– Одну, мамочка, – повторяет она и невинно улыбается. – Много нельзя. Иначе будут точечки на щечках. Понятно, мама?

Сдержать смех не получается. У дочери недавно появилась новая коронная фраза: “Понятно, мама?” Она что-то рассказывает мне с профессорским видом, а потом проверяет, как я усвоила материал.

– Это папа тебе сказал? Про точечки? – спрашиваю ее.

– Ага.

– А вы умылись?

– Ага. Я почистила зубки.

– Молодечик.

Когда мы возвращаемся в кухню, Дима уже уехал в офис. Он никогда не завтракает дома, ограничиваясь одним кофе. Я убираю его чашку в посудомойку и собираю нам с Алиской завтрак.

Где-то через час мы выходим из дома. Я несу под мышкой упакованного медведя и заодно прикидываю, как скоро шлепнется мой ребенок. Алиса едва вышагивает, балансируя на бордюре, но строго-настрого запрещает помогать ей. К счастью, идти нам недалеко.

– Мамочка! Смотри! Шарики!

Ох, про экономию тут не слышали.

Это не шарики, а целые воздушные замки!

Мне не три года, а все тридцать два, но мне тоже хочется остановиться и широко открыть рот. А уж восторг дочери трудно передать словами. Она забывает о волшебном бордюре и ускоряется так, что я едва поспеваю за ней. Мы ступаем на постриженный газон, который окольцовывает спортивные и детские площадки. Сбоку же находится стеклянное здание с уютными беседками.

Я не так давно узнала, что в крутых жилых комплексах строят соседские центры – комфортные зоны отдыха для своих. Филатовы как раз решили отметить день рождения не в своем доме, а в таком центре. Здесь и размахнуться есть где. Я уже вижу целую стайку аниматоров и мини-зоопарк на выезде.

– Анечка! – приторный голос раздается сбоку. – Доброе утро, я очень хотела с вами познакомиться.

Высокая блондинка в платье цвета пыльной розы протягивает мне ладонь и мило улыбается. Она старше меня лет на десять, но выглядит прекрасно.

– Я Павлина, я живу напротив вас.

– Да, точно. Я видела вас.

– Всё не было времени нормально поговорить. Вы, значит, решили жить у нас?

Ее вопрос звучит странно.

Мне даже кажется, что я ослышалась.

– Решили, – отвечаю после паузы. – Мы с мужем купили здесь дом.

– Вашего мужа я знаю. Мой супруг обращался в его компанию. Дмитрий Свиридов, да?

– Да, его так зовут.

– Ну и чудесно. Я тогда добавлю вас в чат жильцов? У нас бывают разные активности.

Я киваю и поспешно прощаюсь, потому что Алиска тянет меня к другим детям. Она успела сдружиться с ребятами в детском садике.

– Подарок можете оставить здесь, – отзывается координатор с бейджиком на груди и показывает на длинный стол, заваленный яркими коробками и пакетами.

– Хорошо.

– Детей сейчас заберут аниматоры, у них своя программа. Для взрослых открыты беседки справа.

И кто здесь взрослый?

Я бы лучше тоже пошла с аниматором, а не оставалась одна на этом “празднике жизни”. Я целую Алиску на прощание и вооружаюсь стаканом с апельсиновым соком.

Где мои коммуникационные навыки?

С кем тут можно перекинуться парой слов?

Я захожу в беседку и вливаюсь в круг мамочек. Обычный разговор завязывается сам собой, и я понемногу выдыхаю. Так проходит минут пятнадцать, пока меня не отвлекает звонок сотового. Я поворачиваю к служебной двери, где не так слышно детскую музыку.

Но на звонок я не отвечаю. Меня отвлекают голоса, которые доносятся из-за двери.

– Ты с ней говорила? – спрашивает незнакомка. – С этой новенькой?

– Да. Ее Аней зовут, – отвечает голос, в котором я узнаю Павлину.

– И что о ней известно?

– Да ничего примечательного, Марин. Дочку воспитывает, держит фотостудию в городе на деньги мужа. Он щедрый, так что все делают вид, что у нее есть талант.

– Как банально.

– Выглядит как серая мышка.

– Слепая серая мышка, – следует издевательский смешок. – Иначе как можно не видеть, что творит ее муж?

– Может, его щедрость всё затмевает. И ей плевать.

– Нет, эта дура реально не в курсе.

Глава 2

Остаток праздника проходит как в тумане.

Я забираю Алису пораньше и еще долго не могу прийти в себя. Кручу в голове обрывки фраз, которые случайно услышала.

Я же не ослышалась?

Говорили обо мне?

Конечно, обо мне!

Новенькая Аня с фотостудией – это точно я. Других таких тут нет.

Ну и что? Господи, Аня, выкинь это из головы! Это обычные сплетни! Откуда им что-то знать о нашей семье?

Но так это не работает. Гадкий голосок сомнения нашептывает и заставляет переживать. Я толком не могу сконцентрироваться на домашних делах, всё валится из рук. Даже Алиска замечает, что со мной что-то не так. Она начинает капризничать и громче требовать моего внимания.

К счастью, мне удается уложить ее спать пораньше. Я спускаюсь на первый этаж, чтобы приготовить ужин, и слышу, как переливается стандартной мелодией мой сотовый.

– Да, милый, – отвечаю мужу. – Ты уже едешь?

– Нет, малыш. Я как раз звоню, чтобы ты не ждала. Мы тут застряли конкретно.

– Что-то случилось?

– Да, случилось… Я завтра всех замов уволю к черту!

Он тяжело выдыхает, гася вспышку гнева. А я яркой картинкой представляю, как муж прикладывает ладонь к лицу и устало растирает переносицу. Я слишком хорошо знаю его привычки, он всегда так делает, когда говорит выжатым и едва живым голосом.

– Ты ложись без меня, – добавляет он мягче. – Я здесь заночую.

– В офисе?

Я хмурюсь. Такое бывало пару раз, когда у Димы случался аврал и он не хотел тратить время на дорогу. Но сегодня мне безумно не нравится эта затея.

– Здесь есть комната для отдыха, не волнуйся. – Следует идеальная тишина, и я понимаю, что Дима выключает динамик своего телефона на несколько секунд. – Ань, прости, мне надо идти. Завтра договорим.

Я не успеваю использовать последний довод, что завтра его очередь отводить Алису в детский садик. Муж отключается. А я опускаюсь на стул с сотовым в ладони и некоторое время просто смотрю перед собой. Все плохие мысли, которые я гнала от себя весь день, возвращаются штормовой волной.

Что происходит?

Ведь еще утром я была в нем абсолютно уверена.

Мне становится так одиноко в огромном доме. Дочка спит, и вокруг нет ни одного звука. Даже верхние лампы не горят. Только несколько лампочек подсветки. Я всегда любила приглушенный свет по вечерам, но сейчас он кажется мрачным и депрессивным.

Я резко встаю с места и щелкаю сразу все выключатели. Весь первый этаж вспыхивает как новогодняя елка. Но легче не становится.

Надо что-то делать…

Ведь надо?

Это не совпадение?

По своей натуре я осторожный человек, но если я ловлю импульс, то меня трудно остановить. Вот и сейчас мне хочется прыгнуть за руль и поехать в офис к мужу. Я придумаю причину. Захвачу ужин и скажу, что не смогла оставить его без нормальной еды. Да, в современном мире это так себе довод, когда вокруг полно доставок из хороших ресторанов. Но зато приготовлено с любовью.

Только у меня Алиса на руках… Я точно не буду будить ее и усаживать в детское кресло на ночь глядя. Это уже маразм. А оставить дочку не с кем. Я обзаведусь подружками в новом поселке к пенсии, не раньше.

Да и что я хочу проверить?

Даже если самые худшие подозрения – это правда, как можно приехать в офис внезапно? Там камеры на каждом углу и пост охраны. Пока я доберусь до кабинета мужа, можно будет успеть переставить в нем всю мебель.

Все-таки это бред…

Надо выдохнуть.

И прекратить накручивать себя.

Дима любит меня. У нас хорошая семья, он никогда не давал поводов для ревности. Он столько всего делает для нас с Алиской, он души не чает в дочери, и он просто-напросто идеальный отец. Я бы почувствовала его ложь… хоть что-то, хоть какой-то намек в его поведении.

Я зажмуриваюсь, пытаясь успокоиться.

На следующий день ощущения чуть притупляются. Рутина затягивает, и я на автопилоте собираю дочку в садик, а потом уезжаю в свою студию. К счастью, сегодня нужно решить множество вопросов по работе. Это отвлекает от нехороших мыслей.

– Анна, доброе утро, – официальным тоном здоровается Эльвира.

Она мой менеджер выставок. Высокая и эффектная блондинка, она напоминает снежную королеву, что идеально подходит для ее должности. Хотя мне с ней неуютно, в ней чувствуются надменные нотки. Но ее советовали друзья мужа, и как профессионал она не вызывает вопросов. Она умеет находить общий язык с капризными клиентами и держать в тонусе всех сотрудников.

– Согласованы даты на конец октября, – произносит она, заглядывая в заметки. – Вы хотели добавить еще работы на конкурс? Свои, кажется?

– Я еще думаю.

– Сроки поджимают.

– Я знаю, Эльвира, – я показываю тоном, что не нужно меня подгонять, тем более я действительно еще не решила, буду ли я выставлять свои работы или нет. – Что там с авансом?

– Пришел. Я сейчас перешлю вам чек.

Она наклоняется к своему рабочему месту. Я краем глаза вижу, как она вводит пароль в ноутбук и открывает почту.

– Черт, опять, – недовольно тянет Эльвира и поднимает руку, ныряя под копну шелковистых волос. – Больше никогда не надену эту цепочку!

– Что там? – спрашиваю.

– Там идиотский крючок, и он вечно путается с волосами.

– Давайте помогу снять.

– Спасибо, – с выдохом облегчения произносит Эльвира.

Она заводит под волосы вторую руку и резковато перекидывает их вверх, чтобы оголить шею. Я же чувствую, как моей щеки касаются ее прядки. А еще через секунду я улавливаю смутно знакомый запах… Я не могу назвать его, но он кажется чем-то родным и привычным, и он исходит от волос Эльвиры.

Очень знакомый аромат.

Где же я могла слышать его?

– Вам звонят, – голос Эльвиры вырывает меня из раздумий.

– Ах да. Вот цепочка.

Я отдаю ей украшение, которое мне удается отцепить.

– Спасибо. Я, пока ехала в лифте, пробовала расстегнуть, но ничего не вышло.

Я киваю и смотрю на экран сотового. Звонит подруга. А вот Дима до сих пор не ответил на мои сообщения.

– Златка, привет, – бросаю в трубку. – Ты уже вернулась из Питера?

– И даже больше! Обернись, пожалуйста!

Я немного зависаю, но через мгновение понимаю, что от меня требуется. Я делаю полуоборот и вижу лучшую подругу в другом конце студии. Она только зашла и машет мне подставкой с двумя стаканчиками кофе. Хотя, зная Злату, там один кофе для меня и смузи из сельдерея и шпината для нее.

– Выглядишь как амбассадор отличного настроения, – говорю ей, подходя вплотную. – Как слетала?

Она обнимает меня и передает стаканчик с латте. Я вижу надпись на крышке.

– Туристическая программа выполнена на пять с плюсом, – делится она. – Я так зарядилась, чувствую себя великолепно.

– По тебе видно.

Она щурится и наклоняет голову набок, из-за чего ее рыжие кудряшки повисают пружинками в воздухе.

– А ты вот какая-то не такая, – тянет она задумчиво. – В глазах тоска…

– Правда? – я не нахожу сил отпираться и пытаться натянуть легкомысленную улыбку на губы. – Так заметно?

– Анечка, насколько я помню, твой кабинет вон в той стороне?

И она ладонью показывает правильное направление. Я не успеваю подтвердить ее догадку, Злата поворачивает к двери, на которой через три шага можно рассмотреть мое имя.

– Рассказывай, – подруга сразу переходит к делу, как только оказывается в кабинете, она ставит стаканчик на стеклянный столик и садится в низкое кресло у окна. – Что стряслось?

И вот с чего начать?

С дурацких сплетен?

– Я, наверное, просто загналась. Накрутила себя… Я случайно услышала на детском дне рождения, как обсуждали нас с Димой.

– Кто обсуждал?

– Новые соседки. Из “Золотой дубравы”. Одна из них сказала, что я слепая дура. Не вижу, что творит мой муж.