Я кошусь на Рувана. Судя по его словам, он так же неустанно, как и я, просчитывает разные непредвиденные обстоятельства. Возможно, повелитель вампов прав, и мы сможем помочь друг другу. Хотя если мы мыслим схожим образом, то возникает вопрос: как он собирается меня убить, когда все закончится? Раз Руван и вправду похож на меня, то уже придумал несколько способов.

– Вы ведь знаете, что поддавшиеся обезумеют от одного ее запаха, – вступает в разговор Уинни.

– Кэллос сможет отыскать для нас наиболее безопасный путь через старый замок, – возражает Руван.

Старый замок? Поддавшиеся? Источник проклятия? Я ничего не понимаю. Однако все же стараюсь запомнить детали.

– Представляю, как поддавшиеся станут рвать ее на части. Забавное будет зрелище. – Лавенция с блестящими глазами подается вперед. Теперь она выглядит в десять раз более опасной и вполне способна посоревноваться с Вентосом за звание самого смертоносного вампа в зале. Возможно, все дело в клятве крови, но Руван уверенно держится всего лишь на третьем месте. Мне даже хочется сообщить ему об этом. Просто чтобы уколоть.

– Теперь она одна из нас. Не желайте ей смерти, – напоминает Руван.

– Ну нет. – Вентос вскакивает на ноги, и от резкого движения стул, на котором он сидел, опрокидывается назад. Да уж, явно вспыльчивый мужчина. – Несмотря на все ее клятвы и нашу обязанность подчиняться вашим приказам, эта девчонка никогда не будет одной из нас. Она охотница и наш враг. – Он тычет в меня пальцем.

Надо же, вампы ведут себя как обычные люди! Способны говорить, чувствовать и даже выходить из себя. И если все они преданы Рувану, то почему тогда с ним спорят?

Не слишком-то похоже на коллективный разум. Скорее уж каждый из них обладает собственным мышлением. Но как бы то ни было, они все равно монстры, пусть и не такие, как о них рассказывали. Эти вампы носят человеческие обличья, пьют кровь, чтобы обрести чувства и эмоции, и так усердно притворяются людьми, что это почти сбивает с толку. Только меня не проведешь. Понятно ведь, что цель у них одна: продемонстрировать, что мы не так уж сильно различаемся, и вызвать у меня сочувствие.

– Мне никогда и в голову бы не пришло становиться одной из вас, – тихо замечаю я, и все вампы тут же поворачиваются ко мне. – Но ради блага всего человечества я исполню данную клятву. А потом навсегда уберусь из этого места, подальше от всех вампов.

– Хорошо сказано, – кивает Руван. – Думаю, все согласны, что нужно как можно скорее покончить с проклятием.

Вентос неохотно кивает, поднимает стул и грузно опускается на него. Удивительно, что тот еще не сломался под его тяжестью.

– Значит, прямо завтра отправляемся в старый замок, – заявляет он.

Во взглядах вампов мелькают сомнение и беспокойство. Вспомнив темные окна, которых избегали мы с Куином, я осмеливаюсь спросить:

– Что еще за старый замок?

Кажется, никто из присутствующих не горит желанием отвечать. Они открывают рты, потом снова закрывают. В конечном итоге Руван поясняет:

– Место, насквозь пропитавшееся проклятием. Там ты увидишь истинные ужасы и поймешь, наконец, что сотворили с вампирами твои драгоценные охотники.

Одиннадцать

– Для спуска в старый замок понадобится много сил, – продолжает Руван. – Поэтому лучше тебе подкрепиться, пока есть возможность. – Он обводит взглядом остальных. – Вы все уже поели?

– Да, но там еще немного осталось, – отвечает Лавенция.

– Я принесу, – предлагает Уинни.

Вскочив с места, она выходит из зала и быстро возвращается с обычной человеческой едой, которую ставит на стол.

Несмотря на желание выглядеть несгибаемой, предательский желудок издает громкое урчание. Руван бросает на меня удивленный взгляд, но, как ни странно, не произносит ни слова по этому поводу. Остальные вроде бы и вовсе ничего не замечают.

– Пожалуйста, угощайся, – предлагает повелитель вампов.

– Решили отравить меня? – интересуюсь я.

– Пища не отравлена, – тяжело вздыхает Руван. – Я не смог бы убить тебя, даже если бы захотел.

Если бы захотел! Можно подумать, все это время он раздумывал о чем-то другом.

– Ты, может, и не смог бы, но она вполне, – указываю на Уинни, которая достает посуду и столовые приборы. Она несколько раз моргает, явно удивленная тем, что я обратила на нее внимание. – Мы с ней не связаны кровной клятвой.

– Все они принесли клятвы мне. А я поклялся, что мои вассалы не причинят тебе вреда. Успокойся, никто тебя не тронет. – В голосе Рувана слышится нетерпение. – А теперь ешь.

– Да, милорд, – неохотно выдавливаю я, несмотря на кипящее внутри недовольство.

Уинни приносит столовые приборы, и у меня возникает идея.

– Не хочу, чтобы она сидела с нами, – ворчит Вентос.

– Да ладно тебе, – мягко возражает Лавенция и кладет ладонь на его мощное предплечье. – Завтра вам придется сражаться бок о бок. А это куда серьезнее, чем сидеть за одним столом. Лучше тебе поскорее привыкнуть к ее присутствию.

Вентос пронзает Рувана сердитым взглядом, но больше ничего не говорит.

– Мне тоже не слишком улыбается есть вместе с вами, – прямо заявляю я. – Всем предельно ясно, что наш союз долго не продержится. Я не одна из вас и не имею ни малейшего желания с вами сближаться. Я вполне могу есть в одиночестве и по возможности общаться с вами как можно меньше.

– По крайней мере, у тебя есть хоть немного здравого смысла. – Вероятно, это комплимент, но, судя по тону, Вентос явно сомневается, что у людей вообще он имеется.

Решив не обижаться на его слова, я бросаю взгляд на стоящую передо мной тарелку с солониной и маринованными овощами. Довольно скудное угощение.

Несмотря ни на что, я не привыкла закрывать глаза на трудности. Благодаря четко установленным порядкам, в Охотничьей деревне, как правило, никто ни в чем не испытывал недостатка. Однако и там случались тяжелые времена. Сильная засуха или обильные дожди губили урожай, и тогда приходилось жестко ограничивать съестные припасы, в результате желудки постоянно ныли от голода. Интересно, отчего повелитель вампов ест в пустом обветшалом зале в компании лишь горстки рыцарей, причем такую пищу, которая обычно бывает лишь на столах бедняков?

У меня возникает множество вопросов, но я ограничиваюсь нейтральным:

– Вампы едят обычную пищу?

– А чем, по-твоему, мы питаемся? – уточняет Куин.

– Кровью? Человеческой плотью?

Вроде бы очевидный ответ, однако после моих слов все вампы за столом разражаются смехом. Что ж, похоже, я ошиблась. Шею заливает жаркий румянец, и я поспешно сжимаю губы, чтобы и лицо не покраснело.

– Люди и в самом деле ничего о нас не знают. – Лавенция накладывает себе маринованную брюссельскую капусту.

– Кровь мы используем для магии, Риана, а не для пропитания.

Такое обращение кажется странным, но лучше побыстрее к нему привыкнуть. Я и так уже отдала вампу магию, о существовании которой даже не подозревала, и принесла нежеланную клятву. Незачем ему знать еще и мое полное имя.

После слов Рувана в зале повисает тяжелая тишина, и я не в силах понять, что скрывается за его задумчивым взглядом. Может, он каким-то образом ощущает мою неловкость? Я ведь как-то уловила его чувства.

– Во всяком случае, так поступают истинные вампиры, – заканчивает повелитель.

– Истинные?

– Те, кто не поддался проклятию. Завтра сама увидишь. – Голос звучит устало, и я представляю себе металлическую опору, которая вот-вот сломается. Она скрипит и стонет, ясно давая понять, что стоит еще чуть-чуть надавить, и трещины не избежать.

Посчитав, что разговор окончен, я накладываю себе еды, тщательно следя за тем, что выбрать; подцепляю самый большой кусок мяса, стараясь не думать о его возможном подозрительном происхождении. Беру столовые приборы, сдержав желание покоситься на сидящих за столом, чтобы понять, не станут ли они меня останавливать. Пытаясь двигаться просто и естественно, складываю салфетку так, чтобы внутри можно было что-то спрятать. Вампы уже снова разговаривают между собой, не обращая на меня никакого внимания.

– Если мы пойдем в старый замок, может, разбудить еще солдат? – уточняет Лавенция.

– Нет, мы и так уже лишились многих. Не стоит будить кого-то еще.

– У хозяина крепости должно быть как минимум семь вассалов.

– Я не хочу больше никого будить, – настаивает Руван. Интересно, что он подразумевает под этим словом? Может, они говорят о каком-то ритуале, с помощью которого создают новых вампов? – В любом случае, нам самим едва хватит крови, чтобы пережить долгую ночь. Мы не сумеем поддерживать чужую магию.

– Нам обязательно обсуждать все это в ее присутствии? – кивает в мою сторону Вентос.

К счастью, я уже сумела спрятать под тарелкой вилку и нож.

– Не беспокойтесь, я могу поесть наверху.

– Ни в коем случае. – Руван смотрит на меня с прищуром, и на миг я пугаюсь, что он разгадал мои намерения. – У нас и так достаточно проблем с паразитами. Не хватало только, чтобы они пробрались в мою спальню. – Он поворачивается к Вентосу. – Она дала мне кровную клятву. Вы с ней не враги.

– А что будет потом, когда действие клятвы закончится? – хмыкает Вентос. – Она вновь станет нашим врагом?

– Когда Риана обеспечит безопасность своему народу, она перестанет видеть в нас угрозу, – многозначительно произносит Руван, глядя мне прямо в глаза. Видимо, прощупывает почву в стремлении выяснить, затаила ли я на него злобу.

Я натягиваю на лицо бесстрастное выражение – прямо как на маске охотника.

– Ты прав. Когда все закончится, мне уже не придется беспокоиться на твой счет.

– Охотник не способен измениться. – Похоже, Вентос еще доставит мне проблем. Он подозревает о моих истинных намерениях и легко может просчитать, что я совсем не та, за кого себя выдаю. Рядом с ним придется быть настороже.

Но сейчас я просто пожимаю плечами и, повернувшись к ним спиной, направляюсь к одному из дальних столиков.

В разговор вновь вступает Лавенция.

– Значит, в старый замок мы отправимся только впятером?

– Нужно действовать с умом, – серьезно говорит Руван.

– Кэллос, поройся в своих книгах и записях в поисках подходящего пути, – бормочет она.

– Ты сомневаешься в моих способностях? – недоверчиво интересуется Кэллос.

Пока они общаются между собой, я заставляю себя есть. Вряд ли пища отравлена, они ведь уже ее ели. К тому же с учетом кровной клятвы сейчас мне вроде как ничего не грозит.

Тем временем вампы продолжают спокойно разговаривать. Все шестеро общаются как старые друзья – словно обычные люди, а не чудовища.

– Вы и в самом деле верите, что мы сможем положить конец этой долгой ночи? – задумчиво спрашивает Вентос более мягким тоном.

– В противном случае я не стал бы рисковать собственной жизнью. И не привел бы сюда охотника. – Я почти чувствую спиной взгляд Рувана. Остро, как никогда прежде. Однако спокойно продолжаю жевать, и когда Руван вновь подает голос, ощущение его присутствия исчезает. – Мы наконец-то получили подтверждение, что охотники по-прежнему используют магию крови. Наверняка таким образом они год за годом подпитывают проклятие, поскольку больше не способны добраться до его источника. Возможно, с помощью верных заклинаний нам удастся полностью его уничтожить. Или хотя бы отыскать более надежный способ борьбы.

В смехе Лавенции не слышится ни капли радости, скорее уж тоска, печаль и душевная боль.

– Конец долгой ночи, – тихо бормочет она. – Даже не знаю, что бы я сделала в первую очередь. Хотя, наверное, съела бы одно из знаменитых пирожных Ламира. Штук так семь.

– Тебя же стошнит, – фыркает Вентос.

– Это будет восхитительная тошнота. – В ее голосе слышится улыбка.

Вампы рассуждают о пирожных… очевидно, мир перевернулся с ног на голову. Кровь превратилась в чернила. И я попала на другую сторону Грани. Где вампы обсуждают пирожные.

– Я бы отдал все пирожные на свете в обмен на город, где вновь могла бы поселиться Джулия, – вздыхает Вентос, и зал наполняет тяжелая тишина.