– Спасибо, – говорю негромко.

Автомат издаёт тихое мурчание. Увы, поболтать с Настасьей в рабочее время никак нельзя, духам не положено. Интересно, можно ли к ней туда хотя бы телефон провести?..

В размышлениях о погоде, духах и технике возвращаюсь в кабинет с намерением позаниматься архивом хотя бы полчаса – но тут снова звонит телефон. Я хвалю себя за то, что отключила мобильный – перебор общения за полдня, – стискиваю зубы и делаю глоток кофе, заодно проглатывая некоторые нелестные выражения в адрес очередного потенциального участника турнира.

– Департамент лицензирования драконоборцев, здравствуйте.

– Добрый день, Екатерина Павловна, – жизнерадостно приветствует меня трубка, и я очень радуюсь, что кофе успела проглотить, иначе подавилась бы. – Всё ли у вас хорошо? А то звоню-звоню на мобильный, никакого мне ответа. Уж не в чёрном ли я у вас списке?

Я очень чётко осознаю, что у меня буквально две минуты назад всё было очень-очень хорошо – а вот теперь не факт, ибо полиция, особенно отдельные её представители, просто так не звонят. Заставляю себя расслабиться и пытаюсь улыбнуться:

– От вас, Олег Андреевич, никакой чёрный список не спасёт. Что-то случилось?

Князев издаёт многозначительное хмыканье.

– Да я, собственно, проконсультироваться, по старой дружбе. Подскажите, пожалуйста, как у вас в Министерстве обстоят дела с практикантами?..

Я так удивляюсь, что чуть не забываю ответить. Вообще наши весьма охотно берут на практику студентов юридических и около того вузов: на них успешно можно спихнуть мелкие дела типа того же архива. Чаще студенты сами договариваются с работающими тут знакомыми, и те уже оформляют документы через секретариат. Иногда на связь выходят преподаватели и приводят практикантов сразу группами. Но Князеву-то зачем?..

– Да есть у меня на примете один пылкий юноша, – со вздохом отвечает капитан. – Юридический колледж, третий курс, умница и отличник, семнадцать лет… – На заднем плане я слышу чьё-то бурчание, и Князев огрызается в сторону: – Вот наступит «через две недели», тогда и буду говорить, что восемнадцать! – Потом он снова вздыхает и меняет тон: – Короче. Сын, будущий юрист, летом диплом, нужно пройти практику. К себе взять не могу по ряду причин. Устроишь? Буду должен.

Я удивляюсь ещё раз, но одного взгляда на стопки архивных дел хватает, чтоб засунуть подальше несвоевременное любопытство. Сын так сын, на практику так на практику…

– Не вопрос, – отвечаю вслух, прикидывая, куда именно в нашем кабинетике можно приткнуть третьего человека. – С какого числа?

– А вот прямо с сегодняшнего, – радует меня капитан. – После обеда привезу с документами, ладушки?

Я невнятно угукаю в ответ, и он почти сразу отключается. Я с тоской оглядываю заваленный документами кабинет, но обсудить произошедшее не с кем, только Гошка по-прежнему дрыхнет на справочнике. Остаётся допить кофе, созвониться с секретарём министра для уточнения деталей оформления практикантов и нырнуть обратно в подготовку архива. Здравый смысл велит не возлагать на «пылкого юношу» очень уж больших надежд, но, возможно, хотя бы подшить дела и пронумеровать в них страницы он сможет?..

…Одного взгляда на Князева-младшего хватает, чтоб последние надежды пошли лесом.

– А вы, значит, Катенька? – едва войдя в кабинет, интересуется блондинистый мальчик в белой куртке и развязно улыбается, становясь неуловимо похожим на героя молодёжного корейского сериала. Я их не смотрю, но девочки из канцелярии иногда включают в обед что-то про таких вот слащавых красавчиков. Хорошо, что Сашки сейчас нет: в моменты ревности за ним водится привычка отключать здравый смысл, а этот прямо напрашивается.

Сидящий на столе дракон чует моё настроение и издаёт негромкое выразительное рычание. Я лишь приподнимаю бровь и вопросительно гляжу на вошедшего следом капитана – тот, словно для контраста, весь в чёрном и мрачен.

– Для тебя, олух несовершеннолетний, Екатерина Павловна, – одёргивает он. Потом ловит мой взгляд и поясняет: – А это, собственно, Владик.

– Владислав Олегович, папенька, – мстительно отзывается капитанский сын, красивым движением откидывая с лица чёлку. На первый взгляд ничего общего между ними я не нахожу, но характер, похоже, в папу.

– Ремня б тебе, Олегович, – негромко ворчит Князев и вздыхает.

– Маменька не одобрит, – с явным удовольствием напоминает мальчик и снова смотрит на меня. – Тогда, может, просто «Катя» и просто «Влад»?

– Екатерина Павловна, – ровным тоном повторяю я и встаю, привычным жестом подхватывая Гошку. Тот укладывается у меня на плечах чешуйчатым воротником и подозрительно сопит, принюхиваясь к незнакомому человеку. – Сейчас мы с тобой, просто Влад, идём в отдел кадров, нужно оформить документы. Куртку можно оставить тут.

Гошка тычется шершавой мордой мне в щёку, колючая чешуя неприятно царапается, я морщусь, и Князев, воспринявший это на свой счёт, легонько пихает отпрыска плечом. «Просто Влад» скучнеет, смотрит на отца, на меня, на дракона и принимается стягивать куртку. Под ней оказывается молочного оттенка джемпер, и брюки у этого пижона тоже светлые… Интересно, как он умудряется по нашим погодам в таком виде оставаться чистым? Хотя, если уж папенька его всюду возит…

– Он в целом адекватный, – извиняющимся тоном говорит мне в коридоре старший Князев, пока младший под чутким руководством начальницы отдела кадров заполняет какие-то формы. – Заносит его немного, а так…

– Пробелы в воспитании? – ехидно интересуюсь я. Он отмахивается, потом кривится, потом смотрит мне в глаза – очень серьёзно.

…Олег и Елена Князевы развелись десять лет назад, мирно, без скандалов, в заявлении аккуратно написали, мол, не сошлись характерами. Не сошлись, не соврали – но было и другое. Она устала ждать, устала переживать, устала засыпать в одиночестве – а он устал чувствовать себя за это виноватым. Как-то раз поговорили как взрослые люди и решили, что так будет лучше. Влад, разумеется, остался с матерью, отец исправно платил алименты, иногда забирал сына в гости, водил гулять…

Иногда.

– Он вообще ко мне с утра заявился, мол, папенька, радуйтесь, я желаю проходить практику в вашей многоуважаемой конторе и вообще после колледжа пойду в полицию работать! – Капитан хмыкает. – Юрист, блин, недоделанный. Звоню Ленке, а она чуть не в истерику – полчаса мне мозг выносила, чтоб даже не думал разрешать, что плохо влияю… И права ведь, что самое поганое. Ну куда вот такого маминого мальчика, всего в белом, – он кивает на дверь отдела кадров, – да к нам? Пусть лучше сюда, у вас тут есть чем заинтересовать, авось передумает…

Я тоже невольно кошусь на дверь. Делать выводы, конечно, рано, а первое впечатление бывает обманчивым, и заинтересовывать посторонних мальчиков в мои обязанности при любом раскладе не входит…

– Буду должен, – ещё раз говорит Князев, прежде чем я успеваю что-то ответить. – Серьёзно.

…Но раз уж до восемнадцати юноше аж две недели, а родители считают, что практика в Министерстве по делам сверхъестественного лучше, чем в полиции, кто я такая, чтоб спорить? Пусть на Гошку посмотрит, на драконоборцев, в Бюро по социализации духов его можно сводить, у них вечно непристроенные экземпляры тусуются… Архив, опять же, сам себя не сдаст.

А Князев будет должен. Ещё как будет.

И я, кажется, знаю, что именно.

Глава 3. О флирте и взятках

Долги долгами, а сваливает старший Князев весьма резво. Мол, служба опасна и трудна, вот прям сейчас кто-то что-то наверняка нарушает, и вообще весь правопорядок в городе держится исключительно на его, Князева, плечах. Перед уходом он отзывает отпрыска в сторону и что-то негромко говорит, на что тот демонстративно закатывает глаза и громко, выразительно обещает очень хорошо себя вести, кушать кашку и никого не бить по голове совочком.

Я фыркаю от неожиданности, и очень зря – Влад тут же демонстрирует довольнейшую улыбку, встряхивает головой, убирая с глаз чёлку, и я замечаю в левом ухе серёжку-клык. Взгляд капитана становится практически нецензурным, но вслух он только очень вежливо прощается и тут же исчезает. А я остаюсь с мыслью, что архив я в этом году, похоже, не сдам.

Но это не значит, что я не попытаюсь.

– Катерина Пална, – мурлычет юноша, – а вы же проведёте мне экскурсию, что тут где? Папенька сказал, у вас много всякого интересного…

– Да запросто, – легко обещаю я. – Вот прямо сейчас и начну, только документы в кабинете захватим и пойдём. Видишь во-о-он ту дверь?..

…За «во-о-он той» дверью у нас общий на этаж копир, он же сканер. На столе рядом примечательная композиция: широкая доска двухсантиметровой толщины, вся в маленьких неглубоких дырках, и дрель с тонким сверлом. Влад сгружает рядом стопку лицензионных дел и косится на инструмент с опаской.

– И что это за… экспонат?

– Твоё первое задание на практике, – усмехаюсь я. – Понятию «шить дело» папенька тебя научил?..

Под моим чутким руководством Влад успешно просверливает в стопке четыре отверстия у самого корешка и даже ухитряется не сломать, а аккуратно вынуть застрявшее в подложенной доске сверло.

– Я как-то полагал, – изрекает он, стряхивая с рукавов бумажную пыль, – что для таких дел есть более технологичные приспособления. Чтоб нажал на кнопочку – и готово.

Я в ответ киваю под стол. Технологичное приспособление, оно же сверлильный станок, у нас и в самом деле имеется, вернее, имелось. Но не далее как на прошлой неделе коллеги из Департамента традиционных практик, будучи несколько навеселе после корпоратива, на спор попытались продырявить один из своих чародейских фолиантов, и хрупкая реальность не выдержала столкновения с грубой магией.

– Фигассе… – Влад присаживается на корточки и с любопытством осматривает завитое штопором сверло, выгнутые стальные рамы и распустившиеся бутончиками головки болтов. – Это ж насколько не из того места должны быть руки?

– Некроманты, – вздыхаю я. – Как ломать – так запросто, а как починить – так сразу «не наша специальность, оно и до нас было неживое».

Практикант, как раз потянувшийся потрогать «бутончик», на полсекунды зависает, а потом убирает руку. Все магические следы из станка давно вычистили, но ход мыслей у мальчика правильный.

– Некроманты, – повторяет он задумчиво. – А можно я это сфоткаю? Отчима напугаю. Пусть знает, что кто-то ещё хуже меня обращается с техникой.

Я пожимаю плечами, и Влад быстренько щёлкает несчастный станок на телефон с трёх ракурсов. Я редко лезу к людям с расспросами про семейную жизнь, но любопытство всё-таки побеждает.

– А отчим с техникой обращается хорошо?

Влад пожимает плечами, подхватывает стопку дел и лишь потом быстро улыбается.

– Вы не подумайте чего плохого, Катерина Пална! Антон – мужик хороший, спокойный, руки, опять же… – Он плечом открывает дверь и выходит в коридор. – Золотые, короче, руки. Автомастерская у него, крупная такая. Он мне предлагал после школы в техникум и к ним, и мама тоже говорила…

– А ты? – уточняю я, выходя следом.

– А я – в папеньку, – ухмыляется Влад и в этот миг действительно становится очень похожим на капитана, я аж с шага сбиваюсь. – И руками тоже. А он меня в полицию брать не хочет, представляете, какая неприятность?..

Я успеваю ощутить некое сочувствие и уже собираюсь предложить бедному мальчику кофе, благо, мы как раз подходим к автомату. Но тут хищная фамильная усмешка снова уступает место обаятельной улыбке из сериала.

– Хотя, может, и к лучшему. В полиции с симпатичными девушками куда хуже, чем тут… Вот вы, Катерина Пална, не замужем ведь?

Я немедленно передумываю насчёт кофе и сочувствия. Кофейный автомат солидарно урчит.

– В июле буду.