* * *

Нужных бумаг не оказалось и здесь. Дом был большой, теща построила его несколько лет назад, но мебели в доме имелось немного. По шкафу в двух комнатах наверху, предназначенных для тещи и Илоны, и стенка внизу, в гостиной.

Еще в комнате тещи стоял письменный стол, но бумаг не оказалось и там.

Владислав почувствовал, что паникует. Постоял около стола, стараясь выровнять дыхание.

Он не паниковал, когда в пятницу вечером приехал к Илониному дому в Москве и долго сидел в машине, ожидая, когда она выйдет из подъезда. В том, что она выйдет, он уверен не был и даже не слишком на это надеялся, понимая, что, скорее всего, потратит вечер впустую.

Она вышла, когда начало смеркаться, и села в подъехавшее к подъезду такси.

Он не паниковал. В квартиру поднялся, выждав минут десять, обыскал свой письменный стол и книжные полки. В его стол Илона не залезала, там не появилось ни одной лишней бумаги. Тумбочку с документами под книжным шкафом исследовал особенно тщательно, но и там нужного не нашел.

Он слегка удивился, когда, посмотрев на часы, увидел, что уже одиннадцатый час, но и тогда не запаниковал, а спокойно запер квартиру, спустился на лифте вниз и снова сидел в машине.

Илона не вернулась ни в двенадцатом часу, ни в первом.

Уехала на дачу, решил Владислав и по ночной Москве поехал домой.

Обычно жена проводила за городом выходные, потому что в будни дачный поселок пустел, а одиночества Илона не выносила.

Ехать на дачу надо было в будни, но он на свою беду отправился туда на следующий день, в субботу. Он давно там не был, следовало оглядеться, чтобы потом, когда решит проникнуть в теперь уже чужой дом, не попасть на глаза ни соседям, ни охранникам.

К тому же в том, что жена на даче, он полностью уверен не был. Она не старушка-пенсионерка, ей больше подходит провести ночь не на даче в одиночестве, а с любовником где-нибудь в отеле.

Он поехал в субботу на дачу, потому что ему не терпелось найти компромат немедленно и ни о чем другом он думать не мог.

Он бы и сейчас не мог думать ни о чем другом, если бы в субботу не произошло самое страшное.

Владислав снова прошелся по дому, пнул попавший под ноги пуфик, закрыл дверь на ключ, но, подумав, снова ее отпер и из дома вызвал такси. На электричке добираться быстрее, но ему не хотелось идти по поселку. Слишком велика вероятность нарваться на знакомых, которые начнут задавать идиотские вопросы.

Ждать такси пришлось минут двадцать. По дороге Владислав передумал и вместо своего домашнего назвал адрес Инны.

Она, видимо, только что приехала из офиса, открыла ему в той же блузке, в которой утром была на работе.

Она так радовалась, когда его видела, что вначале ему казалось, что она притворяется.

Потом поверил, она не играла.

Это было удивительно и со временем стало необходимым.

Илона совершила ошибку, когда начала приказывать ему при Инне.

– Я приехала забрать Владика, – услышал он прошлой осенью голос жены за дверью.

Что ответила Инна, он не разобрал.

За окном лил дождь. Еще не топили, в офисах работали обогреватели. Свой ему пришлось оттолкнуть ногой, когда выходил из кабинета.

– Собирайся! – улыбнулась ему Илона. – У нас сейчас будет важная встреча. Забыл?

Важными она называла все встречи, на которые считала нужным тащить его. В тот раз, кажется, шла в гости к подружке, которая пригласила какого-то известного художника. Владислав подозревал, что известен художник был только ничтожному кругу лиц.

Про встречу с художником Илона сказала ему утром, и он еще тогда ехать с ней отказался. Поморщился:

– Я занят, Илона. Езжай одна.

– Не капризничай! – Жена ласково засмеялась. – Ты уже большой мальчик.

Инна старательно стучала по клавиатуре.

– Я не поеду, Илона!

– Поедешь! Не тяни время, мы опоздаем!

На ее светлых волосах поблескивала дождевая пыль, она бежала от машины без зонта.

Владислав молча взял жену за локоть и вывел из кабинета. Потом, так же держа ее за локоть, ехал с ней в лифте и шел под дождем к машине.

– Ты об этом сильно пожалеешь! – прошипела Илона.

– Я вечером заберу свои вещи, и больше мы вместе жить не будем.

Дождь был холодный, капли стекали за шею.

– Ты будешь долго об этом жалеть! – Она не верила, что он способен от нее уйти.

Да и он, кажется, тогда еще не очень в это верил. Это была не первая их ссора.

Владислав вошел в квартиру и обнял Инну.

25 мая, суббота

О предстоящих похоронах сказал Федор. Позвонил, передал, что Владислав просит сообщить однокурсникам. Вера позвонила нескольким девочкам.

– Не хочется идти, – пожаловалась она маме.

– На похороны мало кому хочется идти. – Мама торопилась на работу. – Но ты же понимаешь, что это невозможно.

Вера этого не понимала. Илона никогда не была ей близкой подругой.

Идти не хотелось, но она встала по будильнику, надела черные шелковые брюки и темно-синюю блузку. Для похорон должно быть в самый раз.

Сунула в сумку приготовленный мамой черный шелковый шарфик на случай отпевания в церкви. Шарфик можно было не брать, священник прочел молитву в морге.

Народу на похоронах оказалось немного: Владислав, отчим, однокурсницы Катя и Лиза и дачные приятели, то есть Федор, Вера и, как ни странно, Ксения. Веру удивило, когда Ксения позвонила ей накануне и предложила довезти до морга. Ксения с Илоной близкими подругами никогда не были.

Вера согласилась, конечно. Добираться на электричке, а потом на метро – удовольствие то еще.

Вера всех здесь знала, даже Илониного отчима, а чувствовала себя ненужной и лишней. Перекрестилась несколько раз вместе со священником, скорбно постояла у гроба, терпеливо посидела на поминках.

Первым уехал отчим. Мужчина сильно постарел. Пожалуй, он один казался по-настоящему горевавшим.

Когда такси отчима отъехало, оставшиеся немного постояли у входа в ресторан.

– Поедем? – повернулась к Вере Ксения.

– Поедем, – кивнула Вера.

На поминках совсем не говорили о том, как могло произойти, что не стало молодой женщины, и в этом было что-то ненормальное. Илона не девяностолетняя бабушка, тихо скончавшаяся в своей постели.

Веру понять можно, она так долго думала о своих болезнях, что разучилась сочувствовать и сопереживать. Но все остальные?..

Впрочем, обвинять других всегда проще, чем себя.

Однокурсницы пытались Веру расспрашивать, но она мало что могла сообщить, самой бы кто-нибудь рассказал.

– Ксюша, ты веришь в несчастный случай? – спросила Вера, когда они отъехали от ресторана.

– Ну… А что же еще может быть? – удивилась Ксения, не отрывая глаз от дороги, она была аккуратным водителем.

Светофор впереди загорелся красным, Ксения остановила машину, вопросительно посмотрела на Веру.

Вера пожала плечами.

– Ты думаешь, ее убили, а потом сбросили в овраг? – серьезно предположила Ксения.

Вера опять пожала плечами.

– Это вряд ли. – Светофор разрешил ехать, Ксения тронула машину, перестала смотреть на Веру. – Убийство полиция сразу бы определила.

Выходило, что с Ксенией Иван подозрениями не поделился, только с Верой. Дачников много, а Веру Иван с детства знал, она для него своя.

Ксения высадила Веру у развилки, та помахала рукой отъезжающей машине и достала из сумки телефон.

В телефон весь день хотелось заглянуть, но она оттягивала этот момент. Заглядывать в телефон было противно и даже страшно. Вера объясняла себе, что бояться нечего, но все равно боялась. Кто-то затеял с ней недобрую игру, в которой ей отводилась роль жертвы.

Нового послания от шутника не было. Писем не было уже несколько дней, со вторника. Как ни странно, от этого становилось еще противнее и страшнее.

На фото, которое мерзавец прислал во втором письме, Вера переместилась вдоль кустов на несколько шагов.

Второе письмо она удалять не стала.

Вера неторопливо дошла до поворота дороги, осмотрелась, открыла присланное шутником фото и, не жалея шелковых брюк, полезла в кусты.

Она топталась минут двадцать, но все кусты на противоположной стороне дороги казались одинаковыми, и место, с которого шутник ее снимал, она не вычислила.

Выбравшись из кустов, она постояла, пытаясь восстановить в памяти ту роковую прогулку. Вспомнить хоть что-то, наводящее на след шутника, не удалось. Когда она здесь проходила, ничто не казалось ей подозрительным.

* * *

Ехать после похорон к Инне Владислав не собирался, но, вызывая такси, набрал не свой адрес, а ее.

Когда она отперла ему дверь, пожалел, что не заехал домой. Хотелось снять с себя все, напоминающее о похоронах, о смерти, постоять под душем, смывая остатки неприятных воспоминаний.

Постоять под душем он мог и у Инны, но ограничился тем, что снял серую рубашку и бросил ее на стул.

Стульям в ее квартире был не один десяток лет, по-хорошему, их надо было давно отправить на помойку, но квартиру Инна снимала, и было бы глупо заменять чужую хозяйскую мебель на новую.

Он тоже снимал квартиру и тоже не мог похвастаться меблировкой, но его убогий интерьер не смущал, а Инну стало жалко.

– Как все прошло? – спросила она, аккуратно повесив брошенную рубашку на спинку стула.

– Нормально, – буркнул Владислав. – Чаю сделай, крепкого. Голова гудит.

Прошел вслед за ней на кухню, сел в углу стола, вытянул ноги.

На Инне было короткое домашнее платье и тапочки на соломенной подошве.

Илона ничего такого никогда не носила. Она разгуливала по квартире в широких брючных костюмах или кимоно до пят. Из душа выходила, завернувшись в полотенце.

– Народу много было?

– Мало. Пара институтских подружек, пара дачных.

Инне хотелось спросить, не выяснилось ли каких-то новых обстоятельств, но она умела не задавать лишних вопросов.

Из нее получится идеальная жена.

Жениться, что ли?

Увидев Инну, никто из мужчин дар речи не потеряет, но от жены это и не требуется.

Достаточно того, что она умная и хорошенькая.

– Я тебе не рассказывал, как однажды Илонина подружка сломала ногу? – внезапно спросил Владислав.

Он знал, что не рассказывал. Он давно научился держать свои проблемы при себе, а сейчас почему-то захотелось поделиться.

– Нет. – Инна с удивлением повернулась к нему от стоявшей на рабочей столешнице микроволновки.

К чаю она разогревала в микроволновке пирожки из ближайшей пекарни. Иногда она приносила пирожки из пекарни на работу, угощала приятельниц-коллег и Владислава.

Под дешевым коротким платьем виднелись стройные ноги.

– Плохо сломала. Больше года на костылях ходила.

О том, что Вера ходит на костылях, через год после несчастного случая рассказала Ксения. Владислав с Илоной встретили ту около пруда, Илона с подружкой поболтала, Владислав молча скучал, глядя на серую воду.

День был прохладный, не для купания.

Он бы предпочел поваляться с планшетом в гамаке, но Илоне хотелось прогуляться, и он послушно ее сопровождал.

Иногда было проще выполнять ее желания, чем пытаться от нее отбиться.

– Это случилось на даче несколько лет назад. Там есть одно опасное место, дорога зигзаг делает и одной стороной примыкает к оврагу. Вообще-то там мало кто ездит, только местные.

Микроволновка звякнула, но Инна не пошевелилась.

– Не помню, зачем Илону в тот день понесло в город. В общем, она проезжала опасный поворот, а подружка ехала навстречу на велосипеде. Илона ее не задела, я потом внимательно осмотрел машину. Она утверждала, что даже не видела Веру.

– Подруга упала в овраг?

– Да. Илонину машину кто-то заметил. Какие-то люди на дороге, к счастью, были, вовремя вызвали «Скорую».

Инна переступила ногами, но к микроволновке не обернулась.