Он довольно хмыкнул, перевернул Артефакт и вновь нацелился на этот угол. Кусок скалы возник на прежнем месте. Затем он снова заставил исчезнуть его, но вернул уже не на старое место, а в другой угол, туда, где были сложены ловушки. Они с грохотом разъехались в разные стороны, и мы вместе с Азазелем присели, ожидая взрыва. Но его не последовало.

Гном удивленно посмотрел на наши гимнастические упражнения и сказал:

– Они не активированы. А это Глаз Гора.

– Я это без тебя знаю, – недовольно сказал Азазель, забирая Артефакт, – скажи мне то, чего я не знаю.

Гном подошел к демону и всмотрелся в глаза. Пауза длилась бесконечно долго, и наконец демон не выдержал:

– Что ты изображаешь?

– Пытаюсь прочитать, что именно тебе известно, а чего нет! Проникнуть в твой разум.

– Ты же не умеешь читать мысли! – возмутился Азазель.

– Если ты знаешь, что я не умею читать мысли, зачем ты мне это предлагаешь?!

Понимая, что ситуация начала заходить в тупик, я перенес внимание гнома на себя:

– Расскажите все, что вы знаете и думаете об этой вещи! – А затем добавил: – Мне ее носить, и мне кажется, что стоит знать о такой могущественной вещи как можно больше.

– Могущественной? – гном засмеялся и уселся на стул. – Это слово не отражает даже десятой части того, что может этот предмет.

– Вот и расскажи, – ворчливо сказал Азазель.

– Вот и расскажу! – парировал его ворчание гном и уже хотел замолчать, но желание обсудить тему взяло верх. – Впервые упоминания о таких предметах пришли из Египта. А потом из Индии. Или наоборот, но не суть важно.

Так вот, вы видели их удивительные сооружения. А больше всего был удивителен не размер или форма, а материал и детализация. Материал, из которого они все строили, доставляли за сотни, а иногда и за тысячи километров. И не просто песок или кирпичи – многотонные глыбы. То же и с формами – детализация, глубина, проработка уникальна. Особенно для уровня развития общества того времени.

Гном повернулся ко мне и спросил:

– Вот как ты думаешь, ты научился писать, потом научился пользоваться языком, потом начал писать книги или стихи. То есть ты рос культурно, образовательно, эстетически. И вдруг в одночасье вернулся к уровню ученика 1 класса, который пишет печатные буквы в тетради по чистописанию. Ничего странного?

– Странно, согласен, – подтвердил я, – но всякое бывает.

– Всякое, да не всякое, – проворчал Гном, кажется, что сегодня он был особенно заносчив, – когда начали искать причины такого удивительного инженерного прорыва, то вышли вот на эти штуки.

И он показал на Глаз, который все еще лежал на столе.

– Перед вами уникальный инженерный инструмент неограниченной мощи и неизведанных качеств. Честно говоря, я только слышал о них, но никогда не видел.

– Инженерный, ты ничего не путаешь? – уточнил Азазель.

Гном взял Глаз и навел его на знакомый булыжник. Неожиданно часть камня исчезла, затем другая, третья, пока на месте огромного валуна не осталась каменная чаша удивительно тонкой работы. Он подошел и взял ее в руки, передав затем Азазелю.

– Вот так это и было. Вначале транспортировка материала, а затем уже обработка.

– А как же функции защиты? – не унимался демон. – Зачем она инженерам.

– А зачем гномам каски? – сказал он и постучал по своей. – Если такой вот валун грохнется на инженера-строителя – нет ни инженера, ни строителя.

– Понятно, – задумчиво сказал Азазель, – то есть откуда они взялись, кто их сделал, установить не удалось.

– Нет, – гном покачал головой. – Ходили слухи, что занесло их из другой вселенной. Но доказательств не было никаких. А потом Вторая война – ты помнишь, и все как-то забылось.

– Спасибо тебе, – искренне сказал демон, поднимаясь, – ясности не прибавилось, но по крайней мере одно подозрение снято.

– Кого подозревал? – с прищуром спросил гном.

– Храм Войны.

– Это ты зря. Хотя, – он задумчиво протянул, – ты же понимаешь, что эта штука не имеет никаких ограничений. Можно построить фортификационное сооружение, крепость или что еще. А можно и снести так, что и следа не останется.

– Или армию, – добавил я.

– А вот тут ты не прав, – уточнил гном, – на живые объекты, а также на сборные объекты не действует. Вообще!

– То есть? – не понял Азазель.

– Если ты решишь переместить себя или его, – он указал пальцем на меня, – не сработает.

– Срабатывало, и не раз! – не выдержал я.

Гном с недоумением взял в руки Глаз. Покрутил и передал мне.

– Тогда только два варианта. Либо у вас более поздняя версия, о которой я не знаю. Либо кто-то внес доработки в изначальную форму.

– И кто это может быть?

– А ты сам не догадываешься? Кто, кроме нас, гномов, в состоянии делать такие вещи?

– Гефест… – тихо сказал Азазель.

Гном развел руками, а затем добавил:

– И почему мне раньше не пришла в голову такая простая мысль.

Мы попрощались с гномом и направились по тропинке к ближайшему дереву. Пора было собираться в горы, туда, где кто-то ждал Азазеля.

Глава 4

Никогда не знаешь, где найдешь и где потеряешь. Но если потерял, то искать нужно именно там, где оно лежит. И если не знаешь место, ищи не пропажу – ищи место. А пропажа будет где-то рядом.

Она вернулась так, словно никуда и не уходила. В пещере все оставалось нетронутым. Матушка на этот счет всегда говорила:

– Не бойся оставлять что-то без присмотра. Если это твое, оно твоим и останется. А если оно кому-то нужно больше, чем тебе, – так тому и быть.

Но девочка не соглашалась:

– А если это вор, и он украл, чтобы продать? Разве это хорошо?!

– Ну, раз ему это нужно. Взять чужое не такая сложная задача. Но когда берешь чужое – берешь и многое другое, что лежит вместе с вещью. Например, вот на эту вещь, – она взяла носки, – я переведу сухоту ног. А на эту – ломоту. В компоте у меня будет понос. И так далее – по списку тех забот, которые сейчас есть у меня.

– Но тогда получается, что мы намеренно вредим людям?

– Дай мне твою тетрадку.

Стефания записывала многое за Матушкой – для памяти. Она передала ей тетрадку.

– Что я сделала?

– Попросила.

– Верно. Если у меня попросят – я дам и сниму проклятье с вещи. Ну, а если возьмут без спроса – пусть пеняют на себя.

– Получается, если взяли твое и при этом остались целы…

– То либо ты плохая ведьма и тебе стоить лучше тренироваться, либо их НУЖДА сильнее твоих чар – и тогда все в полном порядке.

Не все поняла тогда девушка, но вернувшись в пещеру и увидев, что ничего-ничего не пропало, она опять вспомнила слова своей наставницы.

«Что теперь делать, как быть? – подумала она, машинально перебирая травы и переставляя баночки с заготовками. – Ждать здесь, как сказала Хранительница? А как быть с пленником – продолжать ему помогать или нет? Лучше ему не становится, это факт. Но бросить его без помощи я тоже не могу!»

Стефания выглянула из пещеры. Солнце поднималось к зениту, а значит, орел уже сделал свое черное дело – нужно проверить, как там пленник. Но вдруг она услышала странное бубнящее подвывание, исходящее откуда-то неподалеку.

Стефания пошла на вой, и вот уже через несколько сотен метров, ниже по тропинке, она увидела небольшого гнома – грязного, растрепанного. Он стоял, опершись на скалу, и тихо подвывал.

– Ты кто? – спросила девушка, сохраняя между собой и гномом значительное расстояние для маневра.

Гном замер и прекратил выть. Невидящими глазами он осмотрелся вокруг и повернулся приблизительно туда, где стояла Стефания.

– Стой! Я злой и опасный гном, – сказал он и слегка присел, выставив перед собой кулаки.

– Стою! – спокойно ответила девушка. – Может быть, тебе нужна помощь?

Гном на некоторое время задумался, затем, не меняя воинственной позы, уточнил:

– Ты кто?

– Я Стефания. А ты кто?

– Нет, я спрашиваю, КТО ты?

– Прости, кажется, я тебя не понимаю, – сказала она и сделала пару шагов. Гном моментально услышал это и зарычал. – Все, все, останавливаюсь.

– КТО ты?

– Прости, если ты еще десять раз повторишь этот вопрос, мне не станет яснее. Может, как-то намекнешь, что ты хочешь узнать?

Гном почесал затылок, но сообразив, что тем самым перестал быть опасным и воинственным, вновь присел и выставил кулаки. Но на этот раз его кулаки смотрели не в ту сторону – Стефания сделала еще несколько шагов в его сторону и ушла с прежней траектории, полностью покинув траекторию угрозы, исходящей от гнома. Понятно, что никакой угрозы не было – гном был слеп как крот. Но правила безопасности никто не отменял.

– Я гном, молодой гном, землекоп. Зовут меня Грум-младший-восьмой. А ты кто?

– Ах, вот ты о чем, – рассмеялась девушка, и гном понял, что угрожает не туда, и поменял положение. – Я ведьма. И зовут меня Стефания.

Гном почему-то сразу успокоился, опустил руки и сказал уже более миролюбивым тоном:

– Как Матушка Верба?

– Да, она была моей наставницей. Так тебе нужна помощь?

Гном грустно кивнул и пошарил рукой перед собой, как бы пытаясь нащупать собеседника. Стефания сделала несколько шагов к гному и осторожно взяла его за руку.

– Спасибо! – искренне сказал гном, когда Стефания крепко ухватила его маленькую, но очень сильную ручку.

– Чем я могу тебе помочь? Что с тобой случилось? – искренне спросила девушка, пока они не спеша шли в сторону пещеры.

– Я рылся в запретной штольне, искал странные камни, – сказал гном, стараясь сохранять равновесие в незнакомой обстановке, но то и дело спотыкаясь на небольших камнях, которых было во множестве на тропе, – нам туда нельзя, но по рассказам старших там скрыто много интересного.

Он помолчал, затем добавил:

– Теперь я понимаю, почему нам запрещено там копать. Так вот, случился обвал. Я пытался кричать, но место-то запретное – никого, кроме хозяина этой дурной головы, там не было.

Он сильно стукнул себя по лбу.

– И тогда я нащупал пласт помягче и начал рыть. Вылез на поверхность, но оказалось, что здесь слишком ярко. Я ничего не вижу и не могу найти дорогу домой!

– Не страшно, будет ночь, и ты сможешь видеть, – успокоила его девушка.

– Ночь наступает после вечерней поверки, когда Король пересчитывает всех гномов за ужином. Если меня не будет – мне попадет. Не хочу, чтобы мне попадало, – и он машинально почесал зад. – Помоги мне найти вход в нашу пещеру.

– Откровенно говоря, я никогда не видела, как выглядит вход в ваши пещеры. Но я знаю, что где-то здесь есть старая угольная штольня. Это подойдет?

Гном кивнул и затем, не видя реакции собеседника, добавил:

– Вполне, я знаю эти пещеры. Оттуда я попаду домой. Пойдем?

Они пошли по тропинке, держась за руки. Гном, несмотря на слепоту, обретал все большую и большую уверенность, и все меньше и меньше спотыкался.

– А как ты оказалась здесь, Стефания?

– Это долгая история, но если вкратце, то меня выгнал Молодой Король.

– Король – это серьезно, – с важными видом сказал Грум, – если Король Гномов кого-то выгонит, то это очень-очень плохо.

– А он кого-то выгонял?

– На моей памяти – нет. Но я молодой гном – мне всего восемьдесят лет. А вот старейшины, те, кому не одна сотня лет, говорили, что были такие гномы, которых изгнали. И больше их никто не видел.

– Печально, – поддержала собеседника Стефания.

– Да, но Короля нужно слушать!

– Даже если он не прав?

Гном почесал затылок – видимо, таким образом он стимулировал кровообращение в голове во время размышлений. Или демонстрировал собеседнику, что он думает.

– Ты не знаешь, что такое «не прав»? – девушка как будто прочитала его замешательство.

Гном быстро кивнул – помощь в размышлении ему пошла бы на пользу.

– Это когда делает что-то неправильно. Вот, например, тебе сказали не лезть в старую шахту. А ты полез. Ты сделал неправильно.

Гном немного подумал, затем уточнил:

– Но ведь Король не лазил в старую шахту, значит, он поступил правильно!