– Самого большого дурака мы сваляли, когда попали к Бизли. Он завалит нас, малыш. Господи, а ведь со следующей недели мы собирались приступить к нашей работе, и мне нужно было идти в банк за деньгами. Нельзя допустить, чтобы этот сукин сын лишил нас ученой степени!

– Дай мне свои бумаги, Кен! Так надо, – негромко скомандовал Дэви.

Он протянул руку и взял листки Кена из его влажных пальцев. И одновременно вручил Кену собственную работу, которую тот нерешительно принял. Сердце Кена бешено колотилось – он жаждал увидеть там подтверждение своих мыслей.

Как обычно, Дэви подошел к задаче чисто с теоретической точки зрения. Кен позавидовал его математическому решению, выстраивающему логический путь от изначальных условий к искомому результату. С другой стороны, Кен тоже решил задачу, придумав эксперимент, результат которого предсказал. Он нервно посматривал то на дверь, то на листок с задачей в своей руке, то на лицо Дэви, которое ни разу не дрогнуло, пока он читал решение старшего брата.

– Ну что? – нетерпеливо воскликнул Кен, когда не мог уже больше этого выносить.

Дэви рассеянно вернул листки и взял свои.

– Я не знаю, – сказал он. – Я просто не знаю. Мы решили так по-разному. Остается единственный выход.

Ловким движением Дэви быстро шагнул к книжному шкафу Бизли и пробежал пальцами по корешкам.

Кен с содроганием вскочил с места.

– Прекрати сейчас же! – отчаянно прошептал он. – Профессор может войти в любую минуту!

– До сих пор он не заходил ни разу, – возразил Дэви. Он держался спокойно. – Давай рискнем, вряд ли он заявится в ближайшее время.

Но Кен пересек кабинет и схватил Дэви за руку.

– Ты идиот! Ты вечно ноешь из-за того, что я глупо рискую, хотя ни на чем подобном меня не ловил ни разу!

Дэви высвободил руку, не оборачиваясь, и снял с полки нужный учебник.

– Вот этот риск как раз оправдан. Так что просто смирись. – Дэви обернулся с внезапной яростью. – Слушай меня! Ты что, хочешь довериться этому напыщенному болвану Бизли? Да черта с два! Наша ученая степень значит слишком многое, разрази меня гром, чтобы позволить ему спустить ее в канализацию, не использовав все возможные шансы на спасение.

– Если я не могу сдать паршивый экзамен так, как положено, то пропади все пропадом!

– Не пори чушь. – Глаза Дэви горели злостью и непреклонной волей. – Возьми себя в руки. Ты же хороший инженер и сам это знаешь. Тебе не нужно прыгать вокруг Бизли, чтобы это доказать. Если он ведет себя как круглый дурак, то с ним и нужно обращаться как с круглым дураком.

Кен со страдальческим выражением лица оглянулся на дверь. Его сердце замирало при каждом звуке в коридоре, но Дэви, сжав нервы в кулак, просматривал толстый том, пока не нашел то, что искал. Он очень внимательно прочитал четыре страницы, перечитал заново, затем захлопнул книгу и вернул на полку.

– Мы оба правы, – объявил он спокойным голосом. – Давай собираться.

Кен рухнул на стул. Страх мгновенно превратился в вихрь облегчения и восторга, охвативший его с головы до пят.

– Ты наглая скотина! – с веселым восхищением выдохнул он. – Ты не вытворял ничего подобного с тех пор, как мы сбежали от дяди Джорджа!

Дэви собирал со стола свои бумаги. Он взглянул на Кена – глаза младшего брата потемнели и поблескивали, как полночный лесной пруд, где два промокших мальчика пробирались к берегу сквозь черную воду.

– Ты бы умер от беспокойства, если бы я не проверил ответ, – пошутил Дэви, хотя до сих пор выполнял самоотверженную клятву девятилетней давности. – Я только что спас тебе жизнь, глупый осел!

Глава третья

1

Самый мрачный и мучительный ночной кошмар из всех – это чувство абсолютной беспомощности. Дурной сон начинается обманчиво-безмятежно. А затем давний друг внезапно оборачивается врагом, продолжая мило улыбаться; стоя во тьме посреди собственной комнаты, ты вдруг понимаешь, что окружен капканами, которых не обойти. Наконец, весь сон превращается в леденящий ужас – остается лишь безмолвно застыть под кошмарным небом в ожидании неведомой и неминуемой катастрофы. И в момент наивысшего безумия ты всегда просыпаешься, поскольку дальнейшие мучения невыносимы.

Утро понедельника после экзамена казалось Дэви именно таким сном, а когда Кен вошел в гараж, оживленно болтая с каким-то толстяком, в горле младшего брата застрял отчаянный крик – «Замолчи сейчас же!».

Они с Кеном съездили в банк на своем «Родстере» с раннего утра – в соответствии с изначальным планом. Но к десяти часам уже возвращались обратно, огорошенные неудачей. Каждый молча думал, заново прокручивая разговор в голове, – что же пошло не так. Придерживая на коленях старый портфель, Дэви удивлялся, почему за все годы, проведенные в ожидании сегодняшнего дня, ему ни разу не пришла в голову мысль, что они могут вернуться с пустыми руками.

Кен давным-давно составил перечень вещей, которые купит, когда финансовый вопрос будет наконец решен. С тех пор каждый месяц этот список только удлинялся, к мечтам добавлялся то еще один костюм, то более быстрая машина, но Дэви лишь улыбался на это. Он тоже составил свой список, но там не было никаких личных предметов – за исключением пунктов, на которых настаивал брат. «Слушай, Дэви, я не потерплю, чтобы мой брат выглядел со мной рядом как оборванец!» «Хорошо, – отвечал Дэви. – Но мы обязательно купим новейший вакуумный насос и токарный станок – нам очень нужен хороший токарный станок, Кен».

Теперь этим грезам наяву пришел конец, и заветные списки стали выглядеть просто каталогом детских желаний. Кену придется по-прежнему ходить в старой одежде, а Дэви и дальше останется без лаборатории.

Они потрясенно молчали всю дорогу до гаража. Не проронив ни слова, Дэви вышел и открыл ворота, а Кен загнал машину в привычную прохладную тень. Он хлопнул дверцей и начал развязывать галстук, избегая встречаться взглядом с Дэви.

– Ладно, братишка, – тихо произнес он. – Не стой там с таким видом, будто наступил конец света. Брок вернется на следующей неделе, с ним тогда этот вопрос и решим.

– Решим ли?..

– Конечно. Ты же сам знаешь, все у нас получится! – отчеканил Кен.

– Я думаю, что нет. Мы все испортили. Видишь ли, – начал Дэви, – если ты планируешь сделать деловое предложение президенту банка, тебе не следует выкладывать все это его четвертому заместителю только из-за того, что босс отсутствует! Эту идею следовало продать непосредственно тому человеку, которому принадлежат деньги, – самому Броку. Разве вчера на пикнике мы не обсуждали это вместе с Марго?

– Ну, мы…

– Обсуждали или нет?

– Хорошо, обсуждали, но что мне оставалось делать?

– Ничего, вот что! Просто ничего. Ты должен был сказать: «Ладно, тогда мы вернемся на следующей неделе». Но это ведь не в твоем стиле, да, малыш? И чем холоднее становился Люстиг, тем больше графиков и чертежей ты совал ему под нос! Естественно, он дал нам от ворот поворот. Неужели ты не понимал, что так выйдет?

– Хорошо, пускай это все из-за меня! – огрызнулся Кен. – Черт возьми, я сам не знаю, зачем так сделал. Кстати, вы с Марго и Вики вчера смеялись, пока я репетировал речь…

– Мы смеялись не над тобой.

– Ладно, я и сам смеялся, но сегодня мне было не до смеха. Эта проклятая речь распирала меня изнутри, и она просто вырвалась по расписанию – независимо от того, слушает ее нужный человек или нет.

– Почему ты сперва не позвонил и не договорился о встрече?

Секунду Кен непонимающе хлопал глазами.

– Господи! Ну, не сообразил. А ты сам-то почему об этом не подумал?

– Потому что именно ты собирался решить денежный вопрос.

– Тогда решай его сам. Боже, Дэви, ты вечно меня критикуешь, когда что-то идет не так, но я не припомню, чтобы ты хоть раз высунулся из-за моей спины.

Дэви сердито посмотрел на него, но через секунду опустил глаза. Затем тоже ослабил галстук и снял пиджак.

– Нет, Кен, – продолжил он тихим голосом. – Это твоя работа. Тебе ее и делать.

– Тогда позволь мне действовать на свое усмотрение. Если это будет не Брок, то найдется кто-нибудь другой.

Кен направился в глубину гаража за своей рабочей одеждой. Младший брат провожал его взглядом.

– Есть какие-нибудь идеи? – горько спросил Дэви.

Кен на мгновение обернулся, чтобы убедиться, что бунт подавлен. Потом щелкнул пальцами:

– Дал Бог зайку, даст и лужайку, – сказал он и ушел.

Снаружи просигналил автомобиль – кто-то требовал бензина. Дэви не обратил на это внимания. Через минуту вернулся Кен, одетый в комбинезон. Гудок повторился, и старший брат воспользовался этим призывом, чтобы пройти через гараж, не вступая в новые беседы с младшим.

Дэви рассеянно переоделся сам, но когда попытался работать – все падало из рук. Как мог Кен не заметить ни единого его знака, призывающего заткнуться? Да и сам Дэви тоже хорош – почему он просто сидел там, как кусок студня, понимая ошибку Кена и все равно отказываясь брать дело в свои руки?

Как кусок студня! Дэви продолжал изводить себя этим метким сравнением. Нет, надо выяснить отношения с Кеном раз и навсегда. Он взглянул на часы, и его недовольство переросло в ярость, поскольку с тех пор, как Кен вышел, прошло двадцать пять минут. Машина клиента все еще стояла там. «Боже милосердный», – подумал Дэви. Неужели у Кена завелся очередной «приятель»?

И как раз в этот момент Кен как ни в чем не бывало вошел в гараж в сопровождении незнакомца – коренастого светлоглазого мужчины лет пятидесяти с цепким взглядом. Судя по щегольской одежде – столичного жителя с дорогими привычками. Губы гостя кривились в веселой, но скептической ухмылке. Дэви встревожился еще до того, как посетитель произнес первое слово, поскольку этот человек смотрел на него с веселым любопытством – будто знал о Дэви гораздо больше, чем Дэви о нем.

– Мистер Баннерман, – церемонно начал Кен, – это мой брат и коллега Дэвид Мэллори. Дэви, это мистер Карл Баннерман, представитель цирка, сотрудник по связям с прессой. – Кен сделал паузу, и в этот момент Дэви с ужасом представил, как брат распинался перед новым знакомым последние двадцать пять минут. – Возможно, мистер Баннерман станет нашим инвестором, если его заинтересует проект.

Баннерман откинул голову, чтобы получше осмотреть Дэви, и коротко кивнул, пробормотав себе под нос:

– Боже, еще один превосходный типаж! Не знаю – может, я веду себя как простофиля, но меня это определенно заводит! – Он потер свои пухлые руки и обратился к Кену: – Итак, где все то, что вы собирались мне показать?

Дэви облизнул губы.

– Кен, – вкрадчиво сказал он. – Можно тебя на пару слов?

– Да, малыш? Что такое? – откликнулся Кен, но, как и в банке, он не видел ничего вокруг себя, сосредоточившись на единственной цели. И так же, как в банке, Дэви не мог заставить себя нарушить зарок девятилетней давности – данный и соблюдаемый добровольно – никогда не поправлять Кена и даже никогда не выглядеть несогласным с ним в присутствии посторонних. Дэви отрицательно покачал головой – нет, ничего.

Кен секунду непонимающе смотрел на него, а затем достал из портфеля на столе увесистый гроссбух и вручил Баннерману.

– Вот, здесь вся история нашего проекта, мистер Баннерман, – пояснил Кен. – Все, что я изложил вам снаружи, – все здесь, до последней цифры.

Баннерман полистал книгу, бормоча заглавия страниц:

– Конструкция нити накаливания… геометрия сетки… потенциал пластины! Что это такое, черт побери – потенциал пластины? Развертка сетки… Господи Иисусе! – Он усмехнулся, вполне довольный собственным непониманием.

– И я хочу, чтобы вы взглянули на ту самую трубку, о которой я говорил. – Кен взял гостя за руку, подводя к верстаку. Дэви хотел возразить, но беспомощно застыл на месте.