– Это же хорошо. Хоть покушаешь вкусно… А это что у тебя? – увидела она золотые серьги в виде змеек, убрав ей волосы назад.

– А, это он мне месяц назад подарил, – равнодушно махнула рукой девчонка. – Так уже месяц никаких новых подарков, понимаешь? Представляешь, я ему уже сколько раз говорила, что хочу итальянскую помаду!

– А он что?

– Ничего! Сколько раз домой ездил, не мог привезти. Говорит, с цветом не угадаю, расстроишься.

– Да какая разница? – посмотрела Голубева на клиентку в зеркало. – Хотя, можно вместе выбрать.

– Угу, – обиженно надула губки та. – Ни разу в «Берёзку» не сводил! Представляешь?

– Почему?

– Жадный потому что. Валюту привозит, а в «Берёзку» сводить не может…

Ничего себе, жадный! – думала Валерия, делая на автомате клиентке причёску «Ракушка». – По ресторанам водит, парикмахера оплачивает, шмотки каждый раз новые у девки, серьги, вон, какие подарил!.. Зажралась деваха, ой зажралась! А на что же он валюту тратит?

***

Приехав в райком, застал Сатчана в прекрасном настроении.

– Как дела? – насторожился я.

– Пока не родила, – ответил он, сразу немного погрустнев.

– А всё остальное?

– Нормально. Наши условия приняли. Володин уже отзвонился, что Некрасов готов идти паровозом.

– Ему бы адвоката нашего сразу пристегнуть, тут очень важно, чтобы он с самого начала уже в деле был.

– Уже озадачили его.

– Мне он тоже нужен. Есть его телефон?

– У Юрича есть, а что такое?

– Да были сегодня с рейдом на одном предприятии. Там дурак на дураке дураком погоняет… В результате уволенный работник второй год на нормальную работу устроиться не может. Вот, хочу помочь… Я сам позвоню Юричу, спрошу, как с ним связаться.

Глава 3

Москва. Пролетарский райком.

– Сегодня вечером тогда Мещерякову и позвони. А то он что-то про Городню говорил, завтра уезжает туда на целый день… – сказал Сатчан.

– А что там, проблемы какие-то? – забеспокоился я.

– Нет, текучка… Строительство катакомб наших и охрану проверить, чтоб никто не расслаблялся, – ответил Сатчан. – И там же скоро второй участок откроется, котельную и очистные начинать уже надо… И забор строить вокруг второго участка… Там жизнь кипит.

– Блин, стоило бы съездить туда самому, своими глазами глянуть на этот праздник жизни, – задумчиво проговорил я. – Надо как-то выбрать день… Может, завтра с Юричем рвануть?

– Не, завтра у нас совещание в бане по последним изменениям, – с сомнением посмотрел на меня Сатчан.

– Да что мы, не вернёмся, что ли, до вечера? – возразил я ему. – Тем более, и сам Мещеряков должен на совещании присутствовать.

– Ну, если только так, – согласился он, мы попрощались, и я поехал в спецхран. Запаса новинок для Межуева совсем не осталось.

***

Москва. Гагаринский райком.

– Что Некрасов? – спросил Володин Белова.

– Отпросился у Гончарука с обеда. Небось, деньги прятать поехал, – пренебрежительно высказался тот.

– Правильно делает, – с осуждением посмотрел на него Володин. – Думает наперёд, между прочим.

– А Николаич всерьёз из игры выходит или так, погорячился вчера?

– А ты сам как думаешь?

– Думаю, что ему уже хватит. Там и самому до конца жизни уже отложено, и детям, и внукам… Какой ему смысл с нами копейки делить?

– Ну, а мы с тобой что будем делать? – посмотрел на него устало Володин.

– Ничего, – пожал плечами Белов. – Как работали, так и будем работать. Косметическая фабрика осталась? Осталась. Овощная база тоже… Химия и резиновая обувь, конечно, копейки дают…

Володин смотрел на него и удивлялся. Понятно, что он меньше процент получал, чем они с Гончаруком, но сравнивать доходы от тех предприятий, что забрал Захаров, с тем что им осталось?..

Это ж теперь раза в три меньше денег будет! – думал Володин. – То я больше пяти тысяч в месяц имел, а теперь, дай бог, две наберётся. Хотя… Гончарук же вышел из игры, Некрасов сядет… То есть, все доходы делить только с Беловым на двоих?.. Пусть он тогда сам все оставшиеся предприятия и курирует.

– Если Гончарук не передумает, – произнёс Володин, – и уйдёт, бери на себя резиновую обувь некрасовскую и процент тогда твой будет пятьдесят.

– Я только «за», – с энтузиазмом воскликнул тот.

– С этим вопросом, считай, разобрались. Осталась Быстрова и её любовник с трикотажки. Выясни мне его телефон пока, и адрес квартиры Быстровой. Это может Гончарук знать, вроде, они через ЖЭК ей квартиру нашли.

– Хорошо, Герман Владленович, – радостно улыбаясь, подскочил тот и вышел из кабинета.

***

Москва. Торгово-промышленная палата.

Андриянова не оставляло чувство досады. Более того, на него периодически накатывала злость. Злился он на себя, за то, что не просчитал все варианты. Но отступать он не собирался. Наоборот, Галия Ивлева вызвала у него ещё больший интерес.

Непростая девушка… Ох, непростая, – с горящими азартным огнём глазами думал он. – Независимая, с собственным мнением… А как она грациозно выставила меня за дверь? Нет, обычные методы с ней не сработают. Надо побольше узнать о ней… Что-нибудь тогда и придумается…

Он позвонил своему школьному приятелю Денису Ливанову из ГУВД. Денис дослужился до подполковника и неоднократно очень выручал Андриянова по старой дружбе. И в этот раз он рассчитывал на его помощь и пригласил вместе пообедать.

– Привет, дружище, – протянул ему руку подполковник. – Всё цветёшь и пахнешь?

– Привет, – довольный его комплиментом ответил Андриянов. – Смотри, что привёз из Италии, – протянул он другу коробочку с ручкой «Паркер».

– Не понял, у неё что, перо золотое? – удивился тот.

– Ну да, – улыбнулся Андриянов.

– Совсем обалдели буржуи, – с интересом разглядывал подполковник подарок старого приятеля. – Спасибо…

– Диня, тут такое дело, навязывают мне деваху одну в отдел, не могу понять, чего от неё ждать, и кто она, вообще, такая. Выяснил, что сейчас она работает в Союзе советских обществ дружбы.

– Блатное место, – покачал головой Ливанов.

– Да в том-то и дело. Непонятно, как с ней себя вести. Начнёшь работой грузить и сам с работы вылетишь…

– Да уж. Везде не просто… У нас вот тоже, наберут сынков… И ходишь перед лейтенантом на цыпочках, потому что у него папа генерал.

– Вот, вот!.. Я об этом тоже подумал. Двадцать лет, а больно уж на язык остра. Если она так со мной будет при подчинённых разговаривать, я же вынужден буду её к порядку призвать, правильно?

– Смотри, чтобы тебя самого потом куда-нибудь не призвали! – рассмеялся Ливанов. – Давай её данные. Пробью, посмотрю где живёт, может удастся быстро информацию собрать, я тебе позвоню…

Они пообедали и расстались очень довольные друг другом.

Вернувшись после встречи на работу, Андриянов столкнулся в холле с одной из начальниц Галии.

– Ой, добрый день, – заулыбалась она.

– Валерия Николаевна, правильно? – улыбнулся он в ответ. – Рад вас видеть. Как проходит стажировка?

– Прекрасно! Мне у вас очень нравится!

– Надеюсь, Торгово-промышленная палата найдёт в лице сотрудников вашего Союза постоянных соратников, – высокопарно ответил он и хотел уже идти дальше, но тут ему пришла в голову мысль узнать о Галие из первых, так сказать, уст. – Книгообмен – важное направление в международной просветительской деятельности СССР. Мы могли бы совмещать нашу выставочную деятельность и вашу.

– Замечательная идея! – загорелась та.

– Уверен, что нужно развивать наше сотрудничество, – уверенно заявил Андриянов. – Как вы считаете, Валерия Николаевна, а если мы весь ваш отдел пригласим на дополнительную стажировку? Вас не так много, каждый сотрудник в результате ее может оказаться в загранкомандировке…

– За весь отдел сказать не могу, а я с удовольствием.

– А в ком вы сомневаетесь? – удивлённо спросил он.

– Ивлева наша может запросто отказаться, – сразу испортилось у неё настроение.

– Это почему же?

– Она, вон, и без книгообмена в Бухарест в командировку собирается… Ой, и вообще, это такая воображала!

– А вы не хотите в буфете продолжить наш разговор? А то что мы тут стоим, как два тополя на Плющихе?

– С удовольствием, – расплылась она в улыбке.

***

Москва. Гагаринский райком.

Белов только к концу дня сумел выяснить адрес съёмной квартиры Быстровой.

Был бы на работе Некрасов, было бы всё гораздо проще, – подумалось Володину, когда он собирался в конце рабочего дня к Быстровой. – Хлебну я ещё с Беловым, ох, хлебну. Поверхностный, легкомысленный… Может, тоже уйти на покой? Денег уже скоплено столько, что непонятно, куда их тратить вообще. Гончарук, вон, решил, что овчинка выделки больше не стоит, а он далеко не дурак!.. Эх, но скучно же будет совсем…

Хотя он быстро осознал, что есть момент намного важнее, чем скука… Одно дело, когда пару человек из группы уходит, а другое – почти полностью отказаться от контроля. Если я уйду, директора сами с Беловым не потянут, могут и засыпаться. И тогда, если их ОБХСС за жабры возьмет, начнут все рассказывать, в том числе и то, что при мне было. И позвонят мне однажды в дверь строгие люди со служебными удостоверениями. А ты, отойдя от дел, и знать не будешь, что там такое началось, и что у них есть на тебя. В страхе жить всю оставшуюся жизнь не вариант…

Нет уж, если ввязался в это дело, надо теперь и дальше руки на руле держать. Ладно, посмотрим, справится ли Белов с оставшимися предприятиями. Главное, мне там нигде не появляться, чтобы улик не было. Уже года три меня ни на одном предприятии не было, надо еще хоть несколько лет, чтобы окончательно все позабыли. Тогда, если этот дурак где-то проколется, то я останусь в стороне. Мало ли что он кому говорил на предприятиях, что я тоже задействован, это будут всего лишь его слова против моих слов…

Значит, нельзя завязывать, пока еще несколько лет не пройдет… Тогда моё участие нельзя будет доказать, даже если Белов петь начнет. Так что я буду рисковать только должностью в случае большого скандала с моими подчинёнными. Но это, конечно, всё пустяки, по сравнению с реальным сроком… Ещё и Быстрова со своим любовником! Чёрт бы их побрал обоих!

Раздражаясь всё больше и больше от собственных мыслей, Володин, скрипя зубами, подошёл к двери квартиры Быстровой и нажал на кнопку звонка. Какой сценарий разговора выбрать с Региной, он так и не определился, решив действовать по обстоятельствам. Главное, на любовника ее не нарваться… Сразу с двумя нельзя разговаривать. Каждому надо разные аргументы приводить.

– Герман Владленович? – воскликнула поражённая Регина, открыв дверь. – Что случилось?

Она выглядела растерянной и испуганной. И в голове Володина сложилась хитрая комбинация.

– Ты одна? – спросил он.

– Да, проходите, пожалуйста…

– Регина, сядь, – велел он, зайдя в скромно обставленную комнату, и беря и себе стул по-хозяйски. – Ты сделала большую ошибку, выкрав письмо с мебельной фабрики. А мы сделали ещё большую ошибку, когда пошли туда. Оказалось, что за этой фабрикой стоят очень серьёзные люди и они очень недовольны, что кто-то раззявил рот на их каравай. Мы навлекли на себя ужасные неприятности. Сейчас нами и милиция занимается, и другие структуры. Один из нас уже под следствием и получит реальный срок. Главное, чтобы они на остальных не вышли. Потому что это будет уже расстрельная статья для всех… Сейчас выясняют, как стало известно о том, что происходит на фабрике, и ищут того, кто выкрал то письмо…

Регина побледнела, и Володин продолжил усталым голосом человека, не спавшего уже несколько суток.