Жители поселения всю дорогу провожали нас испуганными взглядами, то и дело тыча пальцем в кровавый след, тянущийся за мной по дороге. Талина недовольно ворчала себе под нос. Я же оставалась бесстрастной. Откровенно говоря, мне было плевать на охи и ахи прохожих. В мыслях крепко засело только одно: скорее бы добраться до постели и забыться, пока меня будут лечить. А уже потом я надеялась встретиться с Эльмой.

– Не спи, – тряхнула меня Талина.

– Не сплю я. Не сплю…

– То-то ноги перестала переставлять, – фыркнула она. – Потерпи, мы почти пришли. Видишь?

Я оторвала взгляд от земли и увидела размытые очертания хижины-лазарета. И чем больше я в нее всматривалась, тем больше она казалась из-за потери крови неказистым чудовищем, поросшим черными пятнами, а дверной проем – входом в бездну. Тошнота мгновенно подкатила к горлу, и я зажмурилась, когда меня затаскивали внутрь.

– Клади ее на стол, – распорядился хриплый мужской голос.

Еще одна пара рук ухватила меня за ноги и помогла Талине уложить на твердую поверхность. Послышался треск рвущейся ткани, а потом резкий болезненный укол в районе бедра. Я сдавленно застонала и попыталась уползти от нарастающей боли.

– Подержи ее. Тут повязка прилипла к ране, – вновь заговорил мужчина.

Талина послушно надавила на мои плечи, стараясь не задеть еще одну рану, – я почувствовала себя так, будто на меня положили гору.

– Хм, – пророкотал мужчина. – Придется зашивать.

Зашивать? Я не ослышалась? Он действительно сказал «зашивать»?

Мое сердце пропустило удар, чтобы тут же сорваться и броситься галопом. Может, с моей стороны могло показаться малодушием, но штопанья ран я боялась больше всего. Помнила, как это больно.

– Дай ей макового молока. Оно притупит боль.

Мужчина передал Талине чашу, которую она приложила к моим губам, и я послушно сделала глоток. Медик немного выждал, прежде чем вновь попытался снять повязку с ноги, но, когда он до нее дотронулся, я все равно тихо зарычала.

– Спокойно, – произнесла нависшая надо мной Талина.

Я открыла глаза и удивленно на нее взглянула. Мне показалось, будто шея Талины удлинилась, а голова то и дело забавно покачивалась из стороны в сторону.

– Ты чего смеешься? – нахмурилась плавающая в воздухе голова.

– Ничего, – пролепетала я. – Видится всякое…

А ведь я даже не заметила, как мои губы растянулись в бессмысленной улыбке.

– У нее галлюцинации. Потом пройдут, – пояснил медик откуда-то снизу.

Или сзади… Или сбоку? Да демон его знает, где он там находился на самом деле… У моих ног!

– У моих ног, – произнесла я вслух и глупо хихикнула.

Отчего-то эта фраза показалась невероятно забавной, поэтому для закрепления хорошего настроения я ее повторила:

– Он у моих ног!

– Кто у твоих ног? – летающая голова вдруг озадачилась, а я честно ответила:

– Не знаю.

И правда. Я понятия не имела, кто сейчас занимался лечением вместо Данис. А подняться и посмотреть не позволяли сильные руки Талины, которые были… такими кривыми! И почему я раньше этого не замечала? А пальцы! Пальцы тоже смотрели в разные стороны! Как же она умудрялась ими держать молот?

Нет-нет… Стоп!

С ними точно все было в порядке. Это просто я начала сходить с ума.

Да. Точно. У меня же с головой не все в порядке. И я предупреждала Змея, что не стоит…

«Змей», – мысленно произнесла я и ощутила, как внутри все перевернулось, а счастливая улыбка на моем лице стала кривой и безумной. Как только этот негодяй посмел меня коснуться? Пусть он вернул меч, спас мне жизнь, но это не значит, что ему все дозволено! Щеки вспыхнули, и я чуть не захлебнулась от резко подпрыгнувшего возмущения, когда вспомнила прикосновение губ асигнатора.

– Гадюка! – изрекла я и замотала головой. – Уж вонючий! Червяк бесстыжий!

– Кто? Я? – удивилось зигзагообразное чудовище голосом Талины.

– Змей!

– О-о-о, – протянула она с восторгом. – Не знаю, за что ты так его, но спорить не буду.

– Да он!.. – начала я, но, к счастью, хриплый мужской голос сбил меня с мысли, и я мгновенно забыла, что хотела сказать и почему совсем недавно злилась.

– Почти зашил. Осталось немного.

– Плечо тоже повреждено, – предупредила Талина.

– Хорошо, только закончу с ногой.

Я почувствовала, как оттянулась кожа на бедре, а тупая ноющая боль превратилась в резкую и жгучую. Но она резко отступила на второй план, когда мир перед глазами окончательно исказился. С одной стороны, я была за это благодарна: мне стало легче. Но с другой… От непрестанного движения стен и качающегося стола под спиной к горлу подкатила тошнота. Я громко сглотнула и прикрыла веки, не желая больше видеть беснования собственного разума.

– Эй! – воскликнула Талина. – Она побледнела и глаза закрыла!

«Со мной все в порядке», – попыталась произнести я, но даже простонать не получилось.

Тело медленно сковывал холод, начиная с ног и поднимаясь выше к голове. Он казался тяжелым, давил на грудь и мешал дышать.

– Сколько крови она потеряла? – поинтересовался мужчина надо мной.

Его голос плавал, становясь то громче, то тише, словно кто-то закрывал мне ладонями уши. Это напрягало и мешало.

– Много, – будто издалека ответила Талина.

– Дыхание очень слабое, – засуетился лекарь. – Пульс…

Тут я уже не смогла расслышать его слов. На мгновение все звуки резко оборвались.

– …Поднимаем ноги и руки! – вдруг прозвучало резко и громко. Даже виски резануло.

Уже практически на грани забвения я почувствовала, как запястья подвязали наверх и мне под колени сунули что-то высокое. Сердце ухнуло в груди и забилось ровнее. Только слабость отказалась уходить. Постепенно мое сознание затмило сплошное черное пятно, а в пустеющий разум ворвался последний крик Талины:

– Не смей умирать, Рей! Живи!

Глава 23

Придя в себя, я поняла, что лежала на чем-то мягком. Открыть глаза боялась и в глубине души надеялась, что я просто заболела, а асигнаторы и нападение разрушителей – это всего лишь бред от сильной лихорадки. Казалось, что на самом деле Вайя с Эльмой ушли в патруль, а Эрма сейчас возьмет меня за руку и начнет просить Древнего короля об исцелении. Только как бы я ни надеялась услышать ее голос, в комнате стояла тишина, и за руку меня никто не брал.

Я приподняла веки и тяжело сглотнула: горло пересохло, виски простреливало от малейшего движения глаз, тело казалось тяжелым, а потолок покачивался. Я неуверенно пошевелилась, и боль не заставила себя долго ждать, только на этот раз она была не сильной, а скорее робкой, нерешительной и остаточной. Зато слабость оплетала тело, как стальными канатами.

Стоило приподняться на локтях, как перед глазами заплясали черные пятна. Полутемная комната резко крутанулась, и я тут же рухнула обратно на постель. Меня нещадно затрясло, словно в сильной горячке. Даже кулаки сжать не получалось.

– Ох… – выдохнула я, когда в висках снова стрельнуло.

– Проснулась?

Я испуганно подскочила на кровати, но меня быстро уложили обратно.

– Лежать, – тихо скомандовал Змей.

– Как же больно, – вымученно простонала я, успокаиваясь: это всего лишь Змей.

– Ничего удивительного. Тебя били, а не перышками щекотали.

И то верно… Я тихо выдохнула.

– Пить хочешь? – навис надо мной Змей.

Я снова сделала сухой глоток, представив, как приятная и прохладная влага наполняет рот, и хрипло ответила:

– Да.

– Сожалею. Воды нет.

В груди вспыхнула злость.

– Тогда зачем предложил?

– Из вежливости, – пожал плечами Змей, а его губы тронула еле заметная улыбка.

– К демону твою вежливость…

– Ладно-ладно.

Он выпрямился и отошел к большому столу у стены.

– Сейчас принесу.

Змей взял глиняный кувшин со сколотым горлышком и понюхал его содержимое:

– Ты, главное, с кровати не вставай, – хмыкнул он. – Пусть благодаря силе Древних мы исцеляемся чуть быстрее обычных людей, но ранам все равно нужен покой.

Язык прилип к небу, поэтому я лишь согласно кивнула. Помню, что-то подобное говорила Данис, будто ловцов лечить немного проще, а если Змей сказал «мы», значит, асигнаторы тоже быстро выздоравливали. Теперь понятно, почему синяк Талины так скоро побледнел.

– Зер! – окликнула я Змея, когда он подошел к двери.

Асигнатор остановился, а я смутилась, когда он посмотрел на меня пристальным взглядом цвета стали, но все-таки произнесла:

– Спасибо, что спас.

Змей усмехнулся:

– Дважды, – и ушел, оставив меня одну, где я в полной тишине повторила:

– Дважды…

И призадумалась: интересно, сколько времени я пробыла без сознания? Судя по лучу солнца, льющегося на деревянный пол из щели зашторенного окна, сейчас был день. Но какой? Первый или второй после того, как мы добрались до поселения?

А разрушители? Они все еще продолжали осаждать Черный Камень?

Наверное, да.

Пока Змей отсутствовал, у меня было достаточно времени, чтобы подумать над многими вопросами.

Почему разрушители напали именно сейчас? Наверняка они давно изучили, как ловцы патрулировали границу, а стражи защищали постовое поселение. Мы с сестрами уже как минимум неделю назад начали замечать, что одержимые стали попадаться чаще. Однако они не спешили, будто чего-то ждали. А еще – почему от нас скрывали их разумность?

Этот вопрос был самым волнующим. Ведь все ловцы и жители Сарема верили, что разрушители больше не могут мыслить. Я и сама много раз убеждала себя в их зверином естестве. На самом же деле одержимые оказались такими же, как и мы, созидатели, вот только с одной особенностью.

А их красные глаза? Что это? Кровь или какое-то наследие павшей королевы Вельнара? Все-таки она была дочерью Древнего короля и могла обладать похожей силой.

Даже среди населения Сарема давно ходили слухи, будто именно Рейнара породила Мор. Люди верили, что сила Рейнары несла тьму, а ее брата и первого правителя Сарема – свет. Поэтому разрушители погрязли в безумии, а созидатели продолжали процветать.

Но если дети Древнего короля столь могущественны и опасны, что способны уничтожить половину мира, тогда кто он сам? Все мы знали легенду о Древнем короле. С детства нам прививали к нему чувства верности, восхищения и безграничной любви за то, что он когда-то спас наши земли. Вот только каким был Древний король? О чем думал? Желал и мечтал? Никто и никогда об этом не говорил. Словно он был выгодной выдумкой, а не реальным существом.

– Так какова же история на самом деле? – промямлила я, глядя в потолок, и перевернулась набок.

Наверняка асигнаторы знали гораздо больше, чем обычные люди. И раз я согласилась к ним присоединиться, значит ли это, что я тоже получу ответы на все вопросы? В том числе и на тот, кто именно ждал моего прибытия и вынудил Змея так упорно уговаривать меня стать его ученицей. Надо будет его расспросить. А если вдруг он попытается о чем-то умолчать или увильнуть, – я знала его настоящее имя, которое он скрывал, раз даже Талина пребывала в неведении. Спасибо Тогриану, что тот проболтался и дал мне рычаг давления.

Я криво улыбнулась и тут же зажмурилась.

«Древние, Рей, – мысленно упрекнула себя и с трудом перевернулась на другой бок, чтобы видеть вход в дом. – Неужели ты опустишься до шантажа?»

Нет, конечно. Асигнатор слишком умен и хитер. Он не поддастся никаким угрозам, а только исказит правду так, что я ничего не пойму. Тем более мне совесть не позволит его шантажировать: все-таки он меня спас.

Дважды…

Я уткнулась лицом в подушку и вымученно застонала, как вдруг:

– Тебя настолько жажда замучила или раны беспокоят?

Змей вошел в хижину и поставил на стол кувшин с водой.

– Я в порядке!

– Вижу. Даже покраснела от стараний выглядеть здоровой.