– Тёмная маслянистая жидкость, её используют для бальзамирования умерших, – ответил я.

– А, я понял, мой царь, каменное масло везут к нам из Солёных озёр и Вавилонии, – кивнул он и показал рукой, куда нужно ехать. И правда, вскоре мы остановились возле большой палатки, где рядами стояли запечатанные большие глиняные бочки.

Спустившись с колесницы, мы подошли к торговцу, который изрядно трусил, поскольку рядом с ним, перед тем как мы подошли ближе, оказался ряд хмурых, до зубов вооружённых людей.

– Покажи свой товар, – распорядился я, и он тут же бросился демонстрировать различные виды нефти, которые у него имелись, объясняя при этом, что и как лучше использовать.

– Эту, великий царь, лучше применять для строительства, – показывал он мне субстанцию, больше похожую на битум, – у нас в стране им скрепляют дома.

– А эту у меня покупают жрецы Анубиса, она отлично подходит для бальзамирования, – показал он мне то, что я и искал.

Я взял плошку с маслянисто блестевшей тёмной жидкостью, посмотрел на цвет, на запах, затем мазнул каплю по коже. Этот сорт явно был ближе к тяжёлой, плотность примерно видна по консистенции следа, оставленного на коже.

– Сколько у тебя этой? – поднял я взгляд с руки на торговца.

– Здесь десять бочек и на складе ещё сто, великий царь, – быстро ответил он, явно понимая, что я одной не ограничусь и его ожидания сбылись.

– Заберу всё, – сказал я, – обратись сегодня к верховному визирю, он заберёт товар и выдаст тебе оплату. А одну бочку я возьму сейчас, она мне нужна.

– Конечно, великий царь! – тут же обрадованно он засуетился, прикрикивая на своих слуг, чтобы погрузили одну из них на колесницу.

Забрав то, что я искал, мы поехали за город, где были развёрнуты многочисленные ремесленные мастерские, которые мастер Аменемхет собрал под производство оружия из бронзы на продажу и удовлетворения нужд горожан более простыми предметами из металла. Здесь же была закрытая высокими стенами зона с двойной охраной, где работал Небсений со своими людьми.

Встречать нас выбежали все работники, опускаясь на землю при виде царя. Я повернулся и нашёл взглядом уже изрядно взмокшую Хейру, которая таскала на себе всё это время наглую животину.

– Купила нам готовой еды? – поинтересовался я.

– Да, мой царь, – запыхавшись, подошла она ближе, – сейчас распоряжусь, чтобы всё нарезали и подали.

– Давай её сюда, так будет быстрее, – забрал я Бастет, освобождая её от груза, и радостная распорядительница бросилась заниматься порученным.

В том, что еду, которую продавали в общественном месте, могут отравить, я сильно сомневался, но всё же её дали попробовать паре рабов, посмотрев за ними десяток минут. Видя, что с ними ничего не случилось, мы сами сели за стол. Бастет усадили на него, вручив ей кусочки голубя на золотом блюде. Я сам чаще ел на серебряной посуде, поскольку помнил, что серебро обеззараживает продукты и воду, хотя мои вилки и ложки были по-прежнему золотыми.

– Мой царь посвятит меня в то, зачем ему понадобилось каменное масло? – поинтересовался у меня Небсений, когда первый голод был утолён и я довольно выдохнул, смотря на то, как Бастет умывается после еды.

– Да, – кивнул я, – мы перегоним его в керосин.

Видя его недоумённое лицо, я отмахнулся.

– Проще будет потом показать, чем всё это объяснять. Тебе нужно будет сделать для меня один аппарат.

– Мой царь, как обычно, предоставит рисунок? – улыбнулся он.

– Разумеется, – я достал из кошеля сложенный лист, на котором была изображена схема простейшего перегонного аппарата братьев Дубининых, и протянул ему.

– Боюсь, мой царь, мне всё же потребуются объяснения, – со вздохом ювелир ознакомился с чертежом и снова посмотрел на меня.

– Ну, если тебе будет так легче, то изволь, – я пожал плечами, – в кирпичную печь вмажем медный котёл на несколько бочонков нефти. В котёл зальём нефть, затем закроем медной крышкой с присоединённой к ней медной же трубкой. Трубка будет проходить сквозь деревянную бочку с холодной водой и выходить наружу. Рабы будут постоянно таскать холодную воду, чтобы вода в бочке не нагревалась, и жечь дерево, чтобы котёл в печи всё время нагревался. По мере нагревания нефти её лёгкие составляющие будут закипать и испаряться. Этот пар поступает в медную трубку, затем, попадая в бочку с холодной водой, охлаждается и опять превращался в жидкость – керосин, который нам и нужен. Так лучше?

Небсений потёр виски.

– Пожалуй, мой царь, и правда лучше собрать и посмотреть на это устройство в действии, – признался он, – это слишком сложно для меня.

– Этим мы с тобой и займёмся, – определил я, – завтра у меня встречи, так что на остаток дня я свободен.

– Для меня будет честью снова работать под руководством твоего величества, – с улыбкой поклонился ювелир.

Так что после обеда он быстро нашёл медные листы, чтобы сделать трубки и крышки, а котёл и кирпичи мы нашли у ремесленников, реквизировав всё для своих нужд. Они же нам сделали печь и вмонтировали в неё котёл, чтобы он был надёжно закреплён и не шевелился. Ювелир со своими помощниками и без меня знали, как делать медные трубки, зато я показал, как правильно изготовить змеевик из них, в нагретом состоянии просто овивая готовую трубку вокруг деревянного цилиндра.

К ночи мы хоть не сделали и части запланированной работы, Небсений понял всё, что нужно было сделать по концовке, и мы с ним попрощались, с его обещанием, что, как только он доделает всё и проведёт пробную варку нефти, сразу пошлёт за мной в случае успеха. На этом мой трудовой день завершился, и я вернулся во дворец, даже не став ужинать, а просто завалившись спать. Один.

Глава 7

Утром, после завтрака, ко мне зашла Хейра с вопросом, который она явно хотела задать ещё в первый день моего возвращения.

– Мой царь, ваши жёны просили поинтересоваться у твоего величества, когда ты сможешь принять их у себя ночью? Составлен график посещений, я бы хотела его согласовать с твоим величеством.

– «График»? – Моя бровь поднялась. – Ты откуда таких слов нахваталась?

– От твоего величества, – Хейра удивлённо на меня посмотрела, – мой царь сам просил его составить ещё в прошлый раз, чтобы каждая жена получила немного внимания от твоего величества.

Я почесал затылок, вспоминая, что да, такое и правда было.

– Давай его сюда, – протянул я руку и пробежался взглядом по десяткам имён, мало что мне сказавшим.

– Он меня устраивает, – вернул я лист ей обратно, – будем следовать ему по вечерам.

– Мой царь, – она облегчённо выдохнула, – твоё величество целую гору с моих плеч снял, пойду обрадую жён, а то они меня совсем уже замучили.

Я хмыкнул, но никак не стал комментировать её слова. Переведя взгляд на своё кресло, я с удивлением заметил, что сокол был в наличии, а Бастет нет. Увидев мой взгляд, Хопи сразу ответил на незаданный вопрос.

– Спутница твоего величества отправилась утром на прогулку. Охрана с ней.

– Да? – удивился я. – Что, интересно, на неё нашло?

Ответа на этот вопрос пока не было, так что я отправился принимать ванну и готовиться, поскольку сегодня мне нужно было принять послов и, главное, предстоял серьёзный и трудный разговор со жрецами, после которого я собирался решить, как лучше всего поделить земли между ними и военными.

Обычно встречи с послами происходили в вечернее время во время каких-то приёмов, где заслушивались отчёты сановников или происходили разбирательства, в которых апеллировали к царю. В общем послы чаще всего были за компанию к другим внутренним событиям, но так как у меня времени на ожидание не было, послы были весьма удивлены тем, что царь выделил своё время только под них, да ещё и в обед, тогда, когда чаще всего дворцовая жизнь утихала, поскольку все после обеда уходили на отдых.

Хатшепсут я, разумеется, приглашение отправил, и она, как ни странно, тоже пришла, причём вовремя, правда, число её советников снова сократилось, причём так сильно, что, по факту, их осталось только два: Нехси – её верный нубийский последователь, который возвысился, после того как вернулся из успешной экспедиции в Пунт, привезя целые горы товаров и подарков для царя, и Аменхотеп, который возвысился, построив два огромных обелиска в Карнакском храме Амона. Других крупных достижений за ним не водилось, как мне сказали. После Хапусенеба и Сененмута эти личности были сильно мельче, так что можно было себе представить, насколько сильно упала власть Хатшепсут, раз она вынуждена была заменить своих советников на кого-то подобного, но верного.

– Моя возлюбленная жена, – поприветствовал я её, не вставая с кресла, – рад тебя видеть и благодарю, что не оставила меня одного на этой встрече.

Хатшепсут спокойно кивнула, усаживаясь рядом на свой каменный трон, и приняла позу Осириса, в общем, была образцовым царём по сравнению со мной. Одетым дорого, со всеми царскими атрибутами, но опоясанным воинским поясом легионера с золотыми бляхами, правда, в ножнах был не бронзовый, а подаренный хеттами железный меч, стоящий здесь просто каких-то фантастических денег. К сожалению, с появлением Хатшепсут появилась и куча сопутствующего народа, дополнительно к тем трём сотням писцов, помощников и переводчиков, которые привёл для встречи Рехмир, вставший за моим плечом. В небольшом зале стало тесновато, так что я приказал первыми пригласить послов по старшинству их стран, а точнее, по их размерам и влиянию. Ничего удивительного, что первыми пригласили хеттов, уже знакомых мне.

Они пришли с богатыми дарами, поздравили меня с победой на Ханаане и передали личное письмо от своего царя-солнце, как они его называли. Правда, на словах рассказали, о чём оно, царь предлагал мне мирный договор и закрепление границ между нами, а чтобы скрепить его прочнее, предлагал в жёны одну из своих дочерей. Послы дали мне медную гравюру, на которой был высечен профиль симпатичной девушки. Пообещав им подумать и дать ответ позже, я позвал в зал следующих послов. Ими оказались митаннийцы, их царь прислал мне ещё более богатые дары: сто коней и десять наложниц в придачу, чтобы я помнил о нашем с ним подписанном договоре. При слове «наложницы» у меня дёрнулось веко, но я милостиво поприветствовал красивых, молодых девушек, вручив их заботам Хейры. Передав их царю в ответ дары уже от меня с заверениями, что мой царственный брат может спать спокойно, я ценю и блюду наш договор, я завершил разговор с послами Митанни, поскольку следующими были как раз нужные мне вавилоняне.

Из большой толпы присутствующих на приёме выдвинулись три человека. Два в расцвете сил и один возраста Танини. За ними десятки слуг вынесли шесть сундуков, которые поставили недалеко от трона. От Рехмира по его жесту выдвинулся переводчик.

– Рад приветствовать гостей из далёкой Вавилонии, – сказал я, внимательно рассматривая людей, которые выглядели, честно говоря, бедновато, особенно на фоне недавних послов Хеттов и Митанни.

Переводчик всё перевёл и, выслушав их ответ, озвучил его мне.

– Мы со стороны своего царя Караиндаша I, который мудро и справедливо правит в Кардуниаше, – перевёл он ответ, – также рады приветствовать великих царей Египта.

– Кардуниаш? – удивился я. – А куда делась Вавилония?

– Это старое название страны, которую наши предки захватили сотни лет назад, – с гордостью ответил он, – теперь вся территория от Страны Моря до границ с Митанни на севере и Эламом на востоке называется Кардуниаш, великий царь.

Я старательно стал напрягать память и что-то такое таки всплыло, не зря я так много учил историю к олимпиадам. Похоже, сейчас в Вавилонии правила касситская династия, которая захватила царство, после того как то слишком ослабло в войне с хеттами. К сожалению, больше ничего выдающегося из того периода я не помнил.