Долг платежом красен.

Скупо пожали друг дружке руки, поздоровались кивками. Связанным боевыми узами людям слова не обязательны.

– Чего у тебя тут?

Чувствовал себя скверно. Словно вернулся в те времена, когда пьяный отец лупцевал мать, а от той же участи меня спасал разве что наряд полиции.

Иногда приезжали, иногда клали болт…

– Девчонка. Видишь? – указал рукой на кухню. Оксана накинула на плечи халат. Сидела на табурете, словно приготовившаяся держать оборону мышь. Санёк поправил фуражку, не разуваясь прошёл внутрь.

– Так-так-так. Что тут у нас? Несовершеннолетняя? Взлом с вторжением? Шантаж?

– Мне восемнадцать, – проговорила суховатым голосом. Из сумки волшебным образом вынырнула папка с документами. Паспорт, свидетельство о рождении.

– Соколова Оксана Алексеевна. Год рождения: март 2042 года. Мать – Самохина Людмила Игоревна, отец – Соколов Алексей…

Глянул на меня, мне разве что оставалось пожать плечами, не припоминал за собой детей. Да и откуда?

– Что скажешь?

– А что я скажу? Любой принтер таких бумажек знаешь сколько напечатает? С современными-то технологиями… – ответил на его сомнения. Сашка кивнул, снял с пояса цилиндр верификатора. Ультрафилетовый луч прошёлся по подписям, после по всему треугольнику печати.

– Печать настоящая. Ладно, допустим. Оксана, правильно? С чего вы взяли, что Алексей Владимирович ваш отец? Однофамилец, одноимёнец, сколько по всей стране с такой же фамилией и инициалами?

– У меня… мне мама фотографию показывала. Вот, – словно порождающий бедствия ящик Пандоры, папка изрыгнула из своего чрева цветную фотографию. Почуял, как волосы на голове зашевелились, решили встать дыбом. Море, улыбчивая ребятня, некто очень похожий на меня в далёком юношестве, прижавшийся к симпатичной девчонке.

Подпись: Кипр, 41 год…

– Лёх, ты на Кипре был?

– У меня отец алкаш. И денег было впроголодь, какой Кипр?

Он посмотрел на меня испытующим взглядом, а меня злило: под грузом незначительных доказательств, он почему-то верил ей, а не мне.

– Ладно. А что-нибудь ещё есть? Ключ-то у вас, Оксана Алексеевна, откуда?

– Бабушка Тоня.

– Знаешь такую? – у Сашки были пластмассовые ничего не выражающие глаза. Словно думал, что я шутки ради вызвал его среди ночи.

– Тётку так звали.

– Телефон её есть? Тогда звони.

– Время сколько видел?

– Я тебе тот же вопрос задавал. И ничего.

Я закусил губу, ругнулся сквозь зубы. Вернулся через минуту со смартфоном. Номер отыскал не сразу, по закону подлости, тот затаился в самом конце списка. Напоминалка стыдила красной галкой. Собирался же позвонить когда-то, но то забыл, то некогда, то нет настроения.

Трубку сняли на пятом гудке, а я уже отчаялся. Сонный заспанный голос звучал укором.

– Тёть Тонь. Это я. Мне тут… вы ко мне никого не отправляли?

– Ой, Лёшка, ты? А я тебе звонила-звонила, ты трубку не брал. Недели три пыталась, всё бестолку. Посылала…

Сашка готов был меня удавить, прекрасно слышал весь разговор. Оксана натянула на лицо маску оскорблённой гордости.

– Спасибо, тёть Тонь. Я… пойду, пора. Спокойной ночи. Созвонимся… – неловкость затопила тело до самой макушки. Это ненадолго, на смену ей придёт сначала злость, потом обида.

Сразу же вспомнилось, что как только вернулся, поставил входящие на автоответчик, да так и забыл с него снять. Вызовы уходили в память смартфона. Включил недавний наугад, узнал недавно слышанный голос тёть Тони.

– Лёша, к тебе дочка приедет. Перезвони, как сможешь! Очень ждём…

– Так… – Сашка встал, натянул на голову фуражку, зашагал к выходу. Шёл за ним следом на ватных ногах.

– Лёх, я всё понимаю, но давай ты свои семейные проблемы не на плечи полиции скидывать будешь, хорошо?

– Я…

– У меня три нераскрытых убийства и квартальный отчёт горит. Не до жиру. Привет!

Он захлопнул за собой дверь, не дав договорить. В его голосе слышалась неподдельная детская обида.

Я выдохнул. Что ж, хор-рошо…

* * *

Сел. Молчали, боясь смотреть друг дружке в глаза.

– Рассказывай. Только по делу, без лишних сантиментов. Какой Кипр, почему я о тебе раньше не слышал? Зачем приехала?

– Кипр? А, фотография… пап, я не знаю.

Как же непривычно было слышать подобное из уст совершенно незнакомой девчонки…

– Я сама про тебя от мамы узнала недавно. Она про тебя и знать не желала. А я вот… искала по спискам. Восемнадцать, собралась поступать, ну и доступ к архиву получила. Через него тебя начала искать…

Как же складно лепит, хоть обслушайся. Вот только информации обо мне в архиве быть не может, «контрактные» из подобных списков вычёркиваются. А в запаснике в ближайшем лесу лежало немного денег на чёрный день, ствол и «чистенькие» документы.

– Дальше, – запросил, как только пауза затянулась. – Давай-давай, выкладывай как есть.

– Тебя там не нашла. Как будто тебя и вовсе не было. А вот бабу Тоню отыскать смогла.

Поговорить бы мне с тем безопасником, что подчищал за мной последние хвосты. Точно его недочёт.

– Ну, я сопоставила, к ней приехала. Поговорили. Пожила у неё с полгода.

– С полгода? Ты же говорила, поступать собиралась?

Она покраснела, как маковый цвет, закинула мешающую прядь за ухо.

– Да, поступать. Ещё в прошлом году пыталась, но провалилась. Мать сказала, из дома выставит. Восемнадцать есть, а там не её забота.

Слезливая история, хоть записывай. Почему-то ждал, что вот-вот явятся братцы с телекамерами. Брякнут, что нас снимает скрытая камера…

– Ну, потому я и пыталась тебя найти. Ни на что особо не надеялась…

– Значит, подсела старушке на уши, а она тебе ключ от моей квартиры? Езжай, мол, внучка, папка все жданки съел?

– Не думала, что ты и правда такой злой, как мать говорила, – она обиженно отвернулась. Хорошо же их там натаскивают, знают где надавить, что сказать. Совесть кольнула в самое кокоро.

– Переночевать-то хоть дашь? Пап, мне пойти некуда. Деньги есть, но только на билет обратно. А потом не знаю. Мне недолго, недельку. А там сдам экзамены, поступлю, определят в общежитие…

Мог быть Сашка в сговоре с вымогателями? Я выдохнул, почуяв, как усталость загоняет меня в тиски паранойи. А завтра мне покажется, что и дядя Юра в доле…

За окном подвывала пурга, будто вторя словам девчонки: – Неужто выставишь зимой ребёнка на мороз? Хотя восемнадцать, какой из неё ребёнок?

– Ладно, оставайся. Но до утра, а там решим что делать…

* * *

Максим изучал меня, словно таракана.

– И вы оставили её? Одну? У себя?

– Написал записку. Закрыл на замок, он только снаружи открывается.

– А вы наивны. Видели, на что способны современные домушники? Впрочем, неважно. Я понял суть вашей проблемы и сделаю исключение. Идите, работайте, а мы тем временем соберём на «вашу» девочку всю известную информацию. Правда, если она действительно ваша дочь – мы умываем руки. Родственные неурядицы наши сотрудники должны уметь решать сами. Но в любом случае спасибо, что проинформировали. Наши конкуренты редко прибегают к столь «грязным» приёмам, но всё бывает в первый раз. И, Алексей…

Он окликнул меня, когда был уже в дверном проёме.

– Да?

– Лучше избавьтесь от привычки держать дома оружие с чёрного рынка. Сотруднику «Майнд-тек» подобное и не к лицу, и не с руки. Идите…

Я вышел, прищурился. Я что, правда проговорился про неофициальный ствол? Видать, старею и надо кончать баловаться «мутной» с дядей Юрой, иначе и со мной в разведку никто не пойдёт.

На глаза попался знакомый, тот парень, что провожал меня к этому кабинету. Ещё вчера поймал его на том, что подслушивал у двери.

Он дёрнулся, но я был быстрее, в два гигантских шага оказался рядом с ним, взял за лацкан пиджака.

– Скажи-ка, друг, этот вот кабинет, он чей? – указал большим пальцем за спину.

– Ну… начальника.

– И вы его так прямо зовёте? Ну-Начальник? Фамилия, отчество?

– Ну… я, наверное, не могу об этом говорить…

Подавил в себе желание его хорошенько встряхнуть, старые привычки не давали покоя. Головой в переносицу, кулаком под дых, потом чувствительным апперкотом в челюсть. Дашь почуять боль – и расколется. Но лучше не искать врагов во второй день работы. И корпоративный кодекс может не понять, внимательный глаз камеры пырился на нас объективом.

– Ладно. Не можешь, так не можешь. Бывай. Но запасные трусы всё же лучше носи.

У гибернационных камер столпотворение. Мои коллеги упаковывались в капсулы. Вот и остальные, и вправду не один работаю.

– Что-то случилось? – Маша помогала облачиться в костюм. Я забирался в капсулу. – На вас лица нет.

– Ничего особого. Маша, по поводу сегодняшнего ужина… Давайте перенесём на выходные?

– Какие-то проблемы? – она погрустнела, кажется, у неё не впервой срывались свидания.

– Есть немного. Потом расскажу. Ну, погнали?

Тонированное стекло капсулы опустилось, моргнула «теневая» плёнка, имитируя ночную мглу. По кислородной маске побежал усыпляющий газ. В сон провалился едва ли не раньше, чем успел закрыть глаза…

Глава 5

Игровой мир существует вне зависимости от игрока, как и его персонажи. Не забывайте об этом! Вам дана возможность влиять на судьбы тех, кого вы встретите, но они могут #заболеть# или попасть в #катастрофу# без вашего участия! Держите тех, кто пришёлся вам по вкусу близко, а врагов ещё ближе!

* * *

Моргнул, дав возможность игровому совету испариться. Буквы, только что маячившие перед глазами, растаяли, обратились пылью. Вновь увидел перед собой Юшку.

– У вас есть немного времени перед тем, как продолжится предыдущая сессия. Предупреждение: пул сохранения обновлён! Предупреждение: пул возможностей умереть обновлён! Предупреждение…

– Зачем?

– Что зачем, Алексей?

– Зачем мне время перед сессией? Вчера загрузка произошла сразу же после того, как я выбрал класс.

– Главные инженеры и дизайнеры корпорации постановили, что после сессий «игровых снов» у испытуемых могут накопиться вопросы, которые некогда задать во время самой сессии. Информация может помочь вам в разрешении некоторых непонятных ситуаций. Впрочем, вчера вы обновили свои показатели. Руководство, просмотрев вчерашний материал, пришло к выводу премировать вас за проявленную сообразительность и смекалку. Продолжайте в том же духе, и ваш банковский счёт станет толще.

Это что, шутка? А мне-то думалось, она на языке сплошного официоза разговаривает. Но Максим при утренней встрече ни о чём подобном не рассказал. Не посчитал нужным, забыл, а может постановление вот-вот спустили программе?

Решил, что неважно.

– Во время циклов отдыха, как сейчас, вы можете считывать информацию со слов, имеющих хештеги, коснувшись их ладонью. Желаете попробовать?

Робот посчитала мой кивок согласием и вывела передо мной слово «привычка».

Поморщился. Мозг пронзило неприятным мгновенно прошедшим зудом. Передо мной из абсолютной пустоты возносились исполинских размеров буквы. Системная фея не нашла ничего лучше, как заскочить на самую верхушку, идти, балансируя по самому краю.

Привычка – аспект, учитывающийся при каждом использовании того или иного оружия. Классы не привязаны к оружию, но полный потенциал снайперской винтовки станет доступен снайперу, но не медику. А нож или пистолет подчинятся диверсанту и разведчику. Изначальный класс солдата позволяет раскрывать подобные ветки умений без ограничений, но без возможностей использовать уникальные способности, присущие подклассом его ветки.

Юшка спрыгнула, куполом взвился подол белого платья. Смешливо и по-детски отряхивала коленки, подбоченившись, глянула на меня снизу вверх. Ясно, мол?