– Дильма не крыса. Она тайская хохлатая собачка. И трусы ей необходимы, и курточки. А стирать их нельзя, потому что вещи брендовые. А эта тетка… Она дешевле Дильмы стоит.

– Поэтому ты гоняешь мою охрану в химчистку? Короче, или тут тряпки покупаешь, или иди… – он что на мой зад смотрит? Ооооо.

– Я стану такой же жирной, как эта тетка. И виноват будешь ты. Понял?

Я не стала дальше дослушивать. Наконец собрала свой хабар в уцелевший пакет и рванула к выходу, на ходу рассуждая, сколько примерно ткани может создать китайский народ. И еще о том, что этот мерзавец в общем получил то, что заслуживает – визгливую истеричку и, очень надеюсь, раннюю импотенцию. Ну а что, если уж мечтать, то ни в чем себе не отказывать. Может он прямо весь из себя, и красивый и шикарный, а в штанах у него пипетка. Да. Точно, так и есть. И ничего он не красивый, и не брутальный. И… Мерзкий и противный.

Домой я ввалилась через полтора часа скитаний по метро с тяжеленными сумками в руках. Я прокляла себя за то, что накупила столько ненужных вещей еще на втором переходе. Но зато красавец и его принцесса выветрились из памяти быстро и без следа. Какой смысл обижаться и расстраиваться из-за людей, которых я больше в жизни не увижу? Плевать на этих зажратых. Самой до себя. Но. Блин, все равно ужасно обидно, что синеглазого Роба счастливой может сделать только красотка Лиза. А мой удел Леха из отдела снабжения, очкастый, не очень румяный, но добрый и непьющий, ну или вообще пробирка.

Глава 3

Расстояние полтора километра. Расчетное время 20 минут(???)

Составить расписание пробежек (Обязательно)

Купить себе сумочку напоясную для телефона и наушники беспроводные.

Купить себе перцовый пластырь на все места и мазь обезболивающую.

Боже. Я наверное сдохну.

Взять на работе отгул.

Крем-брюле 500 калорий (слабачка и тряпка)

Бег один час (полубег) –200 калорий (мда. Ушла даже тут в минуса).

Я красотка.

– Дурак ты, Херальдиньо, – пробубнила я, пытаясь натянуть на вертлявое песье тело обновку. – Мы не гулять идем, а бегать. Растрясать нажратые белки, жиры и углеводы. Да не вертись ты, господи. Спасибо скажи, что чувяки тебе не купила, там прикольные были. Стой. Осталось только молнию застегнуть. Красавец.

Красавец замер на месте, явно ошарашенный моими откровениями, ну или тем, что костюмчик его обтянул, как целлофановая оболочка распухшую сардельку.

– Он же сейчас лопнет, – хмыкнула Ритка, разглядывающая нашу с пуделем команду по забегам на супер-короткие дистанции. Ну, очевидно же, что добежать мы с моим песиком сможем до первого ларька с водой и корвалолом. – Ну, или… Слушай, а что если ему еще хвостик сделать на голове, для улучшения термодинамики, ну или какая там динамика когда воздух телом рассекаешь? В общем, ты помнишь, с физикой беда у меня. А так он еще будет на Усейна Болта похож.

– Себе сделай. Хвостик на языке, чтобы чушь не несла. Ничего с ним не случится. И ему идет. Смотри, как зеленый цвет оттеняет абрикосовую шерсть. Слушай, а я как?

– А чего вдруг такой вопрос? – приподняла бровку подруга. – Думаешь встретить этого вчерашнего зазнайку в нашем задрипанном парке и сразить его наповал мощью своей харизмы и спортивного азарта.

– Дура совсем, – черт, и зачем я ей рассказала о вчерашнем позоре своем? И о том, как меня в грязи изваляли бог и Горгона, даже глазом не моргнув при этом. И я потом ночью, с расстройства, сделала набег на холодильник. Два набега. Не важно.

– Кать, да плюнь и разотри. Эти мажоры же ничего сами из себя не представляют. Носы только гнут, да нормальных людей обижают. И фря эта его, леденец на палочке, только до тех пор, пока у парня денежный поток не прервался. Пффф. А ты у нас сильная и самодостаточная. Два высших, зам. начальника юридического отдела, красотка неимоверная. Да ты у нас женщина, которая себя сама сделала.

Точно. Сама. Первое высшее образование – педагог-специалист дошкольного образования, я получила по наставлению моей бабули. Да будет она помянута не к пробежке, Лукерья Ферапонтовна, прости господи. Второе – юридическое… В общем, не знаю, зачем я пошла в шарагу, гордо именующую себя юридическим институтом. Тяги к славе Плевако я не испытывала никогда. Но там было десять свободных мест на человека, потому что находилась бурса для несчастных бедолаг в таком медвежьем углу, что туда даже волки боялись забредать. Точнее знаю, я просто хотела сбежать от бабули, вырастившей меня железной рукой. Зам начальника я в загибающейся фирме, по производству игрушек для собак и кошек. Собственно в отделе нас только начальник да я, его зам. А еще я зам. главного бухгалтера, зам. генерального директора и технический работник. Именно эта должность и записана в моей трудовой. По сути я уборщица. О, да, я себя создала сама.

– Пошли, – рявкнула я, прицепив поводок к шлейке Херальдиньо. И мы пошли.

Как там пишут классики? Осень бросала в лицо несчастных, но сильных женщин и притихшего карликового, распухшего от влаги и стыренной булки, пуделя горсти ледяной мороси и прелые жухлые листья. Небо, будто оплакивало безумство этих героинь, бросивших хмурое утро к ногам олимпийских богов – бегунов. Застывало дождливыми слезами на решительных лицах…

Короче, мерзотная погода только усугубила желание плюнуть на все. Ранний климакс не так уж и дурен, если подумать. Сразу столько проблем отпадает. А вместо детей можно завести еще пару пудельков и кошек.

Херальдиньо вдруг взвыл и рванул в серую туманную морось. Я и хрюкнуть не успела. Уставилась на обрывок поводка в своей лапе, сделанный фирмой в которой я работаю, плюнула на землю. Крикнула «За мной», обалдевшей Ритке и ломанулась туда, где исчез этот балбес собачий всего минуту назад.

– Катька там… – сквозь слой тумана, донесся дом меня истеричный крик подруги, но я, в порыве азартной погони, остановиться уже не смогла. В общем, тренером по бегу мог бы стать этот ушастый паразит.

Очнулась я от безумия только услышав визг покрышек по асфальту и громкий мат. Мир перевернулся несколько раз, я успела подумать, что как-то быстро отбегалась, и что до парка так и не дошла, и маньяки эксгибиционисты не дождутся меня. Жаль. Сгруппировалась в воздухе, как учила меня бабуля, поджав к груди колени и пихнув между ними голову и с грохотом ляснулась на что-то очень гладкое, теплое и определенно дорогое. Боль, как мне показалось, прошила меня прямо от пяток и до макушки, по ощущениям. Но, даже это оказалось не самым страшным. На меня сверху упало что-то скулящее на ультразвуке и липкое. Боже, ну за что? Если ты еще и Херальдиньо у меня отнимешь… Фу, чем это воняет? Явно не кровью.

– Эй, ты жива? – раздался над моей головой злой голос. Очень знакомый, совсем недавно я где-то его слышала. – Откуда ты выползла, мать твою бегемотиху? Из ада для булок? Черт, не вовремя вот вообще.

– Хер, – прохрипела я, пытаясь сфокусироваться на лице говорящего злобного огра. – Что с ним?

Глава 4

Костюму капец (ай, как жалко)

Костюм Херальдиньо так и не нашли (пуделя из него выбило в момент удара)

Минус одно ребро (трещина), огромный синяк под глазом, ссадина во всю… Ну в общем, лосины выкидывать только. Был бы мозг, наверняка бы было сотрясение (так сказал подонок и мерзавец)

В общем бег – это затратно и нервно и физически, ну и материально.

Снова ушла в минуса.

– Чего? С кем? Твою мать. Ты еще и ненормальная, что ли? Скажи честно, ты сбежала из поднадзорного учреждения?

– Нет, я бегала с Хером и Риткой, а потом он сорвался.

– Кто? Хер? Откуда он мог сорваться?

– С поводка. Фуфловые у нас в ИП делают поводья, – я икнула и попыталась распрямиться. Тело свело так, что ни рукой, ни ногой двинуть у меня не вышло. Я посодрогалась в конвульсиях и затихла, красиво выгнувшись в талии. На всякий случай. А вдруг судьба, как в кино, а я лежу как колода.

– Тетенька, милая, скажи, что ты такой и была, пожалуйста, – простонал шикарный мужской бархат. Болезненно и тоскливо. Как Белый Бим черное ухо, прямо. Ой. Такой страшный фильм, не смотрите, если не видели.

– Какой? – игриво всхлипнула я, все еще ничего вокруг не видя, кроме мечущегося вокруг меня силуэта.

– Отбитой во всю голову.

– Да нет, с утра была еще ничего. Но потом позавтракала, поплакала, вышла на пробежку… А дальше провал.

– Сколько пальцев у меня?

Перед моим лицом замаячила огромная ладонь с шикарными длинными пальцами. Голова закружилась адски, в висках заколотили молоточки. Главное не вывернуть мой скромный завтрак на погнутый в виде силуэта моего тела капот, пахнущий машинным маслом. Страшно захотелось бутерброд из белого батона с вареньем и плывущим сливочным сыром. Можно и с маслом. Черт с ним, можно и без варенья. Можно и без масла, но с кусочком сала.

– Думаю что пять, ну если вы конечно не полидакт, – тупо проблеяла я, пытаясь нащупать не шевелящегося пуделя, распластавшегося на моем плече, как меховой палантин. – Если полидакт то…

– Я отвезу тебя в больницу, – вздохнул, все еще, невидимый мне, мой несостоявшийся «убивец». – Слушай. Давай договоримся. Сколько ты хочешь, чтобы без полиции? Мне реально сейчас не в жилу разбираться с ментами. И ты, между прочим, сама на дорогу выскочила. Жуткое зрелище, я тебе скажу, когда из тумана на тебя выскакивает лупоглазый бегемот – цыган, явно убегающий от кого-то еще более страшного.

– Хераль… Хераль…

– Ну да. Прости, с цыганом я перегнул. У них барахло не такое убойное, – хмыкнул этот паразит. Главное об услуге меня просит, а сам. И голос этот… Да где же я могла его слышать? Я зажмурилась, досчитала до десяти, открыла глаза и уставилась в небесно-синие омуты. Точно, я на небесах.

– Мой Херушка жив значит? – просипела я. Странно. В аду, наверное не должно вонять мокрой псиной. А еще, мертвые же не чувствуют боли. А мое тело, отошедшее от первого стресса, начало расцветать болью, вспышками мерцающей в моем стряхнутом, явно, мозгу. – Где он? Где мой малыш? Просто покажи мне его, даже если он дохленький мой малыш, и я не буду претензий предъявлять? Обещаю. И в больницу не поеду даже.

– Показать? Дохленького? Дура совсем? – прорычал синеглазый. Точно, это же Роб. Бог Роб. А я тут в таком виде валяюсь. О, черт. Черт меня раздери. Голову еще рвет на части болью. И Ритка… Ритка же была где-то рядом? Мой пес не знаю жив или мертв любимый. А я развалилась как кукла свадебная на капоте и несу чушь. – Ничего я тебе показывать не стану. Лучше на зону, за тебя много то не дадут. Ты же живее всех живых. Покажи ей… Очуметь. Может еще тебе подержаться дать? И он не дохленький. Ты бы очень удивилась. Не важно… Ты извращенка что ли? Надо было сразу догадаться.

– Сам ты… – начала заводиться я. Что он там про подержаться то нес? Ооооо. – слушайте, возникло недопонимание. Мою собачку, которуую я выгуливала зовут Херальдиньо, сокращенно… А вы что подумали? Боже. И вы еще мне говорите, что я чеканько. Да вы сами… как вообще можно было про меня такое подумать? Вы… Вы…

Я не успела договорить. Из тумана вывалилась Ритка, держа на руках завывающего на все лады Херальдиньо. Тогда что на меня упало сверху и так воняло? Я перевела ошалевший взгляд на зареванную подругу, посмотрела на пуделя, от чего-то голого и с проплешинами в прическе, сделанной дорогущим груммером, и начала медленно сползать с капота на землю.

– Катька. Я думала все, – заголосила Ритуля и бросилась ко мне. – Я думала, отбегала ты, молодая и красивая. Я знаешь… Я Херальдо нашла, со страху решила, что не брошу его в память о тебе никогда. Ой, он так летел, когда его машиной выбило из костюма, я чуть не сдохла со… Не важно. Он прямо в воздухе распластался блином, и уши так красиво по ветру развевались. Я за ним кинулась. Ну стресс же…