Отпустив вожжи, занялась своими волосами. Что за причёску навертела эта Маргарита? Рука плохо поднималась из-за раны, Венди, видя мои мучения, решила помочь, в три руки мы быстрее распутали волосы, те упали на плечи каштановыми сосульками. Морщась от боли, наспех вытерев их, как и дочка, оставила сушить.

Под тихий скрип колёс я вновь задумалась о том, что произошло. Зовут меня не Маргарита, а Мария Петровна Суднева, мне двадцать семь лет, не замужем. Были мимолётные отношения, но то ли я слишком требовательная, то ли по какой ещё причине мужчины покидали меня. По словам моей мамы, жена из меня вышла бы замечательная. Готовить умею, стройная, умная, накопив денег, уволилась и превратила своё увлечение фотошопом и рисунком в прибыльное дело. Рисую логотипы, коллажи на заказ, занимаюсь оформлением сайтов, иногда делаю обложки для любимых авторов. В общем, на жизнь хватает.

Как меня угораздило попасть в чужой мир? Ёжась, накинула себе на плечи подобранное платье. Магический мир, серьёзно? Окунули в реку… а этот… говорящий плюшевый медведь…

– Хи… хи-хи… – тихий смех слетел с губ. – Медведь разговаривает, хи-хи… – зажимая ладонью рот, всхлипнула. – Лошадь сама запряглась? – глотая слёзы, пыталась не разреветься. Похоже, я словила откат.

– Мамочка, рана болит? – Венди дотронулась до моей руки, я дёрнулась и покосилась на медведя.

– Испугалась? – вытирая слёзы, попыталась улыбнуться. – Прости. Вот ты какая сильная, а мамочка расклеилась. Но я возьму себя в руки, ничего, главное до города добраться целыми. Ты бы медведя положила на телегу, ему нужно просохнуть.

Венди погладила мишку.

– Хорошо.

– Венди, прости, но я ничего не помню. Почему твой плюшевый медведь у реки оживал, а сейчас опять игрушка?

– Он потратил свои магические силы, защищая меня. Нужно время, но не знаю сколько, – в глазах девочки появились слёзы. – Лапка у него оторвана, на шее нитки разошлись.

– Я могу зашить, доченька, – приходилось играть роль матери Венди, называя её ласковыми словами. – Только доедем до города, я куплю нитки, иголку и зашью.

– Мама, – хихикнула Венди сквозь слёзы. – У тебя не получится зашить. Тут нужен маг. Лекарь фамильяров и магических животных. Они редкие. Где такого взять? Если в столице, – она понизила голос, – они просят денег. У-у-у… сколько.

– Редкие, но есть. Найдём! А пока, чтобы лапа полностью не отпала, мы твоего друга искупаем с душистым мылом, посушим, причешем и зашьём простыми нитками.

– Мама, сначала о тебе позаботимся. Рана плохая, я видела, когда ты меняла платье, нужно к лекарю.

– Да, показаться не помешает, а то болит всё сильнее, – соглашаясь, пошевелила плечом.

К воротам незнакомого города Белка доставила нас до темноты. Последний час был самим тревожным. Надежда потихоньку таяла, но высокая стена, появившаяся вдалеке, возродила её, даря успокоение.

– Что с вами случилось, госпожа? – один из стражей подошёл к нам, держа в руке арбалет. Он обошёл телегу, посмотрел на мои всклокоченные волосы, на девочку, на вещи, остановил свой взгляд на Белочке.

– Разбойники напали в лесу. Сколько стоит въезд в город? – желудок требовал еды, но сначала лекарь.

– Госпожа, въезд бесплатный,  объясните, когда и где напали, мы обязаны расследовать. Покажите ваши документы.

– С нами были слуги, три человека: няня и два мужчины. А где – точно не знаю, возле реки. Документы…

– Простите, но моя мама ранена, разрешите нам к лекарю, она потеряла много крови, мы, как остановимся на ночлег…

– Простите, не подумал. Предлагаю вам поселиться в гостинице…

– Что подешевле, – перебила мужчину в форме. – Нас ограбили, сейчас мы нищие. Всё что есть, в телеге.

– Тогда, – он, задумавшись, нахмурился. – Есть недалеко отсюда небольшая гостиница, но сразу предупреждаю, там останавливаются в большинстве своём крестьяне, рабочие и мелкие помещики. Хозяйка берёт недорого, на первом этаже едальня. Прислать знакомого лекаря? Лечит дёшево. Если сами искать начнёте, то не уверен, что быстро найдёте.

– Присылайте, – согласилась я, совершенно не хотелось бегать в поисках больницы.

– Вот и хорошо, проезжайте, – улыбнулся мужчина, чуть ли не потирая руки. – Лекарь и я вскоре придём. Возьму показания, проверю документы, а утром отправимся искать ваших слуг и разбойников.

– Хорошо, – соглашалась с его словами, только бы отпустил.

Во дворе гостиницы было шумно, но к нам тут же подбежал мальчишка в фартуке.

– Желаете остановиться на ночь? – широко улыбаясь, он схватил вожжи.

– Желаем, вашу гостиницу на воротах посоветовали. Постояльцы спокойные?

– Госпожа, ночью тишина, – заверил мальчишка, и именно в этот момент резко распахнулась широкая дверь, словно в неё с силой ударили чем-то деревянным.

Что-то чёрное пролетело в воздухе и приземлилось возле нашей телеги.

Глава 3.

– Чего уставилась? Нравлюсь? – огромный чёрный кот с порванным ухом и проплешинами на голове зло посмотрел на меня.

На плюшевом лбу набухала большая такая шишка. В моей голове никак не складывались две мысли в одну. Плюшевые игрушки, и живые?! Откуда шишка? Им бывает больно?

– Тебе больно? – тихо спросив, протянула руку к кошачьему лбу. – Монетку бы холодную приложить.

Мне было не страшно дотронуться до игрушки. Ну что мне могут сделать мех да вата?

Грубиян замер, округлив глаза.

– Ты… ты… – кот поднял лапу, но замер, словно к чему-то прислушиваясь, я заметила, как шишка под моей ладонью уменьшилась.

Дверь вновь распахнулась, и из заведения, которое обещало быть тихим, вывалился высоченный мужчина в чёрных кожаных одеждах. На перекошенном лице вдоль правой щеки алел яркий след от удара чем-то узким.

– Эй ты! Деревенщина! Кто тебе позволил трогать чужого фамильяра?! Руки убери! – пошатываясь, мужик шёл в нашу сторону.

– Разве я позволю меня трогать, господин? – осклабился кот. – Проверял деревенскую простоту на наличие денег.

Охнув, чуть не потянулась к подолу, но сдержала себя.

– И что, нашёл? – подвыпивший хам окинул меня оценивающим взглядом.

– Пусто. Думаю, вещами будут расплачиваться.

Я присела на телегу и почувствовала, что кошель на месте. Соврал хозяину, непонятно почему выгораживая меня.

– Безрукий поганец, – сплюнул на землю верзила, потеряв к нам интерес. – Идём, поищем другое место для ночлега. Тут охранник несговорчивый.

Мужик попытался пнуть кота, но координация подводила, фамильяр резко отскочил в сторону, зашипев.

– Бедолага, не повезло с хозяином, – пробормотала под нос, беря Венди за руку, мой взгляд упал на замершего мишку, прижатого к груди. – Ничего, посушим, починим.

– Госпожа, – тихо произнёс мальчик, стоя позади. – Извините за то, что сейчас было. Вы не бойтесь, проходите, мои родители будут рады вам. Вещи все до единой в комнату доставлю, за лошадью хороший уход будет.

– Спасибо, мальчик, – поблагодарив, с опаской направилась к дверям. Зал оказался чистым, широкие столы, скамьи, посетители приличные, пусть и бедные. Похоже, что тот мужик мимо проходил.

Улыбчивая полноватая хозяйка в цветном платье поохала, услышав нашу проблему, но я тут же заверила, что расплачусь вещами, которые как раз в заведение заносил её сын.

– Госпожа, сочувствую вам, но что вы будете брать? Ужин, горячую воду для мытья, завтрак? – видя, что женщина оценила наш скарб, согласилась на всё, что та предложила.

Комната оказалась на втором этаже, чистая, с широкой кроватью, столом и шкафом, никаких излишеств. На столе стояли графин с водой и стакан.

Устало опустилась на кровать, рядом села Венди.

– Ты как? Двигаться ещё можешь? – девочка улыбнулась и кивнула.

– Мы лекаря ждём, проводите, как придёт, – обратилась к поднявшейся с нами хозяйке. – Ужин подайте в комнату, нам бы помыться и купить чистой одежды, я готова отдать взамен…

– Мама, подожди, мне нужно тебе кое-что сказать, – Венди проследила за моим взглядом: я собиралась предложить в обмен единственное сохранившееся платье Маргариты.

– Я пока распоряжусь насчет воды, а вы поговорите, – женщина тихо прикрыла дверь.

– Матушка, я правильно поняла, ты хочешь отдать это платье в обмен на ночь и простые дорожные платья? Если его почистить и отутюжить, то можно продать за десять, а то и двадцать золотых. Тут столько кружев да шелков. Отец за него золотом платил, более ста монет отдал.

– Права девчонка, – сбоку раздался знакомый голос.

– Уйди, нечисть! – вскочив, запустила подушкой в сторону приоткрытого окна. Чёрный кот мяукнул и легко отклонился от мягкого снаряда.

– Отчего это я нечисть? Фамильяр я, благородный, родовитый. Никогда не видел нечисть в фамильярах. Их убивают, а не в напарники берут.

– Ты как сюда попал?

Он указал лапой на приоткрытое окно.

– Мы тебя не звали, уходи. Воровать не дадим, – устало вновь опустилась на кровать.

– Я что, похож на мародёра, у несчастных, побитых да обобранных женщин последнее забирать? Я, может, помочь пришёл. А что вы глаза округлили? Нечасто добрых людей встретишь. Доверьтесь мне, продам ваше платье за одиннадцать золотых, себе оставлю один, вам десять.

– Почему мы тебе должны верить? Одиннадцать золотых больше, чем один, – с недоверием посмотрела на проникшего в нашу комнату кота. Вся его внешность кричала, что он обведёт вокруг пальца.

– Мне услуга нужна, – неожиданно смутился тот.

– Какая от нас может быть услуга? Себе услужить не можем.

– Отвязка от хозяина, – тёмные глаза-пуговки уставились на меня в надежде.

– Каким способом? Мне нужно поговорить с ним?

Кот резко замотал головой из стороны в сторону.

– Вы умеете, я это почувствовал, как только вы приложили к моей голове ладонь, госпожа.

– Моя мама не маг, – произнесла Венди, но я, как и кот, чувствовала уменьшение шишки. – Матушка, не верь прохвосту, он пытается обобрать нас! – схватив меня за рукав, зашептала девочка.

– Хорошо, забирай платье, но один золотой нужен мелкими монетами, за постой расплатиться.

– Вы сделали правильный выбор, госпожа! – радостно вскрикнул кот, и платье тут же, заискрившись, испарилось. Чёрный ушастик в одно мгновение исчез за окном.

– Можно попрощаться с платьем, с деньгами. И не предъявить, что украли, своими руками отдали, – бубнила малышка, поглаживая медведя. Жаловалась ему.

– Он вернётся, поверь, солнышко, – погладив девочку по голове, налила себе воды.

В дверь постучали.

Глава 4.

– Ох, деточка, как же так, какой ужас! – причитая, старый лекарь обрабатывал спину. – Ужасные синяки, а рана воспалена, стоит её прижечь огнём.

Дёрнувшись, посмотрела на старика.

– Ничего прижигать не нужно. Намазать, перебинтовать, дать обезболивающее.

Мужчина поджал губы, обидевшись.

– Если не прижечь, воспаление продолжится, я, конечно, могу выписать мазь, да только она мало чем помогает. Кровопускание в вашем случае противопоказано, вы и так кровь потеряли. Ну так что? – не теряя надежды, лекарь достал из саквояжа нож.

– Нет – значит нет! – медленно натянула платье на плечи.

– Госпожа Маргарита, зря вы отказываетесь, – из-за приоткрытой двери донёсся голос охранника, который и привёл старика. – Мой дядюшка самый лучший лекарь, поверьте.

– Страшно подумать, какой худший, в таком случае, – пробубнила себе под нос.

– Знаете, что, голубушка, я к вам со всей добротой и заботой, – старый лекарь, услышав мои слова, быстро собрал склянки, побросал в саквояж и потребовал оплату. – Серебряный с вас, госпожа.

– За что серебряный? Вы не лекарь, а шарлатан, посмотрели, потрогали и предложили прижечь. «Мазь не поможет», – передразнила того.

– Племянник, твоя госпожа платить отказывается, пытается бедного старика обобрать! Тебе стоит вмешаться! – взвизгнув по-свинячьи, мужчина ринулся к двери.