Александра Миронова: Жемчужный дебют

© Миронова А., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Глава 1
Конец света

Любовь матери к ребенку ни на что на свете не похожа.

Она не знает ни закона, ни жалости.

Она способна на всё и всё сметает на своем пути.

Агата Кристи

– А она мне говорит, мол, напишу такое, что ни один мужчина до меня не написал. Даже вы удивитесь! – Голос Даниила Калинина доносился словно издалека, хотя сидел он всего в паре метров от Анны.

Их маленькое утлое суденышко, которое капитан гордо именовал ледоколом, прорывалось сквозь подмерзшие воды, болтаясь из стороны в сторону как детский кораблик в огромном тазу со льдом. Потревоженные льдины с оглушающим шумом бились об изъеденные ржавчиной плешивые бока, но капитана это ничуть не смущало, зато прерывало речь Даниила. Из его последней фразы Анна расслышала лишь слово «нет».

Конечно, «нет». Разве могло быть иначе? Калинин, звезда первой величины на небосводе отечественного кинематографа, был знатным мизогином. Обласканный вниманием и любовью властей и критиков, за свою яркую карьеру он успел собрать все самые престижные мировые кинонаграды. Ему покорились Венеция, Берлин и даже Голливуд. Он был на «ты» с теми, кто сияет с Олимпа на расстоянии трех тысяч световых лет. Даниил был полон собственного величия, и в окружающей его плотной атмосфере самолюбования не было места для других планет.

Нет, женщин он, безусловно, любил, и те отвечали ему взаимностью. Холеный, похожий на лубочного барина с роскошными пушистыми усами, которыми он щекотал ухо очередной подружки, Даниил мог заставить женщин делать для него все. Ведь даже далеким от кинематографа людям было известно – если Калинин снимет актера хотя бы в эпизодической роли, этот счастливец или счастливица наутро после проснется звездой. Вот поэтому и липли на него девицы всех мастей.

Очередную звали Анжеликой. Тоненькая, с гривой медных волос, смахивающих на парик, и прозрачными глазами, пустота которых не оставляла места для внутреннего света. Огромное зеркальное пространство волооких очей Анжелики было залито восхищением Калининым, который, склонившись к ее уху, наверняка внушал дурашке, что той повезло родиться женщиной и встретить своего короля. Теперь ее миссия – поддерживать огонь в пресловутом очаге, рожать детишек и украшать собой мир. Все остальное требовалось отдать мужчинам. Судя по довольному виду Анжелики, ее такая роль вполне устраивала, и на большее она не претендовала. Ну разве что на несколько минут на мировых экранах в очередном шедевре любимого человека.

Анна, не в силах выносить пафосные речи продюсера и режиссера, инстинктивно пересела подальше и смотрела в иллюминатор, краем глаза отмечая попутчиков.

Дорого одетая сдержанная молодая женщина. Длинные волосы, лицо практически без макияжа, слегка полновата, но полнота ее ничуть не портит. Анна нисколько не удивилась бы, если Калинин переключил свое сиятельное внимание с Анжелики на эту женщину. Та олицетворяла собою воспеваемую им женскую сущность, плодородие, тепло и бесконечную женственность. Анна успела заметить это еще на причале. Пока их живописная группа дожидалась корабля, Даниил кидал на женщину заинтересованные взгляды, но взгляд той был обращен внутрь себя, словно она пыталась рассмотреть небольшую занозу, превращающую ее большое сердце в кровоточащую рану. Наверное, другие люди в такие места и не едут. Интересно, что здесь забыл Калинин вместе со своей Анжеликой? Будто в ответ на ее вопрос, режиссер пояснил всему кораблю:

– Ладно, ну что мы все о грустном, посмотрите вокруг, красота-то какая! Какая натура! Мы ведь в живописнейшем месте. Знаете ли вы, что в свое время китайцы прозвали залив Петра Великого «маленьким морем»? Он расположен между мысом Поворотным и рекой Туманной… – Последнее слово он произнес нараспев, смакуя и наслаждаясь звучанием. Калинин всегда позиционировал себя как большого патриота родной страны, что, впрочем, не мешало ему иметь пару небольших уютных домишек в Лондоне, пригороде Парижа и дачу в Тоскане, если злые языки, разумеется, не врали. – А какие здесь острова? Вы только вслушайтесь в эту музыку: остров Аскольда. Рейнеке. Рикорда. Фуругельма – он же Птичий остров. Архипелаг Римского-Корсакова. Архипелаг императрицы Евгении…

Режиссер мечтательно прикрыл глаза, и Анна была готова поклясться, что он переживает катарсис. При всей нелюбви к Даниилу Калинину Анна не могла поспорить с тем, что режиссер был эрудирован и прекрасно образован.

За последней фразой Калинина неожиданно последовал смех. Анна скосила глаза. Смеялась женщина невысокого роста, чье лицо было занавешено не очень чистыми, некогда светлыми, а нынче плохо покрашенными волосами. Женщина привлекла ее внимание еще в аэропорту Владивостока, куда они прилетели одним рейсом. Она смеялась и расстраивалась невпопад, постоянно трясла головой, словно гигантская собака, только что искупавшаяся в луже. Огромные очки в модной темной оправе сползали на нос, одета женщина была в безразмерные штаны и дутый пуховик, и Анна с трудом, но признала в ней некогда известного блогера и жену миллиардера, которая в своем онлайн-дневнике всегда представала юной нимфой. Тонкой и звонкой феей.

Даниил бросил сердитый взгляд на странную женщину и продолжил, обращаясь ко всем и ни к кому одновременно:

– А наше временное убежище? Остров Аскольд. Знаете ли вы, что когда-то его населяли китайские золотоискатели, а английский адмирал Сеймур обозначил его на картах девятнадцатого века под названием «терминейшн поинт», что значит «конечный пункт». Символично, вы не находите? Дальше только Северная Корея.

Иронию адмирала Сеймура оценила только дерганая олигархическая жена, кажется, ее звали Гретой, снова невпопад засмеявшись. Дальнейший географический и исторический экскурс потонул в шуме двигателя и потревоженных льдин, истерически бьющихся о борт их ненадежного кораблика.

Анна поежилась, и ей вдруг стало страшно. На карту было поставлено многое. Да что там, на карту было поставлено все. А что, если это место и станет ее «конечным пунктом», где все рухнет и утонет в неприветливом сером холодном море, которое было не радо кучке бездельников, тревожащих его покой? Анна не видела ничего романтичного в окружающей ее природе, возможно, нервозное состояние не давало ей насладиться местными красотами. Внезапно ледяной страх схватил цепкой рукой за и так слабо бьющееся сердце – а что, если все зря? «Нет, ты не будешь сейчас об этом думать», – резко приказала она себе. Слишком поздно, слишком. Она сделала все что могла, а дальше будь что будет.

Они приближались к пункту назначения. При повороте в бухту Наездник Анна обратила внимание на одну из самых ярких достопримечательностей острова – «окно Петра Великого». Природное образование, напоминающее пресловутое окно, прорубленное царем-государем в Европу. С этой точки открывался впечатляющий вид на старый маяк, издали напоминавший очертаниями легендарное «Ласточкино гнездо». Сам же остров был похож на убаюканного холодными водами дракона, погрузившегося в вечную спячку. Он порос мхом, покрылся коростой, закостенел и замер, но глубоко внутри кипит зло, готовое в любой момент выплеснуться наружу. Достаточно лишь крошечного камушка, чтобы жерло вулкана распахнулось. Анна вздрогнула.

Протяжным хриплым гудком, так удачно гармонирующим с тоскливым серым пейзажем, капитан сигнализировал, что они прибыли. С третьей попытки кораблику удалось пришвартоваться – море было неспокойным и изо всех сил старалось оттолкнуть непрошеных гостей, которым нечего было делать на краю света в это время года. Анна едва сдержалась, чтобы не перекреститься вслед за Калининым. Она была рада ступить на твердую поверхность.

После поездки ее слегка мутило, поэтому она первой вышла на берег и попыталась обрести равновесие, глубоко вдыхая кристально чистый воздух. Наблюдая за тем, как сходят с судна остальные пассажиры и как выгружается их багаж, она с интересом огляделась и постаралась вспомнить все, что сама знала об этом месте. Остров действительно назывался Аскольд и находился в заливе Петра Великого. С материка сюда можно было добраться только на катере, а зимой вот на таком древнем судне, некоем подобии ледокола, которое официально использовалось морскими биологами для экспедиций. Но биологи в экспедиции выдвигались нерегулярно, поэтому капитан не брезговал туристическими перевозками и, как он, подмигнув, сообщил Анне, планировал вообще сделать это своим основным видом деятельности. Ведь с момента открытия на острове «Почивальни» клиентов среди отдыхающих было у него значительно больше, чем среди ученых.

Площадь острова составляла четырнадцать и шесть квадратных километра, и он входил в тройку крупнейших островов залива Петра Великого. Высота над уровнем моря чуть больше трехсот пятидесяти метров. Располагался остров в пятидесяти километрах от Владивостока и в сорока – от Находки. «Край географии», – как говаривала ее покойная бабушка. С южной стороны острова находилась глубокая закрытая бухта Наездник, обязанная своим названием очертаниям, напоминающим подкову. Разместившаяся между мысом Елагина и мысом Кошелева, она была примечательна не только красивой формой, но и уникальным песчано-галечным пляжем. Анна дала себе слово, что если выпадет ясный денек, то она сразу же отправится туда на прогулку. Что может лучше соответствовать ее мрачному настроению, чем беспокойное северное море, свинцовое небо и серебристая песчаная галька?

Одной из основных достопримечательностей острова был, несомненно, мыс Елагин, притягивающий к себе летом любителей экстремального отдыха. Он был скалист и обрывист, и покорять его рекомендовалось только в обществе профессиональных проводников. На юго-западной стороне находился старый маяк, являющийся местной достопримечательностью. Издали похожий на разрушенный средневековый замок, столетие назад он был построен из кирпича, который изготавливали на соседнем острове. Наверняка по ночам там резвятся привидения, в таких местах иначе и быть не может. Рядом со старым маяком был огромный каменный дом – современный маяк, в котором нынче проживал смотритель.

Если верить путеводителям и интернету, летом остров Аскольд был настоящим райским местечком. Утопающий в зелени (недаром китайцы изначально именовали его Циндао – «зеленый остров»), он был заполнен животными и птицами, прозрачными родниками и высокими скалами. Омываемый холодными водами, он оставался одним из немногих нетронутых уголков этого пропащего мира благодаря трудной доступности с материка. Скалистые берега острова круто обрывались к воде, и пришвартоваться здесь можно было только в нескольких бухтах, в зависимости от выбора капитана. Летом многие из них предпочитали мыс Стрельчатый – плоский участок берега, на который можно было безопасно высадиться. Но для доставки гостей «Почивальни» капитаны старались подплыть поближе к бухте Наездник, из которой дорога вела к маяку, а затем и самой «Почивальне».

Когда-то эта часть Приморья принадлежала древнему воинственному государству Бохай, простирающему крылья вплоть до современной Монголии. В свое время остров имел стратегическое значение, перекрывая вход в залив Стрелок. На нем располагались оборонительные сооружения. Здесь и цари охотились, и ракеты планировали располагать. Место с такой богатой и неоднозначной историей просто не могло не привлечь внимание творческих людей. Поэтому Калинин и решил лично приехать на освоение локации для очередного патриотического духоподъемного шедевра, на который потратит государственные миллионы. А заодно и «Почивальню» попробовать, которая в последнее время стала невероятно популярной в богемной среде.