Элен воспламенила руки. Фигуры в мантиях тотчас обернулись на пламя.

– Заберем ее? – спросил самый высокий.

– Нет, – отозвался командующий. – К чему совету случайно выживший огонь? Нам нужен только сенсор.

Элен швырнула волну огня в незнакомцев. Один из них поднял руку, и пламя разбилось о невидимый барьер. Вторая, третья волна – тщетно. Огонь мгновенно разлетался о защитные стены стража.

– НЕ ТРОНЬТЕ БРАТА! – Девочка рванула напрямую, и барьерская сила тотчас отшвырнула ее, как куклу. Элен с грохотом влетела в стену и рухнула на пол. Но она нашла в себе силы подняться и привалилась к стене, лишь пошатнувшись. Эфилеанское дитя вновь бесстрашно бросилось на незнакомцев. Второй удар. В этот раз страж не церемонился и отшвырнул девочку в стену так, что пробил ей голову. Элен вновь рухнула на пол, закапала кровь.

– Не троньте ее! – всхлипнула женщина. – Мы же договаривались!

Незнакомец, что держал человеческую мать, коснулся ее лба двумя пальцами, и женщина упала без сознания.

Ослабевший Делиан снова вздрогнул, и один из белых силуэтов подхватил его под руку. Стражи власти поспешили к выходу.

Элен яростно вскрикнула. Подол эфилеана, несшего мальчика, загорелся. Второй из них, что швырял девочку по комнате, обернулся и сжал кулак – Элен схватилась за горло.

– НЕ… ТРОНЬТЕ!.. – хрипло надрывалась она. – Почему брат? Почему?..

– Сдохни уже, остаток огня.

– Нам нужно идти, – торопливо напомнил третий, взмахнув рукой, и пламя на подоле тотчас погасло.

Делиан побледнел, его одежда пропиталась красным. Он протянул руку к сестре и в последний раз окинул ее увядающим взглядом, в коем Элен смогла прочесть: «Прощай».

Она потянулась к брату. Внутри все сжалось от боли, будто из тела вырвали орган. Элен не видела приемную мать, приемного отца, что покоился подле, – она смотрела лишь на руку брата и белые спины.

– Найду… – прошипела девочка. Один из незнакомцев остановился, услышав гневный шепот.

– Не найдешь, – усмехнулся он, не оборачиваясь. – Ютиться среди людей удумала. Хитро, потому что эфилеаны не примут красноволосого выродка истории. Ты не сможешь постоять даже за свою шкуру в эфилеанском мире из-за подвида.

Элен хрипела – незнакомец почти свернул ей шею.

– Решил оставить в живых? Зачем? – обмолвился самый высокий из стражей, когда заметил, что его собрат не убил дитя.

– Приказ уничтожения огня уже закрыт. Эфилеан больше не цель. К тому же… – он хмыкнул, – хочу узреть, как развернется судьба последнего отродья.

Высокий остался невозмутим, а вот первый понизил голос и обратился уже к самой Элен:

– Хочешь снова увидеть мальчишку? Тогда не сдохни в открытом мире. В одиночку с красной головой не выживешь. Эту очевидность даже ты, дитя, поймешь. Поэтому заставь эфилеанов принять тебя как свою, найди опору в жизни, и тогда мы снова явимся пред тобой.

Один из стражей торопливо дернул говорящего, и тот, показательно качнув подбородком, закончил:

– Найди свое место. И я лично расскажу, кто же на самом деле твой сводный брат.

Белые фигуры скрылись из виду. Они забрали самое драгоценное, что было у эфилеанской девочки, а взамен подарили ей цель всей жизни.

– Выживу… – яростно выдавила Элен, взирая на свою кровь на полу. В глазах темнело, но она не могла их закрыть! Не сейчас! – Раскрою правду об огне… – с каждой фразой голос прибавлял силу, переходил на рев. – Меня примут! Эфилеаны примут огонь! – она приподнялась на дрожащих руках.

В крови, избитая, но не сломленная.

– Я не выродок…

Шаги по скрипучим ступенькам удалялись. Отчаянный рывок. Они должны услышать ее!

– Я – последний потомок пламени!

Элен крепко оперлась руками о пол, в полумраке скребя ногтями от раздирающей злости. Она крикнула им вслед так, будто кричала в этой жизни в последний раз:

– ВЫЖИВУ! Я ВЫЖИВУ И УВИЖУ БРАТА!

Часть 1
Свет неугасающих надежд

№ 1.Странствия безымянного скитальца
Территория: Открытый мир. Земли Джелида-ден
…Два месяца назад
До отправления из города…

«Я скиталец. Все мы в пути не имеем пола, возраста и имени. Все безлики для окружающих. Живем на лезвии ножа. Держимся в тени и странствуем по открытому миру в поисках «этого» места».

– Ты задаешь слишком много вопросов, – прохрипела старая женщина, сплевывая кровь на осеннюю грязь и сопротивляясь пыткам. Руки и ноги были связаны ее же ядовитыми путами.

– Старая гниль, спрашиваю последний раз: где Кампус?

Ее ноги вздрогнули, а кости хрустнули под нажимом стального прибора. Скиталец хорошо понимал, что пытки людскими «игрушками» более уместны в окрестностях ведьминских поселений – нельзя привлекать внимание, используя природные силы. Не здесь. Но ведьма каким-то образом узнала, кто он.

– Где Кампус?!

– Срань! – заверещала женщина. – Я уже сказала, нужно идти в сторону людей порта Дэзо!

Снова нажим, и снова звук сломанных костей смешался с отчаянным криком, что разразился по округе открытого мира, выдавая их.

– Голосистая птичка. – Скиталец бросил у своих ног пыточный инструмент. Он уже понял, что ведьма не расколется и не скажет точные координаты. Но теперь знал хотя бы направление.

Старуха кричала, мучаясь от боли переломанных ног. Она впилась пальцами во влажную землю и рявкнула:

– История написана! Срань! Ты – грязная срань!

Железные зажимы снова оказались в руках скитальца, и в следующее мгновение инструмент прилетел в голову говорливому отродью, окрашивая лицо старухи в красный. Безжизненное тело упало на землю, порождая блаженную тишину.

Скиталец задумался: «Это уже восьмая ведьма за неделю. Топь его! Нужны координаты. Сколько еще гнили мне отлавливать?»

Сплюнув и подобрав инструмент, он устремил взгляд вдаль, за горизонт, и усмехнулся:

– История написана, говоришь? Выродки стали пятном прошлого. – Голос прозвучал хрипло, легкие наполнились осенним влажным воздухом. – Но моя история начинается сейчас.

* * *

* * *

Геноцид на Огенских полях случился двадцать лет назад. История была написана кровью и пеплом выродков эфилеанского мира. В будущем никто не стал искать причин трагедии. Эфилеаны всего мира вздохнули в истоме, узнав, что целый подвид стихии уничтожил сам себя на полях.

История написана. Прошлого не изменить. Круг ненависти не разорвать.

Однако еще были те, кто бережно хранил в сердце трепещущую надежду изменить будущее. Глупо ли это? Возможно. И скиталец тоже это понимал, но вопреки этой самой глупости, лишь по воле бойкого сердца, продолжал двигаться вперед, к своей цели – избавить эфилеанов от ненависти к тем, кого больше нет.

Среди безумцев, жаждущих крови, скиталец был безумцем, кто верил в лучшее. Верил в себя. Ведь это все, что у него осталось.

Натянув желтый платок на лицо, оставив открытыми только глаза, скиталец вновь стал безликим для окружающего безумия. Он все еще держал путь в желанную обитель мира и равноправия, координаты которой ему только предстояло найти.

Если, конечно, его не обманула местная нежить и Кампус правда существовал.

«И я собираюсь это узнать!»

№ 2.Привал безымянного скитальца
Территория: Открытый мир

Вот уже вторые сутки скиталец сидел в старом людском домишке. Жилье он запер изнутри, проход через окно «замуровал» книжным шкафом. Будь скиталец человеком, то вряд ли смог бы его вообще сдвинуть с места, а эфилеанам это сделать куда проще, потому он справился в два счета.

Все в доме было обустроено скромно: желтый абажур под потолком, рядом односпальная кровать и туалетный столик с заляпанным зеркалом, над которым висел календарь с кружочком на вчерашней дате.

Одежда скитальца, больше похожая на обноски, насквозь пропахла потом. Сапоги на ногах на два размера больше – поменьше украсть не удалось. Кожаные перчатки порвались, а желтый платок был намотан на голову так, чтобы скрывать и лицо. Видны оставались только светло-карие глаза с оранжевым отливом.

Никто не должен был узнать лица скитальца, ведь подобные ему – тени эфилеанского мира.

Скитальцу пришлось обмануть очередного человеческогоарендатора, чтобы получить жилье. А когда пришло время оплаты, он заперся. Человек не смог пробраться через окно, дверь своего же дома он выломать не решался, потому и вызвал полицейских.

Ох уж эти люди! Дальнейший расклад для скитальца уже был давно известен, и если все пойдет по плану, он сможет попасть в полицейский участок, чтобы восстановить силы и получить в камере ночлег. Он надеялся, что ему дадут хотя бы пару дней, а если повезет, то и неделю «отдыха»: ноги уже измотаны и нужно время, чтобы зажили раны.

Но если план канет в небытие, и скитальцу придется ночевать в открытом мире… Он пойдет, и не просто пойдет, а побежит. Оказаться пойманным в открытом мире эфилеанов – значит быть убитым. Порванные мозоли и раны могут зажить, а вот оторванная голова назад уже не прирастет.

Что же случилось? Почему весь эфилеанский мир сошел с ума? Всему виной Неизвестная война. Эта трагедия произошла двадцать лет назад незадолго до геноцида Огенских полей, в тот же год. Две трагедии огня, что сотрясли весь эфилеанский мир, случились на Джелида-ден, потому гнильная земля в простонародье именовалась проклятой.

Это сражение казалось странным с самого начала. Да и было ли оно вообще? Неизвестно. В летописи его назвали «битвой», но не нашлось ни одного упоминания о том, что стало причиной войны. Никого не интересовало, за что эфилеаны огня боролись. В чем крылась настоящая причина их исчезновения? Звучит абсурдно, но семьи пропавших не могли дать внятного ответа, почему от высшей власти был разослан сигнал. Куда делись выжившие и тела мертвых? Где жертвы? Они словно растворились.

Исчезновение стольких существ привело к помутнению рассудка всего эфилеанского населения на земле. Страх… их окутала неизвестность.

Неразгаданная история двадцатилетней давности, Неизвестная война породила то, в чем эфилеаны жили все эти годы, – Бездну страха ^[1].

Эфилеаны внешне выглядели как люди, несмотря на то, что по силе превосходили их. Даже пытаясь вести себя в своих кругах так же, как человек, эфилеан таковым не являлся. От природы не убежать. И если в сердце хищника поселится страх – он начнет видеть угрозу даже в собственном отражении.

* * *

Раздался вой сирены. На крыльце дома послышались голоса полицейских и арендодателя. Он требовал, чтобы «жильца» на неделю посадили в участок и выяснили личность для выписки счета. Скиталец недовольно подумал: «И снова людская бумажная чепуха».

Невнятный разговор, вновь выкрики арендодателя. И вот, прислонившись ухом к двери, безликий эфилеан услышал то, чего не ожидал. Снова крики, хлопок дверцы припаркованной машины… Еще пара слов и фраз. Нет, ему не показалось: люди говорили про Кампус! Полицейские обмолвились, что местный участок переполнен, так как последнее место в камере было занято каким-то бродягой, обокравшим продовольственный магазин. Они упомянули, что тот был не в себе и кричал про какой-то спасительный Кампус.

И тут скитальца осенило:

«Бродяга – скиталец, такой же, как и я. Он в этом участке!»

Раздался хлопок, и выбитая дверь старого домишки с грохотом покатилась по грязным ступенькам крыльца. Подняв руки и скривив лицо в устрашающую маску, скиталец закричал:

– О пресвятая Джелида! Мой друг эфилеан! Астанда-Мазданта! Мистер Джонсен! Восстань же великий! Я уже иду!

«Астанда-Мазданта» ничего не значила ни на одном из существующих или даже мертвых наречий. Скиталец лишь хотел произвести впечатление поехавшего на голову эфилеана.

План сработал. Полицейский незамедлительно связал его руки, скиталец немного побрыкался для вида, но, оказавшись связанным, покорно сел в машину.