– Ручейный луг. Предупреждая вопросы, – Отто улыбнулся, – луга остались, а ручей нет. Высох, когда я еще пешком под стол ходил. Но название менять не с руки, история все-таки.

Лис покачал головой в знак согласия, аккуратно уточнил:

– В пути нам чаще служит постелью земля, а крышей – небо над головой. К тому же за время путешествия скопленные припасы успели оскудеть, а конца дороге не видно. Посему мы не могли сдержаться и заявились к вам на порог с просьбой приютить нас на эту ночь. Мы также не прочь вновь наполнить походные мешки, если подобная просьба не поставит вас в неудобное положение. За все вышеперечисленное мы заплатим, негоже просить блага у честных людей, не дав что-то взамен.

Конец речи он ознаменовал мягким касанием пальцев ко лбу. Эдвин редко видел, чтобы Сэт осенял себя молитвой, и все же вор знал, что делал. Большую часть речи Отто слушал, напряженно кусая губы, но при виде жеста как-то сразу оттаял, вновь улыбнулся. Ответил тем же движением, задумчиво, но вежливо проговорил:

– Негоже оставлять путников без крова. Да и всего прочего – тоже. Так будьте же нашими гостями, верно говорю?

Толпа ответила одобрительным гулом. Сэт, нацепив на лицо простодушную улыбку, спешился. Держа лошадь под уздцы, сделал пару шагов вперед, протянул руку. Мужчины скрепили приветствие. Отто кивнул своим.

– День за середину зашел, помогите гостям завести лошадей, – повернулся к спутникам, – я тут не только слово за всех держу, еще и таверной заведую. На втором этаже живем, на первый гостей водим. Посему отужинаем там. И дела обсудим, и новости. А то до нас мало что долетает, послушаем хоть, что творятся в Мире. Вся деревня соберется, как пить дать. Гости-то не часто заезжают…

Эдвин подумал, что если истории будет рассказывать Сэт, то деревенским польется в уши кисель, разбавленный водой, с редкими зернами правды. О том, что происходит вокруг на самом деле, этим людям явно знать не стоило. Парацельс причмокнул губами.

– Хорошие истории и сытная еда. Пойдемте же.

– Тит, помоги Младшенькой. – Отто махнул рукой в сторону лошадей.

Девица отделилась от толпы вместе с крепким мужчиной, лысым, как коленка. Стрельнула в гостей глазами, задержавшись подле Эдвина, протянула руку ладонью вверх.

– Доброго дня…

Пробормотав приветствие, он тоже спешился, вложил узду в узкую ладонь. Вблизи он уверился, что был прав, родство с Отто явно угадывалось в лице. Соломенные волосы до плеч вместо куцего венчика, да характерная женственность в чертах и изгибах, вот и все отличие.

– И вам.

Удостоив его кротким ответом, девушка, именуемая Младшенькой, переманила лошадь у Ани тоже и зашагала прочь от людей. Отто облизнул губы, махнул рукой ей вслед.

– Прошу следовать за дочкой, дом с зеленой черепицей.

Люди наконец засуетились. Кто-то пошагал домой, вероятно, зазывать родных на общую трапезу, пара человек скрылись в церковном сумраке. Указанное мужчиной здание виднелось у дальнего края площади, выгодно выделяясь упомянутой крышей. Так или иначе, таверна – место притяжения в любом селе и должна быть видна издалека. Эдвина озадачил лишь ее размер, на глаз домик был чуть ли не меньше, чем его собрат в Дубах. Ани, не удержавшись, шепотом озвучила его сомнения:

– Если он собрался загнать туда всю деревню слушать наши байки, то будем сидеть друг у друга на головах.

Они миновали площадь, люди медленно стекались к крыльцу. Сэт отделился от толпы, чтобы отвязать от коней сумки. Отто между тем призывно махнул рукой.

– Все в сборе и так, поэтому заходите, не стесняйтесь. Мы пока поставим котел, а готовка спорится под разговор. До еды придется потерпеть чуть, не ожидали вас как-никак. Но без напитков не останемся…

– Все в сборе? – Гааз театрально покачал головой. – А я уж уверовал, что на мои старческие россказни и правда стянется весь город. Может, дождемся остальных?

Стоявший рядом плюгавенький мужичок неожиданно трубным голосом ответил:

– Да и так все тут. Поможем только лошадей с дороги распрячь и подойдем. Ну и те, кто отстал, подтянутся.

– Все тут. – Парацельс все еще улыбался, но в его глазах Эдвин увидел замешательство. – Молодой человек, не проводите меня внутрь?

Мужчина улыбнулся в ответ, то ли польщенный обращением – выглядел он лет на сорок, – то ли из искреннего радушия.

– Конечно, как иначе. Гости из Мира ведь, мы же со всем уважением.

Гааз ответил понимающим кивком, не глядя ни на кого, шагнул в дом. Эдвин переглянулся с Ани, по глазам понял, что она думает о том же самом. Тридцать–сорок человек на всю деревню? С холма он насчитал под сотню домов. Поросль крапивы, обвивающая заборы, заиграла новыми красками. Он кивнул торговке, жестом указал, чтобы она его не ждала, пропустил пару женщин, бредущих ко входу, и шагнул в сторону небольшой конюшни, притулившейся в углу двора.

Сэт сидел на корточках, копаясь в лежащей на земле седельной сумке, у соседнего стойла покачивался на пятках Тит, его макушка блестела в лучах солнца. Младшенькая скромно стояла чуть в стороне, почти сливаясь со стеной. Поняв, что юноша ее заметил, девушка внезапно улыбнулась уголком губ, но подходить ближе не стала.

– Я помогу.

Эдвин присел рядышком, закопошился с завязками. Старый лис покосился на него, однако ничего не сказал. Тит откашлялся.

– Не будем над душой стоять, подходите, как будете готовы. Пошли. – Он красноречивым жестом указал девушке на вход в таверну.

Та замешкалась, но кивнула. Вор проводил их обоих взглядом, негромко уточнил:

– Что такое?

– Те, кого мы видели на площади, – это все, кто есть. Вся деревня. – Эдвин выпалил это чуть более нервно, чем хотел.

– И? – Сэт нахмурил брови. – Все? Тридцать восемь человек?

Юноша удовлетворенно сжал кулаки. Несмотря ни на что, вор был надежен. Кто еще мог за пару мгновений посчитать всех поголовно? А затем без лишних слов понять, что Эдвин подошел не просто так.

– Да. Так сказал тот человек на входе, в коричневой рубашке.

– Твои мысли?

– Может, это все ерунда… Но за прошедшие дни я понял одно: если хоть что-то начинает казаться странным, то стоит это обсудить сразу. – О своей главной странности юноша, сглотнув, вновь умолчал. – А то есть вероятность, что мне придется тащить твое безжизненное тело на себе. Или наоборот.

Лис хмыкнул.

– Не спорю. Что касается этих людей… Я не чувствую опасности. Обычное недоверие к незнакомцам, придавленное вежливостью и деревенским радушием. Но если тот парень сказал правду… Очень мало людей для такого поселения.

– Я подумал о том же. В Шепчущих дубах при меньших размерах живет раза в три больше народу. Ты сам видел, когда Бернал согнал всех на площадь.

От упоминания генерала Сэт поморщился, но ровно ответил:

– Все так. Но если прикинуть… Люди уезжают? За лучшей долей в ближайшие города? Болезнь? Деревня вымерла еще раньше, а эти люди просто заняли дома?

– А во что веришь ты?

– Ни во что из этого. Они выглядят здоровыми, насколько могут блистать здоровьем живущие в глуши люди. Одежда на них своя, да и выглядит вся толпа так, словно эти люди нашли свое место в Мире. И осели в нем уже давно. Я бы почувствовал фальшь, особенно после твоих слов.

Лис наконец затянул завязки мешка, поднялся на ноги, взвалил поклажу на плечо. Эдвин повторил за ним, закусил губу. Тит через весь двор призывно помахал им рукой.

– Просто держим ухо востро. Я ужинал и в куда худшем обществе, не всегда стоит судить по первому впечатлению, – Сэт хмыкнул, – но ты молодец, парень. Надеюсь, что это зачатки осмотрительности, а не паранойи.

Первый этаж таверны пропитался жаром. Грелся средних размеров котел в пылающем очаге, на скамьях гомонили люди. Отто не соврал, в комнату и правда набились все, кто был на площади, плюс-минус пара человек. Воодушевленные избавлением от рутины, жители деревни суетились, сновали туда-сюда, вокруг стоял ровный гул. Но за рамки приличий никто не выходил и шумели не то чтобы сильно, Эдвин словно попал не на трактирное застолье, а на уютный семейный ужин.

Для гостей выделили отдельную скамью, Отто уселся напротив. Местную иерархию юноша так до конца и не понял, но жители явно доверяли мужчине и позволяли держать слово от лица всего поселения. Зажатый между Ани и Гаазом, он вяло ковырялся в тарелке, аппетит не шел. Слушал, как Сэт, с чувством и толком, перечисляет новости из соседних земель, горсть подобных россказней он уже успел рассыпать перед людьми в Берегах, прежде чем усыпить все местное население. Эдвин горячо надеялся, что в этот раз обойдется без подобных трюков. Повинуясь внезапному порыву, покосился влево, опасаясь, что вновь упрется взором в разноцветные глаза. Но нет, на периферии зрения замерла торговка. Почесывая затылок, Ани смотрела прямо перед собой, переводя взгляд с Отто на его дочку и обратно.

Старший по деревне, в своей голове юноша решил называть его именно так, скупо обмолвился, что дочку звать Мальеной, но по имени ее ни разу никто не позвал, величали не иначе как Младшенькой. Резон этого прозвища наконец открылся Эдвину, в помещении и правда не было никого, кто по возрасту был хотя бы близок к юной девушке, вряд ли она успела шагнуть даже за второй десяток. Перекатывая в голове эти мысли, он машинально вперился глазами в ее портупею, туго подпоясывающую платье. Заметив это, Мальена повела плечами, но тут же оказалась прижата к соседке по скамье. Это Отто, развернувшись в тесноте, склонился к Парацельсу и по-деловому завел разговор о припасах, которые путники хотели бы приобрести в дорогу.

Время тянулось, свет за окном постепенно алел, солнце готовилось укатиться за горизонт. Сэт взял на себя все бремя чесания языком, притянув большинство взглядов. Эдвин справедливо полагал, что если уж кто-то и должен вещать новости перед местными, то у Лиса было меньше всего шансов сказануть что-то лишнее. Гааз увяз в болтовне со Старшим, разговор мужчин то и дело сбивался на отвлеченные темы. Ани, до этого сидевшая с несвойственным ей хмурым лицом, все же включилась в беседу, нет-нет, а пытаясь вернуть диалог в торговое русло. Не стоило забывать, что под красивой внешностью скрывалась бывшая владелица лавки…

Не успел он увязнуть в приятных мыслях о торговке, как Младшенькая внезапно обратилась прямо к нему.

– Вы грустите?

– Нет, – он быстро вытер капли пота со лба, – совсем нет. И я польщен, но говорить со мной на «вы» – это перебор.

Каре-зеленые глаза моргнули, девушка покосилась на отца. Мужчина что-то воодушевленно объяснял Ани, та замерла, скрестив руки на груди. Девушка явно немного расслабилась.

– Просто к нам совсем не часто заезжают гости.

– Еще бы. Главный тракт проходит гораздо дальше к востоку. – Сам юноша его в глаза не видел, все его знания о местной географии происходили от Сэта.

– Почему ты тогда здесь? И куда вы с друзьями держите путь?

Эдвин прокрутил в голове услышанное от Лиса за этим столом, повторил полуправду:

– В Столичные земли. Мы все с запада, то был кратчайший путь. Хотим дойти до Аргента, своими глазами взглянуть на главный собор. А после… В таком городе точно будет куча вариантов, чтобы осесть.

Звучало донельзя наивно, но Младшенькая лишь медленно кивнула в ответ. Юноша не мог винить ее, еще недавно его собственные представления о Мире ограничивались десятком соседних домой и речным берегом.

– Столица… Какая она?

– Не могу сказать, – он покачал головой, – никогда не бывал.

– А запад? – Она внезапно потупилась. – Можешь не отвечать, если не хочешь.

– Все нормально. – Он попытался ободряюще улыбнуться.

Удивительно, неужели Сэт видел его именно таким? Юным существом, ничего не знающим о том, что происходит вокруг. Робеющим просто от осознания, как далеко за пределы его родной деревни простираются местные земли?