– Ничего, прошло пять лет. Такое, к сожалению, случается, благо редко. Фёдор был лучшим, самым лучшим в мире. Каждый год в его день рождения мы устраиваем вечеринку и проводим заезды. Сегодня посмотришь. – Егор хитро улыбается, вновь становясь беспечным.

– Блин. Не знаю. Удобно будет? Я ведь чужой человек, а у вас столько личного намешано.

– Ожидается толпа, – отмахивается он. – Все, кто знал Фёдора, придут. Не отказывайся, увидишь, как веселятся в регионе двадцать четыре. Ты ведь, небось, дальше МКАДа и не бывала? – говорит таким тоном, словно я невезучая бедняжка. Играет бровями.

Смеюсь. Нравится мне эта местная уверенность, она заряжает. Ну не могут люди так выпендриваться на пустом месте, невозможно это! Значит, есть чем гордиться.

– Вообще-то бывала, я ведь ученый. У нас часто проходят форумы, семинары. Но, действительно, дальше Урала жизнь пока не заносила.

– Ботаничка, – грозит мне пальцем Егор. – Помню-помню, как и Платоша. Он тоже вечно с книжками и тетрадками. Сука, так бесил. «Егор, посмотри на брата, ты не можешь учиться так же?» – Он закатывает глаза, да так потешно, что хохочу.

– Как твой брат может заниматься и грантами, и гонками? Не понимаю.

Нам приносят счет, и Егор так ловко прижимает к терминалу свою карту, что я и пикнуть не успеваю. Он достает несколько сотен, оставляет на чай.

– Эй, давай я заплачу за себя. Мне неудобно, правда, – тянусь к чеку.

– Обидишь. Убьешь. Оскорбишь, – выпаливает Егор, видимо, в порядке важности. – Эй, это я тебя пригласил, заканчивай.

– Блин. Ладно. Но чтобы ты знал: у меня есть деньги, и я всегда плачу за себя сама.

– Не любишь быть должной?

– Ненавижу.

– У нас так не принято, расслабься. Спортсмены девочек не обижают.

Он поднимается, и мне приходится последовать его примеру.

Уже в машине, по пути к моему дому, я спрашиваю:

– А Платон будет?

– Если его отпустят. – Егор гасит смешок. – В том году был. У Платоши известная всему городу проблема: он никак не может решить, с умными он или с красивыми. Поэтому приедет он гонять или просидит за умными книжками – одному боженьке известно. Но тебе нечего робеть, на треке он тебе не босс. Окей? Ты будешь со мной.

Егор выглядит полностью, на сто процентов адекватным и вменяемым. О нем куча информации в сети. Не успела прочитать подробно, но стоит вбить фамилию и имя – высвечиваются фотки. И я решаю рискнуть.

Дома быстро натягиваю плотные колготки, пышную розовую юбку и короткую черную куртку. Теплые ботинки. Вроде бы и празднично, но и не замерзну. Все это время Егор покорно ждет у подъезда, он не пытался подняться со мной и «помочь». Его осторожность и аккуратная напористость располагают.

Адреналин, который будто еще не выветрился после дневной гонки по городской трассе, подстегивает.

Самой себе не могу объяснить, почему едва ли не выбегаю из квартиры, а потом и из подъезда. Не хочется пропустить ни минуты веселья.

* * *

Ночная трасса кажется бесконечной. Громкая музыка басит, отдается вибрацией по спине. Не узнаю себя – куда еду, с кем, для чего? Отголоски страха грызут, требуют вернуться домой, лечь в постель и спать-спать-спать, перед этим тщательно смыв макияж и нанеся средства для домашнего ухода. Береженого бог бережет и все такое. Егор качает головой в такт ритму, уверенно держит руль.

Я никогда не совершала опрометчивых поступков, не рисковала собой понапрасну, не водилась с плохими компаниями. Смолины… какие они? Сердце колотится, самой себе улыбаюсь.

На красное кольцо – гоночный трек – мы приезжаем около девяти. И первое, что слышу, когда Егор глушит движок, – это музыка. Звук громкий, чистый, мелодия модная, не хуже, чем в лучших ночных клубах Москвы, где я была, кажется, уже в прошлой жизни.

– О, да здесь диджей! – восхищаюсь я, выходя из машины.

Ветра нет совсем, я натягиваю перчатки скорее для порядка.

Егор выглядит польщенным.

– А ты думала, мы на гитарке будем брякать?

Играю бровями, и он кивает, приглашая на трибуны.

Чем ближе подходим, тем музыка громче и людей больше. Да здесь и правда толпа! Парни, девушки разных возрастов. Девчонки кто в спортивном, кто в коротких юбках. В основном цвета темные или навязчиво яркие. Моя пурпурно-розовая юбка мгновенно цепляет взгляды. А может, дело в том, что я иду со Смолиным-младшим? В любом случае радуюсь, что не предпочла серые джинсы.

Освещение здесь так же прекрасно, как и атмосфера. Видно абсолютно все, и страх окончательно улетучивается.

Гости разбиты по группкам, некоторые девчонки эффектно танцуют, чтобы согреться. Невольно покачиваюсь в такт.

Егор здоровается с каждым, кого встречает на пути, с мужчинами – громкими хлопками, с девушками – беглыми объятиями. Кажется, я выбрала себе лучшего гида.

Меня Егор представляет Элиной, которая работает с Платоном, не пытается обниматься или показательно лапать. Возможно, красноярские парни и правда не надеются на интим, оплатив один ужин. Это вызывает уважение.

И почему я считала, что за Уралом делать нечего? Какое чудовищное упущение!

– Марсель, где Платоша? – спрашивает Егор у очень высокого парня. – Только не говори, что он забил.

Здесь у всех свои прозвища.

Марсель усмехается и кивает на трек.

– Опа. Элин, Платон гоняет, пойдем-ка посмотрим! – мгновенно ловит кураж Егор.

А у меня вдруг холодок пробегает по спине. Дело же в суровом местном климате?

У трека собралось больше всего народу, приходится даже протискиваться, чтобы подойти ближе. На дне рождения Фёдора столько людей, сколько не бывает на цыганских свадьбах, о которых рассказывала Папуша. Еще рывок, и мы выходим в первый ряд.

Даже сквозь музыку слышен рев движков. Волоски сами собой поднимаются, я ругаю себя за то, как резко задерживаю дыхание, как крепко прилипает к дороге взгляд. Словно клеем приклеили.

В этот момент из-за поворота вылетает знакомая «Сильвия» без бампера. Несется словно на нас! Ошалев от страха, я замираю, в следующую секунду обдает ветром. Окружающие взрываются криками и овациями.

– Да он сейчас взлетит! – поражаюсь я.

Егор сжимает мои плечи и говорит весело:

– Возможно. Всё окей. Это Платоша, ты привыкнешь.

Спросила бы, зачем мне привыкать к Платоше, если бы меня не потряхивало от мгновенно охватившего возбуждения. Я-то думала, мы со Смолиным-старшим по трассе сегодня гнали на полную. Господи, он вообще переключался тогда на вторую передачу?! Ошарашенно моргаю.

Следом едут еще три машины, которые получается рассмотреть куда лучше. Они легко вписываются в довольно крутой поворот и одна за другой скрываются из поля зрения.

– Быстро? – спрашивает Егор с усмешкой.

Качаю головой.

– Я в шоке. Просто в шоке.

Снова показывается машина Смолина-старшего. Платон громко сигналит – Егор приветственно поднимает руку. Народ у обочины взрывается криками и тоже как по команде вскидывает руки.

«Сильвия» пролетает мимо. Фанаты орут и свистят, а я зябко ежусь, пораженная общим единением. Они Смолина явно обожают! Да ладно!

Оглядываюсь, все еще пораженная скоростью, неспособная дышать полной грудью.

– Не переживай, – подбадривает Егор. – Они знают эту трассу наизусть, здесь просто руль нужно поворачивать в ту или иную сторону. Дорогая ровная.

– Жутко.

– Хочешь, отойдем к трибунам?

Качаю головой, и Егор удовлетворенно смеется.

Включается новый трек, и я немного расслабляюсь, но ровно до того момента, пока Смолин-старший опять не проносится мимо. Скорость и риск гипнотизируют, я пытаюсь представить действия Платона за рулем, его напряженный взгляд. Отчего-то так страшно, что он забудет затормозить, переоценит себя и… вылетит?

Кто-то протягивает стакан, и я вздрагиваю. Засмотрелась и забыла обо всем, а это Егор продолжает заботиться.

– Спасибо. Что это?

– Глинтвейн.

Он делает глоток, как бы демонстрируя, что ничего не подсыпано, и я смеюсь. Принимаю стакан.

– Согрейся.

– Прости. Я тебя знаю два дня.

– Все в порядке, я ж помню, что ты из Москвы, – вешает он здоровенный ярлык на столицу.

Я качаю головой. Пью еще.

– Дело не в этом. Но да, я за много тысяч километров от дома. Там у меня папа и старший брат, а тут… я, получается, одна.

– Больше нет. Смолины берут тебя под крыло.

Егор рассказывает немного о присутствующих, о гонщиках, празднике.

– …Сегодня любой желающий может приехать и погонять за наш счет. Фёдору бы такое понравилось.

– Это разве не опасно?

– Участвуют серийные тачки, неделанные, всё в рамках. – Он ловит мой взгляд: – Выходить из дома тоже опасно, мало ли что у соседа в голове, вдруг за кирпич схватится. На соревнованиях все иначе. Там по-взрослому. Я думаю, тебе понравится еще больше.

Участники заезда, обдавая ветром, делают еще один круг под яростные крики болельщиков.

– Я люблю звук, который издают тачки, – признаюсь громко.

Егор улыбается еще самодовольнее, словно похвалили именно его. Сердце замирает, застывает, вибрирует и ждет. Не смотрю на трек, смотрю на Егора, но сама уже кожей жду порыва ветра, ушами – рева движка. Ну где ты? Где?

«Сильвия» пролетает мимо, кажется, еще быстрее, чем раньше, и только после этого я выдыхаю.

– А ты будешь гонять сегодня? – перевожу тему.

– Если составишь компанию.

– Я?! Что? Не-е-ет, – быстро врубаю заднюю. – Я боюсь такое.

– Не доверяешь?

– Будем считать, я просто трусиха.

Народ почему-то начинает отвлекаться, оглядываться. Странно. Ведь гонщики вот-вот пойдут на предпоследний круг, развязка близка. Крики перерастают в ропот, меняют атмосферу, превращая ее из расслабленно-веселой в тревожную.

На парковке останавливаются три машины.

Диджей резко вырубает музыку. Тачки на треке ревут особенно громко, проносясь мимо. К нам подбегает Марсель и еще несколько парней.

Глава 9

– Агаевы. Да ла-адно, – тянет Егор и как-то сразу меняется, превращаясь из доброго весельчака в агрессивного задиру.

С таким бы я кататься ночью не поехала, поэтому делаю шажок назад.

– Этих-то мы и ждали. – Он даже руки потирает машинально, разминает плечи.

Сам-то в курсе, что к драке готовится?

– Я за битой, – коротко сообщает Марсель. Он немного картавит, и обычно старается подбирать слова так, чтобы не произносить звук «р».

Нервно оглядываюсь по сторонам. Было бы проще, если бы ситуацию прояснил Смолин-старший, но он сильно занят, выжимая дурь из «Сильвии». Эти же и не думают разбираться.

– Платон их пригласил! – говорю я громко, мгновенно привлекая внимание, а вокруг собралось уже человек десять.

Какой Платон – уточнять не нужно, народ сразу понимает, о ком речь.

– Вон того, – невежливо показываю пальцем на неадеквата.

Мужик в ответ машет. Качаю головой.

– Он провоцировал Платона на дороге сегодня днем, чуть не устроил ДТП. И Платон сказал: «Хочешь погонять – приезжай на кольцо».

Егор ругается сквозь зубы, аж уши начинают гореть, и я отворачиваюсь. На меня смотрят, тогда представляюсь снова:

– Элина, мы с Платоном вместе работаем. – И добавляю: – А кто это вообще? Я третий день в городе, а тут такие страсти. Прям Монтекки и Капулетти.

Неадекватный опять машет, и кажется, опять именно мне. Поворачиваюсь к нему спиной. Парни усмехаются и одобрительно присвистывают.

– Тимофей Агаев и компания, – поясняет Марсель. – Слышь, Егор, у них весеннее обострение, прибыли за первой медпомощью. Надо оказать.

– Тимофей убил Федора на ралли, – выдает Егор. – Ему здесь не рады, особенно сегодня. Если Платон его пригласил, то я… оказал бы помощь и брату тоже.

Становится не по себе. Гонщики шумно тормозят, паркуются. Им вроде бы и хлопают, но как-то вяло. Все пялятся на гостей, теперь уже очевидно – званых.

Сердце уже не просто колотится, оно выдает сложные перевороты. С одной стороны, домой хочется, с другой, последнее, что я сейчас сделаю, – это вызову такси.