– Я?! Я из тех, кого покойный король, к своему прискорбию, очень хорошо знал! Я – Туркин, брат сэра Карадока из Замка Скорби.

– Кто этот мальчик?

– Это Оуэн, трусливый сын храброго отца, который поручил его мне, чтоб я воспитал из него рыцаря.

– Нет, король, он лжёт! – воскликнул мальчик, по-прежнему лежавший у ног короля. – Я его племянник. Он изменнически убил моего отца и уморил голодом мою мать, потому что мы были богаты, а он был беден. При жизни отец всячески оберегал меня от него, а теперь он держит меня как пленника, дурно со мной обращается, заставляет голодать и жестоко бьёт. Я думаю, что он хочет извести меня!..

– Я могу подтвердить слова мальчика, он говорит правду! – заметил вышедший из толпы рыцарь. – Я сэр Майлс Бэндон, двоюродный брат его покойного отца. Сэр Туркин жестокий человек.

Чело короля омрачилось, и он перевёл взгляд с жестокого надменного лица чёрного рыцаря на бледное умоляющее личико пажа.

– Слушай! – гневно крикнул король, обращаясь к Туркину. – Ты ответишь перед судом за всё зло, которое причинил этому мальчику или его родным. Когда я пошлю за тобой, являйся немедленно, не то будет плохо. Мальчик останется здесь. Ступай!

Рыцарь с ненавистью и изумлением посмотрел на короля. Помолчав, он презрительно рассмеялся и вскочил на коня.

– Я явлюсь, когда ты меня не ожидаешь, государь! – насмешливо прибавил он, грозно взглянув на пажа.

С этих пор паж Оуэн оставался при дворе; он преданно служил королю и ревностно исполнял все его приказания. Однажды в бурную ночь, когда все огни в городе были потушены, король сидел в своих покоях. Сэр Кэй и сэр Бедвер рассказывали сказки, королевский бард песнями развлекал короля, а юный паж неслышной поступью ходил вокруг, за всем наблюдая.

Он пробирался к входной двери, заглядывал к привратнику, подходил к калитке, прислушивался ко всякому шуму и вздрагивал, озираясь, когда ветер завывал в щелях.

Он подошёл к привратнику Фальку и проговорил:

– А, пожалуй, Фальк, в такую бурную ночь едва ли кто выйдет на улицу!

– Разумеется, – согласился Фальк.

– А мне послышалось бряцание узды, как будто где-то стоит осёдланный конь.

– Я ничего не слышу, – возразил Фальк. – Должно быть, в конюшне топчутся кони.

Оуэн вернулся в покои, где король с вельможами слушал удивительные рассказы мудрого Эгидия о страшных ведьмах и колдунах в заколдованных лесах Британии.

Беспокойный юноша снова подошёл к дверям, снова прислушался и опять обратился к привратнику:

– Сегодняшний ливень сорвёт последние листья с деревьев в лесу, – проговорил он.

– По правде говоря, – отозвался Фальк, – для листьев уже поздновато. Они давно уже гниют в грязи по дорогам.

– Я ошибся, в такой ливень их не может занести так далеко, но мне послышался шорох листьев подле дверей.

– Не может быть, – возразил привратник, – это, верно, капли воды падают с крыши.

Оуэн ушёл, но немного спустя вернулся, приподнял окошечко в калитке и выглянул на дорогу.

– Как ты думаешь, Фальк, – заговорил он снова, подходя к привратнику, – не посылают ли ведьмы из Денских лесов свои губительные огни, чтобы в такую ночь заманивать бесприютных людей в болота?

Привратник засмеялся.

– Вы полны бредней, молодой барин! Не бойтесь ведьм. Мы спокойно дождёмся рассвета.

– Мне показалось, что где-то во мраке мелькнул свет, – заметил Оуэн, – быть может, это сверкнул меч или блуждающий огонёк?

– Конечно, это болотный огонёк, – ответил Фальк. – Ступайте, ложитесь; я слышу, что король отправился на покой. Спите спокойно и не тревожьтесь!

Немного спустя дворец погрузился во мрак. Дождь по-прежнему поливал крыши своими слезами, и ветер стучал в узкие оконницы. Время шло, но Оуэн, несмотря на всю усталость, не мог заснуть.

Весь день у него было тяжело на душе, его мучили смутные предчувствия чего-то страшного. Ему казалось, что жизнь обожаемого короля, спасшего его от злого, жестокого Туркина, в опасности. Юноша поднялся со своего ложа в горнице, где спали остальные пажи, и стал тихонько пробираться к дверям королевской спальни, чтобы лечь там на полу.

Ощупью крался он по коридору и вдруг остановился: пред ним что-то зашевелилось в темноте. Вдруг чья-то рука сжала ему горло, и ненавистный знакомый голос прохрипел над самым ухом:

– Веди нас к королю, иначе я всажу вот это тебе в сердце!

Юноша понял, что его предчувствия сбылись; недаром ему слышались крадущиеся шаги, виделся блеск меча, сулившего смерть королю!

– Говори, где комната короля: впереди или позади?

– Я не скажу, – пролепетал паж.

В ответ раздался насмешливый хохот, и сэр Туркин прошипел:

– Это ты, негодяй! Вот же тебе! – и с этими словами он вонзил юноше кинжал в грудь.

Оуэн без чувств упал на пол.

Однако через несколько минут он пришёл в себя.

Несмотря на слабость от потери крови, он сознавал, что ему необходимо действовать, чтобы спасти короля от смертоносных кинжалов.

Он с радостью услышал, что шаги убийц замерли в противоположном конце коридора, и двинулся вперёд. Голова у него кружилась, и он боялся ежеминутно лишиться чувств. Однако он добрался до двери, отворил её и с криком: «Спасите короля! Туркин пробрался в замок и хочет убить короля!» – в изнеможении упал.

На этот крик по коридору замелькали факелы, и в комнату вбежал сэр Бедвер во главе отряда полуодетых рыцарей. Они обыскали весь дворец; но злоумышленники успели скрыться, как только увидели, что их замысел не удался.

Между тем король приказал врачу осмотреть рану пажа. Она оказалась неопасной.

– Государь, – сказал сэр Бедвер, – мы имеем дело с покушением не одного лица, вам придётся сражаться за свой престол: нас ждёт междоусобная война!

– Что вы хотите сказать, сэр Бедвер?

– Государь, Туркин действовал не один, – пояснил Бедвер. – Он является орудием враждебных вам королей. Я видел среди заговорщиков короля Гарлотского и герцога Кэмбенет.

Вдруг перед собеседниками выросла высокая серая фигура Мерлина; такова была удивительная сила чародея – он мог появляться и бесследно исчезать, незримо для присутствующих.

– Сэр, – заговорил Мерлин, – этому юноше вы обязаны жизнью. Он будет хорошим человеком, когда возмужает, и покажет себя достойным ваших милостей.

– Конечно! – подтвердил король Артур, приветливо улыбаясь своему пажу.

– А теперь, – продолжал волшебник, – соберите своих людей, и я тайным путём проведу вас туда, где скрываются злоумышленники, и вы нанесёте им решительный удар.

Скоро всё было готово, и Артур двинулся со своими рыцарями и свитой по узким переулкам в заброшенную часть города, где пятьдесят лет тому назад обитали римляне.

Мерлин привёл их к низкой башне, стоявшей за валом; только в одном верхнем окне виднелся слабый огонёк. Оставив часть отряда внизу, волшебник провёл остальных внутрь башни, и на узкой лестнице, и в комнатах начался бой.

Пользуясь темнотою, король Лот с сотней рыцарей хотел бежать по другому ходу; но король Артур подстерёг их и принялся рубить направо и налево, совершая чудеса храбрости.

К королю Лоту присоединился сэр Карадок, и они вместе накинулись на короля Артура.

Тогда юный король отвязал свой чудесный меч, сверкавший в темноте, как тридцать факелов, и ослепил врагов, которые отступили.

Между тем жители Керлеона услышали шум и бряцанье оружия и, узнав об опасности, грозившей их королю от ночных убийц, бросились к замку и своими палицами, алебардами и ломами истребили немало врагов.

Но шесть королей остались невредимы и скрылись в темноте с уцелевшими воинами.

Несколько дней спустя король Артур вернулся в Лондон. Однажды вечером, стоя на крыше дворца, он любовался широкой Темзой, как вдруг заметил около себя серую тень, которой не было перед тем. Не успел он сотворить крестного знамения, чтобы оградить себя от нечистой силы и наваждения, как в тумане мелькнули синие, как сталь, глаза Мерлина, и послышался доносящийся издалека голос чародея:

– Я стою над лесистым холмом Тэнишэна и смотрю во двор замка короля Лота. Я вижу сборище людей, пламя факелов отражается на их кольчугах, сверкает на шлемах и мечах. Я прошёл через эти северные пределы от голых равнин Альквайда до топких болот Гембера. Я видел одиннадцать замков, всюду склады оружия, всюду в горнах пылают огни, слышно шипение закаливаемой стали. Созови совет и подожди моего возвращения, ибо теперь тебе, государь, предстоит сражаться за королевство и собственную жизнь!

Смолк голос, и одновременно рассеялась тень.

Через три дня в зале совещания собрались королевские советники, когда внезапно вошёл Мерлин.

– С какими вестями, Мерлин? – раздались восклицания.

– Междоусобная война! – ответил чародей. – Предупреждаю вас, что шестеро королей, потерпевших поражение в Керлеоне, вошли в союз с четырьмя другими и с могущественным герцогом. Они угрожают Артуру, называют его низкорождённым. Они слывут сильными, храбрыми, и с ними, к сожалению, храбрейший и благороднейший великий Урия! Если Артуру не удастся выставить войско больше, чем страна может дать, – он погиб!

– Но мы и так сильны! – раздались возгласы.

– Нет! – возразил Мерлин. – Кто из вас мог бы изгнать из страны язычников? Кто может помериться силой и лукавством с королём Лотом или военным искусством с великим Урией?

– Но что же делать? Посоветуй нам!

– Я советую вам, – сказал чародей, – послать посольство к Бану Бретанскому и королю Борсу Галльскому, обещая им содействие в борьбе с их общим врагом Клавдием, если они помогут нашему королю в борьбе за жизнь и престол.

Через несколько дней всё было улажено. Бан Бретанский и его брат король Борс переправились в Британию с пятитысячным войском, клятвенно обещая поддержать короля Артура.

С королём Баном прибыл его сын, юный Ланселот, на долю которого впоследствии выпало подвигов и славы больше, чем на кого-либо из рыцарей короля Артура.

Раннею весною войска Артура и его союзников расположились в Шервудском лесу, и разведчики, посланные Мерлином, донесли, что войска одиннадцати королей стоят всего в нескольких милях к северу от Трента.

Тайными путями ночью Мерлин провёл войска Артура к неприятелю. Тут он приказал устроить засаду, и король Бан и король Борс скрылись со своими воинами во рву, заросшем деревьями.

Поутру, когда войска увидели друг друга, заговорщики порадовались, видя малочисленные силы Артура.

Звуки барабана и клики воинов возвестили наступление боя, и король Артур двинул свои войска. Над ним развевалось большое шёлковое знамя с красным драконом, освящённое архиепископом во время торжественного богослужения перед выступлением войск из Лондона.

Весь день длился жестокий бой.

Король Артур со своими четырьмя телохранителями совершал чудеса храбрости. Одиннадцать королей неоднократно пытались сразить Артура, но одних оттесняли в общей свалке, другие, тяжело раненные, отступали сами.

Наконец королю Артуру показалось, что его войско вынуждено уступить численному превосходству врага, и он решил прибегнуть к военной хитрости. Советники одобрили его план, и надёжные гонцы отправились к союзникам, всё ещё находившимся в засаде.

Между тем Артур скомандовал отступление. Согласно плану, войско Артура отступало в беспорядке, и враг бросился его преследовать с торжествующими криками.

Войско Лота торжествовало победу. Но ликование скоро сменилось воплями отчаяния, и по рядам врагов пронёсся крик ужаса: когда они поравнялись с местом засады, в тылу из ложбины выросло свежее войско, налетевшее на них, как пчёлы из роя. Надежды на победу было мало, и воины сражались не на живот, а на смерть.

Увидев в битве короля Борса, король Лот воскликнул: