Все эти условности с родней и статусами были неважны для двух влюбленных сердец. Когда они встречались, никого больше не существовало в их маленьком уютном мире. Ни жены с детьми, ни разницы в возрасте, ни социального статуса.

Один думал, что нашел свою отдушину, девушку–зажигалочку, которая вдохнула в него новую жизнь, разбудила забытые чувства, вернула в молодость.

Другая – что встретила свою половинку, мужчину–мечту, любовь всей ее жизни, опыт и мудрость – то, чего не могли ей дать ровесники.

Сначала они вместе попили кофе. Им Павел Ильич однажды угостил Полину – как знал, принес из дома в термосе, потому что собирался сидеть в библиотеке до закрытия.

В термосе были две крышки–кружки. Историк пил из той, что побольше, девушка – из кружки поменьше.

Кофе был дешевым, растворимым, приторно–сладким, Лина только на мгновение подумала, что сахар вреден для ее безупречной фигуры, но улыбнулась, облизала губы, призналась, что это самый вкусный кофе, который она когда–либо пила.

Павел Ильич расцвел как майская роза, признался в ответ, что варил его сам, первый раз в жизни, для нее – для Полины.

Тогда же он узнал, теперь уже от девушки, что она терпеть не может свое полное имя, попросила называть ее просто Линой.

Павел Ильич понял, принял и в ответ представился Пашей.

После первого распития кофе последовали второе, третье. Посиделки уже приобретали некий ритуал, срыв которого каждый переживал как трагедию.

Павел Ильич все реже вспоминал про докторскую, которую от него ждал тесть, зато Лина с успехом защитила курсовую, чем очень удивила своего куратора. А все потому, что помог Гриневич – оформил по всем правилам титульный лист, оглавление, список литературы и конечно же озаботился содержанием.

Больше в библиотеке Лине делать было нечего, и осознав, что встреч теперь будет меньше либо не будет вообще, Павел Ильич подсуетился. У них на кафедре уходила в декрет лаборантка, по совместительству племянница коллеги, он предложил на ее место Огородникову. Всего на полставки – ей для опыта, ему – в помощь. Лина не могла поверить своему счастью. К тому времени она уже по уши влюбилась в Гриневича, а тут такая удача – и непыльная работа, и любимый рядом.

Конечно, они скрывали от всех свои отношения. На работе общались друг с другом сухо и официально, как и с остальными коллегами. После работы Гриневич громко объявлял, что едет домой, может кого–нибудь подвезти, по чистой случайности Лине нужно было в тот же район.

И они ехали. Вдвоем. На его скромной серенькой иномарке. Но не в тот район, где жил Гриневич, и не в тот, где жила Лина, а на противоположный конец города. Там, в обычном четырехэтажном кирпичном доме на третьем этаже находился их рай – маленькая студия с большой кроватью.

Там им больше не нужно было притворяться, обращаться друг к другу по имени–отчеству, изнывать от желания прикоснуться к своей половинке, поцеловать, потискать.

Никаких ограничений, никаких запретов целых два, три, максимум четыре часа.

Потом ему нужно было возвращаться в семью, к жене и детям, Лине – домой к бабушке.

Глава 3

Кстати, о бабушке, – вспомнила Лина.

Она побежала на кухню, там на двухметровом холодильнике, приколотый магнитом висел список важных дел. Он был написан от руки, удивительно ровным и красивым, как в начальных классах школы, почерком.

Наталья Никитична еще утром уехала на дачу, сразу на несколько дней. На внучку оставила домашние дела и той надо было свериться, что она все выполнила, чтобы с чистой совестью лететь на море.

Лина поводила пальчиком по каждой строчке. Цветы политы, пыль протерта, полы вымыты, мусор вынесен, в почтовом ящике пусто. Она молодец.

Теперь надо позвонить бабушке, предупредить, что Лина тоже уезжает. Это самое сложное задание, поэтому с исполнением девушка тянула сколько могла.

Наталья Никитична была женщиной строгой и ворчливой, но в единственной внучке души не чаяла, желала ей счастья и судьбы, отличной от судьбы ее дочери.

Ее непутевая дочь родила ребенка от женатого. Ни имени, ни фамилии, ни места работы своего любовника Людмила матери не сообщила. Тот мужчина, как поняла Наталья Никитична, отказался и от ребенка, и от самой Людмилы, правда, Люда не особо–то и переживала. После рождения малышки буквально через месяц вышла на работу, оставив дочь на воспитание бабушке.

Потом, когда малышке было два года, Людмила заявила, что встретила настоящего мужчину и переезжает к нему. Свадьба? Нет, они решили просто пожить вместе. У него. Но Полинка пока пусть останется с бабушкой.

Прожили молодые вместе три года и разбежались.

Потом у Людмилы были еще несколько мужчин, три официальных, но тоже недолгих брака и вот сейчас четвертый.

Лина набрала бабушку. Та долго не брала трубку. Так бывало, когда она возилась на участке, а телефон лежал в избушке на столе. Бабуля перезванивала позже, когда заходила отдохнуть или спрятаться от непогоды.

Лина, закусив губу, меряла шагами комнаты, раздумывая, как быть. Уехать не предупредив, она не могла. Сообщение написать – бабушка их не читает из–за мелкого шрифта, а очки лежат вот – на комоде в ее комнате. То ли забыла, то ли решила, что на даче они ей не нужны.

Телефон в руках девушки ожил, сердечко радостно екнуло – бабушка, но на экране светилось имя другого абонента. «Любимый», что тоже обрадовало.

– Да, любимый? – прощебетала Лина в трубку. – Ты уже подъехал?

– Линочка, девочка моя, – от того, каким чарующим голосом прошептал Павел Ильич, у девушки предвкушающе защекотало внизу живота. Будущий доктор исторических наук оказался очень умным человеком и приятным собеседником, она могла его слушать часами. – Я вызвал такси, мои решили меня проводить в аэропорт, поэтому ты добирайся сама, встретимся в самолете. Все, больше говорить не могу, целую.

Звонок прервался.

– Нахрена? – уставившись в потухший экран телефона, спросила Огородникова. – Нахрена они поехали в аэропорт? Решили убедиться, что Павлик не врет и действительно сядет в самолет?

Павлик, конечно, сообщил жене и детям, что летит в командировку на целых десять дней, вот только назвал другую точку приземления – Новосибирск. Именно там будет проходить какой–то там симпозиум, он для пущей убедительности даже показал буклеты, где в красках расписывалось будущее мероприятие по дням и даже по часам. Жена историка, конечно же, поверила, нагладила мужу рубашки, брюки, трусы, приготовила чемодан.

И… перед самым выездом заявила, что хочет проводить мужа в аэропорт. А с ней и дети запищали, что хотят тоже посмотреть, как папка полетит на самолете. Повода отказать семье у Павла Ильича не нашлось.

Лина сделала еще несколько попыток дозвониться до бабушки. Безрезультатно.

Вызвала такси, еще раз проверила документы, взяла сумочку, выкатила на площадку чемодан. Закрыла квартиру на два замка, позвонила в дверь соседки напротив. Там жила Зоя Марковна – бабушкина подруга и хранительница ключей от их квартиры.

– А ты никак съезжаешь? – соседка высунула любопытный нос из квартиры, увидела чемодан, потом Лину. Потрясла головой с накрученными на седые волосы бигуди. – Мужика нашла?

Она, как и бабушка, очень радела за внучку подруги, спрашивала каждый раз, когда же Лина выйдет замуж и нарожает детей. Даже вязала пинетки тоннами, но так как та рожать не собиралась, Зоя Марковна раздавала пинетки мамочкам во дворе. Кому за деньги, кому просто так.

– Нет, – терпеливо ответила девушка, – в отпуск лечу, на море.

– Да ты что? Вот молодец! С подружкой али одна?

– С подружкой.

Зоя Марковна женщина очень любопытная, вопросы задавала так, что собеседники сами того не замечая, отвечали, выкладывая подробности. Вот и сейчас Лина сама не поняла, как рассказала соседке и про турагентство, где покупала путевки, в какую стоимость, время вылета и прилета, адрес гостиницы, количество звезд, и т.д. и т.п. Слава богу, у нее хватило ума держать в секрете имя человека, с которым летела отдыхать.

Зоя Марковна набрала в грудь побольше воздуха и приготовилась задать следующую порцию вопросов, но у Лины зазвонил телефон, это приехало такси.

– Ну, счастливо отдохнуть, – поджала губы старушка, жаль, еще столько информации не дошло до ее ушей… – Чурчхелу мне привези, у нас тут невкусная продается, подделка.

– Хорошо, Зоя Марковна, – вежливо улыбнулась Лина, мысленно благодаря службу такси за спасение, – привезу.

– А себе мужика. Хорошего.

– Я подумаю, – хихикнула Лина.

Соседка скрылась за дверью, погремела ключами.

Лина знала, что Зоя Марковна теперь будет караулить ее бабушку, а как только та приедет с дачи, прибежит к ней, возможно с бутылкой наливочки или тарелкой пирогов, и они будут час, два, три перемывать косточке ей, Лине, а заодно и ее матери.

Пусть.

У Лины репутация в глазах бабули и соседей незапятнанная. Она учится, работает, поздно домой не приходит, к себе всяких сомнительных личностей не водит. И о женатом любовнике, естественно, не рассказывает, поэтому она – хорошая девочка.

Бабушки пытаются найти ей жениха, но из всех знакомых в их дворе и соседнем достойных парней нет. И даже Дениске она дала от ворот поворот.

Глава 4

Лина приехала в аэропорт вовремя – за час до объявления посадки.

Она катила за собой розовый чемодан, на плече висела любимая сумочка, на голове удобно сидела широкополая белая шляпа, глаза были скрыты солнцезащитными очками, а губы улыбались.

Скоро, очень скоро она попадет в рай, увидит море!

Стеклянные двери приветливо разъехались в стороны, Лина шагнула внутрь, ее чуть не сбил с ног прохладный воздух – кондиционеры работали исправно. Она слегка притормозила, в этот момент кто–то нагло врезался в нее сзади. По ощущениям – большой и твердый. Великан!

– Эй, осторожнее! – вскрикнула она. Обернулась.

Перед ней стоял молодой мужчина. В брюках песочного цвета, белой рубашке с коротким рукавом. Ткань опасно натянулась на мощных мужских плечах и выпуклой груди, а пуговицы вообще, казалось, держались на честном слове. На запястье левой руки – часы к большим круглым циферблатом, в правой – ручка от черного чемодана на колесиках.

Лина подняла глаза выше. Задохнулась от красоты, парфюма и тестостерона.

Черные слегка вьющиеся волосы модно зачесаны наверх, на глазах тоже солнцезащитные зеркальные очки, прямой нос. А губы… Словно высеченные скульптором идеальные губы изогнуты в ироничной улыбке.

Шикарный мужик! – прозвучал внутренний голос почему–то голосом Половинкиной.

– Пардон, не заметил, – сверкнул белыми зубами красавчик.

Он тоже пробежался оценивающим взглядом по фигуре девушки. Увиденное ему понравилось: красные аккуратные ноготки на пальцах ног, блестящие золотом босоножки, длинные стройные ноги, короткая юбочка, заправленная в нее маечка, обтягивающая тонкую талию и высокую грудь. И на мордашку девушка была очень даже ничего, особенно выделялись на ее милом личике пухлые ярко–красные губы.

Лина знала, видела, чувствовала, что нравится мужчинам. И этот тоже не исключение – запал.

Но у нее Павлуша, а значит, другие мужчины ее не интересуют. Даже вот такой – тестостероновый наглец, который никого не видит на своем пути и едва не растоптал Лину. А теперь пялится на нее раздевающим взглядом. Да–да, даже через зеркальные очки она ощущала себя голой.

Ну, нет!

Она фыркнула, взмахнула полами шляпы и пошла дальше. Пятая точка, тоже выразительная и упругая, горела. Шикарный мужик шел следом, жрал ее взглядом.

Пусть любуется, – снисходительно разрешила про себя Лина, – пусть завидует Паше.

Лина снова притормозила, решая, куда идти. Солнцезащитные очки мешали ориентироваться, она сняла их, дужкой зацепила за майку.

Немного поплутала по залам – все–таки в аэропорту она была в первый раз, не сразу сориентировалась, благо догадалась следовать указателям.