Какое еще КПП «Дитятки»? Где она вообще? И куда ее везет этот мужчина? А главное, для чего? Зачем ему медик?

Наркота, которой ее накачали, постепенно выветрилась, но она не подавала виду, что вновь обрела ясность мыслей. Лежала тихо и не шевелилась. Дико хотелось пить, раскалывалась голова, но жаловаться на неудобство она не собиралась. Парень, что вез ее, несколько раз оборачивался и смотрел на нее. Потом на часы. Было заметно, что он нервничает. Он опять позвонил кому-то. Марина присмотрелась. В руке у него был спутниковый телефон. Похититель заговорил:

– Да проехали мы КПП. Нет, патруля не было. Обижаешь! Когда я попадался? Я сама осторожность. Только проблема одна есть! Эта баба до сих пор в себя не пришла. Да, только то, что было в шприце. Больше я ничего ей не давал. Вырубилась за секунду. Она без сознания уже порядка десяти часов, может, больше. Я не нанимался с ней носиться. Дышит, и ладно. Встречайте нас. Мне обратно пора.

Он отключился и еще раз посмотрел на Марину. Она для пущей убедительности пошевелилась и застонала.

Мужчина опять набрал заветные цифры на спутниковой трубке.

– Я опять! Все в порядке. Медсестричка вроде отходит. Говорю, встречайте. Будем минут через десять. Там еще один патруль по дороге, так что поедем в обход. Встретимся около села Радинка, что в двадцати пяти километрах от Припяти. Да, буду один. Леня больше нас не побеспокоит. Да все он, кончился. Много вякал. Самодеятельностью страдал. Чуть все дело не запорол. Сам понимаешь, нам это не надо. Там все чисто, не переживай. Его никто не хватится, он не нужен никому. Все, отбой. – Мужчина отключился и опять посмотрел на Марину.

Она лежала и боялась пошевелиться. Из глаз медленно текли слезы. До нее только сейчас дошел весь смысл разговора татуированного с кем-то еще. Куда она попала и во что вляпалась, оставалось загадкой. Но начало уже было пугающим. Для этих ребят убить человека ничего не стоит. Марина почувствовала, как ее всю трясет. Липкий пот покрыл ее тело. Она раскашлялась. Мужчина остановил автомобиль и выпихнул ее из машины. Ее несколько раз вырвало. Она глубоко вздохнула и разрыдалась.

Он пнул ее ногой в живот и приказал замолчать. Через несколько минут подъехал черный джип. Двое качков перетащили ее туда и опять куда-то повезли. Марина мысленно прощалась с жизнью.

Везли долго и молча. Марина валялась под ногами этих мордоворотов и боялась пошевелиться. Присмотрелась – они были словно под гипнозом. Молчали, только изредка какие-то синие колеса принимали.

Наконец показалось какое-то серое здание, старое и обветшавшее. Мордовороты вылезли из автомобиля и пинками достали Марину. Она не сопротивлялась. Вяло отметила, что уже стемнело, вечер подступает. Но сколько времени прошло с момента ее похищения – понятия не имела. Взяв ее под руки, повели через посадки. Вдали виднелись несколько дачных домиков. Они шли прямиком к ним. Марину тошнило, она кое-как перебирала ногами. Голова кружилась, из разбитых коленок сочилась кровь. Они тащили ее, словно скотину на убой. Слез не было, только ужас и боль.

– Отстаньте от нее!

Марина услышала, как к ней подбежал какой-то молодой парень в белом халате и, подхватив ее на руки, понес к одному из дачных домиков.

– Кирилл, это как раз по твою душу. Медсестричка тебе в помощь. Ты уж ее обогрей, приласкай. Потом мы попробуем.

– Обойдетесь, уроды. – Парень чертыхнулся и, закрыв дверь домика, аккуратно положил Марину на кушетку.

Она огляделась. Пахло лекарствами и спиртом. Кушетка посреди комнаты, несколько огромных шкафов белого цвета.

– Ты никаких лекарств не пила? – поинтересовался у нее парень.

Марина отрицательно покачала головой.

– Вот и правильно! Дадут, сделай вид, что проглотила, а сама потом выплевывай. Они местных транквилизаторами накачивают, чтоб работали быстрее и качественнее.

– Каких местных?

Марина еле шевелила спекшимися губами. Кирилл аккуратно посадил ее на кушетке и начал осматривать. Обработав раны, дал ей воды и обезболивающее. Через несколько минут Марина пришла в себя. Вопросов было больше, чем ответов.

– Где я?

– В Припяти.

– Где?

– Закрытый город-призрак, пострадавший после Чернобыльской аварии. Не слышала разве?

– Слышала! А что я здесь делаю?

– Как и все! Работаешь, как черный раб. За еду и транквилизаторы. Денег здесь никто не платит. А людей держат как скотину, в закрытых сараях. Раз в день кормят и воды дают, на десять человек – литр. Скотские условия, я тебе скажу. Но есть и хорошая новость. У тебя здесь вакантная должность – моя помощница. Медики здесь в почете. Будешь хорошо работать, дадут отдельный домик. Нет – кинут в сарай. Так что мой тебе совет – молчи и не выпендривайся. Дольше проживешь.

– А это откуда у тебя?

Марина провела рукой по яркому шраму на лице Кирилла. Он увернулся и не ответил.

– Это они? Скоты эти? – ужаснулась девушка.

Он кивнул и отвел взгляд.

– И давно ты здесь?

– Прилично! Главное, билет в один конец. Обратно никого не возвращают. Только закапывают, когда организм износится.

– И сколько вас здесь?

– Человек сто, обычных людей. И, наверное, около десяти мордоворотов, которые следят за работой. Сама все скоро узнаешь и увидишь. Ты здесь надолго – смирись.

Кирилл помог Марине спуститься с кушетки. Ноги ее не слушались. Марина услышала какой-то звук, словно тиканье огромных часов.

– Что это?

– Часы. Они на стене установлены. Завтрак, обед, ужин – все сейчас. На все пятнадцать минут. Не успеем, значит, не голодные. Пойдем скорее.

Марина, опираясь на Кирилла, вышла из домика. Посреди двора были небольшой дубовый стол и лавочка. Одноразовая посуда. На столе ровно двадцать пакетов с лапшой быстрого приготовления и три небольшие бутылки с водой. Вдалеке еще один стол. Там был ужин для мордоворотов. Пахло мясом и жареной картошкой.

– А это, видишь, элита. Их обслуживает специальный повар. Он скоро приедет из города. Завербовали вроде женщину какую-то.

– В смысле, завербовали?

– В прямом. Ты думаешь, в такие условия кто-то добровольно поедет? Расписали так, что здесь райское место. А на практике? Ужас, бардак и беспредел. В рабстве мы. Далеко от дома. Под охраной. Отсюда не выберешься.

Марина вздрогнула.

– Ты, случайно, не видел здесь девчонку восемнадцати лет Катерину с мамой?

– Пока нет! Но завтра будет новый привоз людей. Они их «мясом» зовут. Возможно, там будут. А кто это? Знакомые твои?

– Соседи! Они тоже вроде в Припять на заработки собирались!

– Ну что я могу сказать! Молись, чтобы не поехали.

– У вас осталось ровно десять минут, и отбой! Кто не успеет – его проблемы. Поторопитесь! – орал мордоворот на крыше здания рядом с часами.

– Пошли скорее. Останемся голодными.

Кирилл, поддерживая Марину, повел ее к столу. Она смотрела на людей и молчала. Кого там только не было. И женщины, и подростки, и старики. Все жадно уплетали сухую вермишель и бережно пили воду.

– Все, отбой! Время вышло! – Мордоворот отнял у старика недоеденную вермишель и выкинул в рядом стоящую мусорку.

Старик поперхнулся и закашлял.

– Бегом в стойло! – орал на них бритоголовый.

Люди спешно засобирались в сарай.

– Тебя это тоже касается! – Он подошел к Марине и попытался ее ударить.

Кирилл закрыл собой женщину, и удар ноги пришелся прямо ему в грудь. Он застонал от боли, но виду не подал.

– Не трогай ее. Она будет жить в моем домике. Вдруг ночью кому-то понадобится медпомощь, а мне нужен ассистент.

Мордоворот молча кивнул и отстал от них.

– Пойдем со мной! – тихо сказал Марине Кирилл.

Та подчинилась. Они быстро направились в комнату к Кириллу. Убогая старая кровать да стол – все богатство. Прямо на полу валялись вещи мужчины. Шкафа не было по определению.

– Удобства на улице. Одна только не ходи. Ночью обычно бритоголовые напиваются, пристанут еще. Если что, меня буди, я провожу.

Он плюхнулся прямо на ворох своей одежды и быстро захрапел. Марина присела на краешек кровати. В комнате чувствовался запах плесени и старости. Пахло от мебели. Она попробовала лечь, но тело болело от побоев. Так и сидела, облокотившись на подлокотник кровати. Проплакала всю ночь.

* * *

Арина Александровна вздрогнула, услышав свое имя в коридоре онкологического диспансера, и поморщилась. Медсестра с каменным лицом звала ее к доктору. Женщина медленно встала и проследовала за ней. Ноги были словно ватные. Она совсем недавно стала чувствовать какие-то неприятные изменения в своем организме.

Возраст чуть больше шестидесяти. Из родных только кот. Муж давно умер, детей они так и не нажили. Было страшно умирать, но диагноз подтвердился.

– Неоперабельная опухоль головного мозга. Жить осталось не более года. – Врач смотрел на нее, словно робот со стеклянными глазами.

Арина расплакалась прямо в кабинете. Нет смысла больше сдерживать свои эмоции.

Доктор равнодушно протянул ей упаковку влажных салфеток.

Он это сделал так обыденно, будто сообщил ей, что у нее грипп. Хотя специфика его профессии обязывает быть сдержанным.

Врач смотрел на нее задумчиво, будто что-то перебирал в голове. Кашлянул и деликатно к ней обратился. Она из-за бесконечных всхлипов не сразу поняла, что с ней разговаривают.

– Послушайте! У меня к вам есть предложение.

Арина перестала плакать и уставилась на него во все глаза.

– Мы тут о вас навели кое-какие справки. Знаем, что вы совсем одна. Жить осталось не так долго, поэтому хотим вам предложить новый формат работы. В свою очередь, гарантируем качественный медицинский уход, проживание и достойную зарплату. И если с вами что-то случится, то все расходы по погребению тоже будут на нашей совести.

– Кто это «мы»? – Арина Александровна притихла.

Она не совсем понимала, что имеет в виду ее лечащий врач. Если честно, она не сильно ему доверяла. Был он какой-то странный. Как с другой планеты. Глаза пустые и говорил всегда по-книжному. Фразы слишком правильные, слова подобраны точно. Так нормальные люди не разговаривают. Безэмоциональное существо какое-то.

– Если я не ошибаюсь, кто-то из ваших дальних родственников в свое время жил в Припяти?

Арина Александровна поморщилась. Эта тема была закрыта в их семье. Столько боли принесла эта трагедия.

– Да, прабабушка по маминой линии – Ксения. Она сильно пострадала. Потеряла мужа и ребенка. Долгое время лечилась. Умирала она тоже с нами. Тяжело и в муках.

У Арины сильно закружилась голова. Она поморщилась и, обхватив голову руками, тихо застонала. Доктор подошел к ней и, налив в стакан воду, протянул таблетки. Она давно эти таблетки принимала, по его рекомендации, между прочим. Вот только легче совсем не становилось. Только хуже. Но разве ему что-то докажешь. Вот и опять он к ней приставал со своей синей таблеткой.

Она молча выпила ее и прилегла на рядом стоящий диван. Словно провалилась в какую-то темноту. Вспомнилась история, которую миллион раз она слышала от прабабушки. Словно сама побывала в этом страшном месте.

Ее она выучила наизусть.

«С момента страшной аварии на Чернобыльской АЭС прошло три месяца, ровно столько, сколько было ее ребенку. Именно в ту ужасную, роковую ночь у женщины отошли воды. Супруг, как обычно, ушел на ночное дежурство, на четвертый энергоблок электростанции.

Женщина проводила мужа и сразу почувствовала сильную, тянущую боль внизу живота. Ощущение было таким, будто у нее сейчас что-то разорвется внутри. Ксения вскрикнула и присела на диван. Сомнений быть не могло, да и срок был подходящий. Женщина вызвала «Скорую» и благополучно отправилась в медицинскую санчасть города Припять.