За день до Нового года в поместье появилась Кристина Роднина – старшекурсница с нашего факультета. Это про неё тогда говорили Роман с Лео, когда ругались в гостиной факультета, обсуждая их помолвки. Судя по кислым лицам Лео и Кристины, довольны этим решением они не были, но не стали идти против воли их отцов. Они уже оба совершеннолетние, и сразу после окончания школы поженятся.

За те полгода, что провёл в школе, я заметил только тихую неприязнь между ними, постепенно переходящую в полноценную ненависть друг к другу. Похоже, их ждёт потрясающая семейная жизнь. Никогда не понимал этих договорных союзов. Детей никто никогда не спрашивает о желании жить вместе. У них нет права выбора. Однажды я спросил об этом у императора Григория, но тот даже не понял моего вопроса. Для него подобные союзы были единственно возможным вариантом. А я так почему-то не хочу.

Как же хорошо, что отец не знает ничего о воспитании Тёмного Лазарева, и не будет настаивать на моей женитьбе. К тому же он признался, что Троицкий его просветил об общей тормознутости некромантов в этом, хм, вопросе. Так что разговор отца и сына на девочек так и не свернул, под изумлённым взглядом Ромки. Он так и не понял, почему Саша мягко обходит эту тему стороной. Хотя мне вроде четырнадцать лет, и желание дёрнуть за косичку понравившуюся девчонку уже должно перерастать в желание зажать эту девчонку в тёмном углу.

Однажды в раздумьях о смысле брака, плюсах и минусах брака по расчёту, я в очередной раз бродил по замку. Сам не могу понять, почему меня слегка переклинило на этом вопросе. Завернув в коридор, в который до этого ещё не заворачивал, я начал внимательно изучать, как оказалось, хозяйственные помещения. Когда я открыл дверь в очередной хозяйственный блок, я застыл на одном месте с открытым ртом. Наверное, я ещё долго так простоял, если бы из этого состояния меня не вывела ответственная за стирку женщина.

– Вы никогда не видели автоматических стиральных машин? – спросила она улыбаясь.

– Что? – я сфокусировал на ней взгляд, отвлекаясь от созерцания огромных машин с барабанами. В барабанах в этот момент как раз крутились чьи-то вещи. – Видел, конечно. Но я не думал, что в старинных Родах стирают вещи в стиральных машинах.

– А вы думали, что мы стираем их на руках? Как это делали древние прачки? – женщина была молодая и красивая. Она улыбнулась, и на её щеках образовались ямочки. – На радость молодым господам.

– Ну, нет, конечно, – я снова посмотрел на машины. – Почему-то я думал, что это делается при помощи магии.

– Магия, это, конечно, дело хорошее, и среди слуг Рода Демидовых найдётся немало тех, кто довольно неплохо ею владеет, – она продолжала лукаво улыбаться, – но выводить пятна при помощи магии сложновато.

– Какая всё-таки магия – несовершенная штука, – я покачал головой и вышел из прачечной.

Выйдя в очередной коридор, я увидел вышедшего мне навстречу Лео и быстро свернул в сторону своей комнаты. Почему они никак не могут понять, что я нуждаюсь в одиночестве хотя бы на пару часов в день? Спрятавшись в какой-то нише, я дождался, пока озабоченный Лео пройдёт мимо, и только после этого выбрался обратно в коридор. Оборотень всё это время прятался вместе со мной. Вот кто меня понимает почти на мистическом уровне.

– Мне интересно, Гвэйн, все с кем я общаюсь в последнее время, и у кого я не вызываю неосознанную тошноту, чисто интуитивно тянутся ко мне по заветам предков? Или это их собственный идиотизм? – волк сел и посмотрел в ту сторону, куда ушёл Лео. – Да восстанет Империя, и встанет Лазарев во главе, как это уже было! И верные вассалы окружать его будут подле трона его, и править он будет, опираясь на преданность и умения их. И вернётся былое величие! А-ха-ха! – Я пафосно поднял руку и засмеялся над своими словами.

Гвэйн почти минуту оценивающе на меня смотрел и, мотнув головой, повернулся ко мне спиной. Да. В моё могущество даже оборотень не верит. Быстрее бы прошли эти чёртовы каникулы. Постояв ещё минуту посреди коридора, я отправился дальше исследовать замок.

Сам Новый год прошёл скучно. Слишком чопорно. Он практически не отличался от всех остальных вечеров. И мне снова не удалось от него отвертеться. Однако совершенно неожиданно я получил подарки.

Роман подарил мне странный серебряный медальон. Он был такой старый, что серебро уже не очищалось, оставаясь чёрным. Повертев его в руках, я обнаружил неприметную кнопку, которая по идее должна была его открыть. Но, то ли кнопка сломалась, то ли она и не работала никогда, но медальон упорно не хотел открываться. Не удивлюсь, если Гаранин его на помойке нашёл и подумал: «А чего добру пропадать? Его же подарить кому-нибудь можно».

Рассматривая подарок, я заметил на задней крышке практически стёртую гравировку. Долго приглядываясь, наконец, смог разглядеть силуэт волка, вставшего на дыбы. Где-то я уже таких волков видел.

Решив выяснить всё у Григория, засунул медальон в пакет, с которым приехал сюда. Всё оставшееся время я старательно отгонял от себя мысль, что Роман не просто так подарил мне игрушку Лазаревых. Возможно ли, что это просто случайность? Или он так сильно меня ценит, что дарит слишком дорогие подарки? Ещё бы инструкции вложил, что это вообще такое. Вроде артефакт, а вроде просто медальон. Не удивлюсь, если узнаю, что туда очередной портретик Великого князя ну или уже императора Григория вставлен. А что, Хмырю можно такой таскать и время от времени любоваться, а Гараниным нельзя? Чем Гаранины хуже всяких там Хмырей?

Гвэйн с любопытством первое время рассматривал медальон, но потом потерял к нему интерес. Можно ли сделать так, чтобы этот комок шерсти умел разговаривать? Мне кажется, он слишком много знает и понимает. Скорее всего, что-то всё-таки помнит из своей человеческой жизни.

Подарок подразумевал, что я должен что-то подарить в ответ. Мой взгляд упал на стол, где лежали золотые запонки, зачем-то подаренные мне Демидовым. Решив две проблемы одновременно: куда деть запонки и что подарить Роме, я привёл подарок в первоначальный вид, предварительно убрав карточку со своим именем. Если Лео и узнал впоследствии свой подарок, то вида не подал. Вот что значит аристократическая выдержка.

А вот что подарить самому Лео, я не знал. Ну не этот же старый медальон передаривать. Уже отчаявшись что-то придумать, я спросил у дрыхнувшего на моей кровати Гвэйна.

– Ты же откуда-то знаешь этот замок. Ну, помоги мне, что ты валяешься! Может, здесь ещё какая-нибудь заначка Лазаревская припрятана. Да так, что даже хозяева найти её не смогли!

Гвэйн посмотрел на меня, закатил глаза и сполз с кровати. Когда он потрусил к двери, я даже опешил, но волк обернулся и нетерпеливо посмотрел на меня. В очередной раз ущипнув себя за руку, а я делал это частенько, когда дело касалось этого проклятущего волка, – я пошёл за ним.

На этот раз обошлось без разгромов, дыр в полах и тому подобного веселья. Мы довольно долго плутали по замку, заходя в такие места, из которых я самостоятельно ни за что не выбрался бы, пока не очутились в подвале. Точнее, это было какое-то складское помещение, в котором Демидовы хранили продукты.

За время блужданий я заметно проголодался. Заметив целую гроздь колбасы, свисавшей с потолка, отломил кусок и дал такой же кусок Гвэйну. Перекусив, мы отправились дальше. Пройдя полутёмный длиннющий подвал насквозь, мы остановились у стены, рядом с которой стоял стеллаж с сырами.

Гвэйн присел на задние лапы, затем подпрыгнул, повиснув на четвёртой полке. Стеллаж содрогнулся и со скрипом отъехал в сторону, открывая очередной проход.

– Ничего себе, – я протёр глаза. – Откуда ты всё это знаешь? – не удержавшись, спросил я у волка. Гвэйн только коротко взглянул на меня и решительно направился к проходу. Я поспешил за ним, на ходу вытаскивая фонарик. Помня наше падение в тайный проход, теперь не выходил из своей комнаты без этого очень нужного предмета.

Пройдя короткий коридорчик, мы оказались в круглой комнате. Выйдя на середину этого каменного мешка, я почувствовал, что на меня накатывает неизвестная мне ранее клаустрофобия. Единственное, чего мне хотелось – это убраться отсюда куда-нибудь подальше.

Гвэйн, похоже, переживал похожие эмоции. Встряхнувшись, он подбежал к одному из шкафов, стоявших вдоль стен этой странной комнаты, и коротко тявкнул.

Я подошёл к нему на негнущихся ногах. Полки шкафа были в основном пустые, но на одной из них лежала небольшая коробочка. Паника захлестнула меня с головой. Уже не соображая, что делаю, я схватил эту коробочку и пулей вылетел из комнатки. Волк в это время уже ждал меня возле стеллажа с сырами.

Как только я выскочил наружу, Гвэйн снова повис на полке, и стеллаж встал на место.

– Дима, что ты здесь делаешь? – услышав раздражённый голос Лео, я подскочил на месте. Вовремя же мы успели выйти из тайника.

– Я колбасы захотел, – ответил первое, что пришло мне в голову.

– А что на кухне она закончилась? – Лео разглядывал меня, хмурясь при этом.

– Я не знаю, где кухня, а сюда забрёл случайно. Я замок исследовал. – Честно признавшись, я покосился на сидящего рядом со мной оборотня. Вид у волка был совершенно равнодушный. Словно это не он меня по сомнительным местам таскал, а я его.

– И что же ты высмотрел во время своего исследования? – Демидов скрестил руки на груди.

– А почему здесь то и дело встречаются волки Лазаревых? – Я и правда пару раз видел волков, в том или ином виде. И да, я прекрасно помню, что лучшая защита – это напасть первым и пинать желательно в печень.

Лео опустил руки, а Гвэйн посмотрел на меня и тряхнул головой. Ну не умею я выкручиваться из щекотливых ситуаций, что теперь поделать.

– Мы были преданны короне, – наконец, тихо проговорил Демидов. – Наверное, мы единственные, кто остался предан императорам до самого конца. Как ты понимаешь, это не та информация, которую будут выставлять на всеобщее обозрение после падения Империи. Хотя сейчас всё больше и больше старой знати задумывается о том, что, возможно, они сделали это зря. Я об уничтожении Тёмных. Но речь не об этом. Этот замок когда-то принадлежал Лазаревым. Здесь была официальная резиденция одного из Великих князей. Однажды произошёл несчастный случай, и треть замка была охвачена пожаром. К счастью, Великий князь не пострадал, – когда он это произнёс, Гвэйн тяжело вздохнул и лёг, спрятав морду в лапы. – Я не знаю почему, но Лазаревы решили не восстанавливать замок и подарили его вместе со всем содержимым моему тогдашнему предку.

– Аттракцион небывалой щедрости, – я закатил глаза. – И, правда, на фига напрягаться и что-то восстанавливать, если можно преданным людям сбагрить? И на ремонт тратиться не пришлось, и твой предок стал ещё преданней.

Мои предки – это нечто. Чем больше я о них узнаю, тем больше мне хочется абстрагироваться от этого семейства. Вот только семью не выбирают, смирись, Митя.

Лео смерил меня очень странным взглядом.

– Это, конечно, не моё дело, но когда ты уже начнёшь разговаривать не как малолетний оборванец со столичной паперти? Может, начнёшь уже соответствовать своему происхождению и не позорить собственного отца своими манерами, точнее, их отсутствием? – зло проговорил Демидов.

У меня же от такого заявления глаз дёрнулся. Если бы моему отцу что-либо не нравилось, он бы непременно мне сказал. Ведь, сказал бы?

– Что ты имеешь в виду? И да, ты прав – это не твоё дело.

– Ты ведёшь себя неподобающе! – он всплеснул руками. – Я понимаю, тебя воспитывают в рамках вседозволенности, но ты хотя бы базовые понятия этикета подтянул, что ли. А то тебя страшно в высшее общество выпускать.

– То есть тебе не нравится, как я разговариваю? – я прищурился. Как будто я сам напрашиваюсь оказаться в этом высшем обществе.