– Пап, можешь встретить Вику из аэропорта? – позвонил он мне в тот день. – У нее задержали рейс, а я совсем зашиваюсь на работе.

Я хотел отказаться. Хотел сказать, что занят, что не могу, но ничего подобного не нашелся ответить.

– Конечно, – ответил я, и, отключив телефон, выругался вслух.

К тому моменту я уже понимал, что она не просто мне симпатична. Она была женщиной, которую я хотел сильнее чего-либо в своей жизни. Но она также была девушкой моего сына и это делало мое желание извращенным и подлым.

В зале прилета я сразу же увидел ее. Она стояла среди толпы, но выделялась так, что сразу притягивала взгляд. Простое серое пальто подчеркивало ее тонкую талию, а каштановые волосы с карамельными прядями мягкими волнами падали на плечи. Она выглядела свежо, несмотря на долгий перелет, и улыбалась мне так, будто была рада меня видеть.

– Егор, спасибо, что приехали, – сказала она, подходя ближе.

– Не проблема, – ответил я, стараясь не смотреть в ее глаза слишком долго.

Мы сели в машину, и она начала рассказывать о своей поездке. О родственниках, о городе, который она давно не видела, о том, как соскучилась по дому. Я изредка вставлял короткие фразы, чтобы поддержать разговор, но большую часть времени молчал, чувствуя, как ее голос действует на меня.

– Вы всегда такой серьезный? – спросила она, поворачиваясь ко мне, когда мы стояли на светофоре.

– Обычно, – коротко ответил я, глядя прямо перед собой.

Вика усмехнулась.

– Сергей говорит, что вы классный, просто скрываете это под маской ворчуна.

– Да? – спросил я, пытаясь звучать равнодушно.

Она кивнула, а затем добавила:

– Мне кажется, он прав.

Я молчал. Не потому, что мне нечего было ответить, а потому, что ее слова заставили меня почувствовать себя уязвимым. Любое проявление симпатии от нее могло довести меня до края, лучше бы она не смотрела на меня этими нежными глазами.

Когда мы приехали к ее дому, я помог ей с багажом.

– Спасибо вам, – сказала она, задержавшись на мгновение.

– Пожалуйста, – ответил я, стараясь не смотреть на нее слишком долго.

Я уехал оттуда с чувством, что с каждой нашей встречей моя борьба с самим собой становится все сложнее, но твердо намереваясь ее продолжать.

А теперь, после нескольких месяцев избегания его девушки, я снова угождаю в ловушку, в которую толкает меня Сергей.

– Пап, можешь подвезти Вику? – звонит мне сын с той же просьбой, что и два месяца назад. – Я застрял с одним делом, не знаю, когда освобожусь.

– Ты хочешь, чтобы я подвез ее на курорт? – уточняю я, надеясь, что ослышался.

– Ну да. У вас же одно направление. Не проблема ведь?

Проблема. Огромная проблема. Но я не могу отказать, для этого нет убедительных причин.

У нас есть семейная традиция – праздновать Новый год на горнолыжном курорте. Мы никогда ее не нарушали, даже в те годы, когда Сергею было важнее веселиться с друзьями на праздник, чем со своим отцом, но я не возражаю, когда он берет с собой других людей, да и ко мне частенько присоединяются мои друзья или женщина, когда я нахожусь в отношениях. В этом году Сергей позвал Вику и нескольких своих ближайших друзей, которые присоединятся к нам на пару дней позже.

Когда я заезжаю за Викой и она садится в машину, ее улыбка, как всегда, оказывает на меня ошеломляющий эффект. Ее красивые волосы рассыпаны по плечам, и, она пахнет чем-то сладким и теплым.

– Спасибо, что подвезете, – говорит она, пристегиваясь.

– Никаких проблем, – отвечаю я, стараясь звучать спокойно.

Мотор урчит, и мы выезжаем на трассу. Я включаю радио, чтобы заполнить тишину, и надеюсь, что музыка сможет отвлечь меня от ее присутствия.

Но это не помогает.

Вика начинает говорить и ее голос, ее бурлящая жизнерадостность завораживают меня. Она говорит о том, как оформляла витрину на работе и разрывалась между выбором украшений, о об их с Сергеем недавнем походе на выставку цветов и предстоящем Новом годе.

– А вы часто катаетесь на лыжах? – спрашивает она, глядя на меня с любопытством.

– Каждый год, – отвечаю, не отрывая взгляда от дороги. – Это наша с Сергеем новогодняя традиция, разве он не говорил?

– Нет, просто сказал, что вы хотите отметить праздник вне дома. Но это здорово! У нас в семье не было таких традиций. Мама всегда работала, а я… ну, я с детства привыкла быть сама по себе.

Я краем глаза замечаю, как она улыбается, но в ее улыбке есть что-то грустное.

– А теперь у тебя есть Сергей, – говорю я, пытаясь напомнить себе, что она – не моя.

– Да, – отвечает она, и ее голос становится счастливее. – Он, кстати, и вам не разрешает называть его Сережей?

– Никому, без исключений, – ухмыляюсь я. – А что, ты пыталась?

– Ага, – весело улыбается Вика. – Видели бы вы, как он надулся! Как ребенок.

Я качаю головой, представив себе эту картину. Мой сын был Сережей ровно до семи лет, пока не пошел в первый класс и не решил, что отныне он – Сергей. Естественно, я не воспринял ребенка всерьез, но он закатывал мне такие истерики, что в конце концов приучил называть его именно так, как хотел он, а не я. Упрямством он пошел в свою мать.

В какой-то момент тишина повисает в машине, и я чувствую, как напряжение между нами становится почти осязаемым.

– У вас, должно быть, потрясающие отношения с сыном, – говорит Вика через пару минут, снова начиная разговор.

– Мы через многое прошли вместе, – отвечаю я, стараясь не уходить в детали.

Она кивает, ее взгляд остается прикованным к пейзажу за окном.

– Это видно. Сергей часто говорит, как сильно вы его всегда поддерживали. Не все родители умеют выстраивать дружбу с ребенком, а вы сумели.

Я резко переключаю передачу, чтобы не дать себе увлечься воспоминаниями.

– Это нормально, – говорю я. – Каждый отец хочет лучшего для своего ребенка. Я был молодым отцом и воспитывал его один. Приходилось учиться на ходу и я в какой-то момент решил, что если буду обращаться с ним, как со взрослым, и буду доверять ему самому принимать решения, то мы будем лучше ладить.

– Мудрое решение, – говорит она, ее голос становится тише.

Мы проезжаем половину пути, и я понимаю, что разговоры становятся все сложнее. Чем больше она рассказывает о себе – о детстве, о матери, которая растила ее без отца, о своей любви к цветам, о том, как она мечтает открыть свой магазин, – тем больше я чувствую, как меня тянет к ней.

Она говорит так искренне, так увлеченно, что я не могу не улыбаться, слушая ее, но с каждым пройденным километром я также ненавижу себя все больше.

Ненавижу за то, что не могу перестать ее желать. За то, что каждое ее слово звучит, как соблазн, хотя она этого даже не осознает. Разве это реально – влюбляться в человека все сильнее даже просто из-за того, как он разговаривает?

Моя рука сжимает руль сильнее, чем нужно. Я ловлю ее взгляд, когда она поворачивается ко мне, чтобы задать очередной вопрос, и чувствую, как перехватывает дыхание.

– Все в порядке? – спрашивает она, заметив мое напряжение.

– Да, конечно, – отвечаю я, но внутри меня все бурлит.

Я не должен так думать о ней. Она – девушка моего сына. Она заслуживает кого-то моложе, проще, такого же свободного и жизнерадостного. И все же, когда я смотрю на нее, я знаю, что никогда не смогу быть равнодушным к ней.

Когда мы наконец подъезжаем к курорту, я выдыхаю с облегчением. Но внутри я знаю: этот день останется со мной надолго и я еще не раз буду прокручивать его в голове, вспоминая ее голос и улыбку.

Глава 2

Новый год прошел под звуки веселья, шампанского и смеха. Сергей был в приподнятом настроении, даже взволнован, причину чего я понял гораздо позже.

Мы сидели за столом небольшой компанией, как раз отгремели куранты, когда он внезапно встал, привлекая внимание всех.

– У меня есть важная новость, – начал он, поднимая бокал. – Вика, милая, встань, пожалуйста.

Вика, сидевшая рядом со мной, удивленно посмотрела на него, но послушно встала. Сергей засунул руку в карман, достал маленькую коробочку и, встав на одно колено, открыл ее.

– Выходи за меня, – сказал он, улыбаясь так счастливо, так искренне, как я не видел уже давно.

Вика закрыла рот рукой, ее глаза наполнились слезами.

– Да! – выдохнула она, кивая.

Комната взорвалась аплодисментами. Я заставил себя тоже похлопать, но внутри все сжалось.

Она станет его женой. Будет частью нашей семьи. Значит, я не смогу избавиться от ее присутствия, как надеялся, ведь рано или поздно она должна была надоесть Сергею и уйти из нашей жизни.

Свадьба была через три месяца, и весь этот период я держался на грани. Я старался избегать ее, отводил глаза, когда она входила в комнату, и говорил только то, что было абсолютно необходимо. Это не помогало.

После свадьбы стало еще хуже.

Каждый раз, когда я видел ее в нашем доме, в ее глазах, которые светились, когда она смотрела на Сергея, я чувствовал себя тем самым монстром, которого боялся.

Я не мог находиться рядом с ней. Не мог слышать ее голос, видеть ее улыбку, чувствовать ее запах.

Я делал все, чтобы держаться на расстоянии. Но каждый раз, когда она невзначай касалась моей руки, каждый раз, когда она называла меня по имени, я чувствовал, как внутри меня что-то рушится.

А через полгода Сергей вдруг заявил, что они разводятся.

Это произошло за ужином. Он сидел напротив меня, выглядел раздраженным и слегка усталым.

– Мы с Викой больше не вместе, – сказал он, отодвигая тарелку.

Я замер, не сразу поняв смысл его слов.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я, стараясь звучать спокойно.

– Я подал на развод, – сказал он так, будто это была самая обычная вещь в мире. – Мы не подходим друг другу.

Я смотрел на него, не в силах найти слова.

– Полгода, Сергей. Вы были женаты полгода.

Он пожал плечами.

– Ну и что? Зачем мучить друг друга, если все понятно?

Я молчал, потому что внутри меня все бурлило. Я не знал, что делать с этой информацией. С одной стороны, я испытывал облегчение. Она больше не была его женой. С другой стороны, я понимал, насколько неправильно даже думать об этом.

Несколько дней я ходил как в тумане, избегая разговоров с Сергеем и пытаясь не думать о Вике, но она не исчезала из моих мыслей. Я думал о том, чтобы сделать шаг, чтобы просто дать волю своим чувствам. Она была свободна. Сергей сам от нее отказался. Но я понимал, как дико это будет. Как неправильно.

И тогда я решил: лучше просто дать ей исчезнуть из нашей жизни. Я надеялся, что время вылечит эту больную страсть, что ее отсутствие в моей жизни поможет мне забыть. Но где-то в глубине души я уже знал – это невозможно.

***

Наши дни

Прошла неделя с того дня, как я застал Жанну со своим сыном. Неделя, в течение которой я ни разу не поднял трубку, когда звонил Сергей. Не ответил ни на одно его сообщение. Я не могу говорить с ним сейчас. Не могу понять, как он, мой собственный сын, мог так поступить. Я не ожидал от него предательства, у нас ведь всегда были хорошие отношения, по-настоящему близкие и доверительные.

Каждый раз, когда я думаю об этом, злость захлестывает меня. Но за злостью всегда приходит другая мысль, которая мучает меня еще больше. Теперь, когда Жанны больше нет в моей жизни, у меня нет больше преград. Я наконец могу сделать то, о чем мечтал все эти годы.

Вика.

Эти мысли сводят меня с ума. Я пытался забыть ее. Отступил, когда она исчезла после их развода. А теперь, когда Сергей вот так всадил мне нож в спину, я даже получаю извращенное удовольствие при мысли, что он почувствует, если я предприму шаги в сторону его бывшей жены. Он пару раз упоминал, что жалеет о разводе, но она не хочет его больше видеть. Что он почувствует, если Вика даст шанс мне, его отцу?