Необходимо отметить, что научно-технический прогресс, по мнению большинства экспертов и руководителей компаний, является сейчас важнейшим критерием успешности отдельных компаний, целых индустрий и национальных экономик. Как пишут Питер Диамандис и Стивен Котлер: «Перемены – единственное, что постоянно в нашей жизни, и их темпы все ускоряются. Каждое действие опирается на предыдущее и усиливает эффект следующего, а в совокупности они ускоряют наш прогресс, производя за год больше перемен, чем видывали на своем веку наши деды»^[14]. По мнению Юваля Харари^[15], «на самом деле видов ресурсов три: сырье, энергия и знания. Сырье и энергия – невозобновляемы, чем больше вы их используете, тем меньше у вас остается. Знание, напротив, накапливаемый ресурс, чем больше вы его используете, тем больше его у вас становится. Кроме того, увеличение объема знаний может обеспечить больше сырья и энергии. Если я вложу $100 млн в поиски нефти на Аляске и найду ее, тогда у меня будет больше нефти, зато у внуков ее станет меньше. Если же я вложу эти $100 млн в изучение солнечной энергии и открою новый и более эффективный способ управлять ею, тогда энергии будет больше и у меня, и у моих внуков. Каждому следующему поколению наука помогала открывать незнакомые ранее источники энергии, новые виды сырья, лучшие механизмы и более эффективные методы производства»^[16]. Будет уместно также упомянуть и сформулированный английским экономистом Уильямом Стэнли Джевонсом (William Stanley Jevons) в 1865 г. «парадокс Джевонса», который говорит о том, что при повышении эффективности использования того или иного ресурса объем потребления данного ресурса увеличивается (а не уменьшается), что характерно при применении достижений научно-технического прогресса. Можно сказать, что это верно и в наши дни для большинства сфер экономики, а не только применительно к углю, о котором писал Джевонс.

При этом каждая новая волна автоматизации и цифровизации приводит к появлению целого пласта совершенно новых специальностей, и эта эволюция профессий предъявляет все более высокие образовательные требования к уровню знаний в области технологий и взаимодействию со все более сложным их окружением. По оценкам ученых, в конце ХХI в. до 80 % современных профессий будут автоматизированы либо исчезнут. Даже если мы верим, что многие области нашей жизни далеки от вмешательства в них технологий, по всей видимости, мы очень сильно заблуждаемся.

В начале XX в. святитель Лука Войно-Ясенецкий дал довольно точное определение научной деятельности: «Наука есть система достигнутых знаний о наблюдаемых нами явлениях действительности. Другими словами, наука – это система, не случайный набор знаний, но стройное, упорядоченное сочетание. Оно достигается классификацией, то есть распределением однородных данных по группам и обобщениям – иначе говоря, установлением тех общих формул и законов, которым подчиняется природа. Наука включает достигнутые знания, то есть еще не все, а только те, которые пока достигнуты. Научная деятельность движется, она есть процесс «созидания истины путем опыта и умозрения». Этот процесс в науке есть нечто динамическое, становящееся: оно проходит через вопросы, искания, сомнения, предположения, которые потом могут оказаться и ложными. И только знания, то есть подлинные отражения действительности, – составляют установленное, статическое содержание науки, знания, то есть доказанные, общеобязательные, общепризнанные, объективные суждения, оправданные и логически, и эмпирически, и умозрением, и опытом. Это знания о явлениях, то есть проявлениях жизни, природы, но не о ее сущностях (феноменах, а не ноуменах), о мире, как мы его видим, созерцаем, но не о мире, как он есть сам по себе, по существу»^[17]. А за 400 лет до этого представитель другого направления христианства Жан Кальвин, известный как один из основателей кальвинизма, считал техническую изобретательность, умение логически мыслить и открывать законы природы талантом и особой благостью Бога, призывал своих последователей изучать науку и утверждал, что наука помогает увидеть всемогущество Бога^[18]. Здесь хотелось привести слова Альберта Эйнштейна, выгравированные на камине в гостиной Принстонского университета: «Господь Бог изощрен, но не злонамерен», которые он впоследствии объяснил следующим образом: «Природа скрывает свои секреты из-за присущего ей величия, а не путем уловок»^[19].

При этом понятие Бога имеет основополагающее значение, когда мы говорим о сознании, поскольку во многом сознание определяет наши духовные устремления. Британский психолог и писатель Стюарт Сазерленд в международном словаре по психологии пишет следующее: «Сознание – удивительный, но неуловимый феномен; невозможно сказать, что это такое, в чем его функция или почему оно появилось»^[20]. «Но на самом деле само слово «дух» часто используют в качестве эквивалента слова «сознание». Таким образом, эволюцию можно рассматривать как духовный процесс, в том смысле что она создает духовность, то есть носителей сознания. Кроме того, эволюция ведет к усложнению, к накоплению знаний, к усилению разума, красоты, творчества и к способности выражать трансцендентные эмоции, такие как любовь. Заметим, что все эти определения люди используют для описания Бога»^[21]. Современный мир, такой, каким мы его знаем, беспрецедентно зависит от научных открытий и изобретений, подобной зависимости не было за всю историю человеческой цивилизации, и эта зависимость становится все сильнее. Человечество все больше зависит от изделий, которые используются в повседневной жизни, и с каждым годом необходимость в инновациях требует новых и все более смелых инновационных идей, все более технологичных товаров…

Здесь хотелось бы вновь процитировать Юваля Харари: «В начале ХХI века поезд прогресса снова отправляется в путь. По вероятности, это последний поезд, отъезжающий от станции под названием Homo Sapiens. Тем, кто опоздает, второго шанса не представится. Чтобы занять место в этом поезде, нужно понимать возможности технологий ХХI века – в частности, компьютерных алгоритмов и биотехнологий. Эти возможности несравнимо больше, чем у пара и телеграфа, и будут использованы не только в производстве еды, текстиля, автомобилей и вооружений. Главными продуктами экономики ХХI века станут тела, мозги и интеллект, и пропасть между теми, кто научится создавать тела, мозги и умы, и теми, кто не научится, будет шире, чем пропасть между Британией Диккенса и Суданом Махди. И даже шире, чем пропасть между сапиенсами и неандертальцами. В XXI веке те, кто успел занять места в поезде прогресса, обретут божественные способности созидания и разрушения, а те, кто остался на станции, будут обречены на вымирание»^[22].

Отставание в науке и инновациях сегодня повлечет невозможность компенсировать это отставание завтра, и упущенный момент в конце концов приведет к технологической деградации и существенному снижению экономических показателей, к зависимости и невозможности проведения самостоятельной политики в различных областях деятельности. Для инноваций необходимы научные исследования и открытия. Научные исследования позволяют нам достичь самого важного в современном мире – обрести способность заглянуть в будущее, в завтрашний день, обеспечить независимость и адаптивность, позволяющие своевременно приспосабливаться к грядущим переменам.

Вместе с тем основным стимулом для научных исследований, разработки новых технологий и их последующего широкого внедрения всегда становились кризисы. Первая мировая война положила начало фабричным процессам, широкому применению конвейера и других нововведений для развития промышленного производства, которые существуют и широко распространены до сих пор. Вторая мировая и последовавшая за ней холодная война привели к осознанию важности научных достижений, результатом чего стало множество научных открытий и инновационных решений на их основе, например таких, как сети передачи данных перспективных исследовательских центров (Arpanet, прообраз интернета) и электронные вычислительные машины (впоследствии компьютеры, серверы, системы хранения данных и т. п.), а также интенсификация многочисленных исследований в других направлениях. Также в ХХ в. было сделано невероятное количество открытий в области математики, что позволило удостовериться в невероятной ее силе: с помощью математического аппарата возможно не только описывать окружающий нас мир, но и открывать неизвестные его стороны, определять законы его существования.

В качестве примера можно привести самую известную из всех формул: E = mc². Это равенство, сформулированное Альбертом Эйнштейном^[23], соотносит массу и энергию физических объектов. Но только задумайтесь: принцип функционирования нашей Вселенной, который до сих пор остается одним из самых захватывающих и невообразимых, выражается математической формулой, состоящей всего из пяти символов. Как говорил Эйнштейн: «Самое непостижимое в этом мире – это то, что он постижим». И устроен он по законам, открытие которых принадлежит этому величайшему ученому: теория относительности является определяющей на макроуровне, а квантовая механика на микроуровне. Остается домыслить, что постичь его можно с помощью математики. В 1960 г. физик Юджин Вигнер^[24] сформулировал это как «непостижимую эффективность математики». При этом уже не ставится под сомнение, что нынешнее столетие – и, возможно, несколько последующих – будет эпохой доминирования алгоритмов, в которой достижения науки основаны на огромном массиве данных исследований, гигантских объемах научных работ и открытий прошлого, проверке многочисленных гипотез, их реализации и последующей коммерциализации.

«Жизнь любой научной теории имеет свои фазы; так, все начинается с гипотезы, сомнений, ошибок, прогресса и предположений. Затем наступает время доказывания, проведения опытов, в результате чего гипотеза или подтверждается, или окончательно отвергается. И тогда наступает самый желанный момент, когда теория имеет достаточно оснований, чтобы с ее помощью делать выводы об окружающем мире, без эмпирического подтверждения. Момент, когда уравнения могут предшествовать полученному опыту и даже предсказывать не наблюдавшиеся ранее явления, которые могут оказаться совершенно неожиданными. Прежде чем получить признание, все великие научные открытия делаются с помощью математики, алгебраических уравнений и геометрических построений. Математика продемонстрировала свою невероятную силу, и сегодня ни одна серьезная теория физики не осмелится говорить на другом языке»^[25].

Здесь будет уместно привести слова Рэя Курцвейла: «Эволюционный процесс имеет тенденцию ускоряться (за счет усложнения абстракций), и его результаты по сложности и возможностям изменяются экспоненциально. Я называю этот феномен законом ускорения отдачи (ЗУО), и он имеет отношение как к биологической, так и к технологической эволюции. Самый яркий пример действия закона заключается в предсказуемом экспоненциальном росте объема памяти и производительности информационных технологий. Эволюция технологий привела к созданию компьютера, который, в свою очередь, позволил в значительной степени расширить наши знания и связать между собой информацию из разных областей знания. Интернет также является подходящим и выразительным примером способности иерархической системы охватывать большой объем информации, сохраняя при этом свою структуру. Сам мир устроен по принципу иерархии: деревья имеют ветви, на ветвях растут листья, на листьях есть жилки. Дома имеют этажи, на этажах расположены комнаты, в комнатах есть двери, окна, стены и полы»^[26].

Более того, большинство процессов в мире так или иначе укладываются в законы природы, и можно провести огромное количество аналогий. Так, например, вся современная жизнь, от бифидобактерий до носорогов, работает по одному и тому же принципу: информация хранится в ДНК и выражается (на языке биологии – экспрессируется) в белках при посредничестве РНК, а рибосому вообще можно считать древнейшим компьютером, работающим по алгоритму генетического кода^[27], поэтому у человечества, по всей видимости, имеется огромный потенциал для копирования законов мироздания.

Для достижения лидерства в своей индустрии компании вынуждены быть инновационными, то есть не только инвестировать в повышение эффективности производства и взаимоотношения с клиентами, но и проводить научные исследования, делать свои решения технологичнее, внедряя самые современные инновации, обогащать их новыми сервисами и свойствами… Все это требует от лидеров рынка и их конкурентов проведения политики новых научно-технических открытий, защиты интеллектуальной собственности, формируя тем самым круговорот инновационной деятельности (рис. 1).

Рис. 1. Круговорот инновационной деятельности