тем и понимание. Я знал, что это заявление не просто шутка. Я устал от этой бесконечной череды предательства, манипуляций и лжи, от того, что вокруг меня люди перестали быть людьми, а стали лишь пешками в бездушной игре.

– Ты же понимаешь, что это значит? – спросил Кевин, и его голос был готов к возвращению к жестокой реальности. – Это значит отказаться от всего – от этой жизни, от связей, от опасностей, которые окружают нас. Это выбор, который может стоить нам всего. Даже жизни.

Да, я понимал, что такой шаг может повлечь за собой последствия, о которых я даже не мог себе представить. Непонимание, ненависть, возможно, даже месть со стороны тех, кто не хочет терять контроль. Но сейчас, в этот момент, я чувствовал, как мой внутренний голос кричит о свободе, о возможности начать все заново, даже если это казалось нереальным.

– Я больше не могу это носить. – признался я, закрывая глаза на воспоминания о тех днях, когда все казалось ясным. – Я хочу, чтобы все это закончилось – даже если мне придется пожертвовать всем, что у нас есть. Я не знаю, что за этим последует, но это должно быть лучше, чем жить в тени прошлого.

Кевин вздохнул, и его глаза серьезно изучили меня. Он знал, что мои слова не просто порыв эмоций, а искреннее желание покончить с тем, что порождало боль и страдания.

– Если ты действительно готов это сделать, я буду с тобой. – произнес он тихо. – Но помни, что мы столкнемся с противостоянием. Эти люди не отдадут то, что у них есть, просто так. Нам нужно будет продумать наш план, быть осторожными.

Я почувствовал, как внутри меня начинает загораться что-то новое – надежда и решимость встать на новый путь. Если мы вместе выйдем из этой игры, возможно, у нас есть шанс наладить жизнь, свободную от оков прошлого.

– Мы что-то придумаем. – сказал я, ощущая, как напряжение уходит из моих плеч. – Мы не позволим им диктовать нам, что делать. Это наш выбор, и мы будем определять свое будущее.

Кевин посмотрел на меня с настойчивым выражением на лице, осознавая, что наша ситуация требует нестандартного подхода. Он всегда был стратегом по натуре, и, возможно, именно поэтому я доверял ему, когда речь шла о выборе пути.

– У нас есть несколько вариантов. – начал он, складывая руки на груди, как будто собираясь изложить план. – Я понимаю, что ты хочешь покончить со всем этим быстрее и это прекрасно, но нам нужно хорошо подумать, как сделать это максимально безопасно.

1. Уход в тень: Кевин предположил, что мы можем просто исчезнуть из этой жизни. Это может означать переезд в другой город или даже страну, где мы начнем все с нуля. Мы можем взять то, что у нас есть, и просто уйти. Это будет рискованно, но проще всего, если относительно безопасно спланировать наш уход.

Но я потеряю архитектурную компанию, свою семью, и, может быть, даже Эмили…

2. Создание алиби: Он предложил нам создать надежное алиби, чтобы уйти, оставаясь невидимыми для тех, кто захочет нас найти. Это может включать притворство, что мы все еще вовлечены в старые дела, пока мы постепенно выстраиваем свое новое существование.

Это сработает только в том случае, если у нас будет поддержка хотя бы нескольких семей.

3. Переговоры с влиятельными друзьями: Кевин думает, что, возможно, стоит обратиться к некоторым нашим союзникам, с которыми мы раньше работали. Он верил, что среди них могут быть те, кто понимает нашу ситуацию и могут помочь защитить нас в случае конфликта. Несколько доверенных лиц могут стать нашим щитом.

Это необходимо сделать в любом случае.

4. Посредничество самих игроков: Мы могли бы попытаться создать мирные соглашения с теми, кто управляет этой игрой. Это могло бы включать в себя переговоры о мирном выходе, где мы просто покинем эту жизнь на взаимовыгодных условиях.

– Отлично. – сделав глубокий вдох, я откинулся на стуле, чтобы расслабиться. – Мы сделаем все возможное, чтобы выйти сухими из воды и быть понятыми другими семьями. Предложим им альтернативу, что теперь они смогут делать на нашей территории, что захотят, что мы больше не сможем влиять на их решения. Но взамен – они забудут о нашем существовании навсегда. И зароют все секреты в могилу.

– А если не выйдет… – слегка напрягся он. – Мы просто сбежим все вместе, ладно?