На предложение Стеша радостно кивнула и позвала меня в сестринскую. Вообще в отделении магической и алхимической терапии трудилось трое сестер, ходивших на работу посменно. Но Стеша была кем-то вроде старшей. К тому же она не без оснований считала, что без ее деятельного участия все отделение, обслуживающее еще с десяток других, развалится. Илья же появлялся и исчезал, а Стеша постоянно приглядывала за пациентами, и что еще важнее – за другими сотрудниками, чтобы не тянулись без надобности к зельям.

Так что она без возражений брала себе все возможные дежурства, да и жила достаточно близко, чтобы в случае чего быстро вернуться на работу. Собственно, само отделение только называлось так, на деле оно состояло из кабинета Ильи, ординаторской для приходящих на дежурства магов, сестринской и двух процедурных. Все пациенты располагались в других отделениях, в зависимости от их болезней. Так я обитала в обычной терапии, откуда мы со Стешей и ушли в алхимическую сестринскую, чтобы выпить чаю с конфетами.

Воду здесь кипятили в чем-то, похожем на самовар. Только грели его не углями, а специальным кристаллом. Он начинал раскаляться, стоило произнести над ним специальную фразу. Просто умный чайник какой-то, разве что музыку сам не включает.

Стеша тем временем суетилась вокруг небольшого столика, засыпая в чайник заварку.

– А правда что Илья Андреевич тебе предложение сделал? – спросила она с затаенным ужасом.

– Угу, – я не стала уточнять, какое именно.

– Бедная, – тяжело вздохнула Стеша.

Под моим недоуменным взглядом она решила пояснить:

– Характер у него не сахар, но у мужчин с этим вообще худо. Вот маменька его, Лизавета Сергеевна – сущий упырь!

– А мы ее колом осиновым, – я беспечно махнула рукой. На что Стеша всплеснула руками:

– Посадят же! Хотя, по правде сказать, осудят не слишком. Она как-то вбила себе в голову, что я хочу соблазнить Илью Андреевича. Так приходила ко мне домой ругаться! Чуть маму до сердечного приступа не довела. А уж сколько соседки потом судачили…

– Представляю, – поддержала ее я и вытащила из коробки одну конфету.

Шоколад в этом мире я пробовала впервые и едва удержалась от того, чтобы не застонать от удовольствия. В меру горький, ароматный, правильно плавящийся на языке. Что ж, если Илья умеет так выбирать конфеты, то у нас есть все шансы поладить. Хотя бы на время этой авантюры с помолвкой.

– А потом познакомился он как-то с милой преподавательницей, тоже вдовой. Что ты думаешь? Бедняга уехала из Снежеграда после одного ужина с Лизаветой Сергеевной!

– Может, совпадение, – я пожала плечами и отхлебнула чай. Тот тоже был выше всяческих похвал, хотя и крепковат на мой вкус. Но Полинино тело не валилось от одного глотка с приступом гипертонии, так что можно спокойно пить и радоваться. – А Лизавета Сергеевна – просто любящая мать.

– Да какая она любящая! Просто привыкла у Ильи Андреевича на шее сидеть, и боится, что на двоих там места не хватит. Она и детей-то его все пытается в закрытые школы где-нибудь на востоке пристроить, но тут уж Илья стоит крепко.

Мне этого не понять, я с невесткой никогда не ссорилась. Даже не возражала, когда сын решил переехать к ней на другой конец страны. Если он счастлив, то и мне хорошо. Конечно, скучала без него и внуков, сейчас – особенно. Но я честно дорастила этого лба до его первых коронок на зубах, дальше, думаю, справится и без меня, хотя как же тоскливо, что больше мы не увидимся…

– В жизни не все идет так, как нам хочется, – заметила я.

– И то верно, – согласилась Стеша. – Одними конфетами и спасаемся.

Я угукнула, хотя и не слишком одобряла таких методов. Все же проблемы надо решать, а не заедать сладким. Но мою-то с переброской в другой мир не решить. Не прыгать же обратно в воду в надежде, что вынесет уже в родном городе?

Поэтому конфетки. Тем более они здесь просто отличные.

***

Заняться в отделении было откровенно нечем. Повязок я нашлепала на год вперед, уборки в столовой тоже хватало ненадолго, а ни к чему более серьезному меня не допускали. Радио включали только в общей комнате и строго по часам, а приносимые Стешей газеты я глотала и не замечала. Кроме того, мы с Полиной, оказывается, обе привыкли к движению и отчаянно скучали без него.

Уходить далеко от больницы я боялась. Мало того, что на меня могут охотиться, так еще и вдруг остановит полиция, а документов нет. Стеша же постоянно была занята на работе, вырывалась только на час-другой раз в несколько дней. Потому мне приходилось бродить по двору лечебницы и монастыря. Не такому уж маленькому, к слову. Но когда ходишь одними и теми же маршрутами день за днем, это здорово приедается.

Поэтому совсем скоро я начала делать простейшие упражнения в своей каморке, затем – в коридоре, там было больше места. Вскоре моими действиями заинтересовались врачи, а за ними – и некоторые пациентки. Лечебной физкультурой для взрослых я интересовалась постольку поскольку, но все равно смогла составить простенький комплекс, который делала вместе со всеми желающими. Естественно, с теми, кому разрешили врачи.

Те не сразу прониклись моими идеями, но вскоре тоже заметили эффект от упражнений и даже заставили сестер выучить некоторые из них, чтобы проводить гимнастику после моей выписки.

В общем, мы с моей группой ударников физкультурного труда дружно тянули руки вверх, а затем разводили их в стороны, когда в отделении показался Илья и отчего-то нахмурился. Вмешиваться в занятие он не стал, но все время стоял неподалеку и контролировал. Причем с таким видом, будто так и ждал, когда же первые жертвы повалятся в обморок, чтобы в срочном порядке оказывать помощь. Но я строго следила за подопечными, заставляла проверять пульс, да и тренировались мы не в первые.

Девушкам всех возрастов мои занятия, кстати, очень нравились. И не так скучно коротать целый день, и на выздоровление они шли быстрее. Зато Илья практически дышал огнем от недовольства. Едва же пациентки разошлись, он подхватил меня под руку и потащил к выходу, прошипев вполголоса:

– Софья Павловна, что вы себе позволяете? Этим несчастным нужно лежать и набираться сил, а не размахивать руками и не топать на месте, точно взбесившиеся кони!

Эх, не видел он зумбы в моем любимом фитнес клубе! Вот там да, вот там непотребство. А мои упражнения были совсем легкими, такие никому не повредят. Даже не знаю, что Илью в них так возмутило.

– Ну хватит вам злиться! – я выдернула руку и отстранилась, намекнув, что так уж и быть, пойду рядом, но без всякого принуждения. – Уже давно доказано, что умеренные физические нагрузки помогают быстрее восстанавливаться после болезней и легче их переносить.

– И кем же это доказано? – изумился он, сверкнув серыми, почти волчьими глазами. – Вы успели прочитать об этом в каком-то учебнике по медицине?

Я вовремя прикусила язык, с которого рвалось перечисление научных трудов, доказывающих пользу лечебной физкультуры. Издания-то, конечно, солидные, как и авторы, только из другого мира. Они Илье ни о чем не скажут.

– Из колонки Василисы Животворовой в Снежеградских Зорях, – ответила я и сложила брови домиком. Мол, дурную светловолосую голову меч не сечет.

Илья в самом деле закатил глаза и шумно выдохнул. От Стеши я знала, как плохо он относится к разным доморощенным лекарям, публикующим свои сомнительные советы в городских газетах и альманахах, поэтому и выбрала эту Василису. Она, в целом, писала вполне адекватные вещи, не чета советам прикладывать к нарывам жабу или стухшее мясо, как другие газетные лекари.

– Лучше бы вы пытались вспомнить свой настоящий адрес, чем забивали голову такой ерундой!

– Вспомнить все и бросить вас наедине с весенним балом? Этак вы, Илья Андреевич, никогда старшим алхимиком не станете! А насчет гимнастики не беспокойтесь. Лучше расспросите заведующего, он подтвердит, что занятия пошли пациенткам только на пользу.

– Софья Павловна, да большинству из них за шестьдесят! Это же солидный возраст…

– Вполне себе средний! – вспыхнула я. Тем более жили в Руде действительно долго. Медицина на уровне, продукты качественные, воздух свежий. Все же магические кристаллы не давали выхлопов и копоти, оттого даже в центре столицы дышалось легко и свободно. Живи не хочу, в общем. А он «солидный…»!

– Я уже понял, что духовно они вам сестры, но телесно это уже пожилые дамы…

– Которым только показаны умеренные физические нагрузки! – отрезала я, обидевшись за ровесниц. – Вы бы тоже лучше на тренировку сходили, а не поучали меня.

– Трижды в неделю там бываю, в рамках подготовки боевых магов. Вы и сами сможете в этом убедиться.

При этом он самодовольно изогнул брови, а я невольно покраснела, в деталях представив, как именно буду удостоверяться. Точнее, это наверняка остатки Полининых реакций, меня мужским телом не смутить, но вот так все причудливо сложилось. Илья смутился, видимо и сам сообразил, как двусмысленно прозвучали его слова, поэтому поспешил свернуть разговор.

– Послезавтра я заберу вас и перевезу к себе домой.

– Тогда буду рада небольшому взносу в наше постановочное семейное счастье, – нагло произнесла я. – Хочу докупить кое-что весьма важное для счастливой невесты.

Илья не стал расспрашивать, чем избавил себя от честного перечня этого кое-чего, только кивнул и обещал заглянуть после дежурства.

Толковый мужчина, чувствую, что мы с ним поладим!

Глава 6

Дня, когда он официально представит всем невесту, Илья ждал и боялся. Лизавета изображала страдания и муки от сыновьего предательства, поэтому почти не показывалась, дети восприняли новость ровно, но без всякого одобрения. Ксения все же проболталась, что они не верят его словам. Мол, папа просто немного сошел с ума и решил устроить им небольшую встряску. Ведь где бы он нашел себе невесту, которая была бы лучше мамы? А на худшее никто не согласен.

Он даже растерялся от такого выверта, но решил не развивать тему. В конце концов, ему хватит и вооруженного нейтралитета между детьми и Софьей. Продержатся пару месяцев, дальше бал у Емельянова, и все вернется на круги своя. Только у него будет должность, у Софьи – средства и документы, а у детей бесценный опыт, что отец не всегда будет принадлежать им. У Лизаветы же… А, впрочем, у нее и так есть котенок за пять сотен, что ей еще надо?

Единственная нерешенная проблема была в том, что Илья до сих пор плохо представлял, как поселить к себе Софью и не нарушить при этом приличий. Он уже хотел плюнуть на эту затею, снять просторную квартиру для нее и Стеши, и на этом успокоиться, все равно больше никаких вариантов в голову не приходит.

Спасение, как это всегда бывает, пришло с неожиданной стороны. Илья возился с эликсирами в лаборатории при больнице, как в дверь гулко постучали.

– Входите, – крикнул он, чтобы наверняка расслышали через толстую дверь.

На пороге тут же возникла высокая, крепко сбитая дама в строгом монашеском платье и с платком на голове. Ее темные глаза глядели недобро и цепко, а разворот плеч сделал бы честь кулачному бойцу.

– Чем обязан? – спросил Илья, вставая с места.

– Сестра Элия, – коротко представилась она и протянула для рукопожатия жесткую ладонь с массивными костяшками. – Макар Григорьевич просил помочь вам с вашей проблемой. Я согласилась за небольшой взнос в фонд монастыря святой Фанасии.

– И сколько же он выложил?

– Не он.

При этом Элия так пристально поглядела на него, что Илья сразу же понятливо полез в кошелек и выгреб оттуда почти всю наличность, пообещав добавить еще чуть позже. Женитьба, даже фальшивая, оказалась крайне затратным делом! И это Илья еще не брался за оформление документов для Софьи, а те наверняка тоже оттянут немало средств.

– И чем, простите, вы можете мне помочь? – поинтересовался он, недоумевая, как Элия так быстро припрятала наличность. Просто ярмарочный фокусник, а не дама! Была пачка купюр и растворилась в складках ее платья. У которого, на первый взгляд, вообще не было карманов.

– Буду блюсти добродетель.

– Чью?