Странно, что брат согласился оставить дочь на совершенно незнакомого человека. Он не доверяет мне, да и бедняжка Джейн не пользуется такой привилегией, несмотря на то что круглосуточно привязана к заднице племянницы. Единственный человек, достойный одобрения брата, – миссис Фуллер, но она нас вырастила.

Видимо, мисс Редигьери была убедительна. Возможно, я недооценил ее таланты или Итана влечет к ней. Не то чтобы она в его вкусе, но она, безусловно, симпатична. Если я прав, мне будет еще приятнее его мучить. Правда, чтобы сблизиться с ней, придется что-то придумать: у Доунхилл-Хауса повсюду глаза и уши. Пока лучше держаться в тени, а из племянницы вышел отличный проводник.

– Я получила еще одно письмо, – Олив смахнула ворох лепестков.

– От матери?

Олив кивнула.

– Мама только что вернулась во Францию, сказала, что была в разъездах несколько месяцев, поэтому я и не получала от нее вестей.

– Она определенно была занята.

Я постарался не выдать своего беспокойства, чтобы не затронуть шаткую тему. Подозреваю, что автор писем – миссис Фуллер. Она хочет, чтобы Олив чувствовала себя менее одинокой, но боюсь, это лишь подпитывает напрасные надежды. Грейс не вернется. И это к лучшему: некоторые люди не рождены быть родителями.

– Как ты думаешь, мне стоит ей ответить? В прошлый раз я написала номер своего мобильного, но она так и не позвонила.

– А с каких пор у тебя есть телефон?

Олив пожала плечами.

– Что-то не припомню, чтобы отец давал на это согласие.

Мы долго обсуждали с Итаном покупку мобильного телефона для нее, чтобы не изолировать ее от всего мира, но в конце концов мне пришлось сдаться: Олив его дочь, а я всего лишь сумасшедший дядюшка.

– Папа говорит, что я слишком молода для телефона, но на телевидении дети моего возраста ими пользуются и общаются в социальных сетях.

– И как же ты его получила?

Олив остановилась, бросила розу на землю и скрестила руки.

– Если хочешь, чтобы я сохранил твой секрет, придется мне рассказать, – настоял я.

У нас с Олив есть общие тайны. Мне это нравится. Итан не всегда понимает дочь. Со мной же она может быть самой собой.

– Интернет, дядя Джулиан, – призналась она. – Но если ты расскажешь папе, я расскажу ему о Лиззи.

Я поднял бровь.

– Я видела, как вы разговаривали той ночью. Вы казались… близкими.

– Ты ошибаешься, – я отрицательно покачал головой.

– Мне двенадцать, не обращайся со мной как с ребенком, – упрекнула Олив.

– Между нами ничего нет.

– Хм…

Мы продолжили прогулку – договор скрепили взаимным молчанием.

– Итак, Лутон, ярмарка?..

– Книг, я думаю.

– Звучит интересно.

– Но я не хочу быть с Амелией. Она постоянно говорит и задает слишком много вопросов. Мне кажется, папа ее терпеть не может, поэтому с тех пор, как она здесь, постоянно уезжает по делам.

Олив не знает, что отчасти в отсутствии ее отца виноват я. Итан хочет держаться от меня как можно дальше.

– Дай ей шанс, – предложил я. – Она же отвезет тебя в город. Может, ты познакомишься с девочками своего возраста.

– А какой в этом смысл, если я навсегда останусь здесь взаперти?

– Ну, теперь у тебя есть мобильный телефон. Ты можешь поддерживать с ними связь.

– У меня ноль подписчиков в соцсетях. Как бы… я неинтересный человек.

– Будь позитивнее.

Олив поделилась, что написала рассказ. Похоже, задание ей понравилось. Еще один аргумент в пользу нашего нового жильца.

Когда Джейн забрала Олив готовиться ко сну, я отправился к комнате мисс Редигьери. Свет не горел. Либо Амелия уже спала, либо ее не было в комнате. Скорее всего, второе, ведь сейчас только девять часов вечера. В любом случае решил рискнуть. К счастью, Лиззи все еще злилась.

В комнате чисто: личных вещей мало. В розетке – зарядное устройство, на дверном крючке висела ночная рубашка – возможно, та самая, в которой я видел Амелию вчера утром. Маленькая сумочка с косметикой, тапочки под кроватью и ноутбук на туалетном столике, рядом со школьной папкой Олив.

Я сел, открыл его и после минутного колебания включил. Пароль система не запросила, поэтому, как только загрузился рабочий стол, я смог начать поиск информации. В папках лежали только учебные материалы, в фотоальбоме на большинстве кадров Амелия с блондинкой, на некоторых фоном – собаки, музеи, книжные магазины, парки, озера, горы, пляжи, но среди них ни одного отеля, семейного кадра или мужчины.

По истории браузера я понял, что у нее есть учетная запись Gmail, и логин с паролем хранились в системе, поэтому я легко попал в почту, пролистал входящие сообщения. Оказывается, Амелия предварительно подала заявку на магистратуру по переводу, подписана на «Нетфликс», часто пользовалась ваучерами на покупки. Переписку ни с кем не вела, в основном мелькала реклама и полезные рассылки. Заинтриговало только письмо от некоего Альберто от 12 февраля. Я понимал, что не должен его читать, но все равно ведь уже здесь, почему бы не дойти до конца.

Я вернусь через два дня, закажи столик в том ресторане, который тебе нравится.

До скорой встречи,

Элби

Наверное, это ее парень. Написал-то накануне Дня святого Валентина. Удивительно. Но кем бы ни был этот Альберто, он не знает, как обращаться с женщинами. Кто, черт возьми, прощается банальным «До скорой встречи»?

Британцы в общении используют много вежливых фраз, но если мужчина пишет возлюбленной, то хорошо бы добавить эмоционального всплеска, чего-то, что заложит основу для бурного секса…

Может, они вместе уже много лет, или он всего лишь друг. Чтобы развеять сомнения, я прочитал ее ответ:

Попробую узнать, есть ли у них свободные столики, и отпишусь.

В любом случае я принесу подарок. Думаю, он тебе понравится.

Не могу дождаться нашей встречи.

Целую,

Эми

Почему нет ни одной совместной фотографии, если они вместе?

Я открыл корзину и… бинго!

Десять снимков с парнем. В основном – селфи, и делала их Амелия. Если они в корзине, значит, она больше не хочет их видеть, но смелости удалить совсем не хватило. Возможно, они расстались недавно. Мне это на руку: я умею зализывать чужие раны, особенно раны женщины, страдающей из-за любви.

Пролистав архив на ноутбуке, я проверил историю браузера и обнаружил, что Амелия искала информацию про Грейс. Видимо, не только я любопытный… жаль, что нашла она Грейс не по той фамилии.

Довольный результатом, я закрыл ноутбук и повернулся.

На кровати я заметил книгу, она из семейной коллекции: «Кентерберийские рассказы». Я взял ее, полистал и случайно выронил закладку – старую фотографию мужчины и женщины. В чертах угадывалось сходство с гувернанткой, видимо, это ее родители. На обороте дата – 1997 год.

Из коридора донесся шум, и дверь за моей спиной открылась. Я замер, ожидая реакции хозяйки комнаты.

– Что вы здесь делаете? – возмутилась мисс Редигьери.

– Не смог сдержать любопытства, – сказал я, оборачиваясь.

Ее взгляд не предвещал ничего хорошего. Она, безусловно, удивлена и очень рассержена.

– Вы не можете просто так врываться в мою комнату.

Амелия сделала шаг вперед: кулаки сжались, а грудь ритмично вздымалась под хлопком униформы. Я наклонил голову в сторону, наблюдая за происходящим, и язвительно заметил:

– Формально эта комната принадлежит мне.

– Это вторжение в частную жизнь, – отшатнулась она, ничуть не забавляясь.

– Я должен был убедиться, что моя племянница находится в руках порядочного человека.

Мисс Редигьери смутило мое присутствие. Она прошла к центру комнаты – взгляд остановился на ноутбуке.

– Я не рылся в твоих вещах, – солгал я, пренебрегая бесполезными правилами приличия. – На самом деле я хотел познакомиться так, чтобы нас никто не видел. Думаю, ты заметила – здесь обо мне плохого мнения.

Я положил книгу на место и сел на край матраса.

– И почему же? – ее взгляд вернулся ко мне, выражение лица было по-прежнему хмурое, но глаза выдавали определенный интерес.

С мягкой улыбкой я поднял руки над головой и попытался исправить ситуацию.

– Это было не самое лучшее начало. Прошу извинить меня. Но я хочу, чтобы ты знала – я не такой, каким меня считают. Просто я не вписываюсь в привычные шаблоны, а это в окружении брата считается… неприличным.

– Почему вас волнует мое мнение?

– Потому что на данный момент ты единственный человек, на которого не давят предубеждения насчет меня. Ты не смотришь на меня как на человека, которого следует избегать, – я старался говорить искренне.

Амелия кивнула и села в кресло лицом ко мне, скрестив лодыжки и опираясь локтями о колени. Она продолжала изучать меня, будто что-то искала.

По сравнению с комнатами в западном крыле эта маленькая и почти пустая, поэтому мне не составило труда внимательно рассмотреть гувернантку. Нельзя сказать, что она потрясающе красива. Большие и выразительные глаза, ярко выраженные скулы, пухлые и манящие губы, нос настолько маленький, что кажется нарисованным на идеальном овале лица. Внешность неброская, не каждый обернется, чтобы посмотреть ей вслед, а вот обаяние по-своему привлекало. Амелия казалась искренней, но при этом скрывала некую тьму.

– Причину, почему вы пробрались в мою комнату, мы выяснили. Чего вы хотите от меня теперь?

– Как ты убедила моего брата отвезти Олив в Лутон?

Она скривила рот в полуулыбке.

– Думаю, он был пьян, когда я рассказывала о поездке. Разговор длился пять минут. Он только настоял, чтобы миссис Фуллер тоже поехала с нами.

Я хмыкнул.

– Итан никогда не теряет контроль и предпочитает избегать похмелья. Скорее всего, он тебя разыграл. Очень скоро ты поймешь, что он ничего не делает просто так.

– Это не имеет смысла, – мои слова ее озадачили.

Попытка заставить ее усомниться в моем брате удалась. Если она поверит, что имеет на него какое-то влияние, то решит, что особенная. А это нам ни к чему.

– Ты далеко от дома, – я сменил тему. – Скучаешь по семье?

– Я здесь всего на три месяца, – отрезала она, не добавляя подробностей.

– А как же твой парень? Он тебя отпустил и не ищет внимания?

Амелия встала и уперла руки в бока.

– Я очень устала, сэр. Если вы не возражаете, я бы хотела лечь спать.

– Джулиан, меня зовут Джулиан, и, между прочим, я не твой работодатель, не обращайся ко мне на «вы», – вставать с кровати я не собирался.

Ее миниатюрный силуэт в тонкой ткани униформы возбудил во мне непристойные мысли. Лиззи носит такую же одежду, но не производит подобного эффекта.

– Мне и так неловко, что вы здесь, к тому же ваш брат приказал не иметь с вами ничего общего. Я не хочу проблем. Мне нужна эта работа, Джулиан.

– Это останется тайной, – предложил я, вставая. – Безобидный маленький секрет.

– Вы просите меня солгать работодателю?

Я подошел ближе, и Амелия напряглась, с губ сорвался напряженный вздох, притягивая внимание к манящим изгибам.

– Нет, я предлагаю ничего не говорить об этой встрече, Амелия, – пробормотал я, отступая от нее на шаг. – Ради нас обоих.

Амелия опустила руки, посмотрела мне в глаза и с придыханием прошептала:

– Звучит как предупреждение.

Она меня привлекает, и, судя по всему, это взаимно.

– Так и есть, можешь не сомневаться.

Захотелось взять ее на руки, поцеловать, бросить на кровать и заняться непристойными вещами. Прикусить ее пухлые губы, попробовать их на вкус, просунуть руку под тунику, погладить грудь, услышать, как ее голос срывается от удовольствия, когда я раздвину ее стройные ноги и с силой войду. От желания обладать ею пересохло во рту. Возбуждение проникло в мозг, я почувствовал, как силы покидают меня, я задыхался, ее запах… все, чего я желал.

В испуге я отшатнулся. Что за внезапная реакция тела? Инстинктивная. Абсурдная.

– Скоро увидимся, – я поспешно направился к выходу.

В коридоре прислонился к стене и перевел дыхание.