На самом деле было кое-что, что мне было отчаянно необходимо.

– Подгузники? – нерешительно спросила я.

– Хорошо. – Он рассмеялся. – Но вам придется помочь мне с этим. Я никогда в жизни не покупал подгузники.

Но прежде чем я успела сказать ему размер, он протянул мне свой телефон. И я замерла, когда наши руки на мгновение соприкоснулись.

– Наберите ваш номер. Я напишу вам из магазина, чтобы уж точно купить именно то, что нужно.

Я послушалась, а потом вернула ему телефон, снова испытав удовольствие от прикосновения его руки к моей. В моем положении даже такие мелочи имели значение.

Он убрал телефон в карман:

– Что-нибудь еще?

– Нет, пока больше ничего не приходит на ум.

– Хорошо. Если передумаете, дайте мне знать.

– Спасибо. Я, правда, правда очень благодарна.

– Свяжемся позже, – сказал он и пошел по коридору к выходу.

Я стояла у своей двери и смотрела ему вслед. Вид со спины был таким же замечательным, как и спереди. И более того, похоже, Дикон был внутри таким же замечательным, как снаружи.

– Одну порцию, блин! – услышала я голос миссис Винсбангер, после чего она захлопнула свою дверь.

* * *

Сообщение пришло примерно через полчаса.

Дикон: Итак, я в секции подгузников. Здесь огромный выбор.

Я улыбнулась. «Благослови его Господь». То, что мой сексуальный сосед стоит в растерянности в секции подгузников, было и трогательно, и забавно. Какая-нибудь ничего не подозревающая мамочка заработает инфаркт, когда пойдет за подгузниками и наткнется на него.

Кэрис: Подойдут любые подгузники размера 2.

Дикон: «Хаггис» или «Лавс»?

Кэрис: Что дешевле.

Дикон: А какие ей нравятся больше?

Кэрис: Хаха, мы это еще не обсуждали. Она пока не говорит.

Дикон: О! Хорошо.

Кэрис: Но мама предпочитает то, что дешевле.

Дикон: А что вам нравится больше?

Кэрис: Я никогда не сравнивала. Подойдут любые.

Последовала пауза, и я решила, что он уже что-то выбрал. Но потом пришло еще одно сообщение.

Дикон: Ого… вот так поворот сюжета!

Я рассмеялась.

Кэрис: Что?

Дикон: Здесь есть еще и «Памперсы».

Кэрис: Просто выберите что-нибудь одно. LOL.

Дикон: Несколько женщин идут мне на помощь. Они думают, что я в ней нуждаюсь.

«Конечно. Готова поспорить, что их волнуют не подгузники!»

Мне нужно было выбрать что-то, чтобы прекратить его мучения.

Кэрис: «Лавс» замечательно подойдут.

Дикон: Хорошо, я взял.

Кэрис: Спасибо.

Дикон: Что-нибудь еще, раз уж я здесь?

Мне нужны были тампоны и дезодорант, но я не посмела бы послать его за ними.

Кэрис: Нет. Спасибо. Это все.

Спустя несколько секунд он прислал еще одно сообщение:

Дикон: Что такое пипи-типи?

«Боже! Его нужно как можно скорее вытащить из детской секции!»

Я начала писать:

Кэрис: Это нахлобучка на вашу письку.

Дикон: Нахлобучка на МОЮ письку? Вы считаете, что после прошлой ночи она мне необходима?

Я была поражена, что он снова затрагивает эту тему. И еще тем, как безудержно я смеялась в тот момент. Я за этот день смеялась больше, чем за все прошедшие годы. Оставалось надеяться, что я не разбужу Санни.

Кэрис: Это для младенцев мужского пола, чтобы они не писали на людей.

Дикон: А-а-а! Тогда мне не о чем беспокоиться. Я уже давно ни на кого не писаю.

«Вот черт!» Куда заведет нас этот разговор?

Кэрис: SMH^[1].

Дикон: В любом случае непохоже, что у них есть мой размер.

«Бог мой!»

Дикон: Ну, хорошо. Сейчас я точно ухожу отсюда!

Но теперь уже я была на взводе.

* * *

Когда Дикон вернулся через полчаса, Санни еще спала.

Он вручил мне пакет с подгузниками. А в руках у него была картонная подставка с двумя стаканами кофе.

Он протянул мне мой стакан.

– Я взял вам самый большой стакан. Не знаю, может, это слишком?

– Кофе не может быть слишком много. – Я улыбнулась и взяла у него из рук стакан. – Спасибо.

Я подошла к своей сумке и достала кошелек.

Но он остановил меня:

– Ни за что. Я плачу за все.

– Я не могу позволить вам заплатить.

– Просто примите это в качестве извинения за то, что я не дал вам спать прошлой ночью.

– Но я должна заплатить хотя бы за подгузники.

– Нет, не должны.

– Серьезно, я не могу…

– Нет, можете. Я не возьму ваши деньги. Так что уберите кошелек.

Я никогда не умела принимать подарки, но сдалась:

– Хорошо, спасибо.

Я сделала глоток горячего пенистого латте и закрыла глаза. И от удовольствия застонала, возможно, слишком громко.

– Это похоже на те звуки, которые доносились из моей спальни прошлой ночью, – рассмеялся Дикон.

Я чуть не поперхнулась.

Должно быть, я покраснела, потому что он добавил:

– Это слишком?

– На самом деле нет. Я ценю, что вы так легко воспринимаете ситуацию и не считаете меня стервозной соседкой. – Я сделала еще один глоток кофе. – Как вкусно. Я уже давно не пила такого.

– Когда захотите кофе и не сможете выйти за ним, дайте мне знать. Я сбегаю. Кофейня прямо на нашей улице.

Как бы соблазнительно это ни звучало, я не стану в обозримом будущем просить Дикона покупать мне кофе. Больше всего на свете я не хотела показаться навязчивой.

Я прищурилась:

– Почему вы такой милый? На вас нельзя сердиться.

– Я не подозревал, что вам хотелось рассердиться на меня. – Он рассмеялся и огляделся по сторонам. – Ваша дочь еще спит?

– Да. Уже почти два часа, больше, чем обычно. Хотя иногда она может проспать и три. И я очень довольна. Не так часто мне выпадает возможность передохнуть два часа.

– Ну, в таком случае мне лучше не вспоминать об обезьяньих яйцах. Иначе вы начнете смеяться и разбудите ее.

И я снова рассмеялась, прикрыв рот рукой, чтобы заглушить звук.

– О, мой бог, это было так смешно!

– Я уже говорил, что миссис Винсбангер очень любит меня? – спросил он. – И всегда смотрит на меня с презрением и негодованием.

– Вы что, на самом деле видели ее? Я обычно вижу лишь ее чуть приоткрытую дверь, когда она шпионит за соседями в коридоре. Кажется, я видела ее всего раз или два.

– Один раз я пытался помочь ей донести какую-то сумку, но она отказалась и наградила меня самым подозрительным взглядом. Можно было подумать, что я собирался ограбить ее. А я просто хотел помочь. – Он достал телефон. – Давайте поищем.

– Поищем что?

– Обезьяньи яйца. Может быть, я чего-то не понял. – Дикон начал печатать в поисковой строке. – Здесь говорится, что «обезьяньи яйца» – это жаргонное обозначение мужчин, которые из-за раздражений на коже ходят особой походкой, как обезьяны. – Он посмотрел на меня. – Ну и дерьмо. Звучит не так уж приятно. – Он снова перевел взгляд на экран. – Ой! Вы только подумайте! «Обезьяньи яйца» – это еще и несъедобный фрукт, который используют для защиты от насекомых. Он отпугивает пауков.

– Каждый день узнаешь что-то новое, – рассмеялась я.

– Спасибо миссис Винсбангер.

Дикон закатил глаза и убрал телефон.

Черт, у меня уже болели щеки от смеха. Беседа с Диконом заставила меня снова осознать, как мне не хватает общества взрослых людей.

Он взял с подноса свой стакан, и я заметила на его левом запястье татуировку. Мне стало интересно, насколько большой была татуировка. Помимо рисунка, там было какое-то слово, но я увидела лишь конец – «ти». Это что, имя? Рути? Загадка.

У Дикона были большие и самые красивые руки, с яркими венами и грубоватой кожей. Длинные пальцы. Дикон был воплощением мужественности. Я заставила себя отвести от него восхищенный взгляд и сосредоточиться на надписи на стакане, который Дикон держал в руке. Он, похоже, заказал тройную порцию эспрессо без молока. Крепкий напиток для крепкого мужчины.

Он заметил, что я смотрю на его стакан.

– Они неправильно написали мое имя. Бикман. У кого может быть такое имя, черт возьми?

– На самом деле у моего отца, – сказала я, сдерживая улыбку.

– Вы это серьезно?

Улыбнувшись, я покачала головой:

– Нет.

– Ага, Кэрис шутит. Может быть, она не просто ханжа из соседней квартиры.

– Эй! – рассмеялась я.

Дикон подмигнул мне:

– Вы же знаете, что я шучу.

– Ну, я тоже могу похвастать, что мое имя постоянно пишут с ошибкой. По большей части они пишут «Кэрин». – Я пожала плечами. – Такое случается очень часто.

Он посмотрел мне в глаза.

– Кэрис – очень редкое имя. И мне оно очень нравится.

Было что-то в его взгляде. Он фокусировал на вас все свое внимание. И его глаза были похожи на два луча света, которые затмевали весь остальной мир.

Чувствуя, что мои щеки краснеют, я сказала:

– Спасибо. Это валлийское имя.

– Вы валлийка?

– Моя мама наполовину валлийка.

– Это очень красивое имя.

По моему телу пробежали мурашки, словно он похвалил что-то более важное, чем мое имя.

Мои чувства обострились из-за того, что смешались два моих любимых запаха – поразительный запах Дикона и восхитительный аромат эспрессо. И мое тело реагировало на роскошного мужчину, стоявшего передо мной, – того, кто прошлой ночью заставил женщину кричать от удовольствия.

Дикон подошел к дальней стене комнаты. Я с восхищением смотрела на него, а он разглядывал фотографии, стоящие на книжных полках. На большинстве из них была изображена Санни, но он взял в руки одну из моих фотографий. Я замерла, когда он перевел удивленный взгляд с фотографии на меня.

– Вы были балериной?

Я кивнула:

– Да. Была… несколько лет. Но, как видите, больше ею не являюсь.

– Вы были профессиональной балериной?

– Да. Я была примой в балете Манхэттена.

Если и до этого его взгляд казался мне пронизывающим, то он не шел ни в какое сравнение с тем, каким он посмотрел на меня сейчас.

– Вау. – Он снова взглянул на фото. На нем я стояла в позе «арабеск». Он смотрел на фото так долго, что я почувствовала себя неуютно. – Почему вы больше не танцуете?

Я нервно сглотнула, не готовая к такому разговору:

– Я получила травму и вынуждена была завершить карьеру.

Эти слова, произнесенные вслух, оставили привкус горечи у меня во рту.

Дикон застыл, словно был потрясен тем, что случилось со мной:

– Простите. Должно быть, вам пришлось нелегко.

– Да, это было непросто.

Дикон пристально смотрел на меня, и с каждой секундой я все больше чувствовала себя обнаженной.

– Это был самый тяжелый период в моей жизни, – призналась я наконец.

– А что вы делали… потом? Когда уже больше не могли танцевать?

– Я несколько лет работала менеджером в той же компании.

– И что случилось с этой работой?

Я пожала плечами.

– Случилась Санни.

– А-а-а. – Он вздохнул и поставил фотографию на место. – Конечно.

То, что он казался искренне заинтересованным, побудило меня к откровенности.

– Ну, это на самом деле укороченная версия. Более длинная версия включает мои отношения с директором труппы. Чарльз – сын бывшего владельца компании. И он занял эту должность по наследству. Когда я работала на него, он уже жил раздельно со своей женой. И он бросил меня и вернулся к ней, но перед этим я успела забеременеть.

– Вот дерьмо, – сказал Дикон, подходя ко мне.

– Да. – Я выдохнула. – Моя беременность никак не повлияла на наши отношения. И, честно говоря, я в любом случае не приняла бы его назад. У него уже было двое детей, и, хотя он рассказал о Санни своей бывшей жене, теперь снова ставшей настоящей, он предпочел не говорить детям об их единокровной сестре. И попросил не указывать его имя в свидетельстве о рождении.