Бахар проявила материнскую заботу, чтобы улучшить ситуацию. Она похлопала Демира по плечу, Эмре и Батухан уже были в коридоре. Бахар увидела их и, надев обувь в дверном проеме, взяла в руки свои вещи, которые оставила в гардеробе. Я пошла вслед за ней. Все быстро собрались и вышли. Батухан все еще стоял рядом с нами, хотя и был в ботинках.

Хотя Демир все время указывал ему на дверь, чтобы он уходил, но тот стоял на месте. Наконец Бахар, стоявшая по другую сторону двери, сказала:

– Иди сюда, брат. Им нужно поговорить. Оставь их одних, – сказала она и, схватив брата за воротник, вытащила его и тут же закрыла дверь.

Когда Демир подошел ко мне после ухода Батухана, я уже обулась. Несмотря на то что сейчас все разрешилось, мне хотелось исправить допущенную ошибку.

– Мне очень жаль, что так вышло утром. У меня так кружилась голова. Я была очень зла. Мне было очень больно. Я прошу прощения. Прости за все те ужасные вещи, ты не заслуживаешь ни слова из того, что я говорила.

– Ты ведь мне веришь, не так ли?

Этого достаточно! Зачем он спрашивает об этом из раза в раз? Сколько раз я должна была давать один и тот же ответ?

– Я верю. Хочешь, чтобы я произнесла это по буквам? Я-ве-рю.

Его лицо осветилось улыбкой, и он сократил расстояние между нами и оставил трепетный поцелуй на уголке моих губ.

– Мне тоже жаль, что так получилось в ванной. У меня так кружилась голова.

Я подняла брови, когда он сказал мне мои же слова.

– Правда?

– Не то чтобы я не чувствовал того, что говорил, но я немного забегаю вперед. Вся эта ситуация – она очень сильно путает меня.

Я кивнула и на этот раз прижалась к нему ближе, держа его кончиками пальцев, тихо прошептав в ответ:

– Я думаю… ты был самым милым пьяницей в мире.

Оставив быстрый поцелуй на его щеке, я внезапно выскочила за дверь. Остальные, ожидавшие у двери, удивленно смотрели на нас. Лицо Демира имело ошеломленное выражение. Я повернулась к лестнице и взялась за перила, остальные последовали за мной, и наконец, когда мы уходили, Демир тихо закрыл за нами.

Когда мы спустились по лестнице и вышли на улицу, Батухан достал ключи и завел мотор черного BMW, стоящего на противоположной стороне улицы. Он открыл двери. Я вспомнила, что, кроме Демира, ни у кого из них не было водительских прав, но Батухан умел водить машину. Бахар сказала, что они время от времени совершают такие вылазки.

Эмре сел рядом с Батуханом на переднее сиденье, а мы с Бахар сели назад. Как только мы сели в машину, Бахар крепко обняла меня, притянув к себе, и всем своим видом выразила поддержку. По дороге я наконец сделала то, что все время откладывала, и проверила звонки, которые не проверяла раньше. Я увидела все сообщения, которые Демир прислал тем вечером, когда вернулся домой. Я собиралась открыть их и со спокойной душой прочитать одно за другим.

По дороге домой я позвонила тете Эсме и извинилась за то, что не предупредила ее. Хотя она не рассердилась, но дала понять, что было бы лучше, если бы она была в курсе всего заранее. Когда мы подъехали к моему району, Бахар, сидевшая рядом, повернулась ко мне.

– Почему, как ты думаешь, твоя сестра так поступила, Ниса? Почему она соврала?

Я думала и думала, но ничего не могла ответить Бахар. Не могла найти подходящего ответа. Может быть, настоящий ответ заключается в том, что его в принципе не существует. Потому что мы не сестры.

– Не знаю, может быть, это потому, что мы не настоящие сестры.

Эмре, который сидел на переднем сиденье, переглянулся с Батуханом, когда я это сказала. Они обернулись.

Когда я перевела взгляд на Бахар, она тоже ждала логичного ответа.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что мы с Сенем не кровные родственницы. Мы названые сестры или что-то в этом роде.

Не прошло и нескольких секунд после моего ответа на вопрос Бахар, как Батухан вдруг резко дернул машину вправо, затормозил и остановил ее.

– Притормози, Бату! Ты собираешься убить нас, сынок?

– Я не могу вести машину в таких условиях, брат.

Батухан проигнорировал жалобы Эмре и отстегнул ремень безопасности, быстро развернулся на переднем сиденье и посмотрел прямо на меня.

– Выкладывай, Ниса. Что значит – вы не кровные родственницы? А кто? Вы свойственницы или что-то в этом роде?

– Яблоня и груша, – прозвучал мой нелепый ответ на его вопрос.

Но меня удивило то, что они этого не знали. Я думала, Демир им все рассказывает, но Демир снова удивил меня, сохранив мой секрет.

Сенем придумала всю эту историю с сестрами. В наш первый день в этой новой школе она сказала, что мы сестры. И теперь, когда произошла эта ситуация с ее враньем, мне придется объясняться из-за тех ее слов. Три пары глаз с любопытством наблюдали за мной, и я поняла, что не хочу ничего от них скрывать.

– Сенем попала в приют, когда я была совсем маленькой. Она потеряла своих родителей, и, насколько я знаю, никто из их родственников не захотел взять ее к себе. Ее фамилия была Тойгур. Когда она приехала в детский дом, мы с ней решили жить в одной комнате. Мы росли вместе с самого начала. В нашем собственном мире мы были сестрами, наперсницами, маленькой семьей из двух человек. Но этой зимой, когда в приют приехали дядя Деврим и тетя Эсма, все изменилось, когда они захотели удочерить Сенем. Блондинка не хотела уезжать, не хотела оставлять меня. Но она была бы не она, если бы не нашла решение. И она поставила условие дяде Девриму и тете Эсме.

– Что это было за условие?

Пока Бахар с любопытством ждала ответа, я вспоминала те моменты. Когда грусть разлилась по телу, я поняла, что Сенем отдалилась от меня. Я поняла, как сильно скучаю по тому времени, когда она была моим товарищем. Я смеялась над происходящим, потому что все это было сущей ерундой.

– Что ж. Она умеет убеждать. Она согласилась уехать с ними, если они возьмут меня с собой. Я была очень зла на нее за то, что она сделала такое, не спросив меня, я очень сомневалась, но потом подумала, что у нас все будет хорошо.

Я попыталась принять решение без возражений, и вот результат. Вот я и здесь.

– Если она хочет, чтобы ты была рядом с ней, значит, она любит тебя, но зачем она сделала такую гадость?

Я хотела знать это не меньше Бахар, но не могла найти ответа.

– Поверь, я не знаю, Бахар. Я не могу узнать ответа, не могу понять, почему она так поступила. Но сегодня я поняла. Наконец-то я поняла. Ты была права. Ты всегда была права. Сенем должна все осознать.

Я не могла противиться тому, что выходило из моих собственных уст, потому что то, что мне говорили, было правдой. Может быть, настоящая правда, от которой я бежала, – потерянная дружба.

– Но скажи мне, Бахар, как в ней это может сочетаться? Человек, который когда-то подарил мне новую жизнь, но которого я больше не узнаю. Мой товарищ? Почему, с одной стороны, она проявила такую самоотверженность, а с другой, причинила мне такую боль?

Бахар, почуявшая грусть, усталость и обиду в моем голосе, схватила меня за плечи, притянула к себе и еще раз крепко обняла меня.

– Мы скоро узнаем ответ на этот вопрос, Ниса, – похлопала она меня по спине, словно придавая сил.

Надеюсь, что мы сможем узнать правду, пока не стало слишком поздно.

– Давай поедем дальше, Бату. Не будем заставлять ее опаздывать домой.

Батухан молча повернулся к дороге, пристегнул ремень безопасности и завел машину. Всю оставшуюся дорогу никто из них ни о чем не говорил, все молчали. Я положила голову на плечо Бахар и размышляла о том, что мне предстоит пережить. Разумеется, никаких логичных ответов я придумать не могла. Пришло время, но я так боялась не успеть.

Когда мы выехали на улицу, где находился наш дом, я взяла в руки свою сумку. Я оторвала голову от плеча Бахар, Батухан подъехал к дому. Когда он остановился прямо перед ним, то я поблагодарила всех и уже хотела выйти из машины, но Бахар вдруг схватила меня за руку.

Когда она схватила меня, я снова повернулась к ней.

– Мы с Гекче узнаем правду как можно скорее. Хорошо? Доверься нам.

Я лишь улыбнулась и кивнула. Я уже доверяла, в этой ситуации я уже была обязана это сделать. Я поцеловала Бахар в щеку и кивнула Эмре и Батухану. Помахав на прощание рукой, я вышла из машины.

На качелях я увидела Седата, который возился со своими контрольными. Я посмотрела на него. На самом деле, я хотела бы подойти к нему и немного поболтать. Я бы не возражала против легкой беседы, но не хотелось мешать ему и отвлекать. Я быстро отказалась от этой затеи и предпочла войти в дом.

Когда я открыла деревянную дверь своими ключами и вошла, тетя Эсма спала в гостиной перед телевизором. Дядя Деврим, вероятно, все еще находился в больнице. Я старалась не издавать ни звука.

Раздевшись, я уселась в соседнее кресло. Зехра вышла из кухни и заметила тетю Эсму. Я помахала тетушке рукой, давая понять, что иду наверх. Когда она улыбнулась и кивнула мне, я поднялась по лестнице.

Добравшись до второго этажа, я увидела открытую дверь комнаты Сенем. Все было так сложно. Тем более когда знаешь правду. Но я не собиралась убегать. Сегодня был день, когда я решила перестать убегать. Вместо того чтобы идти к лестнице, ведущей в мою комнату, я изменила направление. Я направилась к комнате Сенем.

Когда я подошла к двери, то увидела, что она лежит на кровати лицом вниз и разговаривает по телефону.

– Хорошо, Дамла. Увидимся позже, – сказала она, быстро положив трубку.

Он заметила меня и села в кровати, скрестив ноги.

– Привет, – холодно пробормотала я, оглядывая комнату.

– Привет. Где ты была весь день? Тебя не было на занятиях.

Говорит, будто утром ничего не произошло, будто мы и не ссорились. Как она могла так притворяться? Даже спросила, где я была. Я не думала, что она настолько коварна.

– Я заболела и не хотела идти в школу, поэтому я встретилась с Мустафой.

Конечно, я не собиралась рассказывать ей, куда я потом отправилась. В любом случае и у нее были какие-то тайны, которые она от меня скрывала. Ведь так?

– О, да? Как он поживает?

Любопытно, действительно ли она заинтересовалась или ей было все равно? Может, она просто притворялась, чтобы поддержать разговор?

– Хорошо, очень хорошо.

Не желая откладывать слова в долгий ящик, я повернулась к ней лицом, подошла ближе, а она посмотрела на меня любопытными глазами. Я начала воплощать в жизнь то, о чем мы договорились с Бахар.

– Послушай, мне жаль, что так вышло утром. Это слишком. Прости, что так получилось. Это твоя жизнь. И только тебе принимать решения, я не должна тебя осуждать.

Бахар сказала мне притвориться, что я ничего не знаю и мне все равно. И я старалась поступать именно так, как она сказала. Насколько Сенем верила в то, что я говорила, я не знала, но она встала с кровати, подошла ко мне и крепко обняла.

Я была ошеломлена и потрясена.

– Это моя Ниса.

Говорила ли она это искренне или это все было притворство?

– В любом случае это то, что я пришла сказать. Увидимся за обедом, Сенем.

Я быстро выскользнула из ее объятий и отвернулась. Тогда она схватила меня за руку и снова развернула меня к себе.

– Погоди-ка, никакой «блондинки»?

Больше никогда, Сенем, никогда. И все же я редко называла ее Сенем, и она прекрасно знала почему.

– Обычно ты называешь меня Сенем, когда злишься или обижена.

– Может, мне теперь стоит называть тебя старшей сестрой? А?

Только сегодня утром я узнала эту правду и теперь использовала ее против Сенем. На этот раз она была единственной, кто был потрясен.

– Не будь смешной! Это ничего не значит.

– В любом случае я иду в свою комнату.

Она с силой схватила меня за руку. Когда я выдернула ее из крепкой хватки, Сенем осознала, что между нами огромное, глубокое расстояние. Я так зла на тебя за то, что ты сделала, Сенем. Я не знаю, как я смогу преодолеть свой гнев на тебя. Чувство неопределенности убивает меня с каждой секундой.