– Обычно та информация, которую я собираюсь вам открыть, дается порционно, – заговорил доктор Хьюитт. – Испытания на этих выходных должны были стать вашей первой ступенью к посвящению в истинную миссию Гардинг-Пенкроф.

– Истинную миссию? – Франклин заткнул за левое ухо голубую прядь. Он всегда казался мне скорее ведомым, чем ведущим, но мне импонировало это его попрание нашего дресс-кода. – Разве миссия академии заключается не в том, чтобы подготовить нас к работе, связанной с морем?

– Только частично, – ответил Хьюитт. – Без сомнения, это очень удобно, что наши выпускники занимают значимые места в разных кругах, но наша цель – подготовить вас к чему-то намного большему. – Хмурясь, он взглянул в мою сторону. – Вам предстоит стать хранителями тайн Гардинг-Пенкроф, исполнителями ее великого замысла. Это огромная ответственность. Не всякий ученик выдерживает.

От всех этих разговоров про тайны и замыслы у меня волосы на голове зашевелились. Я не знала, о чем он говорит, но что-то мне подсказывало, что под его «не всякий ученик выдерживает» на самом деле подразумевалось «не всякий выживает». Интересно, что Дев думал насчет этого «великого замысла»?

Я переглянулась с другими старостами и увидела на их лицах отражение моей собственной растерянности.

Хьюитт вздохнул, как всегда делал, раздавая проверенные сочинения.

– И теперь вам предстоит ускоренный курс. Даккар, открой ящик.

У меня похолодела спина. Два года меня предупреждали: пока ты учишься на младших курсах, не думай и пытаться открыть ящик золотого уровня допуска, иначе тебя исключат – если тебя не убьет сама попытка. Но вряд ли Хьюитт стал бы приказывать Джему защищать меня любой ценой, чтобы вскоре после этого убить ловушкой. И все же…

Я прижала ладонь к биометрическому сканеру, и крышка ящика тут же откинулась, будто только этого и ждала.

Внутри в гнездах из черного пенопласта лежали пистолеты, подобных которым я еще никогда не видела.

– Ого! – воскликнул Джем, чего на моей памяти с ним никогда не случалось. Глаза у него засияли, как у ребенка при виде рождественской елки. Он посмотрел на доктора Хьюитта: – Можно?..

Тот кивнул.

Джем осторожно достал пистолет – слишком крупный для револьвера и недотягивающий до дробовика. Какой-то мини-гранатомет? Ракетница-переросток? Что бы это ни было, над ним поработали настоящие мастера. Обтянутая кожей рукоять была украшена рисунком волны. Золотое дуло было покрыто чем-то вроде медного сплава и перевито, как лозами, проводами. Меня смущал заряженный магазин – довольно короткий и толстый для известных мне типов патронов и тоже покрытый тем же сплавом, на котором кто-то не поленился выгравировать эмблему ГП.

Эти пистолеты – сильно разукрашенные, как офицерские сабли девятнадцатого века или пистолеты для дуэли, – просто не могли быть рабочими. Это скорее произведения искусства, не предназначающиеся для использования по прямому назначению. Не думала, что когда-нибудь скажу это об огнестрельном оружии, – но они притягивали взгляд какой-то необъяснимой красотой.

– Это лейденский пистолет, – восхищенно выдохнул Джем.

Мне это название ничего не говорило. Я взглянула на Франклина, нашего косатку. Ученики с его факультета были ходячими энциклопедиями. Сражаться с ними в викторинах – занятие бесперспективное. Они хороши и в других областях, но за ними уже давно закрепилось шутливое прозвище «Факультет «Википедия».

Франклин кивнул.

– Жюль Верн.

Хьюитт скорчил гримасу, будто ему было противно даже имя этого автора, но приходилось терпеть.

– Да. Что ж. Поразительно, но кое-что он все же описал верно.

Я начала припоминать. Летом перед подготовительным годом нам задали прочитать «Двадцать тысяч лье под водой» и «Таинственный остров» Жюля Верна, первые научно-фантастические романы о морских технологиях. Я думала, что наши учителя надеялись таким образом раздвинуть наши горизонты с помощью «увлекательных» произведений о море, но, признаться, я едва их одолела. Сюжеты обеих книг показались мне затянутыми, язык – жутко старомодным, и я совершенно не прониклась приключениями их героев – этих вечно хмыкающих викторианских джентльменов.

В «Таинственном острове» у двух главных персонажей были такие же фамилии, как у основателей академии, – Гардинг и Пенкроф. Тогда я еще подумала, что это довольно странно. А когда я прочла в другой книге, что Капитана Немо, командира супернавороченной подводной лодки, зовут принц Даккар, признаться, у меня по спине побежали мурашки. Но ведь эти книги – просто выдумка. Узнав, что одно из самых главных зданий ГП называется «корпус Верна», я решила, что основатели академии, должно быть, заядлые фанаты Жюля Верна. Может, они и моего предка много поколений назад приняли в свои стены ради шутки, чисто из-за фамилии.

Не считая этого, я вынесла из этих произведений две вещи. Во-первых, что название «Двадцать тысяч лье под водой» означает вовсе не то, что я думала. Старина Немо не погружался на глубину двадцать тысяч лье. В морских милях это шестьдесят тысяч, иными словами, его подводная лодка пробила бы Землю насквозь и вдобавок преодолела бы четверть расстояния до Луны. На самом деле он преодолел расстояние в шестьдесят тысяч морских миль под водой, что для девятнадцатого века все равно было уму непостижимо. Получалось, он в своей ржавой посудине «Наутилус» семь с половиной раз обогнул Землю.

Во-вторых, что Верн был кладезем очень крутых, но совершенно нереализуемых идей. Как эти самые лейденские пистолеты. Вроде бы название он взял от датского города Лейден, в котором в восемнадцатом веке проводились какие-то опыты с электричеством. И я была практически уверена, что неправильно ответила на этот вопрос в промежуточном тесте доктора Хьюитта.

– Не может быть, что они настоящие. – Тиа Ромеро взяла другой пистолет и вытащила магазин.

– Осторожно, староста, – предупредил Хьюитт.

У меня заканчивалось терпение.

По неизвестной мне причине нашу академию уничтожили. Мой брат, возможно, погиб. Мы бежим от Лэнд Инститьют непонятно куда. А теперь выяснилось, что под величайшим секретом скрывалась любовь доктора Хьюитта к ролевым играм.

Он притащил на борт ящики с лазерными пистолетами в стиле Жюля Верна, чтобы мы все выходные носились с ними по лодке и «стреляли» друг в друга с криками «пиф-паф»?! Он вообще в своем уме?! А я, подчиняющаяся его приказам?

– Сэр, – сказала я, стараясь не подпустить в свой тон гнева. – Давайте вы расскажете нам, что происходит, а потом мы поиграем в ваши игрушки?

Я думала, он разорется, и была к этому готова. Но вместо этого он посмотрел на меня с выражением глубокой скорби – совсем как другие учителя ГП, когда говорили о моих родителях.

– Староста Твен, вы позволите? – Хьюитт протянул руку, и Джем неохотно отдал лейденский пистолет. Хьюитт покрутил его, может проверяя настройки, и с сожалением улыбнулся Джему. – Надеюсь, вы меня простите, староста. Так будет нагляднее, чем объяснять.

– Сэр? – не понял Джем.

И тут Хьюитт в него выстрелил. Но вместо грохота я услышала лишь громкое шипение, и на долю секунды Джема окутала белая мерцающая паутина из электрических разрядов.

Затем у него закатились глаза и он повалился на пол.

Глава 8

– Вы его убили! – бросился к Джему Франклин.

Хьюитт повернул колесико регулятора на рукояти пистолета и небрежно бросил:

– Неужели?

Тиа в ужасе переглянулась со мной, не зная, что нам теперь делать.

Я не могла пошевелиться, раздираемая двумя противоположными стремлениями: помочь Джему и броситься на нашего учителя.

Франклин прижал пальцы к шее Джема:

– Н-нет. Пульс ровный. – Он сердито посмотрел на доктора Хьюитта. – Нельзя просто так бить людей током!

– Он не вызывает необратимых повреждений, – заверил Хьюитт.

– Не в этом дело, – возразила я, рискуя разделить участь Джема.

Услышав, что он будет жить, Тиа переключила свое внимание на лейденский пистолет в ее руках. Как классический головоногий, она опустила его на стол и начала разбирать. Облако бронзовых кудряшек подпрыгивало и покачивалось вокруг ее лица как пружины сложного механизма. Она вынула из магазина пулю и поднесла к глазам, внимательно рассматривая белую блестящую капсулу, по размеру и форме похожую на… Ну, если честно, первое, что пришло мне в голову, был тампон.

– Это какое-то стекло? – спросила Тиа.

– Не совсем, – ответил Хьюитт. – Каждая пуля создана по принципу лейденской банки: она хранит электрический заряд, высвобождающийся при ударе. А гильза состоит из особым образом выделенного карбоната кальция.

– Как в раковинах морских ушек, – вставила я.

Хьюитт довольно кивнул:

– Совершенно верно, староста Даккар.

Я постаралась подавить чувство гордости за правильный ответ: в конце концов, мы не на уроке. И он только что выстрелил в моего телохранителя.

– А из чего именно его выделяют? – спросила я.

Хьюитт лишь улыбнулся. И внезапно я расхотела это узнавать.

– При высвобождении заряда, – сказал он, – гильза уничтожается, не оставив следа. Потеря сознания длится от пары минут до часа, в зависимости от организма объекта.

Джем как по команде всхрапнул, приходя в себя, сел и потряс головой:

– Что случилось?

– Хьюитт в тебя выстрелил, – ответил Франклин.

Джем с восхищением уставился на учителя, будто и не подозревал, что старик на самом деле так крут.

– Вы в порядке, – успокоил его Хьюитт. – Поднимайтесь, староста. Я как раз собирался приступить к объяснениям. Если Лэнд Инститьют снова на нас нападет, вы ответите им из этого оружия. Поверьте, оно гораздо надежнее традиционных пистолетов.

На лице Джема отразилось недоверие:

– Надежнее моих «Зиг Зауэров»?

– Я не сомневаюсь в ваших умениях, мистер Твен, – сказал Хьюитт. – Мне известно, что вам принадлежит лучший результат в стрельбе в истории школы. Но на наших врагах будут бронежилеты, крайне эффективные против обычного огнестрельного оружия.

– Кевлар не защищает от всего…

– Я говорю не о кевларе. – Лицо Хьюитта посуровело. – И потом, мы будем стрелять, чтобы вывести их из игры, а не убить. Мы не Лэнд Инститьют. Мы до такого не опустимся.

Он говорил с такой горечью, что я невольно подумала: может, зря я его в чем-то подозреваю? Его отвращение к бывшим нанимателям казалось искренним. Но почему он их покинул и удостоил нас своим присутствием?

– Радиус применения лейденских пистолетов ограничен, – продолжил он, – но пули высвобождают заряд при попадании в любую точку на теле объекта с расстояния до тридцати метров.

– Это лишь треть от радиуса моих пистолетов, – пробормотал Джем.

– Будем надеяться, что вам не придется пробовать свои силы ни с тем, ни с другим, – сухо заметил Хьюитт. – Но нужно быть готовым. На складе оружия вы найдете еще три таких ящика. Я настроил их на отпечатки всех старост. Мистер Твен, вооружите сначала своих акул, затем всех остальных в команде.

Тия замотала головой:

– Сэр… как они вообще работают? Это же невозможно!

Хьюитт поморщился своим коронным «господи, дай мне силы»:

– Староста Ромеро, невозможное является таковым лишь до той поры, пока мы не превратим это в возможное.

– Но…

– Я понимаю, что такой объем информации трудно переварить. Обычно я начинаю испытания первокурсников, показывая им лейденский пистолет, – и больше ничего в этот день. Более фантастические альттек-изобретения я оставляю на субботу и воскресенье.

– Альттек? – переспросил Франклин.

– Более фантастические? – повторил Джем таким восторженным тоном, будто вызывался снова стать подопытным.

– К сожалению, – проигнорировал их обоих Хьюитт, – у нас нет на это времени. Чтобы выжить, нам понадобятся все наши ресурсы. Мисс Ромеро, видите вон тот ящик у дальней стены? Надеюсь, вы не забыли мою лекцию об оптоэлектронной маскировке?

Тия моргнула:

– Как кожа осьминога.