– Егор, я хотела попросить проводить меня до дома, – заговорила она, всё ещё касаясь меня своими пальчиками. – День получился непростой, а в твоем присутствии я чувствую себя в полной безопасности. Пойдем?

Люба, а уж её-то я хорошо знал, тоже была неробкого десятка и даже не дала мне ответить Кире.

– Егор, никого из девчат нет, я в цеху совсем одна, может быть, поможешь обработать порез? Он так щиплет, наверняка уже что-нибудь попало! – она жалобно захлопала ресницами, изображая жертву.

Оказалась, что помогая мне в недавнем задержании начальника цеха, она сильно поцарапалась обо что-то. Порезом на на шее ранку трудно было назвать, но девушка ее старательно терла и морщилась.

И недолго думая взяла меня под локоть, пытаясь утянуть в цех.

Я поскреб макушку. Кире нужна была поддержка – день для неё выдался крайне непростой, её явно все еще потряхивало, так что просьба выглядела логичной. Тем более, судя по её поглаживаниям, Кира рассчитывала, что проводы превратятся в нечто большее. И, честно говоря, я сам только приветствовал бы такое развитие сценария. С другой стороны, Люба помогла при задержании Климента, и мне как минимум стоило помочь ей при оказании первой медицинской помощи. Так что, сначала помощь бывшей, а потом проводы Киры?

– Что скажешь, Егор? – насупилась Кира, в своей настойчивости чуть впиваясь ногтями в мою руку.

– Да, что скажешь? – Люба продолжила тянуть меня к цеху.

Толком подумать мне никто не дал. Вот умеют всё-таки женщины вовремя вопрос задать!

– Что скажу, – я коротко пожал плечами, высвобождая обе свои руки. – Предлагаю поступить следующим образом. Сейчас мы поможем Любе обработать порез, а потом все вместе сходим в ближайшую «стекляшку» и поедим там вкусное мороженое!

– Но… – Кира запнулась.

– Э-э… – несвязно протянула Люба.

– Я угощаю! – добавил я, подчеркнув свое намерение. – Отговорки не принимаются!

Обе явно ожидали услышать другой ответ, но у меня были несколько другие планы. Захотят – согласятся, не захотят – откажутся, а сходить в стекляшку мне и самому хотелось.

Отказываться ни одна, ни другая не стала, хотя по их коротким, но эмоциональным переглядываниям было понятно, что соперничество нисколько не утихло.

– Кстати, я же вас друг дружке не представил, – вставил я, чтобы снять повисшее в воздухе напряжение. – Кира – это Люба, Люба – это Кира, знакомьтесь.

– Очень приятно, – улыбнулась совсем не дружелюбно Кира.

– Взаимно, – тоже весьма натянуто ответила моя бывшая жена.

– Ну, тогда предлагаю не терять время, пойдёмте к аптечке, это сейчас главное, – я позвал обеих девчат.

– Вы куда? – послышался голос следовательницы. – Мы же ещё не все процессуальные действия закончили!

Курочкина выросла перед нами, держа в руках планшетку с документами.

– Да мы вот с девчонками решили в «стекляшке» посидеть, мороженое покушать. Если хочешь – присоединяйся, а оттуда можем и в отдел наведаться, раз нужно. Может, ты какое кафе недалеко от отдела знаешь? – я подмигнул следовательнице.

Она сначала взглянула на свой планшет, затем перевела взгляд на ручку и, наконец, решилась.

– Хорошая идея, поддерживаю! Да, знаю одну хорошую кафешку сразу за отделом, можем пойти туда. Ну а бумажки действительно подождут, тем более, Александр Игоревич меня на сегодня отпустил.

– Идет, – сказал я.

– Договорились, сейчас только схожу к вашему Роману, выдам повестку. Вы же, как я понимаю, не торопитесь? – Курочкина покосилась на Любу, видимо, слышала, что та говорила про перевязки.

– Нет, – подтвердил я. – Предлагаю встретиться здесь же через полчаса, успеешь?

– Конечно!

И следовательница пошла в цех, где действительно остался Рома, о котором я в суматохе слегка запамятовал. Вот для него удар будет, когда узнает, что начальника арестовали.

Я проводил следовательницу взглядом и повернулся к своим девчатам.

– Пойдемте.

– Егор, я, пожалуй, здесь подожду, – заявила Кира. – С щенками поиграюсь, вы же недолго? Вон они испуганные какие.

Хитрая лиса, заметила, как я с Мухтаром возился, и решила на этом сыграть. Через зверушек зайти.

На том и договорились. Мы с Любой пошли в цех, искать аптечку, а Кира осталась возиться с щенками, мелкие тут же оживились и облепили её со всех сторон.

– Потом собаками будет вонять в кафе, – не удержалась от шпильки Люба.

Про её «нежные чувства» к животным мне было хорошо известно – бывшая жёнушка всю жизнь страдала от аллергии на собачью и кошачью шерсть. По этой причине у нас никогда не было домашних животных.

Мы прошли в цех, я нашел аптечку и вытащил из неё вату и зелёнку. Люба при виде зеленки сразу напряглась и поежилась.

– Ты что, мне зеленкой шею собрался мазать? А как я в таком виде в «стекляшку» пойду? – начала отнекиваться она.

– Ну так и пойдёшь, рану-то надо обработать, – ответил я, про себя усмехаясь, что у меня в компании будут две красивые девчонки, только одна будет пахнуть псиной, вторая – зеленкой измазана. Зато обеим не обидно будет.

– Может, лучше не зелёнкой, а перекисью? У меня есть!

Люба подошла к своему рабочему месту, там выдвинула ящик шкафчика и достала перекись.

– Работа швеи, она ведь такая – все время то пальцы колешь иголками, то раскройными ножницами порежешься! – забухтела она. – Представляешь, если бы я каждый раз обрабатывала зеленкой? Вся ходила бы зелёная в крапинку!

Она протянула мне стеклянную бутылочку с перекисью, обольстительно улыбаясь.

– Зато тебя точно бы запомнили, девчонку в зелёную крапинку никто бы с другой не перепутал, – я взял перекись из ее рук.

Порез был неглубокий, и перекисью вполне можно было обойтись. Да и звала меня Люба отнюдь не для того, чтобы обработать рану.

– Замри, – велел я, смочив ватку средством.

– Замерла. Щипать будет.

– Нет, щиплет только йод.

– Ладно, – Люба подняла подбородок, чтобы мне было удобнее мазать, и зажмурила глаза. – Я готова, можешь приступать.

– Только не дёргайся, а то я тебя знаю, – вырвалось у меня.

Люба действительно боялась любых манипуляций, связанных с медициной. А от вида крови могла вовсе упасть в обморок, что не раз случалось во время нашей совместной жизни.

Бывшая после этих слов посмотрела на меня пристальнее и прошептала:

– Егор, а ты можешь взять меня за руку?

– Надо? – я изогнул бровь.

– Надо, – подтвердила Люба.

Девушке лучше стараться не отказывать. Я взял её за руку, почувствовав, что ладони у неё влажные – нервничает, У Любы всегда потели ладони, когда она переживала, и моя бывшая жена всегда смущалась этому факту. Так и сейчас, она выдернула у меня руку и принялась тереть ладонь о свою рабочку.

– Все нормально, – заверил я и взял её руку обратно.

– Я нервничаю просто, – мило улыбнулась она и снова зажмурилась, чтобы я мог обработать рану. – Теперь я точно готова, Егор.

Я аккуратно промокнул ваткой место пореза.

Перекись зашипела, дезинфицируя ранку.

– Все, – объявил я. – Жить будешь.

– Ай-ай. Правда всё? – Люба боязливо открыла глаза и крепче сжала мою руку. – Спасибо тебе большое, – она подалась вперёд и чмокнула меня в щеку.

Я автоматически, по старой памяти обнял её за талию и потянул к себе. Но не успел впиться в её губы своими, как она высвободилась из объятий. Я не стал её удерживать, спохватившись в последний момент, что не нужно этого делать. Она прошмыгнула мне за спину, там у окна располагалась раздевалка. Отдельного места для переодевания в цеху не было, и швеи переодевались за шторкой, где были их ящики.

– Я быстро, не уходи, – бросила она.

– Хорошо.

Прежде чем задёрнуть шторку, Люба остановилась, обернулась и внимательно на меня посмотрела.

– Егор, я хочу у тебя кое-что спросить. Обещаешь ответить честно?

– Спрашивай, – согласился я.

– У тебя что-то есть с ней? – слышно спросила Люба.

– С Кирой?

Бывшая в ответ коротко кивнула.

Я задумался, как правильно ответить на вопрос, всё-таки девчонка ждала честного ответа. С одной стороны, у нас с Кирой была близость, с другой – мы ничего друг другу не обещали и ни на что не рассчитывали.

– Нет, ничего серьезного, – наконец, сказал я.

Лицо Любы посветлело.

– Я быстро, – повторила она и задёрнула шторку.

Я остался стоять у её рабочего места. Растёр свою щеку, до сих пор ощущая прикосновение губ бывшей супруги. Мысли в голове появились разные, но я их быстро отбросил.

Шторка отдёрнулась, и Люба, светясь улыбкой, крутанулась вокруг себя, демонстрируя мне свой наряд. Она была одета в хорошо знакомую мне юбку чуть выше колена и кофточку с рюшками. Когда она крутилась, юбка приподнялась, обнажая её стройные ножки. Такой я помнил ее на первом свидании. Мы гуляли в парке Горького и решили сделать фотографию на память о том дне. Тот снимок сохранился у меня на всю жизнь – прошлую жизнь…

– Ты ведь никогда не видел меня без этой дурацкой спецовки, да, Егор? Ну как я тебе? – спросила она.

– Тебе очень идёт.

Повисло молчание, Люба явно что-то хотела сказать, но не решалась. Я же поймал себя на мысли, что хочу её – здесь и сейчас. Пришлось эту мысль из головы выкорчевывать, как заразу. Было непросто. Жёнушка, впрочем, у меня была резвая – палец в рот не клади. И, думая, что я стесняюсь, приблизилась сама и попыталась меня поцеловать. Я прикоснулся пальцами к ее губам, останавливая порыв.

– Не стоит, Люб.

– Почему? Я тебе не нравлюсь? – насторожилась она.

– Нравишься, женщин красивее, чем ты, я не встречал. Просто… поверь мне, нам не стоит что-либо начинать.

Я думал, что Люба расстроится, но нет. Скорее, напротив, едва она услышала отказ, её глаза блеснули огоньком.

– Пойдем уже! Хочу мороженого! – она решительно двинулась к выходу.

* * *

Курочкина повела нас в ту самую «стекляшку», куда любил наведываться мой сосед. По рассказам Валентина, здесь подавали мороженое сорта «пальчики оближешь», и всего за несколько рублей можно было наесться до отвалу. Мне с голодухи хотелось съесть все виды мороженого, которые тут только были.

Внутри нас ожидало уютно обставленное пространство с круглыми столиками. Рядом с каждым столиком было по три стула, поэтому мне нужно было притащить ещё один. Посетителей в кафе всегда было много, но свободные места всё-таки нашлись, да ещё и моё любимое – у окна.

– Предлагаю располагаться здесь, – я кивнул на свободный столик.

– Отличное место, обожаю сидеть у окна! – тут же прокомментировала Люба, которая включила режим «вижу цель – не вижу препятствий».

– Кто что будет?

Девчонки растерялись, пытаясь понять, куда сяду я, и устроиться рядом. Я решил вопрос просто – сказал, что, пока они будут располагаться, схожу за мороженым.

– Я буду «Москву» и кофе с лимоном, – сказала Кира.

– А я «Московское» и просто черный кофе, – сказала следовательница.

– Тебе «Мечту»? – я посмотрел на Любу.

– Да… это мое любимое! – с придыханием ответила она. – И еще хочу трубочку с кремом!

– Хорошо, запомнил, всем всё принесу, а вы присаживайтесь, – заверил я.

Интересно, это вкусы у них так отличаются, или девчата специально заказали всё разное?

– Договорились, я пока уберу пепельницу, – следовательница взяла со стола полную окурков пепельницу, которую никто не убрал.

Заодно пошла на хитрость:

– Я здесь сяду, а здесь, – она положила на один соседний стул свою сумку-папку. – Сядешь ты, Егор, пусть сумка полежит, чтобы никто стул не забрал.

– Не вопрос, – ответил я, наблюдая, как наливаются румянцем Кира и Люба.