В фильме Стэнли Кубрика «2001 год: Космическая одиссея», снятом в 1968 г., группа волосатых человекообразных обезьян собирается вокруг водопоя в сухой африканской саванне. Один из приматов пытливо смотрит на большую кость, валяющуюся на земле. Он поднимает ее, держа как дубинку, и начинает постукивать по разбросанным вокруг костям. Звучит симфоническая поэма Рихарда Штрауса «Так говорил Заратустра» (op. 30, 1896). Валторны: та, та-а, та-а-а, та-да! Басовый барабан: ту-дум, ту-дум, ту-дум, дум. Обезьяна представляет, что кость – это орудие, орудие убийства. Покрытый шерстью зверь поднимется на две ноги и с силой опускает свое оружие, дробя кости и символически забивая насмерть добычу или врага. Так Кубрик представлял себе «зарю человечества». Совместно с Артуром Кларком, соавтором сценария^[4], они воплотили на киноэкране общепринятую в то время модель происхождения человека и начала прямохождения.

Эта модель до сих пор существует, и почти наверняка неверна. Она предполагает, что прямохождение развилось в условиях саванны, чтобы освободить руки для ношения оружия. Таким образом, предполагается, что люди изначально склонны к насилию. В конечном счете эти идеи восходят к трудам Дарвина.

Изданная в 1859 г. работа Чарльза Дарвина «Происхождение видов» – одна из самых значимых в истории человечества. Дарвин не открыл эволюцию: натуралисты к тому времени уже несколько десятилетий обсуждали вопрос изменчивости видов. Его огромный вклад заключался в том, что он предложил проверяемый механизм того, как популяции менялись и продолжают меняться с течением времени. Он назвал этот механизм «естественным отбором», но большинству из нас больше знакома формулировка «выживание наиболее приспособленных». И теперь, спустя 150 с лишним лет, у нас имеется достаточно доказательств того, что естественный отбор является мощной движущей силой эволюционных изменений.

Почти сразу после появления труда Дарвина скептики ополчились на его предположение, что люди произошли от обезьян^{19}, однако в «Происхождении видов» Дарвин почти ничего не говорил об эволюции своего собственного вида. Он лишь отметил на предпоследней странице книги, что «будет пролит свет на происхождение человека и его историю»^{20}.

Тем не менее о людях Дарвин все-таки размышлял. Двенадцать лет спустя в своем труде «Происхождение человека» (1871) он выдвинул гипотезу, что люди обладают рядом взаимосвязанных признаков. По его мнению, мы единственные человекообразные обезьяны, использующие орудия. Теперь мы знаем, что он ошибался, но до наблюдений Джейн Гудолл, доказавшей, что шимпанзе в национальном парке Гомбе-Стрим в Танзании изготавливают и используют орудия, оставалось еще 90 лет. Однако Дарвин верно отметил, что человек – единственная в полной мере двуногая обезьяна и что у нас необычайно маленькие клыки.

С точки зрения Дарвина, эти три признака человека – использование орудий, прямохождение и маленькие клыки – взаимосвязаны. Согласно его представлению, особи, передвигавшиеся на двух ногах, смогли освободить руки для применения орудий. Благодаря использованию орудий им больше не нужны были большие клыки для конкуренции с соперниками. Он полагал, что в конечном счете этот комплекс изменений привел к увеличению головного мозга.

Дарвин разрабатывал свою теорию, не располагая достаточной информацией. У него не было возможности прочитать отчеты о непосредственных наблюдениях за поведением диких человекообразных обезьян, такие данные начали появляться лишь столетие спустя. Более того, в 1871 г. еще не было найдено ни единой окаменелости первых людей с Африканского континента – места возникновения нашего вида, как по современным представлениям, так и согласно предсказаниям Дарвина, сделанным полтора столетия назад^{21}. Единственными окаменелыми остатками древнего человека, известными Дарвину, были несколько костей неандертальцев из Германии, ошибочно принятые некоторыми учеными того времени за деформированные в результате болезни кости Homo sapiens^{22}.

Не имея в своем арсенале таких полезных сведений, как палеонтологическая летопись гоминин и детальные наблюдения за поведением наших ближайших живых родственников, человекообразных обезьян, Дарвин сделал все, что мог, предложив проверяемую научную гипотезу прямохождения человека.

Данные, необходимые для проверки его идеи, начали появляться в 1924 г., когда молодой австралийский анатом и палеонтолог профессор Университета Витватерсранда (ЮАР, Йоханнесбург) Раймонд Дарт, специализирующийся на изучении головного мозга, получил ящик с камнями из шахты возле города Таунга, расположенного в 480 км к юго-западу от Йоханнесбурга^{23}. Открыв ящик, он увидел, что один из камней включает окаменелый череп молодого примата. С помощью вязальных спиц своей жены Дарт извлек череп из окружающей известняковой породы и понял, что он принадлежит весьма необычному примату. Начать с того, что у «ребенка из Таунга», как эту находку впоследствии стали называть, были крошечные клыки, совершенно непохожие на клыки павианов и человекообразных обезьян. Однако самые красноречивые подсказки таились в окаменелом головном мозге этого ребенка.

Основной предмет моего научного интереса – кости ног наших предков, но, конечно, с исторической и эстетической точки зрения никакие окаменелости не могут сравниться с черепом «ребенка из Таунга». В 2007 г. я специально ездил в Йоханнесбург, чтобы его изучить. Куратором коллекции окаменелостей там является мой друг Бернхард Ципфель, бывший ортопед, ставший палеоантропологом, когда ему «надоело лечить косточки на ногах». Однажды утром он достал из хранилища маленький деревянный ящик^{24}. Это был тот самый ящик, в который Раймонд Дарт уложил бесценный таунгский череп почти столетием раньше. Ципфель осторожно вынул окаменелый мозг и вложил мне в руки.

После смерти этого маленького гоминина его головной мозг разложился, и череп заполнила глина. За тысячелетия осадочные отложения затвердели, превратившись в эндокаст – внутренний слепок мозга. Окаменелость в точности воспроизвела его размеры и форму, прекрасно сохранились даже такие анатомические детали, как борозды, извилины и кровеносные сосуды. Я осторожно перевернул окаменелый мозг и увидел толстый слой поблескивающего кальцита. Свет отражался от него, словно это была жеода, а не останки древнего человека. Я и не подозревал, что таунгский череп настолько красив.

То, что борозды и извилины сохранились так хорошо, оказалось несомненной удачей, поскольку Дарт знал анатомию головного мозга как никто в мире. В конце концов, он был нейроанатомом. Его исследования показали, что мозг «ребенка из Таунга» был примерно такой же величины, что у взрослой человекообразной обезьяны, но по структуре лобных долей больше напоминал человеческий.

Эндокаст идеально, словно деталь пазла, совпадал с внутренней поверхностью таунгского черепа. Я медленно повернул череп, чтобы всмотреться в глазницы этого ребенка возрастом 2,5 млн лет^{25}, – невозможно представить более близкой встречи лицом к лицу с древним гоминином. Перевернув череп, чтобы рассмотреть внутреннюю сторону, я увидел то же, что и Дарт в 1924 г. Большое затылочное отверстие, через которое проходит спинной мозг, находилось точно в центре основания черепа, как и у людей. При жизни голова малыша из Таунга располагалась на верхнем конце вертикального позвоночника.

Иными словами, «ребенок из Таунга» был прямоходящим. В 1925 г. Дарт объявил, что окаменелый череп принадлежит неизвестному науке виду. Он назвал его Australopithecus africanus^{26}, что значит, «южная человекообразная обезьяна из Африки», в соответствии с традиционным способом научной классификации и наименования животных по роду и виду. Например, все домашние собаки относятся к одному виду, но входят в более обширную группу, или род, родственных животных, включающую также волков, койотов и шакалов. Все его представители являются частью еще более крупной группы более дальних родственников, или семейства, в которое входят дикие собаки, лисы и многие вымершие виды волкообразных хищников.

Подобная классификация распространяется также на человека и его предков. Все современные люди относятся к одному виду, но мы также являемся единственными выжившими представителями рода, некогда включавшего другие группы человекоподобных существ, например неандертальцев. Наш род, Homo, возникший около 2,5 млн лет назад, эволюционировал из вида, являвшегося частью другого рода, Australopithecus. Все представители родов Homo и Australopithecus, в свою очередь, являются гоминидами. Это название семейства родственных животных, которое включает многих существующих и вымерших крупных человекообразных обезьян, в частности шимпанзе, бонобо и горилл.

Научное название животных состоит из обозначения рода, за которым следует название вида. Например, люди – Homo sapiens, собаки – Canis familiaris, а «ребенок из Таунга» – Australopithecus africanus.

Однако более важное значение имела интерпретация этой окаменелости. Дарт предположил, что череп принадлежал не предку шимпанзе или гориллы, а вымершему родственнику человека.

Пока научное сообщество спорило о важности открытия в Таунге, другой южноафриканский палеонтолог, Роберт Брум, разыскивал окаменелые остатки австралопитеков в пещерах к северо-западу от Йоханнесбурга, на территории, которую теперь именуют Колыбелью человечества. На протяжении 1930–1940-х гг. он взрывал динамитом твердые стены пещер и рылся в обломках, разыскивая останки наших предков. У входов в эти пещеры до сих пор громоздятся высокие кучи осколков скальных пород, во многих кусках заключены окаменелости. Их так и называют – «кучи Брума».

Современные палеоантропологи содрогаются от подобного варварского подхода, но Бруму он позволил обнаружить десятки костей двух разных видов гоминин. Один из них, названный им Paranthropus robustus, имел большие зубы и костные бугры для прикрепления огромных жевательных мышц. Другой, более грацильный вид отличался меньшим размером зубов и жевательными мышцами, как, по всей видимости, у Australopithecus africanus Дарта.

В комплексе пещер Стеркфонтейн Брум обнаружил окаменелый позвоночный столб, таз и две коленные чашечки, свидетельствовавшие о том, что Australopithecus africanus ходил на двух ногах. Теперь благодаря методу радиометрического датирования по урану, содержащемуся в известняках пещеры, нам известно, что этим костям от 2 до 2,6 млн лет^{27}.

А в это время Дарт проводил раскопки в пещере Макапансгат, расположенной к северо-востоку от Колыбели человечества. Там он нашел немногочисленные окаменелые остатки древнего человека, которые, с его точки зрения, в достаточной степени отличались от бесценного «ребенка из Таунга», чтобы отнести их к новому виду. Он назвал гоминина из Макапансгата Australopithecus prometheus^{28} в честь титана Прометея, героя древнегреческих мифов, который принес человечеству огонь. Дело в том, что многие окаменелые кости животных, обнаруженные рядом с человеческими, были обугленными и казались обожженными преднамеренно.

Более того, Дарт заметил на костях животных характерные повторяющиеся повреждения. Они были расколоты особым образом. Кости ног крупных антилоп были разбиты с таким расчетом, чтобы получились острые, напоминающие кинжал, фрагменты. Форма сломанных челюстей позволяла предположить, что их применяли в качестве режущего инструмента. Дарт нашел рога антилоп, которые можно было сжать в руке и использовать как оружие. По всей пещере Макапансгат были разбросаны десятки размозженных черепов антилоп и павианов – очевидно, жертв жестокой схватки с австралопитеками.