Доверяя свою душу (страница 24)
Я вошла в огромную дверь и попала словно во дворец. Неприлично ахнув я подавила в себе желание, сразу же накинуться на хозяйку и пищать ей в ухо о том, в каком восторге находится моя душа.
Все кругом было ярким, но таким разбавленным, что не смотрелось чересчур. Цвета дополняли друг друга, и в итоге картинка была плавной в бело-красных тонах и его оттенках.
Мы вошли в комнату, где главным был большой П-образный диван, расположившийся в центре. Он был низким, то есть ниже привычного для меня и таким же был большой квадратный стол. Множество подушек лежали по всей поверхности мягкой мебели.
Потолки были очень высокими, и окна доходили прямо до верху. В левую сторону уходил коридор, обитый деревом, не вписываясь вообще, видимо, это мужская половина дома. В правую шел такой же, только мягкого мятного цвета. Лейла остановилась и взяла меня за руку.
– Айяза ты сегодня уже видела, поэтому пошли погуляем. Покажу дом.
Повернули вправо и забрели на кухню. Эта комната пыталась соответствовать всему дому, но техника и сам гарнитур выдавали современный стиль.
Мы прошли дальше и попали в маленькую гостиную с камином и диванами. Телевизор, куча книг, красивые картины и много всяких мелочей. За углом располагалась винтовая лестница, которая вела на второй этаж. Так как сюда можно попасть и с мужской стороны, говорит о том, что тут появляются исключительно хозяева дома. Иначе было бы подобное разделение.
– Пойдем, покажу свою личную комнату.
– У вас очень красивый дом Лейла.
– Да брось, – махнула рукой на меня. – Каждый год планирую ремонт, но не хочу уезжать, а селиться в гостевые дома нет желания. Это же мой дом.
Я не ошиблась, когда восхищалась ею еще не зная, какая она на самом деле.
– Гостевые?
– Завтра покажу. Тут их пять штук, ты их не видела, они сзади.
– Завтра? Я не смогу. Я же приехала работать.
– Мустафа отпустит тебя на день. Ничего не случится с его деньгами. А я хочу с тобой ближе познакомиться. Кстати, в субботу у меня день рождения, и я тебя приглашаю. Совместим с еще одним важным событием. Но не спрашивай, узнаешь со всеми остальными.
– Спасибо, обязательно приду.
Мы вошли в комнату, полностью заставленную картинами.
– Это мое хобби. Рисую для себя. Мои говорят, что красиво, вешают всюду, а я так не считаю, но не противлюсь. Мне нравятся их комплименты.
– Но они правы. Картины действительно красивые.
Не знаю, как называется такой стиль, но все детали, изображенные в такой манере, были будто искаженными вытянутыми. Цвета и сами мазки кисти, казались такими легкими. Я поняла, что хочу себе одну в квартиру. Стало ясно, чьи картины висят в главной гостиной этого дома. Интересно, а гости, что бывают тут, в курсе об этом? Говоря комплименты художнику, например?
– Я бы хотела одну приобрести Лейла. Можно?
– Что сделать? Ты хотела дать деньги за то, что я могу тебе подарить? Надеюсь, что больше такого я не услышу от тебя.
– Каждый труд должен быть оплачен.
– Труд? – она рассмеялась как девчонка. – Это приносит мне большое удовольствие, не назвала бы мое занятие трудом дочка.
Какая же она милая и нежная женщина. У такой однозначно большое сердце. Странно что у них только один ребенок – Айяз. Или может есть еще дети, но младше?
– Пойдем обратно? Иначе Мустафа меня съест на закуску. И давай снимем платки. В моем доме, женщины вне официального приема, ходят так. Конечно, если посторонних нет.
Мать Айяза оказалось очень красивой женщиной. Длинные черные волосы доставали талии и блестели. Хоть сын и похож на отца, но от нее он взял ее индивидуальную красоту.
Мы быстро вернулись в ту же комнату для гостей, и я увидела, что нам накрывают на том квадратном столе.
– Ну наконец-то, Лейла, – радостно воскликнул Мустафа, увидев нас.
Айяз резко повернулся и не отрываясь смотрел в глаза. Я стояла как загипнотизированная и не могла отвести свой взгляд. Он рад, скучал, сожалеет, все эмоции лишь во взгляде. Когда почувствовала, что вот-вот расплачусь, моргнула и словно развеяла эту магию, для себя. Но не для него. Он не шевелился. А вот Лейла слишком пронзительна и наблюдательна. Я увидела ее интерес боковым зрением.
Нельзя. Нельзя, чтобы она поняла. Что же ты делаешь глупый? Отвернись. Заговори. Посмотри в сторону от меня, но не смотри.
Глава 25
Когда стол был накрыт, первыми за него сели мужчины. Лейла указала на место, которое могу занять я. Ужин протекал в дружеской беседе. Айяз действительно был молчалив. Не было его острых и колких высказываний, даже улыбки стали редкими. Что с ним?
– Значит, Ася, это ты уберегла капитал моей семьи? – спросила посреди разговора самая разговорчивая, видимо, в этом доме.
– Просто делала свою работу.
Мне как-то не хотелось хвалиться, я знаю, что сделала и не более.
– С того момента мне и захотелось на тебя взглянуть. Это очень ценно понимаешь? Настоящий человек, не помешанный на деньгах так, что душа его черной стала.
– О нет, Лейла, поверьте. Я помешана на деньгах. Работала, чтобы они были.
– Это называется добиться цели. А я о другом, уверена, ты меня поняла.
Все снова замолчали, думая о своем. Айяз сидел напротив отца, поэтому больше не кидал на меня свои пристальные взгляды. Лишь мимолетно обводя пространство, будто чего-то там еще не видел.
Теперь так и будет? Вот это и есть реальность наших жизней? Может, поэтому он не хотел, чтобы я тут появлялась? Мы как чужие. Хотя после того, что произошло… я запуталась. Мне нужно сесть и разобраться во всем.
– Ася, я слышала, что произошло еще кое-что и хочу извиниться перед тобой. Мне жаль, что, работая в компании моего мужа, ты подверглась этому ужасу.
– Все в порядке Лейла, – немного дергано говорю от воспоминаний. – Меня успели защитить.
– Как ты отдохнула в Испании? Я так люблю эту страну.
Я знаю Лейла, я знаю.
– Отдых был замечательным. Была на выступлении Давида Бисбаля. Он пел в одном красивом ресторане в Барселоне.
Женщина восхищенно ахнула.
– Начинается, – прогремел голос Мустафы.
– Не обращай на него внимания. Расскажи. Там есть только один ресторан, где он выступает. И он мой любимый. Особенно терраса и задний двор. Ой, прям захотелось туда снова.
– Да там было потрясающе красиво. Беседки словно из белого кружева, вкусная еда и, конечно, этот концерт. Я люблю его песни.
– Значит, мы туда полетим через выходные, слышал Мустафа? – позвала она мужа, который разговаривал с Айязом. – А ты была одна? Ты просто с таким лицом рассказывала, думаю, у тебя самые приятные воспоминания остались об этом месте?
Неужели я похожа на книгу и так легко могу быть прочитана?
– Это уже не важно.
– Нет, дочка. Если тебе сейчас больно, это значит только одно – храни воспоминания как самое ценное, – погладила она мою руку.
Я бы и рада стереть кучу таких, только не получается.
– Отстань от нее женщина, – громко сказал глава дома и мы рассмеялись.
Почему-то мне показалось, что со стороны, мы с Айязом выглядели так же, как они, когда были вместе.
Вечер был легким, даже несмотря на то, что рядом был он. Уезжая Лейла обняла меня и сказала тихо:
– Пройдемся как-нибудь по магазинам. Мне интересно узнать тебя поближе.
– Хорошо.
С ней было так легко. Хотелось говорить и рассказывать о себе все, даже самое тайное.
Вернулась в девять. Навела порядок. Решила выпить на ночь чаю на террасе, которую еще не успела рассмотреть и лечь спать. Завтра рано вставать и мне лучше быстрей влиться в ритм, чтобы облегчить себе жизнь и тут, и на работе.
Внезапно квартиру залила красивая, короткая мелодия. Я даже не поняла сразу, что это было. Решила, что телефон, и побежала к нему, но он молчал.
– Дверь.
Но кто там мог быть?
Панель видеомонитора была возле входа. Я тихо подошла и увидела на экране Айяза. Только этого мне не хватало.
Проблемы не нужны ни ему, ни мне, тогда какого черта приперся?
Он вошел словно ураган.
Кинулся в мою сторону так быстро, что я даже отскочить не успела, хотя планировала сделать именно это.
Он сжал меня так, будто хотел спрятать под своей кожей и раствориться.
Шумно дышал, гладил руками, целовал в волосы. Это сделало внутри водоворот боли.
– Зачем ты пришел? – толкнула его в грудь.
Но он остался стоять на месте, уже не так сильно сжимая в объятиях.
– Какое ты имеешь право врываться в мою жизнь? Пошел вон отсюда.
– Зачем ты приехала? – его голос был ломанным хрусталем.
– Глупый вопрос эль Хоир. Я работаю в компании твоего отца.
– Я же просил.
– Ты не имеешь ни малейшего права, меня о чем-либо просить или тем более указывать, что мне делать. Поэтому отпусти меня и проваливай.
Начала вырываться. Айяз снова сдавил мое тело и проговорил:
– Прости за те слова. Ни одно не было настоящим.
– Да пошел ты. По-моему, тот вечер и был самым правдивым, в отличие от всей остальной лжи.
– Просто замолчи. Умоляю, молчи. Я так скучал.
Какая же я злая сейчас.
– Ты вообще охренел? Айяз, уходи отсюда. Ты больше не имеешь права на то, чтобы меня обнимать или вообще подходить ко мне вне работы. Мы никто, как ты и хотел этого.
– Я сейчас выпорю тебя за такие слова.
– А что сделать мне за те, что ты сказал тогда? Сбежал как трус. Уходи, я сказала.
– Айсель…
– Заткнись, – закричала я. – Не называй меня так.
Не хочу слышать его голос. Больше никогда не хочу.
– Пошел отсюда. Ты самый настоящий подлец. Я видела тебя другим, но ты даже хуже того Воронцова. Он хотя бы сразу обозначил, что ему нужно. А ты играл мной. Моими чувствами. Я ненавижу тебя, понял? Ненавижу и не прощаю. Никогда не прощу.
– Заткнись и не смей меня сравнивать с этим ублюдком.
– Не нравится слышать такое? Мне тоже не понравилось.
– Ты простишь меня. Я подожду.
– Да зачем тебе мое прощение? Зачем? – умоляюще спросила я. – Уже все равно. Мы тут. А дальше нет дороги. Ты уже прекратил все это. Не стоит начинать заново.
– Мне это нужно.
– Для начала научись не быть эгоистом и хоть иногда задумывайся о других.
– О тебе я думаю всегда.
– Ну да. Айяз выпусти меня уже из своих рук и уходи. Зачем тебе эти проблемы? Тут камеры, охрана. А ты пришел к женщине почти ночью.
– Меня отправила мама. Передала тебе еду.
– Скажи ей спасибо и уйди, наконец. Я хочу выспаться перед рабочим днем.
– Хорошо, но мы еще поговорим.
Отпустил, и мы отступили оба на шаг назад.
– Ага, о финансах твоей компании.
– Не дерзи.
– Иди уже.
Он стоял еще пару секунд, потом сделал быстрый выпад и схватил мое лицо в свои ладони, впиваясь в кожу пальцами, а губами в мой рот.
Я схватила его за футболку, но так и не смогла понять, отталкивала от себя или притягивала ближе.
– Ты простишь меня, – проговорил, лизнув мои губы, и ушел.
«Но ты, никогда об этом не узнаешь», – ответила ему мысленно.
Я вышла на террасу с кружкой чая и ахнула от красоты окружающей меня. Перила были высокими, метра полтора-два и полностью увиты растениями с ароматно пахнущими цветами. Было видно лишь небо, покрытое миллиардами звезд. Они подмигивали мне, сверкали и завораживали.
Здесь другое небо. Странно это звучит, но все-таки другое.
Легла на небольшой диванчик и не сводила глаз с этого темно-синего покрывала. Слезы сами катились по моим вискам, утопая в волосах или падая куда-то на подушку.
Эта тоска меня переполняла. Я уже даже не знала, о чем мне мечтать. Все стало обесцениваться, нечем дорожить. Хочу быть здесь и одновременно как можно дальше. Желаю Айяза и не могу подпустить ближе. Он запутался сам и не дает мне прояснить все, в своей голове.
В чем причина? Ответит ли он мне на этот вопрос?