И без того обширный список загадок пополнился еще одним пунктом. Почему, будучи неинициированным, я могу управлять серой Силой, магией слабых одаренных, на уровне обладателя полноценного Дара? Почему, стоя на ступенях Храма Разделенного, ощущал мощь, которая могла уничтожить столицу? Почему, получив, наконец, Дар, я стал слабее, чем был?

От невеселых размышлений меня отвлекает телефонный звонок. На экране смарта возникает улыбающаяся физиономия Андрея Трубецкого.

– Привет, террорист! – с сарказмом произносит он, и на душе сразу теплеет. – Что делаешь?

– Привет! – отвечаю я и встаю на ноги. – Получаю тумаки в боевом тактическом модуле!

– Составил бы тебе компанию, но ты теперь владеющий Силой – еще пришибешь ненароком!

В горле возникает ком, и я с трудом подавляю желание признаться другу в своей неполноценности прямо сейчас.

– Хочу к тебе в гости напроситься! – продолжает Андрей. – С ответным, так сказать, визитом! Обещаю, что твоих охранников бить не буду!

– У меня нет охранников, приезжай! Отыграешься на мне!

– Через двадцать минут буду! – говорит Андрей и связь прерывается.

Набираю номер его сестры, но снова слышу длинные гудки – Ольга не отвечает.

Захожу в душевую кабину, вспоминаю обнаженную Трубецкую, секс под горячими струями воды, и у меня встает. Это спермотоксикоз, убеждаю я себя, чувства ни при чем. Убеждаю и не опускаю руки ниже пояса. Проклятые гормоны, Тьма их забери!

Обжигающие струи смывают пот и поднимают настроение. Я нажимаю мягкий обдув, кайфую в плотных потоках теплого воздуха, а затем облачаюсь в фиолетовый халат и мягкие тапочки, украшенные моими инициалами.

По коридорам высотки я передвигаюсь с каменной физиономией, не обращая внимания на удивленные лица охранников. Как же меня достали эти аристократические традиции! Даже по собственному дому я должен расхаживать чуть ли не в смокинге! Заваливаюсь в комнату, падаю в кресло на колесиках и кручусь в нем, глядя на вращающийся потолок.

– Открыто! – кричу я в ответ на негромкий стук в дверь.

Дверь отворяется, и на пороге возникает Андрей Трубецкой. Он одет в синий костюм с отливом и яркий галстук, похожий на павлинье перо. Его густые черные волосы блестят от геля и соперничают с глянцевыми остроносыми туфлями.

– У нас намечается костюмированная вечеринка? – спрашиваю я, вскинув бровь. – Ты будешь ведущим?

– Я к тебе с официальным визитом! – смущенно отвечает Андрей. – Хорошо, что ты не видел длину лимузина, на котором я приехал! Ты бы о размерах моего члена до старости шутил!

– Выкладывай! – коротко прошу я.

Настроения хохмить нет, а актерствовать перед другом я не хочу.

– Ольга уходит из вашего Великого Рода, – произносит Трубецкой, мигом растеряв наигранную веселость. – Вчера она долго говорила с отцом, и он был против ее возвращения, но после твоего утреннего подвига изменил мнение…

К горлу снова подступает ком. Уходя из Рода, Ольга уходит от меня. И в этом нет ничьей вины, интересы Рода и ничего больше. Так, по крайней мере, мне хочется думать. Так же, как мне и Андрею, ей подберут подходящую партию, и мы будем вспоминать о сумасшедших ночах, обнимая нелюбимых.

– Что же изменил мой подвиг? – сухо спрашиваю я.

– Дело не в тебе, дело в Великом Князе Шувалове, точнее, в том, как он сражался за твою жизнь на Совете в Кремле…

– Если старик так бьется за бастарда, которого знает всего несколько недель, то родной отец просто обязан…

– Да, все так! – перебивает меня Трубецкой.

– А Великий Князь Шувалов не будет против? – спрашиваю я, лелея в душе тайную надежду.

– Уже дал согласие, но пока устно…

Что ж, перед Великим Князем Шуваловым стоит снять шляпу. Он опытный гроссмейстер и интриган: чего не отнять, того не отнять. Все разыграно как по нотам. Перед намечающейся помолвкой с Натальей нужно освободить меня от уз предыдущего, неудачного проекта. Логично, цинично и весьма прагматично! «Браво, Князь, браво!» – мысленно кричу я, жонглируя чепчиками любопытной прислуги.

– Я уже говорил тебе, что ты – мудень? – хмуро спрашивает Андрей.

– Нет, но я и сам это знаю…

– Хочу поблагодарить тебя за умопомрачительный секс с Аллочкой в Царском Селе!

– Андрюха…

– Я лежу пристегнутый к кровати, воображая горячий минет в исполнении твоей медсестрички, и у меня стоит как Останкинская башня! Дверь открывается, и заходит Бестужев-старший! Хорошо, что ты выключатель разбил, иначе я бы сдох со стыда!

Трубецкой замолкает, выплеснув злость, краснеет и обжигает меня недовольным взглядом.

– Бестужев, кстати, ничуть не удивился, когда увидел на кровати меня! Сказал лишь, что я пойду на эшафот вместе с тобой в качестве соучастника. Как изменник Родины! Сказал и, хлопнув дверью, вышел!

– А Аллочка?! – спрашиваю я.

– Далась тебе эта Аллочка – я ее больше не видел! Вместо девки явились гвардейцы и меня освободили! А через час Бестужев пригнал вертолеты и вывез всех нас в Москву!

– И ты так на меня обиделся, что даже объяснения слушать не захотел!

– По-твоему, я должен был рассыпаться в благодарностях?! – возмущается Трубецкой.

– Андрюха, прости меня! – прошу его со всей искренностью, на которую способен. – Я больше никогда не буду использовать тебя втемную!

– Во что ты вляпался?! – спрашивает Трубецкой. – И зачем бойню в Храме Разделенного устроил? Я уж думал, что в следующий раз увижу тебя на твоих же похоронах!

– Не было другого выхода! – честно отвечаю я. – Либо Инициация и фиолетовый свет в глазах, либо арест и иголки в яйцах.

– Ясно! – Андрей кивает, но я вижу по глазам, что ни хрена ему неясно. – Ты разнес Храм Разделенного и сидишь передо мной, а не в застенках Бестужева?! Почему?!

– Я не могу тебе этого объяснить! Пока не могу!

– Ладно, расскажешь, когда посчитаешь возможным…

– Обязательно расскажу, но дай мне время! Не хочу тебя впутывать в опасную историю, исход которой туманен!

– Договорились! – Андрей кивает.

– Ко мне тебя отец послал? – спрашиваю я, надеясь услышать утвердительный ответ.

– Нет, Ольга попросила…

Вот так, значит. Что и следовало ожидать. Официальное объявление о разрыве отношений устами родного брата, сама не решилась.

– И чтобы сообщить о ее уходе, ты вырядился в этот павлиний прикид?! – желчно спрашиваю я.

– Ну не в банном же халате к тебе ехать! – парирует Трубецкой.

– Гребаный аристо!

– Гребаный бастард!

Андрей подходит ко мне и кладет ладони на плечи.

– Я с тобой, друг мой! – твердо произносит он. – Моя семья – это моя семья, а я – это я! В следующий раз, если тебе нужно будет сбежать или захватить Кремль, просто попроси меня о помощи, ладно?!

Поднимаю взгляд и смотрю в темно-синие глаза. Такие же, как у Ольги. Они всегда будут напоминать мне о ней.

– Спасибо! – искренне благодарю я и крепко жму протянутую руку.

Драма затянулась, и я чувствую себя не в своей тарелке. Пора окончательно вернуть в наше общение привычный насмешливый тон.

– На этом официальная часть визита закончена? – уточняю я, и Андрей от меня отстраняется.

– Мне уйти? – спрашивает он прищурившись.

– Наоборот – отпускай лимузин!

Я встаю с кресла и, хлопнув Трубецкого по плечу, подхожу к кофемашине.

– Спорим, что ты никогда не пил такой кофе?!

– У тебя нет охраны, и кофе сам делаешь – как же низко ты пал! – с иронией произносит Андрей.

– Ты не поверишь, я и задницу себе сам подтираю! – заговорщицки шепчу я. – Только не говори никому!

– Ладно, давай твой кофе! – обреченно соглашается Трубецкой и становится рядом.

Он удивленно смотрит на работающую кофемашину, а я продумываю план дальнейших действий. Как всегда, спонтанный и сумасбродный.

– Как Цесаревич? – спрашиваю уже в гостиной, где мы сидим, развалившись на мягком диване.

– Отец говорит, что Алексей умирает, – Андрей пожимает плечами. – Ему не могут помочь ни Целители, ни высшие одаренные – цветная магия бессильна!

Я подозреваю, что его могла бы спасти магия Темных, но благоразумно об этом помалкиваю. Во-первых, ни одного Темного, за исключением дознавателей, к Кремлю на пушечный выстрел не подпустят, во-вторых, обсуждать это я еще не готов. Даже с Трубецким.

– За его здоровье! – я бью краем своей чашки о чашку с кофе, которую Андрей держит в руках

Он обреченно смотрит на коричневую пенку, жмурится, словно перед прыжком в бездну, и, решившись, делает глоток. На лице парня проявляется удивление, которое сменяется удовлетворением.

– Очень вкусно! – признается он. – Буду периодически захаживать к тебе на чашечку, другую.

– Заходи, конечно! – отвечаю я и вскидываю бровь. – Но кофе не бесплатный!

Делаю паузу, с удовольствием глядя в удивленные синие глаза, и искренне улыбаюсь: больше никакой актерской игры и манипулирования.

– Кофе в обмен на тренировки в боевом модуле!

– Согласен! – отвечает Трубецкой не раздумывая. – Но ты уже владеешь Силой, зачем тебе неинициированный соперник?

Колеблюсь буквально пару секунд, а затем совершаю очередную глупость: признаюсь, что в Храме мне не покорился даже Покров, не говоря уже о сотворении примитивного меча или кинжала.

– То есть, твой Дар бесполезен?! – спрашивает обалдевший Андрей.

– Спецэффект, не более, – подтверждаю я и мои глаза вспыхивают. – Только напугать могу!

– Тьма меня забери! – восклицает Андрей. – Может, последствия самостоятельной Инициации?

– Не знаю, – неуверенно отвечаю я. – Даже Великий Князь теряется в догадках!

– Интересно, как пройдет моя Инициация? – задает риторический вопрос Андрей. – Ты же знаешь историю Воронцова?

– Да, Ольга мне рассказала…

– До смерти брата Воронцова не была шлюхой, – говорит Андрей с горечью в голосе. – А после решила, что ее ждет то же самое, и берет от жизни все…

– Ты все еще ее любишь?

– А ты любишь мою сестру?!

– Не знаю, – честно отвечаю я.

– А я Воронцову презираю!

Мы замолкаем, и каждый думает о своем. Андрей – о будущей свадьбе с некогда любимой, а теперь презираемой девушкой, а я – о том, что совершенно не знаю Ольгу и даже предположить не могу, что на самом деле творится в ее душе. Остается лишь надеяться, что рано или поздно мы встретимся и поговорим.

– Думаю, что соплей на сегодня достаточно! – заявляю я и вскакиваю с дивана. – Снимай этот дерьмовый костюм!

– Очень романтичное соблазнение! – с сарказмом говорит Трубецкой и притворно хохочет.

– Не волнуйся, у меня на тебя не встанет! Надевай мою майку и джинсы – видеть тебя в этом блестящем дерьме не могу!

– Сказал мне парень в фиолетовом банном халате!

– Я тоже переодеваюсь и валим отсюда! – я показываю рукой на окно, за которым простирается огромный город, и решительно иду к шкафу. – Ты же наверняка знаток элитных злачных мест Москвы?!

– По борделям я не ходок! – Андрей отрицательно качает головой. – За этим к Апраксину обратись!

– Я – тоже, и в этом мы с тобой сходимся! – усмехаюсь я. – Где в Москве тусуются молодые Темные?!

Глава 4 – Темный авантюризм

Наш лимузин мчит по Камер-Коллежскому валу, и я жадно рассматриваю самый опасный район Москвы сквозь бронированное стекло. Многочисленные сомнительные заведения зазывают гуляк ярко освещенными фасадами, но здесь не стоит появляться даже при свете дня, не говоря уже о темной ночи.

Отворачиваюсь от окна и утопаю в мягком кожаном сидении. Трубецкой развалился рядом, закрыв глаза: обитель разврата столицы его не интересует.

– Ты еще не передумал? – спрашивает он, повернувшись ко мне. – Тьма меня забери, никак не привыкну, что ты на себя непохож!

На себя я, действительно, непохож: серые контактные линзы и волосы, заплетенные в конский хвост, изменили меня до неузнаваемости.