– Значит так, товарищи солдаты! Сейчас я расскажу, что вас ждет следующие двадцать четыре часа!

– Можно вопрос?

– Отставить. Вопросы потом! – отрезал майор, вытирая вспотевший лоб. – Вам повезло, что вы попали в мою команду. Воинская часть, где вы будете проходить дальнейшую службу, находится на границе с Туркменской ССР. Находиться там вы будете два года, а под конец каждый получит воинское звание сержанта и если захотите на сверхсрочную – все дороги открыты. Вас со всего Союза собирают, но не всем везет. Это, между прочим, повод для гордости. Убытие у нас завтра утром с железнодорожного вокзала. Сначала следуем поездом, а затем как получится, но думаю, я вас кое-чем удивлю. Э-э, что еще… Сегодня же получите военную форму, обувь и все необходимое. Постричься не забудьте, а то ходите как мамбеты заросшие! Вот у тебя, что за патлы?

– Это не патлы, это волосы.

– Ну-ну… Сбрить! Так, вопросы ко мне есть?

– Товарищ майор, а точно Туркменской ССР? Не Таджикской? – уточнил я, удивившись его словам.

– Нет, не Таджикской. Разве я так говорил?

– Да просто товарищ Амиров намекнул, что я поеду именно туда.

– Амиров? – улыбнулся Ветров. – Тогда все ясно. Это нормальное явление, он постоянно путает названия восточных республик между собой. Ты кто?

– Громов Максим.

– Вот… будь уверен, все правильно и едем мы именно туда, куда тебя определили.

– А сколько всего будет человек? – спросил Самарин.

– В учебном взводе тридцать человек. В роте до семидесяти. Но у нас планируется большое расширение.

– А в Афганистан нас могут отправить? – спросил худощавый паренек. – Он же где-то в тех краях находится?

– Фамилия?

– Рядовой Куртов.

– Ты еще не рядовой, – скривился майор. – Нечего вам в Афгане делать. Зеленые еще. Но ты прав, до границы там рукой подать.

– Товарищ майор! Как нам к вам обращаться? – спросил я, глядя на офицера. По-хорошему, он должен был представиться. И назвать род войск.

– Да, совсем забыл! – спохватился тот. – Я исполняю обязанности заместителя командира части по политической работе. Моя фамилия Ветров, остальное вам вряд ли интересно. Кстати, если кто-то переживает, дедовщины у нас почти нет.

Я как в воду глядел – передо мной замполит. Значит, успеет нервы потрепать.

А что касается дедовщины, конечно же, он врет. На деле, все наоборот. В Союзе, где дедовщину заменяла уставщина, было мало таких частей, ну кроме учебных заведений. Там несколько иначе. Майор произнес эти слова для того, чтобы успокоить тех, для кого этот момент был важен.

– Я правильно понял, что вы из разведки? – напрямую спросил я. Кстати, у этого петлицы были иные. Но это нормально – мелкая атрибутика постоянно терпела незначительные изменения. Мой вопрос его несколько рассмешил.

– Разведка? Сам догадался или подсказал кто? – весело ухмыльнулся майор.

– По петлицам на погонах у вашего коллеги! Да и просто, намекнули.

– Какого еще коллеги? – удивился майор.

– Капитана Игнатьева.

– Да? Не знаю такого, – тот посмотрел на меня удивленным взглядом. – Я не из разведки.

Это меня насторожило, хотя я и не придал этому особого значения. Все-таки Игнатьев не говорил, что я сразу попаду в разведку. Возможно, это для конспирации сделано, чтобы утечки информации не было. Ведь в Союзе тогда боялись иностранных шпионов. Холодная война же. А все это как своеобразная ступенька, чтобы подняться выше, нужно как-то себя проявить там, куда пихнули.

Ветров взглянул на часы, покачал головой.

– Так, времени на беседу у нас уже не осталось… Сейчас отправляемся на вещевой склад. Встать! На выход, шагом марш!

* * *

Вещевое обеспечение призывников тоже обстояло по-разному.

Где-то их одевали уже по факту прибытия в воинскую часть, на постоянное место службы, а где-то прямо на призывном пункте. Но так было не везде. Подавляющее большинство приходило в военкоматы – в чем есть. И прямо так могли ехать в свою часть, и даже там ждать, пока им что-нибудь подберут. Даже не знаю, что из этого более практично. Наверное, все же вариант переодевания на сборном пункте – меньше проблем с размерами и заменой бракованных изделий.

Так и здесь.

Ближе к шести часам вечера мы уже были на вещевом складе. Именно там каждый из нас должен был получить военную форму, сапоги и другие мелкие вещи. Здесь уже начали выдавать форму, именуемую «афганкой» или «эксперименталкой». Еще ее называли «Варшавкой», но это название пришло позже.

Ее как постепенно начали выдавать в войсках с 1984 года и растянулось все это аж до начала девяностых. Помню, что изначально ее вводили для ограниченного контингента советских войск в Афганистане и для Среднеазиатского Военного Округа. Из-за плохого обеспечения, форма вводилась постепенно, очень медленно вытесняя ту, что была введена в далеком 1969 году. В некоторых местах «афганку» так и не ввели, а где-то, наоборот, вместо новой ВСР-93 и «флоры» еще выдавали модификации устаревшей «Варшавки» у которой было много неофициальных названий. Все-таки Советский Союз этой формы наштамповал столько, что склады ломились. Готовились к третьей мировой.

Китель и штаны из тонкого хлопчатобумажного материала светлого, коричневато-зеленого цвета я узнал сразу. К ним полагался кожаный ремень со звездой на мощной металлической бляхе, выкрашенной в защитный цвет. Помню, что когда служил срочную службу, мы эти бляхи начищали сначала мелкой наждачной бумагой, а потом доводили до блеска пастой Гои. Это символизировало переход из категории «духов» в категорию «слоны». А вот бляхи золотистого цвета положены только старослужащим и дембелям. Кое-где было заведено, что дембель, уходя из армии, оставлял свой ремень молодому приемнику.

Ну и как же без легендарных кирзовых сапог? Нет, конечно, они состояли из кирзы не полностью, а только в районе голенища. Нижняя часть вплоть до подошвы, была из прочной кожи, так как кирза не справлялась с высокими нагрузками на изгиб. Особенно это касалось горных местностей.

Попав на вещевой склад, мы спустились в относительно прохладное подвальное помещение, где на длинных деревянных столах лежали комплекты формы. Чего тут только не было, а про порядок я молчу – разве на вещевом складе бывает порядок?

Таких помещений тут было много, но это оказалось небольшим и предназначенным для малых групп. Нас было всего двенадцать человек.

Завскладом был, естественно, прапорщик. Точнее, старший прапорщик.

– Вы кто, десантники? Или пограничники? – лениво, но с иронией поинтересовался тот, почему-то глядя на меня.

– Вроде того!

На самом деле Ветров не сказал, где мы будем служить, поэтому никто из нас и понятия не имел, кто мы такие. Наверное, все-таки погранцы.

– Ну и хорошо! – гаркнул вещевик, глядя на раздаточный лист. Перед ним огромной стопкой лежали подготовленные комплекты обмундирования всех мастей, в том числе и новой «эксперименталки». – Кто из вас уже видел такую военную форму?

– Не только видел, но и носил! – смело выпалил я.

– Да ладно! – искренне удивился прапорщик. – Где?

– А, неважно… – скромно отмахнулся я. – Просто было дело, надевал и снимал не один раз.

Тот посмотрел на меня заинтересованным взглядом, затем кинул взгляд на лежащие на столе подготовленные комплекты военной формы. Она была новая, еще мятая. От нее пахло мышами.

– Скажи еще, что и портянки наматывать умеешь! – прищурившись, фыркнул он.

– Конечно, умею!

– Ну прям Джон Рэмбо! Фильм такой в Америке вышел, только его у нас хрен посмотришь… А знаешь, предлагаю тебе спор! – немного подумав, вдруг произнес прапорщик, посмотрев на наручные часы. – Если все оденешь как надо и уложишься за… две минуты, то с меня презент! Всей команде! Ну?

Видно было, что человек он азартный, а сама служба на складе, где изо дня в день все одно и то же, его изрядно достала. И действительно, чего тут интересного? Разве что на оленей смотреть, которые только внешне на человека похожи.

– Что за презент?

– А ты спор прими и узнаешь! – хитро усмехнулся прапорщик. – Да не бойся, не обижу!

– А если я не успею? – спросил я.

– Ну-у… Тогда уйдете отсюда со старой формой второй категории! – сложно было сказать, пошутил он или нет. – Так как?

– А согласен! – улыбнулся я. Честно говоря, предложение оказалось весьма неожиданным. Но я был уверен в своих силах. – Только один момент. Разрешите ножницы? Нужно кое-что подправить.

– Бери!

Я взял небольшие ножницы со стола и быстро расширил ими все отверстия для пуговиц на кителе и на штанах. С фабрики все комплекты шли с очень плохими дырками, причем это касалось не только «афганки». Вещевик понимающе хмыкнул, явно был в курсе того, что на новой форме не везде были прорезаны дыры для пуговиц.

– Значит, так… Порядок простой – сначала тельняшку, потом надеваешь китель, штаны, наматываешь портянки, затем сапоги. Потом ремень и головной убор. Просто, да? А я засекаю время. Вопросы?

Я кивнул. Вопросов не было.

– А почему тельняшку? – спросил еще кто-то.

– Другие майки закончились. Что есть, то и выдаю. У меня тут склад, а не швейная фабрика.

Дима Самарин, явно заинтересованный таким поворотом событий, смотрел на меня с позитивом. К счастью, майора Ветрова не было, он занимался оформлением вещевых аттестатов. Вряд ли он позволил бы устраивать такой цирк.

– Да на фиг надо! – произнес угрюмый и подозрительный Стас Куртов. Его это предложение совсем не впечатлило. – Давайте лучше поскорее оденемся и обратно наверх. Презенты эти… Не люблю подвалы!

– Что, не терпится солдатом стать?! – усмехнулся я, затем повернулся к прапорщику. – По рукам!

– Сейчас найду секундомер и начнем!

Хоть его стол и был завален всевозможным хламом, но нужные вещи находились быстро и в целом, все было под рукой.

– Макс, смотри, не ударь лицом в грязь! – усмехнулся Дима Самарин, приготовившись к зрелищу. Было волнительно, но интересно. Самоуверенный призывник бросил вызов прапорщику… Наверняка тот был уверен, что я завалюсь не на форме, а на наматывании портянок.

Я кивнул.

– Чтобы упростить задачу, можешь снять свою гражданскую одежку. Она тебе все равно больше не понадобится. Потом здешние дембеля растащат, чтоб в увалы в город ходить.

Вскоре я остался в одних трусах-семейках.

– Ну что, готов? Пошел!

Одновременно со щелчком кнопки часового механизма, я приступил к процессу.

Сначала натянул майку-тельняшку, затем сунул ноги в штаны и рывком натянул их до пояса. Застегнул. Тут же накинул на плечи китель, но застегивать его пока не стал. Приступил к портянкам. Немного помедлил, все-таки правильно намотать портянку – это целая наука. Лишь бы как – не пойдет, когда ноги вспотеют, то непременно будут кровавые мозоли. Закончив с обмоткой ног, сунул ноги в кирзовые сапоги. Это были еще старые модели, без фиксирующего ремешка. С некоторым трудом застегнул китель на все пуговицы, заправил под штаны. Затем быстро расстегнул ремень, отрегулировал по размеру и затянул застежку. Сверху накинул панаму.

– Готово! – отрапортовал я, мысленно понимая, что уложился. Во время процесса одевания я не забывал считать время.

Державший в руках секундомер прапорщик, глядя то на меня, то на циферблат, сразу же остановил отсчет. Хмыкнул и показал мне.

– Минута пятьдесят две!

– А-а! Макс, вот это скорость! Как будто репетировал!

Ага, знал бы он, сколько раз мне пришлось провести это самое «снять-надеть» и неважно, какой модели. Тот же ВСР-93 я эксплуатировал несколько лет кряду. А потом «Флора», Юдашкинскую цифру, ВКПО, горку и прочее… Последнее, что я носил, было нашей копией формы НАТОвского образца.

– Быстро, это да! – закивал головой прапорщик, но при этом криво усмехнулся. – Но неправильно! Китель должен быть навыпуск! А еще рукава не закатал, форма одежды-то летняя.