И потом, кто мешает мне позже заняться еще и музыкой? Но если я сейчас откажусь от конного спорта, то мне уже не дадут к нему вернуться. И я себе этого не прощу. Грезила лошадьми, сколько себя помню, и так легко из своей жизни я их не отпущу.

Я собрала остатки воли и скупо улыбнулась.

– Мам, все нормально. Я просто слишком остро на все реагирую. Не такая уж плохая была сегодня тренировка. Да и упала я смешно. Все же улыбались. Чем больше буду тренироваться, тем реже – падать.

– Катя… – в голубых глазах мамы блестела тревога.

– Все будет хорошо.

Неожиданно в разговор вступил папа:

– Конечно будет. У того, кто не опускает руки, рано или поздно все получается.

Точно.

Я руки не опущу.

4

Зимние каникулы, как и весь январь, пролетели молниеносно. Снег валил большими пушистыми хлопьями весь месяц. Дворники собирали его в высокие сугробы по краям дороги. Такие большие, что они на голову возвышались над моим ростом. Транспорт ходил с задержками, а на дорогах не рассасывались пробки. Раньше меня дорожные вопросы не волновали. До школы я могла дойти пешком. Но на конюшню нужно было ездить. И теперь я поняла папу, который вечно ругался на дорожные службы из-за состояния проезжей части. А еще на светофоры, дураков, столкнувшихся посреди перекрестка, и еще больших дураков, которые взялись перекладывать асфальт в зимний апокалипсис. Из-за них я регулярно приезжала впритык к тренировке, и мне очень не хватало времени, проведенного в общении с конем.

Первые выходные февраля выдались солнечными. Снег искрился под яркими лучами, словно посыпанный блестками. Я залюбовалась пейзажем за окном. Как люди живут в странах, где нет этой красоты? Радостно звякнул мой телефон на кровати, и я поспешила к нему.

«Привет. Как дела? Давай сегодня встретимся?» – гласило сообщение от моей подруги Тани.

«Привет. Обязательно! Куда пойдем?»

Ответ улетел к адресату, а я залезла в соцсеть, чтобы посмотреть, нет ли чего-то интересного вблизи нашего дома. Между постами о ярмарке меда и распродаже шуб вылезло рекламное окошечко. На баннере красовались два разных, но одинаково потрясающих коня. Один перепрыгивал гигантское, на мой взгляд, препятствие. Другой бежал высокой прибавленной рысью, красиво изогнув шею. На обоих сидели спортсмены, одетые с иголочки, с серьезными выражениями лиц.

«Зимний взрослый чемпионат России по конкуру и выездке в КСК «ГрандХорс»».

Это судьба! Конечно, это была реклама, но я решила назвать ее более поэтично. Я выскочила из комнаты и побежала на кухню, где ожидала найти папу. И не ошиблась.

– Па-а-ап, а ты занят сегодня? – начала я издалека.

– Нет. Мама просила отвезти ее в магазин за одеждой. Но мы еще ничего не решили, – при упоминании магазина с одеждой папа сник, и я решила, что это мой шанс.

Я знала, что папа любит смотреть соревнования. А еще он любит природу. КСК «ГрандХорс» находилось в Подмосковье в очень живописном месте. Там были озеро, контактный зоопарк и целый гостиничный комплекс с рестораном, спа и тренажерным залом.

– Ты не мог бы отвезти меня посмотреть чемпионат России по конному спорту?

Папа ухватился за предложение, как за спасительную соломинку, даже глаза заблестели.

– Это на весь день?

Я немного помялась.

– Думаю, да. Это за городом. Наверное, час только ехать. И выступают спортсмены до вечера, – и быстро добавила скороговоркой, чтобы заинтересовать его: – Там не только конюшня. Там каток на озере, спа есть. Пока я смотрю соревнования, вы можете с мамой отдохнуть.

Папа улыбнулся, и я поняла, что попала в яблочко.

– Прекрасная идея, Катя!

Я так же широко улыбнулась ему в ответ.

– Можно я Таню с собой приглашу?

Папа допил чай и встал из-за стола.

– Конечно. Я уговорю маму.

Тут я заволновалась.

– А она уговорится? По-моему, мама не очень любит все, что связано с конюшней.

Папа озорно подмигнул.

– Каток и спа? Мама первая в машину прыгнет. И потом, нам с ней будет здорово провести время вдвоем. Звони Тане и собирайтесь.

Обрадованная, я побежала за телефоном.

Спустя час сборов и более часа пути мы въехали на парковку КСК. Такого большого комплекса я не видела никогда. Даже мамины любимые торговые центры проигрывали этой громадине.

Мы разделились, предварительно договорившись, что все вместе поужинаем и поедем домой около семи вечера.

– Да-а-а… А я думала, кошачьи выставки проходят в больших помещениях, – протянула впечатленная Таня, то и дело вертя из стороны в сторону головой.

– Ну, лошади не кошки. Больше во много раз.

Таня хихикнула.

– Это точно. Они и поспокойнее будут.

Я вспомнила, как мне в руку вцепилась Пандора, старшая из двух британских вислоухих кошек, что жили у Тани дома, и хотела возразить, но не успела. Мы вышли на трибуну большого выездкового манежа, и я обомлела. В холле, превышающем размер манежа, где я занималась, в несколько раз, находилось идеальное выездковое боевое поле, очерченное белыми бортиками и украшенное живыми цветами. Пять судейских будок располагались на буквах B, M, C, H и E, они тоже были обрамлены цветами, а внутри сидели одетые в строгие костюмы мужчины и женщины – судьи и их помощники.

Но главное… Посреди поля летела, будто не касаясь земли длинными тонкими ногами, лошадь. Ее темная шерсть бликовала под яркими лампами. Каждое ее движение было грациозным и выверенным, а на блестящей морде были написаны сосредоточенность и полная концентрация на командах всадника. Командах, которые, к слову сказать, я даже не видела!

На первый взгляд хрупкая девушка управляла огромным животным «усилием мысли». Спортсменка сидела идеально, она была продолжением лошади… Или, наоборот, лошадь – ее продолжением? А одежда для соревнований! Ее бы оценила даже моя мама. А ведь она была дизайнером одежды. Все такое утонченное, идеально сидящее и необычное. Темно-синий фрак облегал стройную фигуру спортсменки, манишка, усыпанная камнями, сверкала, словно дорогое колье. Белые бриджи и перчатки дополняли поистине королевский образ. Мне показалось, что я попала в сказку про принцессу, которую мне читала мама, когда я еще ходила в детский сад.

Лошадь выполняла сложные элементы четко, не задумываясь и не обращая внимания на людей на трибунах… Эх, нам с Петей до такого как до луны.

– Эй, земля вызывает Катю! – Таня замахала руками перед моим лицом, и я очнулась будто ото сна.

– Что?

Таня закатила глаза к потолку.

– Ты меня совсем не слушала? Я спрашиваю, когда она прыгать начнет?

Теперь настала моя очередь смотреть на потолок. Таня совсем ничего не знала о конном спорте и, видимо, пропускала все мои восторженные рассказы мимо ушей.

– Вообще-то прыгают через препятствия в конкуре. Это другой вид конного спорта. А сейчас выступают спортсмены по выездке.

– Но ты сказала, что прыгать тоже будут… – Катя рассматривала больше сидящих на трибуне людей, чем пару, выступающую на боевом поле.

– Будут. Но в другом манеже.

Мы присели на свободные места. Я вновь увлеклась ездой всадницы. Она выполняла пируэт на галопе. Ее конь максимально собрался и подвел задние ноги под передние, а потом закружился почти на месте, поднимая передние ноги высоко, а задними описывая совсем маленький вольт. Краем глаза я замечала, как Таня безостановочно ерзает на сиденье: ей явно было скучно.

– Как она не боится ездить на таком огромном животном?

– Боится?.. – переспросила я.

Я перевела взгляд на лицо всадницы. В нем были напряжение и сконцентрированность, но глаза блестели спортивным азартом и соревновательным духом.

– Я бы испугалась на такую махину даже просто сесть… А если лошадь решит, что не хочет это все выполнять, и пойдет туда, куда ей надо? Мои кошки иногда делают так на выставках… Или, например, лошадь решит, что больше не хочет возить всадника, и скинет его?

Я вспомнила свое недавнее падение и тяжело вздохнула. Всадница тем временем выполнила финальную остановку, и ее вороной конь поставил все ноги ровно, «как по линеечке». С трибун раздались аплодисменты.

– Лошадей долго готовят к таким соревнованиям. Здесь выступают лучшие всадники страны. С ними такого не произойдет. Они отлично умеют с ними справляться.

«В отличие от меня», – прошептал внутренний голос, но я решила его проигнорировать.

Но Таня все не унималась:

– Но это ведь животное! Кто знает, что ему в голову придет? Кошки тоже большую часть дня спокойно на диване спят, а потом наступает час икс, и они начинают по потолку бегать.

Надо отдать должное, доля правды в словах Тани была. Но, смотря на идиллию на манеже, мне не хотелось соглашаться с подругой.

– Лошадь не кошка! – с жаром ответила я, но Таня не растерялась. Она будто ждала этого сравнения.

– Вот именно! Кошка тебя оцарапала, по комнате поносилась. Ну, чашку твою любимую задела и разбила. А лошадь? Что будет, если ты с лошади упадешь?

Во мне вдруг поднялась такая злость, которой я сама от себя не ожидала, и я ответила резче, чем хотела:

– А я падала! И ничего. Жива!

Таня округлила глаза и посмотрела на меня как на сумасшедшую.

– Падала? И все равно лезешь на них? Тебе голова не дорога?

Лучшая подруга начинала напоминать мне мою маму. Горькая обида обожгла язык.

– Может, мне лучше дома сидеть? На диване. С котами.

Я выразительно посмотрела на смущенную Таню. Последние слова были лишними и вырвались против моей воли. Между нами повисло неловкое молчание. Мне было стыдно за них, но еще мне было очень обидно, что лучшая подруга не поддержала меня. Если бы мы были дома, то уже бы разошлись. Таня наверняка вернулась бы домой. Но здесь деваться было некуда, и я постаралась смягчить ситуацию, позвав ее выпить кофе с тортиком в кафе около входа. Тем более что его окна выходили в другой манеж, со стартами по конкуру.

Обратно мы ехали молча. Таня все время смотрела то в телефон, то в окно. А я все думала: «Почему меня так задели слова подруги?» Ведь она не желала мне ничего плохого, а наоборот, волновалась за меня. Таня всегда была немножко трусихой. В детском саду она не хотела качаться на качелях высоко и лазить по деревьям. В школе она не любила физкультуру, особенно взбираться по канату и играть в волейбол и баскетбол. Летящий в лицо мяч заставлял ее с писком отпрыгивать в сторону. Почему сейчас я ожидала от нее другой реакции? Тем временем родители ворковали под романтичную музыку из колонок автомобиля. Вот кому эта поездка пошла на пользу.

5

После поездки на соревнования я не могла перестать представлять себя в элегантном фраке, манишке, украшенной переливающимися стразами, и в натертых до блеска лакированных сапогах. Я воображала, как мы с Петей делаем такую же идеальную остановку, как та спортсменка на вороном коне, и трибуны взрываются аплодисментами. Я жила этими мыслями. Они стали моей путеводной звездой и вытравили страх, что поселился в душе после падения.

К своему удивлению, я поняла, что восхищение всадниками такого высокого уровня здорово помогает мне на тренировках. Петя будто ощущал мою возросшую уверенность и желание добиться большего: он чутко слушал каждую команду и быстро соглашался делать то, что раньше подолгу не получалось. А еще мне казалось, что он хотел искупить вину за мое падение. Это, конечно, была совсем детская и глупая мысль. Разве лошадь способна на такие чувства? И хоть очевидный ответ был отрицательным, я все же хотела верить, что Петя испытывает значительно больший диапазон эмоций, чем все думают.

Тренировка подошла к концу. Все отшагали своих коней и готовились спешиться.