– Нас там будет двое, ведь кто-то нам отвечал, и вполне разумно. Машина, конечно, люди 125 тысяч лет не живут. Присмотреться – присмотрюсь.

– Присядем! – все сели и помолчали.

– Приступайте!

Перед шлюзом осмотрел всю группу, дав команду опустить «забрало» и перейти на внутреннее питание. Проверил горение зеленых светодиодов и дал команду на погрузку в десантный бот. Здесь гравитации нет. Все пролетели через люк, мой номер – последний. Бортинженер задраил внутренний на станции, а я развернулся и нажал на кнопку здесь. Переходной люк в десантный отсек задраен, так у меня есть возможность попасть на свое место. Устраиваюсь поудобнее, начал «читать молитву». Запросил экипаж о состоянии и готовности. Дали минутную, и нас механически отвели от борта станции. Отцеп, два подруливающих вверх, доворот, и мы медленно удаляемся от станции. Эта машина достаточно объемная и тяжелая. Тридцать пять минут добирались до места. Кроме «морзянки», за это время «пришелец» научился имитировать голоса, я ему подстроил тембр, со склонениями и падежами там полный швах, но понять можно. Захват – магнитный. Лифт, а под ним раздвижной гермолюк. Остановка, и появилось давление. Меня предупредил об этом голос компьютера.

– Стоп, норма. – сказал я, и выполнил экспресс-анализ атмосферы. Пока мы «отдыхали», инженер станции передал сюда всю необходимую информацию об этом.

– Перейти на автоном! Приготовится к разгерметизации отсека. Раз! К бою! Вперед!

Отсутствие существ с геномом человека вовсе не означало отсутствие других форм жизни. Угу! Гравитация здесь 0,95 «g»! Фантастика! Никакие «крыланы», «ящерицы» и «мыслящие медузы» на нас не бросились. Громадный отсек, сюда вся наша станция поместится!

– Док, анализ пыли!

– Здесь все стерильно, как в вакууме. Фон в норме, магнитное поле присутствует. Опасных форм жизни не наблюдаю. Вообще никаких.

– Оба вперед, по направляющим. Остальные на месте!

Я включил датчики изменения объема, наблюдаю за всем в отсеке. Двигаются только двое.

– Просят остановиться для дезинфекции. – «Интересно, чем будут дезинфицировать?», – Док вправо, Миш, стой! Два шага вперед, стой!

– От, черт. – раздался голос Михаила, голубоватый свет, струящийся и закручивающийся винтом, окружил его и исчез через отверстия в полу.

– Миша, контроль!

– Фон в норме, что-то вроде жидкости, быстро сохнет.

– Док, проверь!

– Я не успеваю.

– Теперь просят тебя встать на его место, там и проверишь.

– Неизвестное высокомолекулярное вещество, присутствует спирт. Распадов нет, безопасно. Впереди дверь.

– Понял, экипаж: к машине. Прикрываю. – еще раз пшикнули десантные люки, появилось еще два движущихся объекта. Я задраил и герметизировал десантный отсек. Ещё двое прошли дезинфекцию, затем наступила и моя очередь покинуть машину. Перед этим я передвинул ее вперед, сойдя с лифта, передвигая шагающие опоры посадочных амортизаторов. Отстегнулся, и вышел через десантное отделение. Меня тоже «обработали».

– Мы готовы войти.

– Входите. – У двери появилась щель, и она быстро отодвинулась вправо.

– Следуйте светящих полос.

Пока все хорошо, единственное, что мне не понравилось, так это то, что дверь выехала из стены и попыталась закрыться. Сначала хотел попросить не закрывать ее, но вспомнил, что переходной шлюз уже закрыт, так что, этим уже не поможешь. Я отошел от проема, дверь появилась и встала на место, она расширяется, но отмечена желтой полосой и есть что-то вроде кнопки. Осторожно, парами, двинулись вперед, я – замыкающий. Коридор широкий и высокий. Кругом пусто. Открылась еще одна дверь, и мы оказались в небольшом «конференц-зале». Кресла, столики.

– Садитесь. Борт «Тир-10», мое имя Тир. Прибыли эту систему, здесь планета № 3, пригодная кислородной жизни. Неизвестной причине закрылся прокол, возвращение домой стало опасным. Экипаж покинул борт, ушел третью планету. Получил приказ занять орбиту захоронения ждать. Вы есть первые разумные существа, появившиеся здесь. Назовите свой код по своду реестра Союза.

– Мы такого кода не имеем, но родились мы на третьей планете от Солнца, звезды этой системы.

– Вы понимаете цифры?

– Да, мы используем цифры для общения, но сами цифры нам ничего не говорят. Мы – живые существа, а не машины.

– Что вас понимает цифры?

– Вот этот прибор. Он принимает цифры и переводит их в звуковые колебания с помощью цифр, меняя громкость звукового сигнала.

– Я понял тебя, мне было сложно это понять. Ваша двузначная система по длительности сигналов мне более понятна. Сейчас передача идет за счет двоичного кода, так быстрее. Живые существа подключаются ко мне несколько по-другому, им вживляют чип, поэтому скорость передачи резко возрастает.

«Только чипа мне и не хватало! – тут же подумал я, но вслух этого не сказал.

– Обязательно вживление или есть другие варианты?

– Варианты есть, но менее надежны и имеют серьезный недостаток с процессом обучения. Они зависят от того, в каком состоянии находится существо.

– У существ есть общее название: люди. Одиночная форма: человек. Они имеют два пола, мужчина и женщина.

– Я это знаю, но не знал ваших названий этих вещей. Ваш язык практически совсем не напоминает языки Союза.

– Интересно.

– Мне требуется научиться понимать вас.

– А вы пока меня и не слышите, вы слышите вот этот прибор.

– Мы находимся с вами в одинаковом положении. А почему молчат ваши люди?

– Они не молчат, они на другом канале. Вас они слышат. Какова была цель вашего прибытия сюда?

– Целью прибытия была колонизация третьей планеты, а по завершению – всей планетной системы. Разумных существ в то время на ней не существовало. Могу показать вам первый контакт с гуманоидами тех времен, в период первого посещения планеты нашим разведчиком.

Прямо из стола возникло объемное изображение. Гуманоид двигался на ногах, имел очень длинные руки. Человек прямоходящий или Homo erectus.

– Требуется договориться о времени. У нас для этого используется время оборота третьей планеты вокруг Солнца, и носит название года. Год. Много – лет.

– Более 8300 моих оборотов вокруг вашего Солнца, почти 5 миллионов оборотов Вашей планеты. Но попасть сюда крейсером долго не удавалось. По каким-то причинам эта звезда движется не по спирали, а по почти круговой орбите, и вокруг нее существует два газовых облака. Именно поэтому настоящая орбита захоронения имеет такое наклонение. Здесь два объекта Союза и одно природное тело, которое и дало подсказку: как исследовательский крейсер может попасть сюда. Осуществить это удалось 125 000 лет назад.

«Если это «крейсер», то какого же размера у них линкоры?» – тут же подумал я.

– К тому времени гоминиды вымерли, но полностью разумных людей так и не было. Эти данные у меня есть, позже я вам их предоставлю.

– Я – не биолог, я – пилот и командир корабля. Мы предложили вам вчера перейти на круговую орбиту 7-й планеты. Но нам бы хотелось, чтобы при этом присутствовал наш человек, я, с помощью которого мы бы смогли объединить ваши и наши возможности. Вы бы изучили наш язык, в реальном его звучании, а мы бы познакомились с устройством подобных кораблей, чтобы научиться достигать других солнечных систем. Мы пока делать этого не умеем. Если бы вы не затормозили, то следующая встреча была бы через 600 лет.

– Здесь пролетали два или три корабля, но 200 лет назад. Но вели себя как механизмы. Я обратил внимание на то, что ваш корабль маневрирует и может представлять опасность, пока он шел навстречу мне, Ваш отворот на параллельный курс подсказал мне, что вероятно меня ищут.

– Да, вас обнаружили с помощью телескопов в рентгеновском излучении. Часть звезд и реликтовое излучение посылают фотоны в этом диапазоне. И несколько раз вы блеснули. Двести пятьдесят лет назад, была предвычислена эта точка, о том, что это – инопланетный корабль, мы не знали. Нас просто послали посмотреть: что это такое и почему оно имеет такую странную орбиту. Но мне бы хотелось предварительно убедиться, что мое существование здесь не закончится смертью. То, как вы погасили скорость, сбросив две ее трети за три импульса, говорит мне, что я был бы просто раздавлен перегрузкой.

– Живых существ на борту нет, конструкция позволят выполнять такие маневры с таким ускорением. Есть противоперегрузочные капсулы, позволяющие гораздо легче переносить 50-тикратные перегрузки. Мои сканеры показывают, что по физическим данным вы мало отличаетесь от людей, прибывших сюда вместе со мной. 125 тысяч лет не слишком большой срок для необратимых мутаций в ходе эволюции.

– А кислород, вода и отвод продуктов жизнедеятельности?

– Эти вопросы здесь полностью решены. Могу забрать с собой и ваш корабль.

– Он, абсолютно точно, ваших перегрузок не выдержит. Он на них не рассчитан. 11 – максимум. А сейчас уже меньше. Он достаточно стар и полетал немало. Могу я взглянуть на каюту и капсулу?

– Да, конечно. – вычислительные возможности у этого устройства были поразительны! За время нашего разговора он научился «говорить»!

Осмотрев будущие «апартаменты», договорился о месте расположения радиостанции, чтобы обозначать себя и иметь возможность связаться с другими людьми в космосе, на Луне и Марсе. Через три часа, без меня, в автоматическом режиме, десантный бот покинул борт «Тира-10». Перебросили на борт продовольствие на три года, так как мы не обнаружили на борту его запасов. Видимо, предыдущий экипаж забрал их с собой. Потом выяснилось, что это не так, но тогда у нас не хватило времени разобраться с этим вопросом. От голода я не умру, так как грузовик с Марса может подойти через полтора года, у меня двойной запас. Через восемь часов, доставив мне все необходимое, «сто двадцать четвертый» начал маневр сближения с Марсом.

Глава 3. «Бытие определяет сознание»

Еще трое суток мы двигались по прежней траектории, я и пара роботов устанавливали радиостанцию и учились работать вместе. Само-собой не без помощи Тира. Большую часть этой работы пришлось выполнять мне лично, так было быстрее, чем рассказывать «машине», что требуется сделать. Позже выяснилось, что это можно было сделать совершенно по-другому и в сотню раз быстрее, но этому нам еще предстояло научиться. Сильно сказывалось отсутствие у меня «чипа», но я не слишком хотел его установки. Будем говорить так: я пытался доказать, что и «сам с усам», и я здесь главный. А требовалось просто установить контакт. Но он сам по себе не устанавливается. Даже браслет для связи мне казался «ошейником раба». Еще одной «фобией» было постоянное желание поставить механическую преграду на открытие двери в каюту. Пока возился с радиостанцией и ее антенной, то скафандр я не снимал, дважды пришлось выходить в открытый космос, второй раз для того, чтобы переделать то, что натворили роботы из-за неверных команд, которые проходили достаточно долгую цепочку со взаимными ошибками. Когда станция заработала, и я услышал голос Филиппыча, у меня камень с души свалился. На их отлете мы связывались, но тогда все это лежало в грузовом отсеке. «Своего» робота сюда мы привозить не стали, это находилось под запретом какой-то инструкцией. Дабы «сверх-цивилизация» не перехватила управление нашей экономикой и производством. А что там захватывать? Оно ей нужно управлять такой архаикой? Но психологию сразу не переделать. Провели несколько пробных ускорений и торможений, без перегрузочной камеры, в кресле пилота и в камере. Требовалось выработать общие единицы ускорений, ведь метр и секунда – величины произвольные, взятые с потолка. Убедившись в том, что Тир не намерен причинять мне вреда, я лег в камеру, предварительно проверив его расчеты перехода на другую траекторию. Пока я «купался» в несжимаемой жидкости, Тир произвел маневры и разгон.