Погиб в бою подо Ржевом командир пулеметной роты лейтенант Михаил Михайлович Мардер (1916–1941). Выписка из наградного листа: «Представляется к награждению орденом Ленина, посмертно. Командир 1-й пулеметной роты 709 СП, 178 С. Д. Мардер Михаил Михайлович, 1916 года рождения, еврей, в Красной Армии с 1935 года, призывался Киевским РВК, кандидат в члены ВКП/б/, в Отечественной войне участвовал с июня 1941 года. Домашний адрес: Омск /крепость/, ул. Достоевского, дом 8/7, кв. 6. Жена, Мардер Мария Яковлевна. Лейтенант Мардер М. М., будучи командиром пулеметной роты, героически сражался с заклятым фашизмом. В бою за Волгой, в районе города Ржева 14 октября 1941 года сдерживал наступление противника при отходе полка. Рота М. М. Мардера уничтожила 250 фашистов. В ночь с 17 на 18 октября в 5 часов утра при наступлении на деревню Фролово со своей ротой он уничтожил 180 фашистов. Деревня была взята, но вражеская пуля оборвала жизнь воина-коммуниста».

Как вспоминал начальник разведки 332-го артполка дивизии Григорий Абрамович Титников, «впереди, сколько хватало взора, трупы немцев. Словно какой-то чудо-богатырь размашисто косил сорняки, да так и оставил их повсюду. У пулемета горы стреляных гильз, пустые ленты для патронов, а в коробках нет заряженных лент. Значит, пулеметчик вел огонь до последнего патрона. Тут же лежит офицер на спине. Шинель распахнута, гимнастерка и нательное белье вспороты, а на груди вырезана пятиконечная звезда. Тут же валяется партбилет и удостоверение личности на имя Михаила Михайловича Мардера. На погибшем лежит записка на русском языке: «Так будет с каждым коммунистом и евреем»».

Немецкая районная комендатура, возглавляемая полковником Кучерой и его заместителем майором Крюцфельдом, прибыв во Ржев вместе с охранным батальоном 18 октября, сразу же, наряду с террором, стала подбирать людей в местные органы управления. Уже 22 октября бургомистром Ржева был назначен бывший нэпман и член компартии, до войны работавший в одном из ржевских колхозов техноруком, Петр Сафронов. Начальником полиции стал уроженец Украины, бежавший из мест заключения Дмитрий Авилов, назвавшийся немцам Лапиным.

21 октября

В постройках, часть из которых представляла простые навесы ржевской базы «Заготзерно», занимавшей территорию около одного квадратного километра, гитлеровцы устроили лагерь военнопленных на 6 000 человек. Неотапливаемые бараки не могли вместить всех узников концлагеря, многие вынуждены были спать на земле, вповалку, друг на друге, в три слоя. Холод заставлял узников стремиться забраться между верхним и нижним слоем. Выброшенный ночью на поверхность мерз и вновь старался зарыться под тела. В этом лежбище бурно размножались вши, свирепствовал тиф.

Адъютант Ржевской комендатуры обер-лейтенант Р. М. Георг свидетельствовал: «Военнопленные содержались в ужасных условиях. От голода и заболеваний, от простуды только в декабре 1941 и в январе 1942 г. ежедневно умирало 25–30 военнопленных. За 2 месяца… умерло не менее 2 тысяч военнопленных». Точное количество погибших узников Ржевского лагеря неизвестно.

23 октября

Войска Калининского фронта при поддержке авиации ежедневно атаковали немцев в районе Калинина. В результате этих действий 23 октября последовала директива фон Бока о приостановке наступления через Калинин. Таким образом, энергичные удары в районе Калинина хотя и не привели к овладению городом, но сорвали выполнение основной задачи, ради которой 3-я танковая группа разворачивалась от Москвы на север.

24 октября

9-я немецкая армия с двумя моторизованными дивизиями 56-го механизированного корпуса начала наступление с рубежа Ржев – Старица на Торжок. Но преодолеть сопротивление 22-й и 29-й армий они не смогли, в конце октября были остановлены на рубеже рек Большая Коша и Тьма и перешли к обороне на достигнутых рубежах.

30 октября

В конце октября оккупанты, разместив во Ржеве три роты полевой жандармерии, тайную полевую полицию, отдел по борьбе со шпионажем и саботажем и используя услуги предателей, начали публичные казни. Первым повесили на улице Коммуны преподавателя истории железнодорожной школы, коммуниста А. И. Тимофеева, затем директора льнозавода, депутата горсовета А. С. Бунегину, начальника отделения связи Т. Ф. Лукьянова, еще нескольких мужчин призывного возраста, объявленных партизанами.

Основной задачей городской управы, старост и полиции было обеспечение нужд немецкой армии. Город был разделен на четыре района с полицейскими участками. В каждом участке служило до 65 полицейских; они получали жалование и паек, имели нарукавные повязки; но оружие немцы им не доверили.

Городская управа провела регистрацию всего населения. Немецкая комендатура обязывала квартальных и сельских старост немедленно заявлять обо всех лицах, не проживавших на улице или в деревне до 22 июня 1941 года.

1 ноября

С начала ноября фронт на калининском направлении стабилизировался на рубеже Селижарово – река Большая Коша  – река Тьма – северная и восточная окраины г. Калинина – западный берег Волжского водохранилища. Наступательные действия войск обеих сторон в полосе обороны Калининского фронта в ноябре территориального успеха не имели.

В Ставке Верховного Главнокомандования (СВГ) возникает идея контрнаступления. Для претворения ее в жизнь принимается решение о формировании в тылу страны 10 резервных армий. Однако для формирования и сосредоточения стратегических резервов требовалось не менее 20–25 суток. В течение этого решающего периода войска фронтов должны были любой ценой не допустить противника к Москве.

Командование Калининского фронта поставило перед армиями задачу прочно оборонять занимаемые рубежи и активными действиями сковать противника, не допуская переброски его сил на московское направление.

Западный фронт оборонял все кратчайшие подступы к столице. Поскольку наступление врага ожидалось в первой декаде ноября, командующий генерал армии Г. К. Жуков потребовал от военных советов армий провести ряд дополнительных мероприятий по усилению обороны: оборудовать участки ложного переднего края, ложные артиллерийские позиции, обозначить ложные группировки танков специальными макетами, создать минные ловушки.

2 ноября

Немцы на Западном фронте достигли пункта наибольшего продвижения вглубь советской территории, остановившись у деревни Бурцево и Юшково, в 18 км юго-восточнее станции Кубинка Белорусской железной дороги.

3 ноября

Жуков потребовал строить деревоземляные огневые точки (дзоты) не только на переднем крае, но и в глубине обороны; особое внимание уделить созданию противотанковых районов на участках Теряево, Новопетровское, Истра, Звенигород, Кубинка, Акулово, Наро-Фоминск, Серпухов и еще в 11 пунктах.

В Центральную Россию пришла ранняя зима. В этот день ударили морозы, пока еще небольшие, –  минус 7–10 градусов. 7 ноября Гудериан доложит о «случаях серьезного обморожения в частях», а 13 ноября – о том, что температура упала до минус 13 градусов и отсутствие зимней одежды «сказывается все сильнее». «Лед начинает причинять много неприятностей, – писал Гудериан, –  поскольку шипы для танковых тягачей еще не поступили. Холод сделал бесполезным телескопические прицелы… Иногда в баках замерзает топливо, а смазка затвердевает. Каждый полк (из 112-й пехотной дивизии) уже потерял около 500 человек в результате обморожений. Из-за морозов пулеметы отказывают, а наши 37-мм противотанковые орудия оказались малоэффективными против танка Т-34…»

4 ноября

Летчики тов. Куцевалова, действующие на Калининском фронте, за 3 дня боевых действий уничтожили до 8 рот вражеской пехоты, более 300 автомашин с вооружением, 7 цистерн с горючим и 6 орудий.

В печати, разумеется, не говорилось о готовящемся контрнаступлении под Москвой. Лишь в статье Ильи Эренбурга, опубликованной в газете «Красная звезда», проскользнула одна строка: «В тылу готовится мощная армия».

8 ноября

Противнику удалось потеснить части правого фланга 22-й армии Калининского фронта и овладеть поселком Селижарово.

В результате контрудара соединений 50-й армии в направлении Тула – Косая Гора (5 километров южнее Тулы) противник был вынужден на этом участке приостановить активные действия.

Закончилась воздушная операция по уничтожению немецкой авиации на аэродромах (началась 5 ноября 1941 года). В ней участвовали ВВС Калининского, Западного и Брянского фронтов, Московского военного округа и 81-я дивизия дальнебомбардировочной авиации. Ударам подверглись 28 вражеских аэродромов. В результате было уничтожено 60 самолетов на аэродромах и 61 в воздушных боях.

Командующий 43-й армией Западного фронта генерал-майор Константин Голубев отправил донесение Иосифу Сталину:

«Разрешите, пользуясь случаем, что к Вам едет генерал-лейтенант Петров, обратиться с кратким, вполне откровенным докладом… Армия перестала бежать и около 20 суток бьет морду противнику; на Подольск его не пускает и не пустит. Пришлось в гуще боя человек 30 расстрелять, кого надо – обласкать, и до 600 человек представили к правительственной награде… Почти ежедневно имеем пленных, причем отрадно то, что видят воочию все наши жалкий облик немецкого солдата (плохо одеты, часто голодные, вшивые, грязные, часто морально подавленные). Мы не отдадим им больше ни одной деревни, все их будем разрушать и сжигать, чтобы заморозить немцев… Просьба: …перестать применять ко мне, как к командующему, политику кнута, как это имело место в первые 5 дней. На второй день по приезде меня обещали расстрелять, на третий день отдать под суд, на четвертый день грозили расстрелять перед строем армии. Тов. Сталин! Мне ясна обстановка, задачи, ответственность, мне не менее, чем старшим начальникам, дорога партия, родина. Я в лепешку расшибусь, чтобы выполнить задачу, не боясь ничего, с группой работников подавал пример в бою, и голая ругань, угрозы расстрела, ненужное дерганье по мелочам способны только выбивать почву из-под ног… Сейчас стало лучше. Я бы не хотел, чтобы это было понято как жалоба на Военный совет фронта (командующий Георгий Жуков, начальник штаба Василий Соколовский и «наблюдатель» от Сталина Николай Булганин. – Ред.), отношение которого ко мне сейчас стало нормальным…»

9 ноября

Ставка ВГК передала в состав Западного фронта 2-й кавалерийский корпус генерал-майора Григория Андреевича Белова (5-я и 9-я кавалерийские дивизии и гвардейский минометный полк) и 112-ю танковую дивизию полковника Андрея Лаврентьевича Гетмана. А также 50-ю армию Брянского фронта.

Начальник Генерального штаба Красной Армии передал генерал-полковнику И. С. Коневу приказание о ликвидации прорыва противника в районе Селижарова силами Калининского фронта, так как Главное командование в настоящее время не имеет свободных дивизий для направления их на усиление фронта.

11 ноября

В ходе оборонительных мероприятий наша разведка продолжала уточнять положение и состав группировок противника. Войска 22-й армии (командарм генерал-майор Владимир Иванович Вострухов) Калининского фронта остановили продвижение в районе Селижарова противника, который вклинился в оборону на участке до 20 километров по фронту и 10–15 километров в глубину.

В донесении в Ставку ВГК командующий Калининским фронтом сообщил о сосредоточении крупных сил противника перед войсками 30-й армии и просил подкрепление. Эта армия, занимая фронт шириной 80 км, располагала всего двумя ослабленными в предыдущих боях дивизиями и в связи с этим не могла надежно обеспечить стык с 16-й армией Западного фронта.

12 ноября