– Прошу следовать за мной, прекрасная донна, – с полнейшей невозмутимостью отозвался дон Жоан. – Я немедля пришлю к вам горничных.

– Амина сама служить госпожа! – возразила мауритка, появляясь рядом и снимая с головы корзину. А потом заговорила на чудовищной смеси арлезийского, дорвенантского и, чего Айлин вовсе не ожидала, итлийского: – Горничный делать то, что сказать Амина! Корзина за мной нести! Купальня готовить! Амина проверить, как они все сделать! Господин привести госпожа в свой дом и доверять Амина! Никто не служить госпожа без Амина! Амина всегда быть рядом, беречь госпожа, как свой сердце, больше, чем сердце!

– Как прикажете, донна Амина, – кротко согласился дворецкий, и мауритка, удовлетворенно фыркнув, первой вошла в дом, позвякивая монетками, которыми было обшито по подолу ее темно-синее платье.

Следом в дверь мимо дворецкого протиснулся Пушок, и только Алонсо почтительно замер у входа, ожидая, пока Айлин с Кармелем войдут внутрь.

Но стоило Айлин шагнуть через узорчатый порог и попасть в прохладу огромного холла, как мир вокруг нее словно дрогнул, а снизу, прямо через легкие туфли, ей в ноги ударила странная теплая волна, прокатилась по всему телу, дошла до кончиков пальцев и пошевелила волосы на голове, будто легкий летний ветерок.

– Что это? – поразилась она, вертя головой в попытке найти источник незнакомой магии.

– Защита дома, – отозвался Кармель. – Помнишь, я о ней говорил? Альвийский аркан, принесенный мне Раэном. И, как оказалось, очень похожий на тот, что использовал Морхальт…

– Ах да…

Светлая чистая радость, переполнявшая ее все утро, потускнела, стоило вспомнить о наследстве деда и его темной стороне. Хотя Баргот обещал подождать, его предложение придется либо принять, либо отвергнуть, и если что-то способно испортить ей восторг от знакомства с Арлезой, то именно это!

– Не думай о плохом, моя донна, – тихо сказал Кармель, как всегда чуткий к ее настроению. – Мы заслужили отдых, так давай насладимся им сполна, а заботы подождут.

Он поднес ее руку к губам и поцеловал пальцы. Теплая волна снова пробежала по всему телу Айлин, но на этот раз ее источник был более чем понятным и очень приятным.

Чувствуя, как краснеет, Айлин кивнула ему и поспешила за Аминой, про себя порадовавшись предусмотрительности Кармеля. Конечно, невеста не может ночевать в одной спальне с женихом, об этом даже подумать непристойно! Но покои рядом – это очень удобно! Хотя вряд ли внешнее соблюдение этикета обманет прислугу…

«Кажется, я просто обречена компрометировать себя и приличных мужчин, – подумала Айлин, и впервые мысль о попрании приличий вызвала у нее не стыд, а нечто, подозрительно похожее на предвкушение».

Хотя Айлин крутила головой всю дорогу, хорошенько рассмотреть Вуаль так и не вышло. И все потому, что разглядывать ее можно было бесконечно! Высокие ажурные своды, стены, облицованные то чистым белым мрамором, то безумно яркой мозаикой, тонкие колонны, тоже яркие, расписанные в совершенно незнакомой манере прихотливыми геометрическими узорами и цветами…

Вуаль завораживала, бросалась в глаза и тут же с притворной стыдливостью игриво отступала, ускользала, рассыпаясь на тысячу красок и форм… Воздушно-светлая снаружи, внутри она оказалась пестрой, как джунгарский наряд, но не крикливой, а немыслимо жизнерадостной и сказочно-красивой, словно здесь должны жить не обычные люди, а герои волшебных сказок – принцы и принцессы, чародеи и волшебницы, счастливо влюбленные друг в друга и саму жизнь. Неизвестные Айлин скульпторы и художники сотворили чудо – и этим чудом хотелось упиваться, как холодной водой в жару, не боясь, что оно надоест или разочарует.

«Неужели я действительно смогу жить здесь? – подумала Айлин почти в ужасе и в то же время в томительном сладком предвкушении. – Сколько угодно рассматривать эти стены, находя все новые и новые краски в узорах, гулять по саду, опускать руки в хрусталь фонтана… Все это может быть и моим тоже? Этот дивный сказочный мир, созданный с такой любовью? И это я еще так мало увидела!»

Амина, гордая своим положением личной камеристки, величественно приняла командование двумя горничными, которых прислал дон Жоан. Втроем они помогли Айлин вымыться, как будто она проделала долгий путь, а не просто перешла порталом из одного сада в другой! Затем Амина принесла ее платье, но не домашнее, а для выезда в город. Сшитое из нежно-лавандового шелка, с нижней юбкой серебристо-жемчужного цвета и отделанное серебряным же кружевом по лифу, оно выглядело нарядно и в то же время сдержанно. Это платье Кармель привез ей от тетушки, и Айлин еще ни разу его не надевала!

– Ты хочешь, чтобы я надела его к завтраку? – слегка удивилась Айлин.

– Госпожа сказать, что это платье для город! – заявила Амина. – Госпожа разве не ехать смотреть город? Амина и Алонсо ехать на базар. Пока не жарко! Госпожа хочет на базар!

Последние слова даже не были вопросом, и Айлин, только что предвкушавшая, как осмотрит в компании Кармеля всю Вуаль, мгновенно изменила планы. В самом деле, ну куда теперь от нее денется Вуаль?! А поездка на знаменитый арлезийский базар, то есть рынок… о, это же настоящее приключение!

– Конечно хочу! – выпалила она. – А это платье… оно подойдет? Я совсем не знаю, как здесь принято одеваться.

– Вполне подойдет, – сообщил Кармель, появляясь в дверях. – Я пришел, чтобы пригласить тебя к столу, а затем на прогулку по саду, но, кажется, мы едем на базар?..

Он улыбался, глядя на нее, и Айлин едва сдержалась, чтобы не броситься ему на шею. Не будь рядом горничных, которые хлопотали над ее гардеробом, она бы непременно так и сделала – от восторга и счастья, что переполняли ее.

– Мы ведь можем поехать, правда?! – выдохнула она. – Это далеко?!

– Довольно далеко, – кивнул Кармель. – Если ехать верхом, дорога займет пару часов, к тому же твое платье для этого не годится. Поэтому мы перейдем порталом к самому рынку, так делают многие, кто может себе это позволить. Амина, принеси покрывало.

– Амина совсем забыть! – всплеснула руками мауритка. – Уже бежать! Самый тонкий и белый покрывало для госпожа!

И действительно убежала, Айлин же с недоумением посмотрела на Кармеля:

– Покрывало? Это вроде вуали? Иначе неприлично?

– Только плотнее, – подтвердил тот. – Вуали принято носить, отправляясь в гости или просто на вечернюю прогулку, а покрывало необходимо днем, но дело вовсе не в приличиях, а в безопасности. Ты ведь уже увидела, какое жаркое здесь солнце?

– А сейчас раннее утро! – сообразила Айлин.

И в самом деле, если через час-другой станет еще жарче… тогда покрывало – настоящее спасение!

– Раньше покрывала носили только мауритки. – Ожидая, пока молчаливая горничная уложит ее волосы, Кармель налил себе шербета, который Айлин уже распробовала, сделал пару глотков и продолжил: – Но около ста лет назад король Арлезы женился на дочери одного из военных вождей, и покрывала вошли в большую моду сначала при дворе, в подражание королеве, а потом и среди обычных горожанок. Носят их только летом, разумеется.

– А нужно ли его снимать? – полюбопытствовала Айлин, задумавшись, как быть, если, к примеру, на прогулке дама повстречала знакомых.

Вуаль-то можно приподнять. Или не приподнимать, вуали и без того чаще всего прозрачны…

– При встрече с королем или наследником престола покрывало необходимо откинуть. При встрече с вышестоящим или равным показать лицо будет знаком учтивости, однако не обязательно. При встрече с незнакомцем любого статуса дама лицо не открывает.

– Я постараюсь запомнить, – пообещала Айлин, и Кармель снова улыбнулся:

– Ты не арлезийка, моя дорогая, поэтому небольшие промахи не вызовут удивления. Просто помни, что арлезийский этикет, как и любой другой, порожден сочетанием вежливости и здравого смысла.

Вернувшаяся Амина гордо развернула большое белоснежное покрывало из тончайшего муслина, а потом накинула его Айлин на голову и закрепила шпильками. Складки покрывала мягко легли на плечи, а одним краем Амина укрыла Айлин лицо, оставив только глаза, и приколола этот край к другому красивой золотой булавкой. Первые несколько мгновений Айлин чувствовала себя неловко, но, сделав пару шагов, поняла, что покрывало превосходно держится и ничуть не мешает.

– Я готова! – объявила она, и Кармель, поклонившись, предложил ей руку.

После недолгого размышления Пушка решили с собой не брать, впрочем, он охотно остался осматривать сад в компании Дона Леона. Алонсо для похода на рынок принарядился, надев алую рубашку неуловимо джунгарского оттенка и подпоясавшись пестрым кушаком с кистями, за который заткнул зловещего вида нож, похожий на маленькую саблю. Зато голову повязал скромным белым платком почти без украшений, не считать же за что-то серьезное пару золотых монеток на уголках?

Магистр и вовсе не стал переодеваться, оставшись в привычной белой рубашке и черных штанах, как у Алонсо, только добавил к ним такой же черный жилет. Платком тоже пренебрег, а вместо оружия повесил на пояс внушительного размера кошель, а второй кошелек, из тонко выделанной тисненой кожи и явно не пустой, протянул Айлин, пояснив:

– По арлезийскому этикету за покупки дамы платит ее спутник, но и дама может купить что-нибудь сама, не привлекая мужского внимания. Не стесняйся в расходах, на арлезийском базаре трудно удержаться.

– На базар ходить – сердце радовать! – подтвердила Амина, одетая в их компании пышнее всех – в темно-синее платье, густо расшитое золотом по вороту, подолу и краям длинных рукавов.

На шее мауритки блестело и рассыпалось огоньками ожерелье из множества монеток, в ушах покачивались длинные золотые серьги, а на тонком, но крепком поясе красовался кинжал в серебряных ножнах.

– Амина, зачем тебе оружие? – не выдержала Айлин. – Разве на базаре так опасно?!

– Амина – дочь вождя, – гордо ответила мауритка. – Амина охранять госпожа! Господин и Алонсо тоже охранять, но они не пойти туда, куда мужчина нельзя. Амина везде можно, никто не обидеть госпожа. Деньги не украсть, не обмануть, плохого слова не сказать! Амина торговаться для госпожа и покупки носить. Простой покупка носить Алонсо, Амина носить дорогой покупка!

В руках мауритки покачивалась корзина – золотистая плетеная корзина, округлая, с плоским дном и перевитая алыми лентами, завязанными кокетливым бантом, напоминающим диковинный пышный цветок.

И почти такими же цветами был украшен пони, которого ей подвел конюх. Или не пони? Вроде бы пони – не слишком высокий, упитанный, цвета шоколадной глазури, с белым храпом и в нарядных белых чулках, но при этом почему-то с длинными, почти как у кролика, ушами. Спину странного пони покрывала нарядная красная попона, ярко вышитая синим и золотистым и, судя по чрезвычайно гордому, даже несколько самодовольному выражению его морды, он прекрасно понимал, что хорош и наряден. Амину он приветствовал дружелюбным фырканьем.

– Амина – дорогая рабыня! – проворчала та. – Амина должна ездить на верблюд! Можно не белый, можно красный! А ездить на ослик!

– Можешь пойти пешком, – невозмутимо предложил Кармель, и Айлин едва не фыркнула, так обиженно вытянулось лицо мауритки. – Как мы.

– Амина не мочь идти пешком! – заверила мауритка и быстро запрыгнула на ослика. – Что люди говорить?! Если господин идти пешком, он так хотеть, никто слова не сказать. Если красивый дорогой рабыня идти пешком, люди говорить, что ее господин гневаться! Или совсем деньги не иметь!

«Кажется, я поняла, почему Амина зовет себя дорогой рабыней, – хихикнула про себя Айлин. – Потому что она очень дорого обходится хозяину! Вот так посмотришь на Амину в ее платье и украшениях – и сразу видно, что хозяин очень на нее гневается, да и денег у него совсем нет!»

– Идем уже, – посмеиваясь, велел Кармель и взял Айлин под руку.