– Тимур Ильдарович, Рзаев уже осматривает парнишку. – Отчитывается невысокая женщина с химкой на голове.

– Спасибо, Людмила Григорьевна. Мы подождем в фойе.

– Чай, кофе?

– Анжелика, вы что–нибудь хотите? – интересуется он, а я смотрю туда, куда Петр отвел Костика и жду непонятно знака.

– Я хочу знать где мой брат.

– Анвар Варанович заведующий отделением неотложной медицины. Он во всем разберется.

Медсестра опять переключается на Тимура и щебечет с ним как влюбленная пташка. Я нервно покачиваюсь на месте, пока из кабинета напротив не выходит врач плотного телосложения с густыми–густыми бровями.

– Анварчик, дорогой, – Тимур направляет на него свое внимание, а женщина вынуждена вернуться к привычной работе. – Как там парень?

– Что я могу сказать, надо понаблюдать. Минимум до утра. А максимум пару деньков.

– Он будет жить? – я не нарочно скукоживаюсь и обнимаю себя обеими руками.

– Господи, конечно же, он будет жить.

Анвар Варанович просит Тимура отойти на минутку. Я бреду к окну и гляжу на листопад. Ветер срывает последние листья с клена и тот печально встряхивает ветки. Мне еще нужно приготовить ужин, проверить, чтобы мама выпила лекарства. Да и на суточное дежурство завтра выхожу, отдохнуть бы перед ним.

– Едем, Анжелика. – Тимур позади меня. Вижу его отражение в стекле.

– Спасибо вам большое, – я нехотя разворачиваюсь к нему лицом. – До дома я сама доеду.

– Не сегодня.

– Что?

Петр, что стоял в сторонке, подходит и берет меня под локоть. Хватка не сильная, но выбраться нет шанса.

– Что вы себе позволяете? Я же могу закричать.

– Ваше право. Но послушайте, что я скажу, – Тимур прямо передо мной. – Нам с вами есть, что обсудить.

– Мы даже незнакомы.

– Вы глубоко ошибаетесь, – он улыбается и подмигивает Петру. – Выведи ее на улицу и запри в тачке.

– Что? Эй!!!

Мои крики никого не беспокоят. Медсестры и немногочисленные пациенты тише воды, ниже травы. Да что же такое?! Средь бела дня творится беспредел, а никому нет дела? Как только больничные двери издают громкий хлопок, я понимаю, что попала в какую–то западню…

ГЛАВА 2

Моя истерика заканчивается тогда, когда машина останавливается у высоких ворот, за которыми виднеется крыша внушительного особняка. Я понимаю, что попала в безвыходную ситуацию и вынуждена держать себя в руках, чтобы окончательно не сойти с ума.

– Выходите, Анжелика Александровна. – Ласковым тоном обращается ко мне Тимур. За этой добродушностью скрывается нечто страшное.

– Я не хочу. Отвезите меня к брату в больницу. Пожалуйста.

Мои мольбы нисколько не трогают мужчину, и он тянет меня за локоть, выбираясь из теплого салона на морозный воздух.

– Не заставляйте меня применять силу.

– А разве вы ее уже не применили? Вы хотите меня изнасиловать?

Его грудной смех будит собак, и они начинают истошно лаять где–то за забором.

– Мы поговорим, и вы можете отправляться куда захотите.

Я наивно верю в сказанные им слова и, взглянув через плечо на Петра, стоящего на страже безопасности хозяина, захожу в кованую калитку, под строгим надзором Тимура.

В больших окнах в пол теплится мягкий свет. Я не замечаю никаких лишних деталей в дизайне дома и его окрестностей. Всё минималистично и по–скандинавски аскетично. Мне даже становится чуть холоднее от сочетания металла, дерева и стекла. Засунув руки в карманы, молча, прогнозирую свои шансы на благоприятный исход разговора.

– Прошу, – Тимур пропускает меня в большую прихожую, освещаемую геометрическими светильниками под потолком. – Галочка?!

Круглолицая женщина в длинном халате с улыбкой появляется перед нами и, увидев меня, удивленно смотрит на Тимура.

– Знакомься, Анжелика. Приготовь нам твоего травяного чайку, а?

– Конечно–конечно, я вас еще домашним малиновым вареньем угощу.

Я продолжаю недоумевать и покачиваться на одной точке возле большого зеркала, в котором отражается мой страх, а женщина бесшумно движется в неизвестном мне направлении.

– Идем, в гостиной будет удобнее обсуждать дела.

Тимур берет меня за руку и ведет прямо к дивану, изогнутому буквой «Г». Усадив меня на него, располагается в кресле у камина. Оранжевое пламя, с длинными языками, щекочущими каменную кладку, приковывает мой взгляд и немного успокаивает.

– Вы ведь неслучайный человек, верно? – вспыхивающие искры от огня очаровывают меня.

– Умная девочка. Теперь я уверен, что не прогадал.

– О чем вы?

Я нехотя переношу фокус на него и жду ответа.

– У нас с тобой феноменальное будущее, Анжелика. Никогда не думал, что снизойду до этого, но время и деньги решают многие проблемы. Скоро подъедет мой юрист, и мы подпишем контракт.

– Я ничего не понимаю. – Мой голос дрожит, а руки на коленках нервно растирают ткань юбки.

– Скоро ты всё поймешь.

Тимур слишком пристально смотрит и будто готовится напасть.

– А вот и чай, угощайся, деточка. – Галина, если я не ошибаюсь, размещает чашки и пиалы на столике и прежде чем уйти, мило улыбается мне.

– Спасибо.

Стоит ей покинуть нас, как в арочном проеме возникает пожилой мужчина в очках и с солидным портфелем коричневого цвета.

– Тимур, – он и мой похититель жмут руки. – Приступим сразу к делу?

– Да, тянуть не имеет смысла. Ты подготовил всё как я просил?

– Конечно, правда, внес несколько правок в пункт три. Но, думаю, ты не станешь возражать. Это она?

На меня указывают как на безликое существо.

– Ага, как тебе?

– Вполне себе достойная партия.

– Партия? – я больше не могу подавлять свое возмущение. – Мне кто–нибудь объяснит, почему со мной обращаются как с вещью?!

– Присядьте, Анжелика Александровна и ознакомьтесь с документом.

Тип в костюме в крупную клетку вручает мне бумаги и просит Тимура удалиться с ним на минутку. В полном одиночестве я листаю страницы, и мои глаза округляются от шока.

«Проживание на территории без права выезда в город»

«Выезд в город только в сопровождении Петра»

«Правильное питание и полноценный отдых»

«Секс по требованию заказчика»

«Применение легкого насилия для достижения наивысшего удовольствия»

Я резко поднимаюсь с дивана и, раскидав листки в разные стороны, спешу на выход. Взявшись за дверную ручку, ощущаю присутствие за спиной. Осторожно поворачиваюсь и вижу ядовитый взор Тимура. Через миг, мне в плечо вонзается игла. Я постепенно теряю сознание, но Тимур ловит меня и шепчет:

– У тебя нет выбора, маленькая моя…

***

Темно. Холодно. Дикая боль, что, кажется, сковывает всё тело, не дает отнять голову от подушки. Я долго лежу неподвижно и только спустя минут десять, провожу рукой по гладкой атласной ткани слева от себя. Она приятная на ощупь и окутывает словно облако. Приложив усилия, поднимаюсь на локти и обвожу обстановку затуманенным взглядом. Всё так расплывчато и мутно, что не могу понять, где нахожусь.

– Проснулась?

Тимур…воспоминания валятся на меня тяжелым грузом. Я становлюсь крайне сильной, срываюсь на ноги и набрасываюсь на него с намерением разодрать в клочья. Естественно он с легкостью утихомиривает львицу, что вселилась в меня и больно сдавливает запястья. Я сгибаюсь и едва ли не присаживаюсь перед ним на колени.

– Пожалуйста…

Он весь в черном и окутан ореолом опасности.

– Соблазнительная фигурка.

Я слежу за тем, как он облизывает губы и, набравшись храбрости, осматриваю себя. На мне только нижнее белье и больше ничего. Тимур дергает меня наверх и удерживает, чтобы я снова не осела на пол.

– Кто ты? Зачем я здесь? Это Костя, да? Он тебе что–то должен?

– Твой брат меня мало интересует.

– Тогда что? Скажи мне, что?!

Никогда не умела кричать и добиваться правды. Но в Тимуре есть что–то любопытное. За всей напускной жестокостью, кроется нечто истинно благородное.

– Попробуешь снова сбежать, навсегда лишишься возможности видеть свою больную мать, брата и ублюдка–отца. Поняла?

– Да.

Тимур толкает меня обратно на кровать, и я отчетливо осознаю, что мы в спальне. Теперь я прекрасно различаю всё вокруг. Матрас пружинит подо мной, возвращая боль, что ненадолго отступила. Я накрываюсь одеялом в темно–вишневом пододеяльнике и наблюдаю за Тимуром, который закрывает окно и молчаливо разминает руки, словно борясь с какими–то внутренними демонами.

– Что ты мне вколол?

– Успокоительное. Не люблю женские крики и слезы. У меня на них аллергия, – отвлекаясь от пейзажей за стеклом, направляется ко мне и садится на край кровати. – Надеюсь, впредь ты не станешь истерить. Нам предстоит длинный путь вместе.

– Ты все–таки похитил меня…

– Всё законно. Ты подпишешь контракт, согласно которому будешь принадлежать мне на тот срок, пока не забеременеешь и не родишь мне ребенка.

– Что? Я ничего не подписываю!

– Могу всё организовать без твоего участия. Подпись такая мелочь в нашем сумасшедшем мире. Мой юрист с легкостью зафиксирует факт, не заполняй свою головку такими мелочами.

Он запускает руку под одеяло и обхватывает мою щиколотку. Невольно вздрагиваю, но не устраиваю бои без правил.

– Меня будут искать…я не мусор на помойке, что сгребли и вывезли на свалку.

– Нет, конечно, – его пальцы обводят выступающую косточку, растирают мою кожу. – Но за приятную плату, некоторые сделают вид, что никогда не были с тобой знакомы.

– Ты псих, ты монстр! – Заключаю я и все–таки отпихиваю его ногой. Тимур быстро оказывается сверху и от его веса у меня учащается дыхание. Он рассматривает мое лицо, запоминает, впитывает в себя каждый мой вдох.

– Ты красивая, Анжелика. Очень красивая девушка. И если бы не обстоятельства, вынудившие пойти меня на такой шаг, я бы положил мир к твоим ногам.

– Я бы никогда не стала твоей. Даже за чертов миллион!

– Увы, ты уже моя. И поверь мне, миллион не очень большая сумма, когда желаешь гораздо большего.

Тимур встает, поправляет воротник рубашки и, взглянув на меня, как вырвавшийся из ада дьявол, следует к двери.

– Ты не можешь держать меня взаперти! Я свободный человек!

– Прочти контракт, малышка.

Я пуляю в него подушку, а он ловит ее и, засунув под мышку, выходит из комнаты. Спешу, чтобы проверить замок, но тот не поддается. Наобум бросаюсь к окну, но от высоты к моему горлу сразу же подкатывает тошнота. Я в западне. До сих пор не понимаю, что происходит и как выбраться отсюда. Загнанная в капкан, мечусь из угла в угол, пока не замечаю бумаги на комоде. Беру их, забираюсь в постель и засыпаю с ними в обнимку.

Меня купили, как игрушку.

Бросили в океан на растерзание акулам.

Я отдана в настоящее рабство.

Мои инициалы в конце документа подтверждает то, что в конце концов заточена в клетке. Все продумано заранее. Тимур Ильдарович Сафин может делать со мной всё, что угодно и ни один суд не посчитает его действия противозаконными.

– Тук–тук.

Галина с подносом протискивается в дверь, закрывая ту левой пяткой. От аромата кофе и блинов, у меня урчит в животе.

– Я не знаю, что ты любишь, но приготовила свой любимый завтрак.

– Умоляю вас, – я подбираюсь к ней на четвереньках и хватаюсь за подол юбки. – Помогите мне выбраться. Обещаю, что ничего никому не расскажу.

– Кофе со сливками, сахар не положила, он вреден. Кушай, а потом я принесу тебе одежду. Сегодня всего четыре градуса на улице. Не хватало еще, чтобы ты простудилась.

Она меня нарочно не слышит и с наигранной непричастностью продолжает кудахтать над посудой.

– Галина?

– Так, вроде бы всё. Приятного аппетита.

Женщина громко вздыхает, поправляет стул и уже собирается уйти, как показывается Тимур. Он в пиджаке и кипельно–белой рубашке. Источает власть, смешанную с влиянием.