Несмотря на идиотские мысли, настроение неуловимо поднялось. Я вдруг почувствовал, что вот она, весна, а мне всего тридцать два, и если не считать коленки, я здоров и силён, и мне блондинки улыбаются зазывно. Автомобиль въехал на подземную парковку торгового центра и сразу же потерялся среди сотен таких же безликих автомобилей. Пахло сырой резиной, и отчего-то едва уловимым запахом метро. Я запер авто и скорым шагом пошёл в к виднеющейся впереди кабине лифта.

Перед ней, прямо на коленях на бетоне стояла девушка и торопливо собирала рассыпавшиеся из сумки вещи. Очередная блондинка. Какой-то маленький яркий флакончик откатился далеко в сторону, и девица потянулась за ним, оттопырив кверху аппетитную попку. Попка была обтянута короткой юбкой, и, потянись девушка чуть дальше, я бы смог лицезреть ее бельё. Но эта блондинка в отличие от той, в пробке, была именно той самой, нужной масти. То есть отторжения мысль о близости с ней не вызывала.

– Вам помочь? – спросил я, наклоняясь за тюбиком губной помады.

– Не стоит, – ответила девица и поднялась.

Я выругался, про себя естественно. А сам почему-то не мог отвести взгляда от еле заметных крапинок на её коленях – это отпечатались неровности бетона. Захотелось провести по ним ладонью, проверяя, не пристала ли пыль.

– Будешь пялиться на мои колени, или мы поедем?

– Разумеется, если ты согласишься ехать со мной в одном лифте, – ответил я и шагнул в открывшуюся кабину. Она, едва хмыкнув – за мной следом.

Больше желающих не было, тихо заиграла музыка, лифт тронулся. Ехать всего три секунды. Она, а это именно та самая она, стояла в своём углу, воинственно выпятив подбородок. Такой я ещё не видел. Ярко-красный рот притягивал взгляд, кривился в ехидной улыбке. Неприлично короткая юбка, коленки под ней, сапожки на высоких каблуках, духи, которые пахли не привычными цветами-фруктами, а пахли едва уловимо ею, пахли сексом, разве такое возможно? Такой она мне не нравилась. Мокрой и пьяной, в нелепых резиновых сапогах она была безопаснее.

– Видишь, всего три секунды, –  зачем-то улыбнулся я.

Это была провокация. Провокация самой судьбы. Такой насмешки она не вынесла. Лифт протяжно, почти по-человечески застонал, затрясся и остановился между подземным и первым этажом.

– Это же неправда? – отчего-то шёпотом спросила она.

Подошла и попинала стеклянную дверь лифта. Разумеется, ничего не произошло. Затем принялась раздражённо тыкать в панель с кнопками, пытаясь вызвать лифтера. У меня снова зазвонил телефон.

– Ты где? Мы с Мариной уже на месте.

– Сергей, я в лифте застрял. Честно. Здесь же, в ТЦ. Вместе с вашей свидетельницей.

– Врёшь.

– К сожалению, нет. Найди мне пожалуйста того, кто меня отсюда достанет.

– Попробую.

Сквозь стеклянные стены лифта было видно ноги проходящих мимо людей. До нас никому не было дела. Моя соседка потопталась на месте и сползла по стенке на пол. Уселась на корточки и уткнулась в телефон. Видимо, купила новый. Я бы на корточках долго не просидел – колено начинала терзать адская боль.

– Ты на меня смотришь, – вдруг сказала она, не отрываясь от телефона.

Я, и правда, был занят тем, что разглядывал её коленки, вот дались они мне.

– И не мечтай, – ответил я из чувства противоречия. – За те двадцать лет, что прошли с момента нашего знакомства, ты слишком мало изменилась для того, чтобы вызвать интерес у нормального мужика.

– Нормального, – фыркнула она и засмеялась. Подняла голову, посмотрела на меня пристально снизу-вверх, нисколько не смущаясь. – Да тебя даже Анька бросила. А уж она разборчивостью никогда не отличалась.

Во мне буквально вскипела кровь. Я разъярился так быстро, что сам удивился – да что же мы такое делаем? Зачем с таким завидным упрямством выводим друг друга из себя? Почему я могу нормально общаться со всеми, кроме, бл**, неё? Она сама виновата. Конечно. Во всем!

– Я ошибаюсь, или это ты жаловалась моей собаке, что никому не нужна? Так вот – у меня хоть собака есть.

– Да ты даже собственному отцу был не нужен, – сказала вдруг она. И замерла, сама понимая, что ступила на запретную территорию и боясь расплаты.

Я напрягся, даже руки в кулаки сжал. Может, и правда, надо было убить её тогда, на даче? Когда она спала, беззащитно прислонившись к моей груди? Просто раз, и свернуть тонкую шею. Одним движением. И утопить в Камышке вместе с её машиной, по которой она так убивалась.

Я шагнул вперед, хотя даже не знаю, что бы сделал. Она смотрела на меня глазами-блюдцами и даже не пыталась встать. До неё оставалось сделать один лишь шаг, когда в стекло постучали. Мы оба посмотрели наверх. Она с еле скрываемым облегчением, я с разочарованием. Ещё бы минута и… И что? Ответа я сам не знал.

К нам заглядывал Сергей. Стучал в стекло, опустившись на одно колено. За ним маячили ноги, которые, судя по грубым ботинкам и интенсивно синим штанам, явно принадлежали тому, кого профессия обязывает доставать людей из лифтов.

– Отойдите! – крикнул мужик в синих штанах.

Между створками лифта просунули инструмент, отжали их друг от друга. В кабину сразу ворвался шум ТЦ, а я и не заметил, в какой тишине мы были здесь изолированы.

– Движок надо перебрать, – сообщил в щель мужик. – Это на полчаса, самое меньшее. Сидеть будете, или вылезете?

– Я здесь не проведу больше ни минуты, – сказала она. – Вытаскивайте меня.

Двери лифта ещё сильнее оттянули друг от друга, вставили распорку. Сергей склонился и потянул ей руки. Хах, для таких манипуляций девица слишком коротка, таким образом ей не выбраться. Я ещё несколько секунд полюбовался её терзаниями.

– Ну, помоги, – наконец сказал Сергей мне, едва скрывая улыбку.

Её щеки покраснели. Она явно не хотела принимать мою помощь. Но и находиться здесь не хотела.

– Попроси, – сказал я. Сам чёрт меня толкал.

Она замялась. Если бы могла убить взглядом – уже убила бы. Ага, а потом использовала мой труп в качестве ступеньки. Знаем мы таких девиц.

– Помоги, – решилась она.

Щеки её просто заалели целым полем маков. Краснота перебралась даже на шею, стеклá в ложбинку декольте. Эк её разбирает!

– Ну, – ответил я, размышляя, скажет она, или просто убьет меня. – А волшебное слово?

– Пожалуйста, – буквально шепотом выдохнула она и зажмурила глаза.

Меня смешила её привычка в минуты страха и смятения закрывать глаза – словно страусы, что прячут голову в песок. Будто если ты не видишь опасности,  то её не существует. Наивные. И страусы, и она.

– Поворачивайся, – скомандовал я.

Она послушно повернулась лицом к дверям лифта. Я подхватил её за талию и легко поднял наверх. Подал в руки уже ждущего Сергея. Тот втянул её на свой этаж. Я мельком нечаянно провёл рукой по её ноге. Она почувствовала это касание и даже вздрогнула. Я поднял взгляд. Вовремя. Она как раз вскарабкивалась наверх, на мгновение забыв о том, что девушка в любой ситуации должна быть самим изяществом. Короткая юбка собралась складками, я увидел тень промеж её ног, округлый изгиб ягодиц. И бельё её, которое не так давно поминал на стоянке. Оно оказалось абсолютно простым, белым,  и скрывало все, что и должно было скрывать. Большего я за доли секунд не увидел. Но этого оказалось достаточно.

– Пойдём? – спросил Сергей сверху.

– Да, сейчас, – ответил я, надеясь, что нескольких минут хватит для того, чтобы незваная эрекция успокоилась. Я не хотел вылезать наверх, туда, где она, со стояком в штанах.

Выждал ещё минуту, подпрыгнул, схватился за край, подтянулся, и через мгновение уже стоял на первом этаже торгового центра, отряхивая руки. Марина с ней уже ушли, Сергей терпеливо ждал меня.

День был просто полон сюрпризов – за нашим столиком сидела Аня.

– Привет, дорогой, – промурлыкала она и потянулась ко мне через весь столик, едва не вывалив грудь из декольте. Обдала сладким запахом духов, поцеловала в щеку, шепнув в ухо: – я соскучилась.

Похлопала по стулу рядом с собой, но я трусливо плюхнулся возле Маринки. Поймал виноватый взгляд Сергея – что же, он не виноват, что однажды, не так много лет назад, мы с его сестрой решили, что раз нам так здорово трахаться вместе, значит мы созданы друг для друга.

Я перевел взгляд с Аньки на ту, что сидела напротив меня. Она скинула пиджак и осталась в лёгкой блузке. Верхние пуговицы были легкомысленно расстегнуты, и когда она склонялась, я видел кружево её бюстгальтера, такого же белого, как трусики, и родинку на левой груди. Бл***.

На столе лежал ворох бумаг, девушки с упоением обсуждали нечто касающееся свадьбы, то и дело тормошили Сергея, требуя от него ответов на многочисленные вопросы. У меня все ещё стучала в висках кровь от обиды, нанесенной мне в лифте, от совершенно ненужного по отношению к ней сексуального возбуждения. Оно было неправильным, лишним, запретным даже. Вернусь на такси, решил я и, подозвав официанта, заказал коньяк.

– Старые привычки – они такие, не отвяжешься, – ехидно выдала она, и я почувствовал, как Маринка пнула её под столом.

– Я провёл слишком много времени в твоём обществе, – ответил я и отхлебнул терпкой жидкости. Она пьянила сразу – слишком редко я пил. Дарила хмельное, безрассудное веселье. – Мне нужно снять стресс. Твой бывший муж, наверное, тоже сейчас пьёт. От радости.

Она оттолкнула от себя бумаги. Нежно-сиреневого цвета лента, что лежала на них, спланировала на пол и осталась лежать никому не нужной. Все взгляды были прикованы к нам, на нас смотрели даже с соседних столиков, я почувствовал себя звездой, застигнутой фанатами. Отхлебнул ещё, улыбнулся ей.

– И ты хочешь, чтобы я танцевала с ним? Ты понимаешь, чего ты от меня просишь?

– Но, Света, – отозвалась Марина и замолчала, не найдя слов. Она всегда была очень эмоциональна, а сейчас, видимо, вдвойне.

 В её глазах блестели слёзы. Видимо, начала понимать, что не все так просто, как ей в мечтах казалось. Мне вдруг стало обидно и за неё, и за себя, которого так легко записали во второй сорт, в брак.

– Идиотская затея, – сказала она.

– Значит, идиотская? – спросил я. – Я знаю идеи ещё бредовее. Рассказать?

– Руслан, – вдруг сказала она. Тихо, шепотом. Всего второй раз в жизни она произнесла моё имя. Испачкала им свой чистенький рот. – Не надо.

– А давайте, я расскажу?

Анька подалась вперёд, даже забыв про коктейль, который пила, Маринка замерла, не сводя с меня взгляда, видимо, догадывалась, о чем речь. Сергей залип в телефон, уж ему-то было все равно. А в её глазах – целая гамма эмоций. А самая-самая – страх. Она боялась. А её страх всегда действовал на меня, как наркотик. Его хотелось ощущать вновь и вновь.

– А вы знаете, что я, с которым она сейчас отказывается танцевать, являюсь её первым мужчиной? Как это сейчас говорят? Распечатал, порвал, использовал. И тогда она вовсе не кричала, что это идиотская затея.

Из губ Аньки вырвалось неприличное слово, характеризующее всю гамму испытываемых ею чувств. Мне было все равно. Я смотрел на неё. На широко распахнутые, неверящие глаза. Крепко сжатые губы. А они – да, я ещё помнил – могут быть очень мягкими и податливыми, могут послушно открываться навстречу, не стыдясь кричать от удовольствия, я знал, помнил, какие они на вкус.

Глава четвёртая. Эпизод многолетней давности, или как оно все было на самом деле

Тонко звенели комары. Летняя ночь, накрывшая город после длинного знойного дня, была неожиданно зябкой. Я шёл по проспекту, широко чеканя шаг. Сила бурлила внутри меня. Я чувствовал себя победителем. Не только на спортивном поприще. По жизни вообще. К примеру, мне казалось, что стоит лишь пальцем поманить девушку – и она моя. К слову, чаще всего так и происходило.