– Вэлли, что и как болит?

– Мне… кажется… мозг взорвали…

– Нельзя взорвать то, чего нет, – нежно сказал он и чмокнул ее в разгладившийся лоб.

– Иди в задницу, – уже бодрее огрызнулась Вэл. – А где этот?..

Рик не дал ей договорить: закинул стремительно возвращающее силы тело себе на плечо и крепко обхватил сестру вокруг талии на случай, если она надумает снова рваться в бой. И малая не заставила себя долго ждать:

– Какого хрена?! Отпусти! У меня срочный и важный разговор к одному упырю!

С трудом и не без помощи поднявшись на ноги, Марсель посмотрел на них со жгучей ненавистью. Верхняя губа чуть задралась, обнажив длинные клыки, а уже в следующее мгновение он вздрогнул и тоже скривился в болезненной гримасе. Белладонна что-то прошептала ему на ухо на флемоанском, вонзая ногти в его руку на дюйм выше локтя, отчего белоснежная ткань его рубашки начала стремительно пропитываться кровью.

С какой стороны ни посмотри, а у этой семейки крайне суровые методы воспитания.

– Так неловко получилось, – лукаво произнесла Белладонна, придерживая Марселя за раненое плечо.

– И правда, – смущенно поддакнул Рик, игнорируя брыкающиеся в нескольких сантиметрах от лица ноги.

– Мой брат еще молод, поэтому плохо сдерживает свои эмоции. Однако нападать на юную девушку – неприемлемо в любом возрасте. Простите.

– Да все нормально. Можно считать, мы в расчете. У моей сестры горячий нрав, но она хорошая девочка с добрым сердцем.

– Я эту тварь беломордую отмудохаю так, что мама родная не узнает! – тем временем рычала Вэл на ирашском с его плеча.

– Давайте закроем на этот неприятный инцидент глаза?

Ее брат что-то зло прошипел на флемоанском.

– Да, конечно, нам тоже не нужны проблемы.

– В таком случае доброй ночи, Рикард, – кокетливо улыбнулась вампирша и зашагала к выходу, покачивая тощеватыми, на его вкус, бедрами. Ей бы не помешало обрасти немного мясом.

Вправлять мозги сестре – труд тяжелый и неблагодарный. В процессе устаешь как собака, а на следующий день все равно можешь застать ее с радостью несущейся на любимые грабли. Поэтому, ограничившись короткой, но богатой на эпитеты речью, Рик повел Вэл ужинать в закусочную, что приглядел по дороге на работу.

Запахи с кухни доносились не самые аппетитные: масло во фритюре, очевидно, уже давно прогоркло, от куска мяса исходил несвежий душок, смешавшийся с затухшей кровью с разделочной доски, еще и где-то со складов тонко тянуло крысиным ядом.

Человеческая официантка усадила их за центральный столик. Но стоило ей понять, что заглянувшие в полупустую кофейню гости – оборотни, как приветливая улыбка померкла на ее кругленьком личике. И, угрюмо бросив, что пойдет узнать, есть ли что свежее на кухне, она оставила их разглядывать бесполезное меню.

– Уже скучаю по маминой стряпне, – вздохнул Рик и отложил на край стола картонку с наименованиями незнакомых блюд. – Завтра с утра прогуляемся до рынка. Нужно будет забить холодильник свежими продуктами.

– Думаешь, в той квартире, что нам выделили, есть холодильник?

– А смысл квартиры без холодильника?

Вэл на минуту зависла, обдумывая его слова, и одобрительно кивнула:

– Дело говоришь.

Отужинав не слишком сытной яичницей вприкуску с еще менее сытной травой, по досадной случайности названой «салатом», они полуголодные двинулись на поиски торгового центра. Ближайший нашли в двух кварталах от общежития. Там, никуда не спеша, закупились вещами первой необходимости: зубными щетками, туалетной бумагой и полуфабрикатами, – после чего отправились знакомиться со своим новым домом на ближайшее полугодие. Конечно, если их раньше не выгонят с работы.

Кирпичное шестиэтажное здание общежития сильно выделялось среди однообразных прямоугольных коробок. В первую очередь, необычной формой в виде утюга с мягко закругленными углами. Первый этаж экзотического строения утопал в магазинах и закусочных, витрины которых почему-то были оформлены в едином стиле: в красных тонах с вкраплениями золотого. Вероятно, условия аренды у государственных объектов Уларка отличались от тех, что были распространены в столице Волчьего королевства, Волкоре. У них каждый извращался как мог в попытке заманить к себе побольше посетителей: одни обвешивались яркими неоновыми вывесками, другие строили мудреные конструкции, которые могли посоревноваться с ассортиментом художественных выставок. Здесь же ощущалась сила общего строя, где все равнялось под одну гребенку. Никакой тебе индивидуальности.

Центральный вход, ведущий непосредственно в апартаменты работников правовой службы, они нашли у самого острого угла здания. Его ширины хватало ровно на то, чтобы вместить двустворчатые массивные двери. И они так удачно приткнулись на этом углу, точно именно для них возводилась остальная часть здания.

– Шатаются круглыми сутками туды-сюды, туды-сюды… тоже мне, работнички! – ворчала милая бабуська-комендантша, громко топая по лестнице пушистыми тапочками. Что ежу на ноги ни надень, шагать как слон будет в любом случае. – Вы, что ль, с Ираша приперлись?

– С него самого, – весело подтвердил Рик, неся на плече дорожный чемодан. – Волчье племя.

Резко остановившись, она повернулась, чтобы посмотреть на него из-за толстых линз очков сурово прищуренными глазами. Маленькая, с облаком из стоящих торчком седых волос на голове, точно божий одуванчик.

– А то я не чую! Ты мне уже не нравишься, – хмуро крякнула она и снова зашагала вверх.

– Зря вы так, госпожа Херисон, я парень хоть куда! И сестра у меня душевная. Всегда поможем, в беде не бросим.

– Рикки неправда говоритъ! Я очень в беде бросим вампир один!

– Ох, предчувствие у меня скверное. К беде приперлись, к беде… один дурачком прикидывается, другая – дурочка натуральная. Давно тут никого из волчьего племени не было, и как славно жили. Испортят мне всю дисциплину, поганцы…

– Вы такая милая, когда ворчите, так бы и затискал! – поддел старушку Рик и расхохотался, увидев, с каким ошарашенным выражением лица Херисон оглянулась на него.

– Да ты еще более дурковатый, чем я подумала! – искренне возмутилась она и окончательно сорвалась на писк, когда он невесомо приобнял ее за талию, прижавшись щекой к колючей макушке: – А ну, руки убрал! Ты! Что ты себе позволяешь?!

Он отступил, остановившись напротив первой двери в длинном коридоре без единого окна.

Госпожу Херисон потряхивало от пережитых эмоций. Она нервно сунула Вэл два ключа с коротким комментарием, куда им идти, и чересчур шустро для своего возраста рванула обратно к лестнице.

– Я приличная ежиха, а он!.. Волчара окаянный! Правильно про них говорят, им и повода особого не нужно… Вот же удумал, стервец малолетний!.. – Смущенный бубнеж с каждым лестничным пролетом становился все тише, пока окончательно не стих за захлопнувшейся дверью.

– И нафига? – Сестра протянула ему один из ключей.

– Чтобы запомнила и выделила, – поделился простой истиной Рик и зашагал по коридору, ища глазами дверь под номером сорок семь. – Мотай на ус, балбеска. С такими важными людьми, как комендантша, нужно быть в хороших отношениях, чтобы твоя жизнь здесь сложилась удачно.

Марсель

Красивый, еще недавно прямой нос распух до чудовищных размеров и теперь заметно косил влево. Мало было одарить его этой несуразной картошкой по центру лица, на следующий день еще и лиловые гематомы пролились глубокими озерами под глазами.

– Чертова псина. – Марсель набрал полные ладони ледяной воды и плеснул себе в лицо, но клокочущая в груди ненависть и не думала униматься. – Блохастая дрянь…

Ему впервые почти за сто лет жизни сломали нос. До сегодняшнего дня он даже и не догадывался, насколько болезненным может быть процесс заживления каких-то жалких хрящей. Вампиры редко сталкивались с травмами подобного характера. Они же не дикари, чтобы опускаться до примитивного махания кулаками. Применение физической силы в любой непонятной ситуации – удел тупого зверья, не способного на нормальную речь и не обремененного интеллектом.

Снова посмотрев на свое отражение в зеркале, Марсель скривился от отвращения. Такой рожей исключительно детишек пугать, но никак не выходить в люди. И что самое неприятное, он в лучшем случае еще три дня будет выглядеть хуже огородного пугала. Пусть вампиры обладали более скорой регенерацией, чем люди, но со зверьем им не было смысла тягаться в этом плане. У тех все заживало практически на глазах. Новые конечности отрастали за сутки. А такую мелочь, как перелом носа, они и не заметили бы. Вернее, нос бы сросся быстрее, чем они успели обнаружить маленькую неприятность. Притом сросся бы без всяких смещений. Встал бы обратно, будто и не было никакого удара, смявшего его в гармошку.

В дверях появилась Донна, постучала по полотну острыми костяшками и поторопила его:

– Нам пора выходить, а ты еще не ел.

– Аппетита нет.

Она стояла в проеме с полным бокалом крови, и взгляд ее красноречиво говорил, что, пока он не поест, они никуда не пойдут. Логика проста: сытый вампир – добрый вампир. Ей двигала вовсе не забота, а банальное желание перестраховаться и свести к минимуму вероятность повторения вчерашней стычки. И то, что она обращалась с ним как с глупым мальчишкой, не способным самостоятельно сделать выводы, его тоже бесило. Хотелось ей назло влезть в еще одну драку с рыжей шавкой, чтобы у нее не осталось и шанса наладить отношения с ходячим источником тестостерона.

То, что сестра положила глаз на Рикарда, Марсель заметил сразу. Ее изучающие взгляды останавливались на псе намного чаще и неприлично надолго. Вот только он все никак в толк взять не мог: на кой черт эта безмозглая махина ей вообще сдалась? Что в нем такого увлекательного?

– Позавтракай, пожалуйста. – Донна протянула ему бокал с бесстрастным выражением лица. – Это ускорит регенерацию тканей.

– Незначительно. – Марсель в один глоток выпил двести миллилитров синтетической крови и поморщился: – Ненавижу есть второпях.

Накинув приталенный пиджак поверх черной шелковой рубашки, он первым вышел в общий коридор – длинную и узкую кишку, не предоставляющую даже почтительного метра между проходящими мимо друг друга существами. В нем медленно, но верно крепло убеждение, что у жителей Ксоры сложилось очень специфическое отношение к общественным пространствам. То ли они не знали о существовании чужих личностных границ, то ли всей душой их презирали. Оттого и строили до тошноты тесные проходы.

Дверь напротив распахнулась, и на Марселя едва не налетела та, кого он предпочел бы не видеть до конца своей бесконечной жизни. Она затормозила в миллиметре от прикосновения, отпружинила назад, как от чумного, и замерла в неестественной позе у самой стены.

Выглядела безумная девчонка до нелепого живописно. Большие круглые глаза забавно выпучены. Изо рта продолжал торчать поджаренный в тостере хлеб, прикушенный за край мелкими белыми зубами. Флисовую ветровку она накинула почти на голое тело, не считая короткого спортивного топа. И прежде, чем он успел хорошенько разглядеть кубики пресса, обычно не присущие изящной женской талии, пухлые, как у ребенка, пальцы дернули вверх бегунок на молнии.

– Какое неожиданное соседство, – первым нарушил молчание Рикард, вышедший следом за сестрой из апартаментов с противоположной стороны коридора. И с неуместной улыбкой, словно они были давними приятелями, обратился к Марселю: – Ты как? Выглядишь не очень.

– Это хоть и последняя дыра, но даже тут в каждой конуре имеется зеркало.

– Рикард, Валери, добрый день, – с различимой теплотой в голосе поприветствовала их Донна, пристально уставившись на здоровяка.