– Можешь ничего не говорить, – женщина улыбнулась, явно довольная результатами и произведенным эффектом. – Выражение твоего лица красноречивее любых слов. На месте нашего аспирантика я бы тоже влюбилась. Вернее,  нет, сначала бы захотела тебе вдуть.

Мне же послышалось сейчас? Нет, я не ханжа и никогда ею не была, но мы с Майей знакомы от силы полчаса. И разве можно вот так, просто…?

– Офигеть… – расширила она глаза, уставившись на меня.  – Мать, тебе сколько лет? Я думала, у нас уже и девчонки краснеть разучились.

Щеки и правда загорелись, и нанесенный на скулы тон сделался более отчетливым. Воздуху стало тесно в груди. Я как будто бежала, долго-долго, и безумно запыхалась. И никак не получается совладать с собой. И от этого чувствовала себя еще более неловко, но Майя, наоборот, улыбнулась сильнее.

– В который раз убеждаюсь в таланте Ари находить нужных людей. Такая сдержанная, чопорная на первый взгляд. А внутри – настоящий огонь. Ты просто идеально подходишь на роль преподши!

Я перевела на нее ошеломленный взгляд. Она это поняла по переполняющему меня смущению? Или по каким-то другим тайным знакам, которые мне недоступны? И почему снова говорила про какую-то преподшу?

Выдавила из себя вопрос – и женщина рассмеялась.

– А почему, думаешь, мы собрались именно здесь? Ректор университета – старый друг Ари. Поэтому аудитория, да и любое другое помещение в этом здании – в нашем распоряжении. На неограниченное время. Вот и сценарий придумали соответствующий. Запретная любовь преподавательницы к молодому аспиранту. Лучше локации не найти, правда же? – она махнула рукой, заставляя меня обвести взглядом внушительных размеров зал-аудиторию. А потом хитро прищурилась и добавила: – Кстати, можешь выбрать подходящий стол. Смотри только, чтобы был достаточно крепкий. Ну, ты поняла…

Фыркнула, а я снова почувствовала, как обжег щеки румянец смущения. Сколько раз придумывала такие истории. И в фильмах искала сюжеты, и в книгах. Только наоборот: там обычно фигурировали умудренный опытом преподаватель и юная студентка. А сейчас… что-то сломалось в выверенном и понятном механизме. Я по какой-то нелепой случайности оказалась в чужом, совершенно неведомом мне мире. Хотя, что там говорила Майя? Случай – прозвище Судьбы? Значит, это сама Судьба подкинула мне такое непонятное испытание? Знать бы еще, зачем…

– Майя, почему так долго?! – разнесся по помещению громогласный окрик Стоуна. – Инна, готова? – он оказался рядом, бесцеремонно обшаривая меня глазами. Поддел пальцем прядь волос, вытаскивая ее из прически и опуская на висок. Быстрее, чем я успела отреагировать и отшатнуться, запустил пальцы в вырез моей блузки, расстегивая дополнительную пуговицу. Теперь почти был виден край бюстгальтера, а стоило слегка наклониться – и все вообще было бы, как на ладони.

Меня окатило жаром, теперь уже с головы до кончиков пальцев на ногах. За спиной приглушенно рассмеялась Майя, а режиссер, кажется, вообще не заметил моей оторопи. Удовлетворенно кивнул сам себе.

– Да, именно так, – и, оборачиваясь, снова крикнул: – Алекс, начинаем.

А у меня подкосились колени, потому что в этот самый момент распахнулась дверь, и я увидела ЕГО.

В театре было легче. Там я просто любовалась со стороны, уверенная, что на меня никто не обратит внимание. В первую очередь, ОН не обратит. Да, после выяснилось, что где-то рядом оказался пронырливый Ари Стоун, высматривающий среди зрительниц потенциальную жертву. Но во время спектакля-то я об этом еще не знала и получала удовольствие. Наслаждалась, глядя на самого привлекательного в мире мужчину.

А сейчас все было в точности до наоборот. Он смотрел в упор, не отрывая взгляда. И приближался. Неотвратимо, как накатывающее на пустынный берег цунами. Когда уже поздно что-то делать: убегать, прятаться. Ты лишь стоишь и ждешь, пока накроет с головой, околдованная тем, что видишь.

Я чувствовала именно это. Внезапно перестала замечать окружающих людей, торчащие камеры, не слышала ни замечаний, ни разговоров. Просто ждала. Казалось, даже дышать забыла в эти стремительно сокращающиеся секунды и метры между нами.

Разбудите меня, кто-нибудь, пожалуйста! Толкните посильнее или ущипните, верните обратно на землю. Я привыкла прятаться в своем тихом мирке. Дети – дом – работа. Снова дети. Снова работа. И так день за днем. Никаких из ряда вон выходящих событий, никаких потрясений. А без мужчин вообще проще жить на свете. Проще же… Тем более, я забыла, как с ними общаться. Даже с обычными. А с такими…

Непроизвольно сделала шаг назад, задевая какой-то стул, и он с грохотом упал на пол. Этот звук оказался подобен грому – будто все пространство вокруг сотряслось. У меня задрожали руки, подняла их, пытаясь обнять себя, но как раз в этот момент мужчина оказался рядом. И я так и застыла со вскинутыми вверх ладонями. Будто отгородиться от него пыталась. Наверно, со стороны все выглядело именно так. Надо объяснить, что совсем не то имела в виду. Надо хоть что-то сказать…

Но слов не было. И мне совсем не до импровизаций, о которых говорил режиссер, я и на ногах-то стояла с трудом. Напуганная, ошеломленная – и одновременно завороженная его близостью.

Он сделал еще один шаг ко мне – и я уперлась ладонями ему в грудь. Почувствовала под пальцами … нет, не тонкую ткань рубашки – живое тело. Горячее и очень твердое. Ощутила, как бьется сердце. Совсем близко – и эти удары расходились по моему собственному ударами тока. Рассыпались короткими ожогами, заставляя затаить дыхание. И выдохнуть… уже ему в рот, потому что в следующее мгновенье мужчина наклонился и обрушился на мой рот.

Не знала, сколько это продолжалось: ничтожные доли секунды – или бесконечные часы. Его губы, захватившие в плен мои. Язык, нагло ворвавшийся в рот, так, словно он делал это уже сотни раз. Уверенно, жадно. Широкая ладонь, опустившаяся на поясницу и обжигающая даже сквозь одежду. Он надавил – и впечатал меня в себя. А другая рука тем временем потянула резинку на волосах, делая именно то, о чем я думала совсем недавно. Одним ловким движением расплел закрученный Майей элегантный пучок и пропустил полившиеся пряди сквозь пальцы.

Я пыталась его оттолкнуть. Кажется, пыталась. Или, наоборот, вцепилась руками в рубашку на груди, так что трещала ткань? Лишь бы не отпускал… Лишь бы это внезапно случившееся безумие длилось и длилось…

– Сто-о-оп, снято! – оглушил зычный голос, и в тот же миг все прекратилось. Стискивающие меня стальные объятья разжались, и я глотнула освободившимся ртом воздух, отчаянно пытаясь не свалиться с ног. – Молодцы, ребята! – рядом откуда-то материализовался донельзя довольный Стоун. Разве что руки не потирал от удовольствия. – Дублей не будет, я так и знал, что все получится с первого раза. Перерыв полчаса. Можете пойти выпить кофе. Ну, и познакомьтесь заодно.

Здравствуй, мир кино! У нас чуть было не случился публичный секс – что ж, самое время познакомиться…

Глава 5

Он сплел наши пальцы, словно это было чем-то совершенно естественным. Потянул меня вслед за собой, продвигаясь между расставленным оборудованием, столами, стульями и то и дело попадающимися на пути людьми. Вывел в коридор и только там обернулся.

– Привет. Я Алекс, но ты это и так наверняка знаешь. А вот твое имя Ари мне не сказал.

Конечно, не сказал. Потому что и сам его узнал только вчера. Интересно, а что Стоун вообще говорил обо мне? Кто я такая, откуда взялась?

На губах все еще ощущался вкус поцелуя. Да какое там: ощущался… Думать о чем-то другом не выходило. Я уже успела несколько раз ущипнуть себя за запястье, пытаясь вырваться из чарующих оков сна. Но боль не трезвила. Щеки все так же пылали, а сердце грохотало у самого горла. И безумно хотелось облизать губы, собирая с них последние капельки наслаждения.

Но я не решилась, конечно. Точно не у него на глазах. Он всего-то отыграл нужную сцену, ему и в голову не пришло бы, что этот постановочный поцелуй был намного слаще тех настоящих, которые случались в моей жизни. И которых в ней давным-давно уже нет…

– Ну что, пойдем, выпьем кофе?

– Меня зовут Инна, – запоздало выдавила из себя, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Пойдем, от кофе я бы не отказалась.

– Красивое имя, – Алекс улыбнулся, демонстрируя ряд ослепительно белых зубов. Я слышала, что актеры частенько прибегают к профессиональному отбеливанию – обычное, в общем-то дело. Но такую идеально ровную форму не сотворит ни один стоматолог.

Невероятно, этот мужчина вблизи был еще шикарней, чем я представляла. Как картинка без единого изъяна. Наверно, когда его фото выкладывают в сеть или печатают в журналах, даже фотошопа не надо. Он совершенно точно хотел пойти со мной в кафе или это был банальный знак вежливости?

Разумеется, второе. Я ответила сама себе, и не думая обижаться. Глупо было бы рассчитывать на какой-то иной вариант. Это лет двадцать назад могла позволить себе замечтаться и представить, что какой-нибудь звездный принц спустится со своей орбиты специально, чтобы найти меня. А сейчас собиралась ограничиться кофе. Целее буду, мне только разбитого сердца не хватало в моем-то возрасте.

– Тогда давай в кафе. Здесь есть небольшая веранда, крытая, но там гораздо прохладней, чем в других местах. И пока идет съемка, студентов туда не пускают.

Последняя фраза вызвала у меня улыбку. Не трудно представить, какие толпы поклонниц носились за ним по этим коридорам в надежде получить автограф или сделать селфи.

– Неизбежные издержки профессии, да? Наверно, сложно справляться с избытком внимания?

Алекс пожал плечами.

– Да его и нет, в общем-то. Избытка. Здесь часто что-то снимают, студенты привыкли. А подробностей никто не знает, это крыло закрыто. Ты разве не обратила внимание, что коридоры пустые?

Не обратила… Я и не подумала о таких мелочах – голова была забита совсем другим.

– Ну, а в кафе? – то, что у меня получалось разговаривать, еще и относительно спокойно, уже радовало. Не все потеряно, значит, может быть, удастся не спалиться и не показать, что на самом деле происходило внутри.

– А что в кафе? – он задумчиво хмыкнул. – Знаешь, на самом деле чаще всего бывает наоборот. Меня, если и узнают, то думают, что я просто похож на Алекса Радевича. Ну, есть же у каждого в мире свой двойник. И вовсе не означает, что, повстречав чьего-то двойника, нужно бегать за ним. Это же все равно другой человек.

Он рассказывал об этом легко и беззаботно, будто такое положение дел его нисколько не смущало. Снова играл? Если да, то делал это весьма талантливо. Как-то неожиданно пришли на ум психологические законы, которые мне преподавали в этом самом университете. О жестах и мимике, выдающих человеческую ложь. Алекс не делал ничего подобного. И совсем был не похож на нарцисса, которым пыталась обозвать его моя подруга.

А наши пальцы все еще оставались соединены, и это ощущалось удивительно. Незнакомо. Я ходила за ручку с мальчиком классе в шестом. Нет, мы с ним не встречались, еще не доросли до таких понятий. Скорее, пытались дружить, а потом это чувство как-то незаметно сошло на нет. А у других мужчин в моей жизни не возникало желания держать меня за руку. Это же такая мелочь… но я словно на миг превратилась в маленькую девочку, которой не нужно ни о чем беспокоиться. Она может закрыть глаза и доверчиво пойти за тем, кто греет ее дрожащие пальцы в своей широкой ладони. На край света… или хотя выпить кофе в студенческом кафе.