Я бы засмеялась – если бы сердце не билось так безумно и не было так тревожно.

– Они все подумали, что это я! Но у меня ни капельки, ни искорки, ни пылинки колдовской силы! Я проходила проверку три раза и…

– Тише ты, – Силвейн успокаивающе положил ладонь на плечо. – Я все решу.

Как ни странно, мне действительно стало чуть легче.

Я не одна.

– И как вы все решите? – на всякий случай уточнила я. – Меня не выгонят из-за несоответствия?

– Чему? Туманному предсказанию оракула, в котором не называется ничье имя? – Он фыркнул и склонился ко мне, крепче сжав мое плечо и внимательно глядя в глаза. – Послушай, Эйри. Коллара не зря прозвали Пауком – он старый интриган. Наш новый архей – частый гость в королевском дворце, и я тебя уверяю: если бы он не считал, что предсказание о нем самом, то духу бы его здесь не было. Да и что в этом предсказании говорится – небо и золото? Хеденова лысина, да это может быть о чем угодно! Хоть о ректорской грифонице Заре, хоть просто об осеннем закате…

На слове «закат» я вздрогнула. Силвейн это заметил, вздохнул и выпрямился.

– Предсказание оракула может вообще не сбыться. Пройдет год, и жрецы просто-напросто подгонят под него какие-нибудь события, а эн-хеем объявят одного из тех, кто и так давно заглядывается на пост главного королевского мага. Я тебе гарантирую, от восемнадцатилетней девчонки – та-хея никто ничего не будет требовать.

– Мне девятнадцать, – возразила я.

– Серьезный возраст, – засмеялся он, заставив меня надуться и сложить руки на груди. – Девятнадцать, девять, тридцать девять – не важно. Археи думают только о себе. Тобой никто интересоваться не станет. Если будешь вести себя так, будто тебя это не касается, то скоро все об этом дурацком предсказании забудут.

– Вы уверены? – засомневалась я.

Он легкомысленно отмахнулся.

– Так же, как в том, что я лучший наездник на грифонах в ближайших ста милях. И вообще, тебе делать больше нечего, кроме как забивать голову глупостями? Займись учебой. Или хотя бы налаживанием личной жизни! Из Библиотечной башни я видел рядом с тобой какого-то юнца…

Силвейн не договорил, уставившись на меня с многозначительной ухмылкой. Я вспыхнула.

– А какое дело, господин попечитель, вам есть до юнцов рядом со мной?

– Никакого, пока они не отвлекают тебя от прилежного изучения наук, – он с показной строгостью погрозил мне пальцем. – Тебе нужно догнать и перегнать людей, которые читали книги, пока ты мыла полы – или чем ты там занималась, пока не пришла в академию. Так что будь добра, возвращайся в свою комнату и берись за учебники. На вот тебе.

Вдруг Силвейн сунул мне яблоко, вытащенное из кармана. Я в растерянности посмотрела на красный фрукт, буквально впихнутый мне в руки. А затем подняла возмущенный взгляд на попечителя.

– Господин Силвейн, мне не девять лет! Не надо обращаться со мной как с маленьким ребенком!

– А это и не тебе, – спокойно ответил он. – Иди Заката угости.

И ушел.

Несколько мгновений я пораженно таращилась ему вслед. Серьезно? Это все, что он может мне сказать?!

Хотелось кинуть яблоко ему в спину и посмотреть, что он сделает тогда. Но здравый смысл победил. Я закрыла глаза, медленно вдохнула и выдохнула десять раз. Так учила мать. Прислугу всегда отчитывают за то, чего та не делала. С этим не получится спорить, это можно только вытерпеть. А для Силвейна я навсегда останусь прислугой.

В конце концов, урок усвоен. Попечитель хотел отвлечь меня от мыслей о выступлении Коллара, у него это получилось. И он показал, к кому действительно стоит обращаться в таких случаях – к моему грифону. Всадник и его зверь – это одно целое. Что бы мне ни готовили боги, я должна пройти это вместе с Закатом, иначе я кто угодно, но не наездник. А Силвейн разберется с остальным. Это же ему важно, чтобы долг был отработан.

Интересно, кстати, есть ли где-то в его договоре пункт, что делать, если я окажусь магом?..

Кружными путями, стараясь не сталкиваться с другими студентами, я спустилась к авиарию. В последние дни у входа начали ставить стражника. Он кисло оглядел меня и отпер дверь.

В ноздри сразу ударил запах сена. В дальнем углу сетку, натянутую над загонами, царапал и кусал грифон по кличке Гордец. На меня он не обратил никакого внимания, зато из своего загона вытянул шею Кусачка, высматривая, не принесли ли ему вкусняшек.

– Прости, – честно сказала я ему. – В следующий раз угощу.

Он обиженно заворчал, совсем как человек, и спрятался за забором.

Я вздохнула. И вот это – опаснейшие грифоны, которых понадобилось запирать в клетке, красиво названной авиарием? То ли я чего-то не понимаю, то ли преподаватели боятся грифонов сильнее, чем нужно.

Я неторопливо зашагала по проходу между заборами. Конечно же, Закат опять воспользовался своими маленькими размерами и перебрался в соседний загон. Он перерыл там всю землю, и застала я его за складыванием большой груды из почвы и сена. Услышав меня, грифоненок поднял голову, смешно встопорщил перья и запрыгал на одном месте.

Радуется и хвастается тем, какую высокую гору построил, догадалась я.

– Умничка, – похвалила я его. – На, держи. Подарок от Силвейна.

Яблоко тотчас было прожевано и проглочено. Закат еще и хвостом завилял – ну точно щенок, а не царь зверей и птиц. Я не удержалась и потрепала его по макушке.

Мой самый верный друг. Нет, пусть обо мне говорят что угодно, а обучение я пройду до конца – причем как наездник, а не какой-то там эн-хей…

Глава 7
Силвейн

Я вошел в архейские покои размашистым шагом, без стука, почти уверенный, что Коллар тут же выставит меня вон. Перед крыльцом мы столкнулись с ректором – он был на редкость злой и даже не взглянул в мою сторону.

Я ему сочувствовал. Не каждый день в вотчину, где ты безраздельно правишь, без предупреждения вваливаются чужаки, которые очень энергично действуют по собственному уставу, без оглядки на тебя. И если большинство нахалов ректор мог не задумываясь выставить из академии или пригрозить серьезными последствиями, после чего смутьяны обычно успокаивались, то с археем такой номер не проходил. Это он мог испортить ректору жизнь, а не наоборот. Ну а я Коллару вообще не указ.

Тем не менее он хмуро глянул на меня, отвлекшись от слуги, с которым в этот момент разговаривал, и выслал его вон. Мы остались одни.

Не утруждая себя формальностями или смущением, я сел в ближайшее кресло и закинул ногу на ногу. Коллар приподнял бровь.

– Вы в академии уже год, Тарен, а гонору не уменьшилось.

Конечно же, он обходился без «господинов» и титулов. Банального «здравствуйте» и ждать не стоило. Спасибо еще, что на «вы», а не «эй ты, мальчик».

– Я вынужден здесь торчать по вашей милости, Коллар, – парировал я. – Так что будьте добры, потерпите «гонор» человека, которому вы растоптали карьеру.

– Вы прекрасно справились с этим сами, – спокойно ответил он, поправил кипенную мантию и сел напротив, устремив на меня неприятный белый взгляд. – Зачем вы пришли? Повспоминать прошлое? Рад бы освежить вам в памяти пару самых смачных эпизодов из тех, по причине которых вы в итоге оказались именно здесь, но у меня нет времени. Надо привести эту халупу в божеский вид. Милостивая Энеда, здесь беднее, чем в монастыре.

Архей с пренебрежением оглядел выделенные ему покои. Обстановка в них и в самом деле была аскетичной. Они принадлежали старому архею, а он никогда не стремился к излишествам. Вдобавок после его смерти в комнатах не торопились делать ремонт, рассчитывая на то, что обязательное присутствие магов в Небесной академии отменят. Поэтому крыша немного подтекала, местами голые стены покрывали плесень и трещины. Ни о каких модных в столице обоях, разумеется, говорить не приходилось. Сущий кошмар для таких людей, как Коллар!

– Вы давно не бывали в монастырях, – заметил я.

Он оторвался от созерцания копоти под потолком и раздраженно посмотрел на меня.

– Вы пришли в остроумии упражняться или все же по делу?

– Я пришел спросить, какого демона вы творите, Коллар. Мы договаривались, что все будет сделано тихо. Я нашел девочку, устроил ее в академию и предупредил вас, что у меня все под контролем. Вы же, вместо того чтобы ждать новостей, внезапно покидаете столицу и приезжаете сюда с новым назначением, не считая, что об этом стоит известить хотя бы ректора. Мало того, вы начинаете знакомство со студентами и преподавательским составом, зачитывая на всю академию чушь про величайшего мага всех времен. Ни на грош не поверю, что интриган вроде вас не мог предусмотреть, как это скажется на Эйри. Она единственный та-хей в академии. Девочка, бастард, простолюдинка. Как, по-вашему, после вашего спектакля мне обучать ее на наездника? Другие преподаватели теперь будут критиковать каждый ее шаг, а студенты заклюют яростнее грифонов из-за одного подозрения, что человек не из их круга может оказаться лучше их!

Я так сжал ладонь на подлокотнике, что старое кресло жалобно скрипнуло от натуги. Белое, лишенное эмоций лицо Коллара так и оставалось ничего не выражающим.

– Если девочка – эн-хей из предсказания, то испытания только закалят ее волю…

– Вешайте эту лапшу на уши тем, кто не знает вас много лет, – перебил я. – У вас что-то не получилось во дворце, и вы приехали сюда, чтобы подогнать предсказание оракула под себя и хотя бы так заполучить пост главного мага. Но испортить при этом жизнь ни в чем не виноватой девочке я вам не позволю.

Он поджал тонкие губы – на щеке дернулась «паутина» татуировки.

– Тарен, мальчик, вы хорошо подумали, прежде чем угрожать архею?

Я оскалился.

– Кажется, это вы плохо понимаете, кому решили отдавить хвост. Маги умеют многое, но вас человек сто на всю страну. Нас, наездников, три сотни. Это мы охраняем самые сложные границы королевства. И мы поддерживаем тесные отношения друг с другом. Так нас воспитали именно в этой академии – быть командой, единым организмом, потому что только так можно победить врага. Вы – одиночки, каждый заинтересован только в своем собственном продвижении. Если я брошу клич, как вы думаете, к кому король прислушается охотнее – к одному архею или ко всем грифоньим наездникам?

Коллар прищурился и подался вперед, упершись локтями в колени. По «паутине» вновь пошла рябь.

– Как интересно. Я справился о вас, Тарен, когда проезжал через город внизу. Все, что там могли сказать – это перечислить список ваших любовниц, включая, между прочим, дочку бургомистра. Что вдруг случилось с ветреным молодым лордом, что он забыл о развлечениях, о том, как я его вытаскивал из дерьма полтора года назад, и бросился грудью защищать незнакомую безродную девушку?

Я холодно улыбнулся.

– Вы меня вытащили только потому, что вам это было выгодно. И раз уж об этом зашел разговор, тогда напомню кое-что о причине, по которой я вместо Грифоньей стражи оказался здесь. Если я приду к королю и расскажу о вашем участии в тех событиях, это его обеспокоит даже больше, чем волна возмущения от наездников.

Магия лишала кожу археев цвета, но я был уверен, что Коллар побледнел. Бесцветные губы дрогнули и сжались плотнее.

– Вы играете в опасные игры, – наконец произнес он.

– Просто не хочу, чтобы вы изуродовали еще одну жизнь. У девочки талант. Не мешайте мне ее обучать, и в конце концов вы получите то, о чем просили с самого начала. Ваша она дочь… – Я окинул его пристальным взглядом, однако Коллар дураком не был. Он ни единым намеком не выдал свои чувства, оставаясь равнодушным. – Или кого-то из ваших товарищей, в любом случае Эйри станет одной из лучших наездниц.

– Значит, решено. Замечательно, – ответил архей.

На долю мгновения я поверил, что это правда.

Идиот беспросветный.

Белое, словно гипсовая маска, лицо Коллара разрезала улыбка.