Я сходил проверил своего пленника, он закутался в одеяла на соломе и пока молчит, понимая, что я почувствовал его попытку нападения. Зато в его сознании я чувствую сильную ненависть ко мне, не привык один из самых главных функционеров Всеединого Бога к такому обращению. И такому унизительному содержанию в путах в темноте ледяного подвала, который просто вымораживает любую защиту.

Ладно, что молчит, зато разумно мыслит, больше мне пока узнавать нечего.

– Кормить сегодня не буду. Это за ту попытку, – бросил я в темноту и ушел, закрыв подвал.

Там немного потеплело из-за жизнедеятельности узника, голова у него еще нормально работает, так что не помрет за ночь. Нужно все же у него понизить возможность к сопротивлению, а как это сделать другим путем – я не знаю.

Пусть дрожит всю ночь и спасает свое здоровье и саму жизнь от замерзания, все побольше ЭНЕРГИИ потратит, поменьше на противодействие мне останется. Единственно оставшийся мне путь общения с ним самим через боль и непрерывные страдания.

Уже в ночи вернувшиеся гвардейцы доставили мне купца Останила. Со стены предупредили, что три человека отделились от приехавшего воинского отряда, подошли к воротам и там стоят чего-то ждут.

– Все на стены! – скомандовал воинам.

– Открывай! – приказал я стражнику и за распахнутой калиткой ворот увидел купца под присмотром пары гвардейцев.

– Заходи! – скомандовал я ему. – А вы ждите!

Как я и ожидал, никто из гвардейцев спорить и препираться не стал. Им приказано самим Первым Слугой доставить арестованного купца в замок, остальное уже не их дело, чтобы что-то требовать и пререкаться.

Купец робко перешагнул через каменный порожек и остановился сразу за быстро закрытыми воротами.

– Отойдем, переговорить нужно, заодно покормлю тебя, – сказал я ему и провел своего пособника в донжон.

Я хорошо понимаю, что купец винит меня в обрушении своей жизни и поэтому не разговариваю, ожидая, пока он насытится кашей со щедрым мясом. В загоне скопилось восемь толстых хрюшек, оставлять их имперским солдатам нет никакого смысла, как и раздавать крестьянам. Потому что им самим лучше отсюда исчезнуть.

Поэтому я уже приказал резать по свинье в день и щедро кормить всех крестьян кашей с огромным количеством мяса.

– И саму кашу не жалеть, всем желающим выдавать по двойной порции! Да, не только работникам, а вообще всем, кто попросит!

Авось за шесть-восемь дней запас мяса закончится, останется только зерно и овощи в продовольственном подвале.

– Впрочем, какого хрена что-то здесь оставлять? Раздам своим крестьянам, раз они теряют пока свое жилье. И работу тоже теряют на какое-то время. Имперцы могут тут все без разбора спалить, когда не найдут своего Первого Слугу, деревню мою точно не пожалеют.

Вижу, что купец доел кашу, старательно вытер хлебом миску, заметно, что сильно голодный приехал.

– Клафия, принеси еще пару мисок с кашей! Мне тоже! – пока смотрел на аппетит купца, сам есть захотел.

Вскоре подруга прибегает с едой и снова уходит на кухню, повинуясь моему жесту.

– Не кормят?

– Плохо и мало. Что ты мне, норр Вестенил, хочешь сказать? Ведь это же Первый Слуга меня вызвал? Так прискакавшие воины доложили своим командирам, я все слышал.

– Вызвал он, а разговаривать буду я, – сразу отвечаю я.

– Вот как? Удивительное дело, скажу тебе, – хорошо держащий себя в руках купец намекает мне, что все происходящее очень странно.

Да, вызвал его могущественнейший сановник Империи, но его нигде не видно и не слышно, а разговоры ведет сильно провинившийся перед Империей норр. Который должен или в подвале смирно сидеть, или на воротах неподвижно висеть.

Я ему не стану, конечно, объяснять, что оказался гораздо сильнее Шестого Первого Слуги и поэтому именно он сидит сейчас в холодном подвале, а не я собственной персоной.

Все это у него могут вскоре выбить или даже он сам расскажет, когда я выпущу его из замка.

Имеет полное право на такую откровенность, ведь это я завлек его в такие серьезные проблемы. Поэтому, если купец попробует спасти себя и свою семью вместе с торговлей, то я пойму его. Только про бедственное положение Шестого Слуги ему знать ничего не нужно ради нашего общего спокойствия.

Поэтому немного ограничен в том, что могу ему теперь рассказать и обещать:

– Ладно, долго говорить особо не о чем. Ты можешь выбрать один из двух вариантов. Все, что могу сделать для тебя. Или завтра Первый Слуга прикажет тебя отпустить, дать тебе лошадь и сопроводить десятком гвардейцев до Петрума. Там они доложат, что с тебя сняты все обвинения, твоя торговля возвращена тебе обратно, а тебя приказано отпустить и восстановить в правах.

– Даже так? – очень удивлен купец, не ожидая такого простого решения сильно запутанного вопроса.

– А ты чего сейчас ждал, до того момента, как тебя повезли сюда? Что тебе вообще сказал Первый Слуга про твою участь?

– Ничего не сказал, подробно допросил сначала. Я ему все, абсолютно все правдиво рассказал про тебя и твое торговое предложение. Выбора у меня не было. Но отношение гвардейцев ко мне в пути не слишком почтительное получилось, это на что-то такое нехорошее в будущем намекает, – правильно все понимает купец.

– Понимаю, – я киваю головой. – Ты все правильно сделал, не стоит что-то скрывать от взгляда Первого Слуги.

В ответ купец просто пожимает плечами, показывая, что он думает так же.

– Так что ты сможешь почти вернуться к прежней жизни, но дело в том, что твои беды с этим окончательно не закончатся. Вполне возможно, что из Кташа поступит новый приказ снова взять тебя под арест и тогда уже некому будет тебя отпустить. Может у тебя будет по времени день-два на то, чтобы распродать весь товар по дешевке, забрать семью и уехать незаметно куда подальше из Петрума. Может будет, но может и нет, и на следующий день тебя снова придут арестовывать.

– А какой второй вариант? – задумывается купец.

– Твоя семья сейчас под арестом или нет?

– Когда я виделся с женой, ничего такого с ними не случилось.

– Тогда второй вариант такой. Тебя отпустят одного приказом Первого Слуги, он даже подпишет правильную бумагу о твоей невиновности. Ты тихонько вернешься домой, заберешь семью и плюнув на остатки наверняка арестованного сейчас товара, снова исчезнешь с ней где-то в огромной Империи. Думаю, что какие-то деньги у тебя есть?

Купец задумался на пару минут и потом все же ответил:

– Деньги есть, пока их не забрали, но, если распродать весь склад за полдня, то их будет гораздо больше.

– Есть еще третий вариант, – продолжаю я, немного подумав.

– Это какой? – удивляется купец.

– Ты возвращаешься с гвардейцами в Петрум прощенным Первым Слугой и ждешь милости от властей. Там уже как оно получится – я тебе точно сказать не могу. Но что-то подсказывает мне, что никто тебя не помилует и поедешь ты со всей своей большой семьей в Кташ. Именно, как имперский преступник, а там вас не ждет ничего хорошего, – говорю я ему тот тоже возможный путь.

Которым он должен будет тогда пройти, если выберет полное непротивление власти и очень робкую такую надежду на справедливый суд.

– Ты что-то знаешь про мою судьбу и судьбу моей семьи, как я вижу? – прозорливо спрашивает купец.

– Нет, я этого точно не знаю, но по обмолвке Первого Слуги догадываюсь об этом, – нейтрально отвечаю я.

– Могу я встретиться с ним? – вдруг спрашивает купец.

– Нет. О твоем выборе он завтра утром объявит со стены. Тебе нужно время, чтобы подумать?

– Нет. Я уже решил. Мне больше подходит первый вариант, вернуться в Петрум с охраной из гвардейцев и побыть день-два полностью восстановленным в своих правах.

– Ты понимаешь, что времени у тебя будет немного? – с интересом спрашиваю я Останила.

На самом деле рукописного приказа Первого Слуги, подтвержденного теми же гвардейцами, может хватить и на гораздо больший срок. Я не знаю, как часто могут докладывать те же Вторые Слуги лично самой Твари в Кташ.

Скорее это происходит в определенные дни и часы, поэтому просить внеочередной связи со столицей, чтобы решить судьбу простого купца окончательно, наверняка этого вряд ли кто очень срочно захочет.

Бумага с приказом Первого Слуги окажется в наличии у городских властей и Второго Слуги, тут у них задница прикрыта полностью.

Не такая он великая птица, да и вины его почти никакой нет в том, что кто-то ему предложил продавать слишком передовые по своей технологии вещи. Второй Слуга точно будет сначала ждать возвращения Первого Слуги, прежде, чем начнет беспокоить гораздо более высокое начальство.

– Понимаю. Я сделаю все быстро, а уехать при полном прощении Первым Слугой моей вины мне будет не сложно.

– Ты понимаешь, что тебя потом могут искать?

– Ничего, я знаю все окрестные дороги и могу много где укрыться на какое-то время. Потом отправлю верного человека проверить, что там с моим домом, лавками и складом. Если они будут опечатаны, значит приходили власти, разыскивая меня, а наши беды не закончилась и нам нельзя возвращаться. Да и по разговорам в городе он все узнает сразу, – довольно правильно понимает опытный по жизни купец.

– Я имею возможность о настроениях в городе узнать достоверно и издалека. Поэтому мне нужен приказ Первого Слуги и написанная его рукой бумага с моим прощением. Или признанием того, что власть в его лице не имеет ко мне никаких претензий, – да он уже все хорошо продумал, этот прошаренный купец.

– Завтра утром ты получишь такую бумагу, и сам Первый Слуга огласит свой приказ. Теперь я тебя выпущу, скажи этим, что Первый Слуга утром озвучит свое решение.

На том и расстались, говорить особо больше не о чем, я свою незримую вину чувствую и еще больше оставлять купца в замке не хочу, чтобы ему не пришили потом долгое сотрудничество с врагом.

Выпустили его через калитку в воротах, все служивые отправились спать, кроме дежурной смены на стенах. Ну и я долго не сплю, все пытаюсь ощутить на нижних этажах попытку кого-нибудь зачаровать нашим пленником.

Еще долго там сидел и Мурзика наглаживал, давно уже его так не баловал, все дела и дела, а тут они все внезапно закончилось.

Никаких больше дел, только грамотная эвакуация личного состава моего норрства.

Потом с трудом поднялся на ноги, уже прямо засыпаю, поварихи ушли в деревню ночевать по моему приказу, сам закрыл за ними донжон.

Глава 5

Рано утром поднял голову из-за чего-то, меня внезапно разбудившего, Клафия спит рядом со мной, негромко посапывает на своей половине кровати. Вчера меня не дождалась и уснула, пока я пленника ментально сторожил.

Ну, как сторожил, сидел рядом с Мурзиком и пытался что-то ощутить, но ничего не почувствовал. С другой стороны пленник, наверно, может меня, мой высокий уровень в Таблице, определить гораздо дальше, чем я его невысокий.

Так что такая игра не в мою пользу получилась.

– Петухи в деревне еще не орут. А что же меня разбудило? Какой-то металлический звук раздался, и я сразу вычленил его своим сильно настороженным сейчас чутьем! – понимаю попозже.

Понятно, сам готов к такому событию, слишком опасный враг сидит у меня в подземелье.

И это уже сильно достает, хотя и одних суток не прошло.

В одном белье я поднялся с кровати и по ковру зашагал к окнам, приоткрытым по случаю весны.

Уже завел себе с первых прибылей нормальные толстые ковры на пол своей спальни, чтобы ноги постоянно не мерзли от камня.

– Эти, что ли, с площади лезут? – выглядываю в окна с одной стороны донжона.

– Нет, гвардейцы отъехали подальше от стен и устроились на ночлег. Останил где-то среди них. А кто же тогда шумел?

Выглядываю с другой стороны и вижу интересную картинку, один из моих стражников пытается копьем и мечом поддеть дужку большого замка, закрывающего проход на первый этаж подземелья. Но в узкую щель дужки они не влезают, постоянно выскальзывают, да и упора нормального у него нет.